Исторические этапы формирования детской психиатрии. Роль психологов и дефектологов в развитии учения о психических болезнях детства. Организация помощи умственно отсталым детям.

Рождение детской психиатрии как самостоятельной науки от­носится к началу XX века. В. М. Бехтеревым в Петербурге (1908) был создан Психоневрологический институт с детским отделением при нем, где работали его ученики и последователи, внесшие большой вклад в детскую психиатрию,— Р. Я. Голант (1927), С. С. Мнухин (1929) и др. Там Н. М. Щелованов разработал объ­ективный метод изучения физической и психической эволюции ребенка. К. И. Поварнин (1911) изучал воспитание человека с первых дней его жизни. Б. И. Воротынский и Н. Н. Тарасевич развива­ли детскую психологию и экспериментальную педагогику, а А. В. Вла­димирский, И. Г. Оршанский и др.— детскую психоневрологию.

За обязательное обучение психически отсталых детей и ор­ганизацию школ для них боролись Е. К. Грачева (1902), О. Б. Фельц-ман (1912), Н. П. и М. П. Постовские (1908), Н. В. Чехов (1923). С1906 г. в Москве стали организовываться вспомогательные клас­сы и школы, которыми руководили упомянутые энтузиасты. Они, а также А. Н. Граборов (1915), Л. С. Выготский (1924) и др., изу­чая психическое здоровье детей, создавали фундамент возникав­шей специальности. В 1907 г. В. П. Кащенко открыл школу-интер­нат для обучения умственно отсталых детей. Он изучал социаль­ную среду, в которой они воспитывались, и разрабатывал способы охраны их психического здоровья. А.С.Грибоедов (1914), изучая «дефективных детей», разрабатывал принципы воспитания и обу­чения их в семье и школе. А. Ф. Лазурский методом естественного эксперимента исследовал индивидуальные особенности детей. К1911 г. вспомогательные классы уже созданы во многих городах России. В 1904 г. были организованы специальные исправитель­ные колонии для малолетних преступников, а в Петербурге в 1910 г. начал заседать первый детский суд.

Г. И. Россолимо, учредивший Московский институт детской психологии и неврологии (1911), возглавил работу группы психо­патологов: С. Я. Рабинович, И. М. Присман, А. Д. Суркова, Ф. Д. За-гина и др. Г. И. Россолимо в 1910 г. разработал «психологический профиль», предназначенный для количественной оценки основных особенностей души ребенка: психического тонуса, точности и прочно­сти восприятия и ассоциативных процессов.

В 1912 г. А. Н. Бернштейн описал такие случаи раннего слабо­умия, «когда больные рождаются на свет с готовой болезнью». Г. Я. Трошин в книге «Антропологические основы воспитания. Сравнительная психология нормального и ненормального» (1915) показал разницу между олигофреническим и постпсихотическим слабоумием. Эти расстройства он анализировал сравнительно-воз­растным методом.

В. А. Гиляровский исследовал порэнцефалию при идиотии (1908), доказав ее травматическое и сосудисто-воспалительное происхож­дение, занимался положением «ненормальных детей в России» (1915), «лечением и призрением душевнобольных и дефективных детей» (1919), открыл клинику для психически больных детей (1922). В своем руководстве он описал олигофрению, шизофре­нию, маниакально-депрессивный психоз и эпидемический энцефа­лит у детей. Он и его ученики А. И. Винокурова, В. П. Кудрявцева, В. Н. Русских, Т. П. Симеон и др. своими трудами заложили осно­вы отечественной детской психиатрии.

М. О. Гуревич (1927) опубликовал первый в нашей стране учебник по психопатологии детского возраста. В России он и его сотрудники - Н. И. Озерецкий, Е. А. Осипова, Г. Е. Сухарева - ос­нователи детской психиатрии. В эти годы детских психиатров бы­ло еще очень мало, в связи с этим, как уже было сказано, детскую психопатологию формировали педиатры и педагоги, работавшие с аномальными детьми. Именно этим можно объяснить три-направ-ления в развитии отечественной детской психиатрии.

