 |
Эволюция британсксн о эмпиризма конца XVII — середины XVIII века 133 10 глава
|
|
|
|
кой мысли. Поэтому в диалектическом взаимодействии мы-
шления и речи ведущая роль принадлежит содержательной
стороне этого взаимодействия — процессу мышления. Сде-
лав правильный акцент на том, что абстракции как таковые
не имеют объективного существования, Беркли попытался
тем самым исключить из сферы познания такое мощное по-
знавательное средство как процедура абстрагирования.
Пафос берклианской критики теории абстракции
становится ясен, когда мы убедимся в том, что его основная
направленность состояла в том, чтобы освободить филосо-
фию и науку от обмана слов, очищения сознания «от тон-
кой и хитросплетенной сети абстрактных идей» (Там же..
— С. 168). В качестве «наиболее абстрактной и непонятной
из всех идей» Беркли рассматривал идею материи или те-
лесной субстанции. «Отрицание ее не приносит никакого
ущерба остальному роду человеческому, который и никог-
да не заметит ее отсутствия. Атеисту действительно ну-
жен этот призрак пустого имени, чтобы обосновать свое
безбожие, а философы найдут, может быть, что лишились
сильного повода для пустословия» (Там же. — С. 186). Та-
ким образом, одна из важнейших причин, почему епископ
Беркли возвращается на позиции номинализма, состоит в
том, что номинализм позволяет утверждать, что такие на-
иболее общие понятия, как материя, телесная субстанция
— это лишь имена вещей, существующие только в уме, а
не в реальности. На этом положении основывается здание
берклианского идеализма. Но учение Д. Беркли в решении
основного мировоззренческого вопроса это не просто идеа-
лизм, а субъективный идеализм. Беркли утверждает, что
главной ошибкой философов до него было то, что они резко
противопоставляли друг другу существование самое по
себе и существование в видовосприятия. Субъективный
идеализм Беркли заключается прежде всего в том, что он
стремится доказать, что существование как таковое и су-
ществование в восприятии тождественны. «Существовать
|
|
|
— значит быть воспринимаемым». Из этого логично следу-
ет утверждение, что непосредственными объектами наше-
го познания являются не внешние предметы как таковые, а
лишь наши ощущения и представления, и следовательно,
мы в процессе познания не способны воспринимать ничего,
кроме наших собственных идей. «Очевидно для всякого, кто
Эволюция британского эмпиризма конца XVII — середины XVIII века 127
окинет взглядом предметы человеческого знания, что они
суть отчасти идеи, действительно запечатленные в наших
ощущениях, отчасти идеи, воспринятые через наблюдение
над состояниями и действиями души, отчасти идеи, образо-
ванные при помощи памяти и воображения, наконец, идеи,
возникающие через соединение, разделение или... пред-
ставление того, что было первоначально воспринято одним
из вышеуказанных способов», — утверждает он в «Трак-
тате о принципах человеческого знания».
Нельзя не согласиться с мнением Беркли, что объек-
тами нашего знания являются определенные состояния на-
шего сознания, и прежде всего, ощущения и восприятия. Но
материалистическая гносеология, признавая, что наши
ощущения являются непосредственными объектами позна-
/ ния, предполагала при этом, что ощущения при этом дают
нам все-таки знание внешнего мира, который и порождает
эти ощущения своим воздействием на наши органы чувств.
Беркли же, отстаивая субъективно-идеалистические уста-
новки, утверждает, будто познающий субъект имеет дело
только со своими собственными ощущениями, которые не
только не отражают внешних предметов, но собственно и
составляют эти предметы. «На самом деле, объект и ощу-
щение — одно и тоже и не могут поэтому быть абстрагируе-
мы о дно от другого» (Там же. — С. 173). Таким образом, Бер-
кли приходит к двум субъективно-идеалистическим выво-
дам. Во-первых, мы не знаем ничего, кроме наших
ощущений. Во-вторых, совокупность ощущений или «со-
брание идей» и есть то, что объективно называют вещами.