Одно направление было тесно связано с педологией и де­фектологией. Это направление не было успешным, так как не обеспечивалось общепсихиатрической основой, развивалось без достаточной клинической базы, хотя и обогащалось экспери­ментально-психологическими исследованиями. Его представители рассматривали большинство отстающих детей как необратимо де­фектных.

Другое — связанное с общей психиатрией — было более плодо­творным в связи со скрупулезным изучением симптоматики и ди­намики болезней, сосредоточением не столько на дефекте пораже­ния, сколько на сохранившихся структурах психики, а также из-за осознания того, что у больных детей обратимые состояния встре­чаются чаще, чем стойкие.

Третье направление, обязанное своим происхождением педиатрии, чаще и лучше других увязывало нервно-психические расстройства детей с соматической патологией и видело обратную зависимость — соматизацию нервно-психических заболеваний в детском возрасте. Становление детской психиатрии находилось в зависимости от степени изученности соматического здоровья детей, понимания педиатрами психических расстройств при телесных заболеваниях, с одной стороны, и приближения психиатрической помощи к населению, с другой.

В 1920—40-е годы одной из самых важных задач детской медицины была проблема соматических заболеваний и психических расстройств при них. Изучению последних при пороках сердца, ревматизме, кори, дизентерии, гриппе, туберкулезе, токсоплазмозе, сифилисе, менингоэнцефалитах, дистрофии и др. посвятили свои исследования Н. Н. Боднянская (1936), М.О.Гуревич (1925), С.С. Мнухин (1945), Н. И. Озерецкий (1934), Е. А. Осипова (1934), Т. П. Симсон (1924), Г. Е. Сухарева (1928) и др.

В 1950—60-е годы превалировали исследования у детей резидуально-органических психических расстройств, что определялось трудностями их диагностики, отсутствием эффективного лечения и

в связи с этим частым возникновением инвалидизирующих нарушений. Большую роль в приоритете этих исследований сыграла невозможность в то время изучения генетических и психологических аспектов «психических заболеваний. Последствиям перенесенных менингоэнцефалитов, травм головного мозга были посвящены работы М. О. Гуревича (1948), К. М. Кандаратской (1936), С. С. Мнухина (1935), Е.А.Осиповой (1946), М.С.Певзнер (1934), Р.А.Ха­

ритонова (1961) и др.

Значительная распространенность судорожных явлений в детстве определила интерес к ним преимущественно в 1960—80-е годы. Были изучены наследственная предрасположенность, этиопатогенез и возрастные особенности клиники детской эпилепсии. Получены обнадеживающие результаты при лечении. Наибольший вклад в решение этих проблем внесли Г. Б. Абрамович (1972), Г. И. Берштейн (1936), А. И. Болдырев (1990), А. Г. Земская (1971), В. К. Каубиш (1965), А. М. Коровин (1984), С. С. Мнухин (1929), К. А. Новлянская (1957), М. А. Успенская (1962), Р. А. Харитонов (1961), Г. Г. Шанько (1986).

В течение всех предшествующих десятилетий неуклонно увеличивалась распространенность состояний общего психического недоразвития — стойкого инвалидизирующего недуга. Необходимость борьбы с ним требовала его многостороннего изучения. В результате были исследованы этиология, клиника психического недоразвития в зависимости от возраста и выявлены особенности динамцки дефекта. Разработана проблема задержек психического недоразвития. Особенно много в этом направлении сделали Д. И. Азбукин (1936), Л. С. Выготский (1925), Л. В. Занков (1932), Е. С. Иванов (1968), Д.Н.Исаев (1965), А.Р.Лурия (1956), К. С. Лебединская (1969), В. И. Лубовский (1963), Г. С. Маринчева (1969), С. С.Мнухин (1945), М.С.Певзнер (1949), Г.Е.Сухарева (1965) и др.

Своеобразное нарушение психического развития — детский аутизм — в нашей стране долгое время понимался как проявление детской шизофрении или психопатии. Подробное изучение этиологии, клинических форм, симптоматики, способов терапии и коррекционной педагогики детского аутизма привели к выделению его в качестве самостоятельного синдрома [Иванов Е. С.,1997; Каган В. Е., 1976; Лебединская К. С, Никольская О. С, 1991; Мнухин С. С, Зеленецкая А. Е., Исаев Д. Н., 1967].

Очень большое практическое (из-за широкой распространенности) и не меньшее теоретическое значение имеет изучение у детей и подростков пограничных расстройств, т. е. находящихся на грани здоровья и явных психических нарушений. Пониманию нарушений поведения, развития аномальных личностей, реакций на трудную жизненную ситуацию, происхождения неврозов способствовали достижения общей психиатрии, нейрофизиологии и возрастной подход к анализу клинических фактов. Однако было бы правильнее (и это способствовало бы выработке более эффективного лечения), если бы наряду с изучением симптоматики больше внимания уделялось особенностям личности больных детей, ее формированию и участию в симптомообразовании. Несмотря на несоблюдение в первое время этих основных условий, отечественные детские психиатры: А.И.Захаров (1971), В. И. Гарбузов (1966), В. А. Гурьева (1968), Е. И. Кириченко (1974), В. В. Ковалев (1968), М.В.Коркина (1959), А.Е.Личко (1973), Т. П. Симеон (1934), Е.Е. Сканави (1934), Г.Е.Сухарева (1934), Г.К.Ушаков (1958) и др.- достигли значительных успехов.

За последнее время (1980-90-е годы) на передний план выдвинулась проблема аддиктивного поведения (злоупотребления веществами, изменяющими психическое состояние), тесно связанная с саморазрушающим поведением, и разные формы психической зависимости (алкоголизм, токсикомания и наркомания).

Наиболее заметный вклад в изучение аддиктивного поведения и зависимости от психоактивных веществ у подростков и детей внесли В. С. Битенский (1988), Н. Е. Буторина (1978), В. Я. Гиндикин

(1980), В. Т. Кондрашенко (1988), А.Е.Личко (1976), И.Н.Пятницкая (1971), П. И. Сидоров (1976).

Шизофрения и аффективный (маниакально-депрессивный) психоз у детей и подростков встречаются редко и потому в психиатрической практике занимают небольшое место. Однако инвалидизация большинства больных, необычные и нередко опасные проявления детской шизофрении послужили причиной интенсивного ее изучения. Сыграло роль и желание сравнить ее с шизофренией взрослых. В результате очерчены границы детской и подростковой шизофрении, разработана классификация, описаны возрастные особенности, предложено лечение. Наибольший вклад в этом направлении сделан В. М. Башиной (1980), М. Ш. Вроно

(1971), А. Е. Личко (1989), В.Н.Мамцевой (1979), Т. П. Симеон (1948), Г. Е. Сухаревой (1937). Такому же серьезному изучению маниакально-депрессивного психоза мешало представление о невозможности его возникновения у детей и подростков. Однако оказалось, что этот психоз в детско-подростковой популяции встречается нередко, но не распознается из-за его атипичного протекания в форме соматических или поведенческих эквивалентов.

Все же попытки изучения аффективных психозов у детей и подростков делались [Дмитриева И. В., 1974; Иовчук Н. М., 1986; Лапидес М. И., 1940; Ломаченков А. С, 1968; Мнухин С. С, 1940; Сосюкало О. Д., Ермолина Л. А., Волошин В. М., 1988].

Последние десятилетия в связи с большим сближением психиатрии с общей медициной ознаменовались повышенным интересом к психосоматическим расстройствам (болезням адаптации). Выяснилось, что происхождение этих болезней определяется не одними психотравмирующими обстоятельствами, а многими факторами, их симптоматика полиморфная, стойкая, а успех лечения возможен лишь при изучении отношения личности к болезни в содружестве педиатра и психотерапевта. Из изучения психосоматических отношений у детей и подростков сделан радикальный вывод: в происхождении, течении и лечении практически всех заболеваний участвуют накапливающиеся отрицательные эмоции, из чего следует необходимость психосоматического подхода (выявления этих факторов) при любой патологии. В разработке этого нового направления участвовали Д. Н. Исаев (1976), М. В. Коркина (1963), В.И.Крылов (1992), Б. Е. Микиртумов (1985), А. А. Северный (1984) и др.