Получается, по Беркли, что вещи или единичные продукты
есть ничто иное как модификация нашего сознания. Так
Беркли превратил в фикцию, в «фантом сознания» не толь-
ко общие идеи, такие, как материя, но и единичные вещи.
Несуществующим вне сознания человека объявлялись все
чувственно-воспринимаемые объекты. Результатом субъ-
ективно-идеалистической теории познания Д. Беркли стал
солипсизм — учение, ставящее существование объектив-
ного мира в зависимость от восприятия его в сознании инди-
видуального «Я». Так, с его точки зрения, вишня существу-
ет и является реальностью лишь постольку, поскольку дан-
ный индивидуум видит, осязает, пробует ее. «Я вижу эту
вишню, — писал Беркли, — я осязаю ее, я пробую ее; и я
|
|
|
убежден, что ничто нельзя ни видеть, ни чувствовать, ни
пробовать, следовательно, она реальна. Устрани ощущение
мягкости, влажности, красоты, терпкости и ты уничтожишь
вишню. Так как она не есть бытие, отличное от ощущений,
то вишня, я утверждаю, есть ничто иное, как соединение
чувственных впечатлений или представлений, восприни-
маемых разными чувствами; эти представления объединя-
ются в одну вещь (или имеют одно данное им имя) умом, ибо
каждое из них наблюдается в сопровождении другого».
Такая точка зрения, если ее придерживаются до кон-
ца, ведет к превращению мира в иллюзию воспринимаю-
щего субъекта. Д. Беркли понимал уязвимость такой пози-
ции и пытался преодолеть крайности субъективизма. С
этой целью он вынужден был допустить существование
«мыслящих вещей» или «духов», восприятие которых
обусловливает непрерывность существования «немысли-
мых вещей». Например, когда я закрываю глаза, или выхо-
жу из комнаты, то вещи, которые я там видел, могут суще-
ствовать, но только в восприятии другого человека. «Сле-
довательно, когда говорится, что тела существуют вне
духа, то следует разуметь последний не как тот или другой
единичный дух, но как всю совокупность духов. Поэтому
из вышеизложенных принципов не следует, чтобы тела
ежемгновенно уничтожались и создавались вновь или во-
обще не существовали в промежутке между нашими вос-
приятиями их» (Тамже.~С. 192—193).
|
|
|
Но в таком случае закономерно возникает вопрос, а
как быть с существованием до того, как возник человек?
Ведь даже по учению христианства, приверженцем кото-
рого был епископ Беркли, реальный мир возник раньше
человека. И Беркли вынужден был отступить от своего
субъективизма и, по сути дела, встать на позиции объек-
тивного идеализма. Творцом всего окружающего мира и
гарантом его существования в сознании субъекта являет-
ся, по Беркли, Бог. «В трех разговорах между Гиласом и
Филонусом» он выстраивает следующую цепь рассужде-
ний. «Чувственные вещи не могут существовать иначе, как
только в уме или в духе. И не менее ясно, что эти идеи или
воспринимаемые мною вещи... существуют независимо от
моей души... Они должны поэтому существовать в каком-
либо ином духе, по чьей воле они являются мне... Из всего
Эволюция британского эмпиризма конца XVII — середины XVIII века 129
этого я заключаю, что есть дух, который во всякий момент
вызывает во мне те чувственные впечатления, которые я
воспринимаю. А из разнообразия, порядка и особенностей
их я заключаю, что творец их беспримерно мудр, могуч и
благ» (Там жг. — С. 302,305,306). Так, английский епископ
не просто опровергает материализм, но, используя субъ-
ективно-идеалистическую методологию, строит ориги-
нальную версию доказательства бытия Бога. Традицион-
ное богословие, по Беркли, рассуждает следующим обра-
зом: «Бог существует, поэтому он воспринимает вещи».
Следует же рассуждать так: «Чувственные вещи реально
существуют, а если они существуют реально, они необхо-
димо воспринимаются бесконечным духом, поэтому бес-
конечный дух или Бог существует» (Там же. — С. 305).