В настоящее время большое достижение детской психиатрии — возобновившийся после Т. П. Симеон, изучавшей нервнопсихические расстройства раннего возраста (1924), интерес к этой проблеме. Это направление позволяет изучать ребенка как часть диады, совместно с матерью, и тем самым лучше понимать факторы, влияющие на формирование психики, и воздействовать на семью при наличии отклонений, что сулит большие возможности для психопрофилактики и лечения. К числу наиболее интересных работ в этом направлении относятся исследования Л. Т. Журбы, Е. М. Мастюковой (1981), Е. И. Кириченко (1982), И. А. Козловой (1967), Г. В. Козловской (1995), Н. В. Римашевской (1989).

Приведенный обзор показывает, что еще в начале века не было отечественной детской психиатрии. За сто лет, опираясь на достижения многих дисциплин, и в первую очередь на общую психиатрию, педиатрию, педологию детскую психологию и др., она прошла путь от собирания фактов до формирования собственных представлений и обобщающих теорий. Сегодня, будучи самостоятельной наукой, детская психиатрия вносит большой вклад в создание служб психического здоровья, предупреждение психических заболеваний и их лечение, продолжая в то же время проникать в суть психических расстройств и отклонений в развитии

 

2. [Мышление. Определение понятия, виды нарушения мышления.

МЫШЛЕНИЕ - процесс отражения общих свойств в вещах и явлениях, а также закономерных связей между ними.

Мышление — опосредствование, установление отношений и за­висимостей, раскрытие внутренних связей и закономерностей. Оно создает возможность опосредованного познания путем умозаклю­чений и суждений.

Мышление — творческая функция, создающая новые ценности, образующая новые понятия. Этот процесс совершается конкретны­ми образами (представлениями) и на более высоком уровне абст­рактно (понятиями).

Возрастные особенности. Первое обобщение ребенка связано с его практической деятельностью, которая выражается в одних и тех же действиях, выполняемых со сходными предметами (11­20 мес). Овладение речью играет важнейшую роль в развитии обобщения. Первоначальное значение слов связывается с неодно­родными предметами. Первичное обобщение, индукция, дедукция появляются у детей 3—4 лет. Ребенок мыслит действуя. Он не предвосхищает предстоящих действий. Детское мышление нагляд­но, в нем отражаются только воспринимаемые внешние признаки вещей. Мышление ребенка исходит из его личного опыта. В со­держание понятий входят только несущественные признаки пред­метов — «часы, которые звонят». В процессе школьного обучения расширяется круг понятий, содержание понятий обогащается, про­исходит переход от конкретных к абстрактным понятиям. Школь­ник овладевает умственными операциями, развивается обоснован­ность, критичность, обстоятельность мышления.

РАССТРОЙСТВА МЫШЛЕНИЯ выражаются в нарушении про­цесса мышления и в патологической продукции мышления.

НАРУШЕНИЯ ПРОЦЕССА МЫШЛЕНИЯ. Ускоренное мышление характеризуется быстрым, облегченным возникновением и сменой мыслей, «ускорением течения представлений» быстрой сменой це­ленаправленности мыслительного процесса из-за ослабленного внимания, поверхностными суждениями, сниженной умственной продуктивностью, речевым хаотичным возбуждением. Внешняя связь идей серьезно не нарушается, однако при особенно сильном ускорении мышления («скачке идей») их последовательность мо­жет расстроиться, они становятся поверхностными, незаконченны­ми, в результате чего возникает маниакальная спутанность. Этот тип расстройства мышления наблюдается при маниакальных фа­зах аффективного психоза.

Заторможенное мышление — замедление темпа течения мыс­лей, бедность представлений, понятий и суждений, малая подвиж­ность целенаправленности мышления, расстройство осмысливания, медленный подбор ассоциаций соответственно поставленной зада­че, длительное застревание на одной и той же идее. Наблюдается при депрессии.

Прерывистость, задержка мыслей (шперрунг) выражается во внезапных провалах, остановках хода мыслей. «Пропадание мыс­лей» может длиться от нескольких секунд до нескольких дней. Характерно для шизофрении.

Сгущение (агглютинация) - сгущение представлений и понятий выражается в слиянии не связанных между собой понятий или слов в одно понятие или слово. Больной шизофренией, имея в ви­ду, что после шока все идет на лад, говорит - «шоколадно».