Скептицизм Д. Юма
Видное место в британской философии занимает Давид
Юм (1711—1776). Он автор ряда крупных работ, среди ко-
торых наиболее важными являются «Трактат о челове-
ческой природе» (1740), «Исследования о человеческом по-
знании» (1748), «Исследования о принципах нравствен-
ности» (1751). В 1763—1766 годах он был секретарем
английского посольства во Франции, где близко познако-
мился с выдающимися французскими энциклопедистами
Дидро, Даламбером, Гельвецием, Гольбахом, Руссо.
|
|
|
Д. Юм в своей творческой деятельности уделил внима-
ние многим проблемам истории, этики, экономики, филосо-
фии, религии. Но центральное место в его исследованиях за-
нимали вопросы теории познания. В процессе разработки
этой теории он, прежде всего, опирался на исследования сво-
их непосредственных предшественников в британской фи-
лософии: Д. Локка и Д. Беркли. Влияние этих двух крупных
мыслителей на творчество Д. Юма можно отмечать повсеме-
стно. Тем не менее следует признать, что Д. Юм создал свою
оригинальную концепцию познания, которая оказала боль-
шое влияние на весь процесс развития философской мысли.
Как и другие представители британской философии
XVII—XVIII вв., Д. Юм был сторонником эмпиризма. Осно-
вой всего процесса познания, с точки зрения шотландского
мыслителя, является опыт. Трактовка опыта в учении Юма
в значительной мере совпадает с берклианской. Юм, также
как и Беркли, исключает из понятия опыта объект, сущест-
вование материального мира вещей, независимых от наше-
го сознания. Юм утверждает, что человеческому уму недо-
ступно ничего, кроме образов и восприятий. То, что стоит за
этими образами и восприятиями, с точки зрения Юма, не
поддается рациональному обоснованию. Но это совсем не
означает, что Юм вообще отрицает существование матери-
ального мира, о котором свидетельствуют данные органов
чувств. По его мнению, люди, в силу природного инстинкта
или предрасположенности, готовы верить своим чувствам.
Вполне очевидно и то, что люди, следуя этому слепому и мо-
гучему природному инстинкту, всегда считают, что образы,
доставляемые чувствами и суть внешние объекты, но не по-
дозревают, что первые - не что иное, как представление
вторых. Таким образом, отказавшись от признания, а вмес-
те с тем и от познания объекта, Юм сводит всю задачу фи-
I лософии к исследованию субъективного мира человека,
' его образов, восприятия, определение тех отношений, кото-
рые складываются между ними в человеческом сознании.
Вслед за Локком и Беркли, Юм осмысливает опыт, в
значительной мере, как процесс. Однако структура опыта в
концепции Д. Юма имеет ряд особенностей. Основными эле-
ментами опыта, по Юму, являются восприятия (перцеп-
ции), которые состоят из двух форм познания: впечатлений
и идей. При этом под восприятием подразумевается всякое
содержание сознания независимо от источника его форми-
рования. Различие же между восприятиями и идеями Юм
устанавливает по чисто психологическому признаку: сте-
пени живости и яркости, с которой они поражают наш ум.
Впечатления — это такие перцепции, которые входят в со-
знание с наибольшей силой и неудержимостью и охватыва-
ют «все наши ощущения, аффекты и эмоции при первом их
появлении в душе». Под идеями же подразумеваются «сла-
бые образы этих впечатлений в мышлении и рассуждении».
Следуя разработанной Локком терминологии, Д. Юм
делит все впечатления на «впечатления ощущения» и
«впечатления рефлексии». Причина появления впечатле-
ния ощущений, по Юму, неизвестна. Ее должны выявлять
не философы, а анатомы и физиологи. Именно они могут и
|
|
|
Эволюция британского эмпиризма конца XVII — середины XVIII века 131
должны определить, какие из органов чувств дают челове-
ку наибольшую и достоверную информацию о мире. Фило-
софию же интересуют впечатления рефлексии. По Юму,
они возникают в результате действия на ум некоторых
идей ощущений (т. е. копии впечатлений, ощущений). Все
впечатления сохраняются и перерабатываются в уме в
идеи с помощью способностей памяти и воображения. Па-
мять сохраняет порядок последовательности идей, а вооб-
ражение свободно перемещает их. Однако деятельность
ума. по мнению Юма, ничего нового не привносит в исход-
ный материал. Вся творческая сила ума, по его словам, сво-
дится лишь к способностям соединять, перемещать, уве-
личивать или уменьшать материал, доставляемый нам
внешними чувствами и опытом.
Поскольку Юм отрывает содержание сознания от
внешнего мира, вопрос о связи между идеями и вещами
для него отпадает. Существенным вопросом дальнейшего
исследования познавательного процесса становится для
него вопрос о связи между различными идеями. В поста-
новке Юма эта проблема формулируется как проблема ас-
социации идей. Юм утверждает, что «человеческой при-
роде» изначально присуще некоторое важное свойство или
«принцип». Таким принципом он объявляет принцип ассо-
циации. Сущность этого принципа, по его мнению, непо-
знаваема. Но его внешние проявления обнаруживаются в
трех типах ассоциации идей.
Первый тип — ассоциация по сходству. По этому ти-
пу ассоциации мы познаем подобное так, как если бы мы
увидели портрет какого-либо человека, то мы сразу ожи-
вим в памяти образ этого человека.
Второй тип — ассоциации по смежности в простран-
стве и времени. Юм считает, что, если находишься недале-
ко от дома, то мысль о близких значительно ярче и живее,
чем в случае, если бы ты находился от дома на значитель-
ном расстоянии.
Третий тип — ассоциации причинности. На этом типе
ассоциаций мы остановимся подробнее, поскольку разра-
ботка учения о причинно-следственньх связях и отношени-
ях является одним из главных достижений Д. Юма. Следует
отметить, что согласно Юму, все эти типы ассоциаций или
принципы не являются врожденными свойствами человече-
ского сознания, а получены из опыта. И поскольку Юм пони-
мает опыт как совокупность восприятий, то отношения про-
странства и времени, равно как и причинности зависимости
для него не объективно существующие, присущие самим ве-
щам отношения, а лишь результат причинной связи воспри-
ятий. Идея причинности, по Юму, возникает в результате
определенных отношений между объектами. Во-первых, это
отношения смежности в пространстве и во времени.«Ни один
объект не может произвести действие в такое время и в та-
ком месте, которые хоть сколько-нибудь отдалены от време-
ни и места его существования» (Юм Д. Соч. В 2-х тт. Т. 1. —
М. — С. 171). Во-вторых, идея причинности обязательно
предполагает отношение предшествования причины дейст-
вию во времени. «Ибо, если бы одна причина была одновре-
менно со своим действием, а это действие — со своим дейст-
вием и т. д., то ясно, что вообще не существовало бы последо-
вательности и все объекты должны были бы быть
сосуществующими» (Там же. — С. 172). В-третьих, причин-
ность подразумевает постоянную и регулярную связь при-
чины и действия, а, стало быть, эта связь носит необходимый
характер. Если первую, вторую и первую часть третьего при-
знака причинной связи Юм считает действительно сущест-
вующими и постоянно обнаруживаемыми посредством на-
блюдения, то необходимость этой связи представляется ему
только воображаемой, то есть порождаемой нашим умом.
Таким образом, поставив проблему объективного су-
ществования причинно-следственных связей, Юм решил
ее с позиций агностицизма. Он полагал, что существова-
ние причинно-следственных связей недоказуемо, так как
то, что считается следствием не содержится в том, что счи-
тают причиной. Следствие логически не выводимо из при-
чины и не похоже на нее. Юм раскрывает психологический
механизм такого, на его взгляд, превратного представле-
ния о причинности.
Наши представления о причинности, утверждает
шотландский мыслитель, имеют опытное происхождение.
Вначале люди опытным путем фиксируют многократное
появление объекта В после объекта А. На этой основе скла-
дывается ассоциация восприятия этих объектов. После впе-
чатления, полученного от объекта А, в сознании всплывает
идея объекта В. Многократное действие этой ассоциации
Эволюция британсксн о эмпиризма конца XVII — середины XVIII века 133
приводят к образованию в нашем уме устойчивой привычки
ожидания того, что за появлением А обязательно последует
В В результате люди впадают в логическую ошибку, кото-
рая формулируется в суждении: «после этого значит по при-
чине этого». В дальнейшем данная привычка превращается
в постоянное воображение, что объект В будет появляться
после объекта Айв будущем. Наконец, это воображение пе-
рерастает в веру, то есть устойчивую склонность нашего
разума считать, что многократное появление В после А и
есть именно причинная связь на основе веры в существова-
нии единичных случаев причинно-следственной связи лю-
ди начинают верить во всеобщность и необходимость дейст-
вия закона причинности. На самом же деле, подчеркивает
Юм, наше заключение относительно причинной связи объ-
ектов А и В основано единственно на связи между идеями,
то есть на психологической ассоциации идей.
Учение Юма о причинности содержало для своего
времени ряд положительных моментов. Юм был прав, от-
стаивая опытное происхождение этой категории. Верно и
то, что последовательность событий во времени еще не оз-
начает наличия причинно-следственной связи. Анализ
психологического механизма возникновения причинности
также является заслугой Юма. Однако Юм впадает в серь-
езное противоречие, когда, с одной стороны, утверждает,
что понятие причинности мы можем получить и действи-
тельно получаем только из опыта, а с другой стороны, он
заявляет, что опыт, якобы, совершенно ничего не говорит
нам о порождении действий причинами, то есть не доказы-
вает объективности причинных отношений. Такое фено-
менологическое решение проблемы причинности исполь-
зуется Юмом для обоснования скептицизма как особой
юмовской системы агностицизма. Мы об этом уже вели речь
вначале данного раздела, когда освещали вопрос о трак-
товке Юмом опыта. Сейчас мы хотели бы обратить внима-
ние на то, что этот скептицизм находится в русле субъек-
тивно-идеалистической концепции и принципиально не
отличается от позиции Беркли. Принципиальное отличие
от Беркли начинается у Юма при истолковании субстан-
ции. В какой-то мере, а именно, в борьбе против материа-
лизма Юм продолжает линию Беркли в объяснении суб-
станции. Он спрашивает: извлекается ли эта сложная идея
из впечатлений, ощущений или рефлексии? И отвечает:
нет. Ибо субстанция не есть ни цвет, ни вкус, ни запах, а
также ни страсть или эмоция, то есть ни один из возмож-
ных в его учении элементов чувственного опыта. «Идея
субстанции, равно как и идея модуса, не что иное, как сово-
купность простых идей, объединенных воображением и
наделенных особым именем, с помощью которого мы мо-
жем вызвать эту совокупность в собственной памяти или в
памяти других людей» (Там же. —- С. 105). Таким образом,
субстанция, по Юму — это удобная фикция воображения.
Последовательно придерживаясь субъективно-идеа-
листических взглядов, Юм, в противоположность Беркли,
распространяет скептицизм и на духовную, в том числе и на
божественную, субстанцию. По его мнению, с помощью опы-
та невозможно обнаружить особое восприятие духовной
субстанции. Отдельные впечатления сами являются суб-
станциями и не нуждаются в поддержке со стороны чего-то
еще. Если бы имелась духовная субстанция, то она была бы
постоянной. Но ни одно впечатление не бывает постоянным.
На основе всех этих размышлений Юм подвергает критике
рационалистические доказательства бытия Бога, отвергает
чудеса и полагает, что религия всегда была в человеческом
обществе источником раздоров между людьми. Подробно
рассматривая вопрос о происхождении религиозных веро-
ваний, Юм приходит к выводу, что источник религии нахо-
дится в фантазиях людей, стимулируемых чувствами стра-
ха и надежды. Вместе с тем, Юм не отвергает религию, а
считает необходимым сохранить религиозную мораль как
важный источник человеческого общежития.
Таким образом, Юм, в определенном смысле, продол-
жает эволюцию британского эмпиризма. Этот эмпиризм на-
чинается гносеологическим оптимизмом и материализмом
Ф. Бэкона и заканчивается скептицизмом и субъективным
идеализмом Д. Юма. Скептицизм Юма, связанный с его отка-
зом от сведения восприятий, с одной стороны, к внешнему ми-
ру, а с другой — к духовной субстанции, Богу, является одной
из форм агностицизма. Юмовский религиозный скептицизм
был использован французскими просветителями. Агности-
ческие установки в теории познания Юма послужили исход-
ным пунктом для формирования кантовского критицизма,
заложившего основы немецкой классической философии.
тема 9
[емецкая
классическая философия
1/ Концепция субъекта в философской системе Канта
2/ Субъективный идеализм И. Г. Фихте и
объективный идеализм Ф. Шеллинга
3/ Система и метод Гегеля. Основные законы диалектики
4/ Антропологический материализм Л. Фейербаха
5/ Диалектический материализм К. Маркса и Ф. Энгельса.
Гуманистические тенденции в философии К. Маркса.
Марксистское учение о практике и истине
Немецкая классическая философия представляет собой
крупное и влиятельное течение философской мысли Но-
вого времени, подводящее итог ее развитию на данном от-
резке западноевропейской истории. Традиционно к этому
течению относят философское учение И. Канта, И. Фихте,
Ф. Шеллинга, Г. Гегеля и Л. Фейербаха. Всех этих мысли-
телей сближают общие идейно-теоретические корни, пре-
емственность в постановке и разрешении проблем, непо-
средственная личная зависимость: младшие учились у
старших, современники общались друг с другом, спорили
и обменивались идеями. По всем этим критериям, а также
по содержательному разрешению философских проблем,
к этому течению следует отнести и философское учение
К. Маркса и Ф. Энгельса. В советской философии по идео-
логическим соображениям учение К. Маркса и Ф. Энгельса
представлялось как самостоятельный, отдельно стоящий,
качественно новый этап в развитии философского мышле-
ния. Сейчас же, когда сняты «идеологические шоры» стало
видно, что философское учение этих крупных мыслите-
лей вполне вписывается в философскую традицию немец-
кой классической философии, представляя собой завер-
шающий этап ее эволюции.
Немецкая классическая философия внесла сущест-
венный вклад в постановку и разработку философских
проблем. В рамках этого течения была переосмыслена и
заново сформулирована проблема отношения субъекта и
объекта, разработан диалектический метод познания и
преобразования действительности.
л.
Концепция субъекта в философской системе Канта
Родоначальником немецкой классической философии яв-
ляется И. Кант (1724—1804). В интеллектуальном разви-
тии Канта выделяют два периода: докритический и кри-
тический. В докритический период (до 1770г.) Кант вы-
ступал, прежде всего, как крупный ученый — астроном,
физик, географ. Ему принадлежит первенство в обоснова-
нии зависимости приливов и отливов от положения Луны,
а также обоснование научной гипотезы о происхождении
Солнечной системы из гигантской газовой туманности. Эта
гипотеза, скорректированная великим физиком Лапла-
сом, и сейчас продолжает рассматриваться астрономами
как один из возможных вариантов объяснения происхож-
дения Вселенной. В работах этого периода и, прежде все-
го, в знаменитой «Всеобщей естественной истории и те-
ории Неба» (1755 г.) Кант выступал как стихийный матери-
алист и диалектик, обосновывающий идею саморазвития
природы.
Но специфическая кантовская философия, заложив-
шая основы всей немецкой классической философии,
сформировалась в так называемый критический период,
после опубликования им трех «Критик» — «Критики чис-
того разума» (1781 г.), «Критики практического разума»
(1788 г.), «Критики способности суждения» (1790 г.). Все
эти работы связаны единым замыслом и представляют со-
бой последовательные ступени обоснования системы
трансцендентального идеализма (так Кант называл свою
философскую систему). Второй период творчества Канта
назван «критическим» не только потому, что «Критиками»
назывались основные произведения этого периода, а пото-
му, что Кант поставил перед собой задачу провести в них
критический анализ всей предшествующей ему филосо-
фии; противопоставить критический подход при оценке
возможностей и способностей человека господствующему
до него, какой считал, догматическому подходу.
Немецкая классическая философия 137
Кант осуществил коренной переворот в постановке и
решении философских проблем. В средневековой филосо-
фии и философии эпохи Возрождения центральной час-
тью философских систем является учение о бытии — он-
тологии. Философы Нового времени — Спиноза, Локк, Бэ-
кон, Декарт, Беркли и Юм, перенесли акцент на проблемы
гносеологии. Однако в центральной проблеме гносеологии
— взаимодействии субъекта и объекта — докантовская
философия акцентировала внимание на анализе объекта
познания. Кант же делает предметом философии специ-
фику познающего субъекта, который, по его мнению, оп-
ределяет способ познания и контролирует предмет зна-
ния. В философии Нового времени до Канта субъективное
начало рассматривалось как помеха на пути к истинному
знанию, как то, что искажает и затемняет действительное
положение вещей (вспомним учение об идолах Ф. Бэкона).
У Канта же возникает задача: установить различие меж-
ду субъективными и объективными элементами знания в
самом субъекте, в его различных уровнях и структурах.
Кант переосмысливает самое понятие субъекта и впервые
в философии ставит вопрос о всеобщности субъекта. В са-
мом субъекте Кант различает два уровня: эмпирический
(опытный) и трансцендентальный (находящийся по ту сто-
рону опыта). К эмпирическому уровню он относит индиви-
дуально-психологические особенности человека, к транс-
цендентальному — надындивидуальное начало в челове-
ке, т.е. всеобщие определения человека как такового,
человека как представителя человечества.
Одна из основных проблем «Критики чистого разу -
ма»: как возможно достоверное научное знание. Это про-
блема конкретизируется у Канта в три частных проблемы:
Как возможна математика? Как возможна физика (есте-
ствознание)? И как возможна метафизика (философия)?
Необходимо отметить различие кантовского подхода к
трем отраслям знания. Кант уверен в научном характере
математики и естествознания, и его критическое исследо-
вание сводится у него к попытке выяснить, чем объясняет-
ся и от чего зависит их научность. Но к метафизике (фило-
софии) Кант подходит критически в том смысле, что ста-
вит под вопрос возможна ли метафизика вообще в качестве
науки, и дает отрицательный ответ на этот вопрос. Не-
сколько позже мы рассмотрим аргументацию Канта по это-
му вопросу. А сейчас посмотрим, как же Кант обосновыва-
ет достоверность научного знания.
Кант считает, что достоверное знание — это значит
объективное знание. Объективность же, по Канту, отож-
дествляется со всеобщностью и необходимостью. Следо-
вательно, для того, чтобы знание несло достоверный ха-
рактер, оно должно обладать чертами всеобщности и не-
обходимости. Объективность знания, считает Кант,
обусловливается структурой трансцендентального субъ-
екта, его надындивидуальными качествами и свойствами.
Познающему субъекту по природе присущи некоторые
врожденные (доопытные) формы подхода к действитель-
ности, из самой действительности невыводимые: прост-
ранство, время, формы рассудка. Пространство и время,
по Канту, это не формы бытия вещей, существующих не-
зависимо от нашего сознания, а напротив, субъективные
формы чувственности человека, изначально присущие че-
ловеку как представителю человечества. Пространство —
это врожденная доопытная форма внутреннего чувства
(или внешнего созерцания). Время — это врожденная фор-
ма внутреннего чувства (внутреннего созерцания). Мате-
матика как наука и возможна на основе функционирова-
ния пространства (геометрия) и времени (арифметика).
|
|
|