Символика мышления - замещение, подмена одних понятий другими, сосуществование прямого и переносного смысла поня­тий. Например: «Горе - стрелка, направленная назад», «А - буква в познании материального мира». Символика проявляется также s неологизмах — словотворчестве, где сливаются понятия и слова или же символически замещаются понятия: «донно», «андофит», «клаукс».

Наплыв мыслей (ментизм) - непроизвольное, насильственное возникновение в сознании быстро следующих друг за другом представлений, нецеленаправленный поток мыслей, воспоминаний, чаще бессвязных и плохо запоминающихся. Это могут быть крат­ковременные эпизоды или наплывы, продолжающиеся неопреде­ленно долго. Больные, обычно страдающие шизофренией, воспри­нимают это как внешнее воздействие на психику.

Обстоятельность мышления — медленное, с затрудненным пе­реходом от одной мысли к другой, чрезмерно детализированное, вязкое мышление с топтанием на месте, приведением массы несу­щественных подробностей, неумением кратко формулировать свои идеи, неспособностью переключиться на что-то новое. Встречается при эпилепсии, может быть и у больных с тяжелой умственной отсталостью.

Персеверация мышления — застой, монотонность мышления, постоянное возвращение одних и тех же мыслей, застревание на каком-нибудь представлении, повторение одних и тех же слов, од­них и тех же ответов на различные вопросы. Бывает при эпилеп­сии, органических психозах.

Бессвязное, или спутанное, мышление проявляется в том, что разрушается грамматическая форма фраз, промежуточные звенья между отрывками мыслей выпадают, и речевая продукция стано­вится бессвязной. Типичная форма бессвязного мышления возни­кает на фоне аментивного помрачения сознания, когда нарушается элементарный анализ и синтез, в связи с чем полностью утрачива­ется способность осмысливать окружающее, появляются растерян­ность, повторяющиеся недоуменные вопросы. Иногда при астени­ческой спутанности больные способны улавливать часть ситуации, временами лучше ориентируются в окружающем, отвечают на во­просы; в этих случаях мышление становится более упорядочен­ным. Встречается при токсико-инфекционных, соматогенных пси­хозах и при сумеречном состоянии у больных эпилепсией.

Стереотипии - повторение одних и тех же, часто бессмыслен­ных слов и выражений, обусловленное расторможением словесных автоматизмов. Наблюдается при шизофрении.

Резонерство характеризуется склонностью к пустым, бесплод­ным, основанным на поверхностных, формальных аналогиях рас­суждениям. Это неадекватное реальной ситуации мудрствование, многословность и банальность суждений. Резонерство не конкрет­но, так как оно не связано с прошлым опытом и не основано на реальных представлениях. Вместо цели мышления, которая дол­жна привести к познанию действительности, на переднем плане «рассуждательство». Встречается при шизофрении, эпилепсии, ум­ственной отсталости.

Аутистигеское мышление отличается оторванностью от реаль­ной действительности, суждения формируются лишь в согласии с аффективными потребностями личности, оно замкнуто в тесном кругу идей, которые возникают и развиваются без проверки прак­тикой жизни, т. е. без фактического основания и при отсутствии логики. Могут одновременно возникать противоречивые взаимо-ис-ключающие (амбивалентные) мысли. Аутистическое мышление нередко основано на символах, аллегориях и смутных образах. Нарушается активность мышления. Характерно для шизофрении.

Паралогигеское мышление характеризуется грубыми нарушени­ями логики, которые приводят больного к необоснованным, даже нелепым выводам, не имеющим достаточных доказательств. Бур­ные аффективные вспышки иногда могут вызывать это расстрой­ство. Оно постоянно наблюдается при паранойе, парафрении, ши­зофрении, а также реже при психопатиях.

Разорванность мышления выражается в нарушении связей меж­ду представлениями и понятиями. Отсутствует целенаправленность мышления. Порядок мыслительного процесса искажается, но ино­гда сохраняется грамматическая форма фраз, что делает лишен­ную смысла речь внешне упорядоченной. В тех случаях, когда утра­чиваются и грамматические связи, мышление и речь превращаются в бессмысленный набор слов — «словесную окрошку». Разорван­ность встречается при далеко зашедших случаях шизофрении.

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: