Глава I. Принципы процесса

 

Нефедьев. Основные начала гражданского судопроизводства, 1895; Яблочков. К учению об основных принципах гражданского процесса (в Сборнике в память Шершеневича, 1915).

 

_ 20. Понятие и постулаты искового производства

 

Гольмстен. Правда и милость в гражд. суде (в "Юридич. исследованиях и статьях", 1894); Гордон. Правда и скорость в гражд. процессе (Вест. Права. 1909. N 1).

 

Как было изложено в _ 1, сущность искового судопроизводства состоит в проверке гражданскими судами правомерности юридических требований, заявляемых одними лицами по отношению к другим.

1. Гражданский процесс представляет собой проверку, т. е. деятельность, совокупность действий, направленных к определенной цели, производство (Verfahren, procйdure).

2. Проверка требований производится судами, т. е. специальными органами государственной власти. Исключение составляют случаи так наз. третейского суда, когда споры между гражданами по поводу их взаимных требований передаются ими на разрешение посредников. Но к этим случаям не применяются общие правила искового производства.

3. В порядке искового судопроизводства поверка и установление требований производятся гражданскими судами. Однако гражданским судам предоставлено право проверять не все юридические требования: наряду с ними проверкой требований занимаются уголовные суды и органы общей администрации. Но эти учреждения не руководствуются правилами гражданского процесса: уголовные суды применяют правила уголовного судопроизводства; административные органы действуют на основании особых законов.

4. В исковом порядке производства подлежат проверке требования, заявленные одними лицами против определенных других лиц. Суд рассматривает юридические отношения между ищущими его содействия (истцами) и другими, призванными к ответу лицами (ответчиками). Отсюда - двусторонность гражданского процесса: всегда имеются две стороны с противоположными интересами.

Если в действительности противной стороны в некоторых случаях нет, то она искусственно создается. Так, в делах о признании законности рождения роль ответчика, при отсутствии родителей, к которым мог бы быть предъявлен иск, исполняется прокурором (ст. 1343 Уст. гражд. суд.). В других случаях, когда, напр., ответчик умер, а наследники еще не приняли наследства, для ответа по иску назначается опекун (ст. 751 и 752).

II. При обзоре гарантий правильного отправления правосудия (см. _ 4) было указано, что к числу их принадлежит также рациональная организация порядка судопроизводства. И действительно, недостаточно создать хороший судейский персонал; нужно еще обставить деятельность судей такими условиями, которые, с одной стороны, давали бы им возможность правильно разрешать дела, а с другой стороны, обеспечивали бы тяжущихся от их произвола.

Некоторые принципы рационального судопроизводства предопределяются самою сущностью искового процесса - в том смысле, что их нельзя заменить какими-либо иными, не извращая сущности и задач этого процесса. Установить прочие принципы можно, исходя из постулатов процесса, т. е. из тех основных требований, которым должно удовлетворять рациональное судопроизводство.

Несомненно, что главное требование заключается в том, чтобы он обеспечивал постановление судами правильных решений. Правильность судебного решения состоит в соответствии его, с одной стороны, действительному смыслу юридических норм, а с другой стороны - фактическим обстоятельствам каждого разбираемого дела. Первое требование можно назвать постулатом правомерности, второе обыкновенно именуется постулатом материальной правды (15 N 38).

Оба эти постулата вытекают из самой сущности права и суда. Законодатель стремится к осуществлению справедливости и устанавливает нормы, которые, по его убеждению, справедливо регулируют отношения между гражданами. Суд - не что иное, как уста закона, а потому и он должен преследовать ту же цель. Но решения суда могут быть справедливы только при том условии, если вполне соответствуют как истинному смыслу юридических норм, так и фактическим обстоятельствам каждого отдельного случая, к которому эти нормы применяются.

Постулату материальной правды противоположен постулат или (как обыкновенно выражаются) принцип формальной (юридической) правды, заключающийся в том, что суд должен применять законы к фактическим обстоятельствам разрешаемых дел не в том виде, какой эти обстоятельства имеют в действительности, а в том виде, как они могут быть установлены судом на основании приведенных сторонами данных и при помощи предписанных законом правил оценки доказательств. Приверженцы постулата формальной правды упускают из внимания, что предоставление сторонам собирания и приведения фактического материала и установление в законе правил оценки доказательств преследуют опять-таки лучшее достижение материальной правды. См. _ 25 и 30. Если материальная правда не всегда достигается, тем не менее, она не перестает быть целью процесса.

Другое требование, которое должно быть предъявлено гражданскому процессу, состоит в удобстве его для тяжущихся и судей. Порядок судопроизводства должен быть таким, чтобы гражданин, нуждающийся в защите своего права, мог быстро и легко получить ее, и в то же время, чтобы суд, к которому гражданин обратился, был в состоянии без излишней затраты труда удовлетворить его требования. Чем короче и легче путь от предъявления иска до судебного решения, тем процесс совершеннее.

Удобство производства имеет по сравнению с правильностью решений второстепенное значение. Процесс, в котором дела разрешались бы скоро и легко, но неправильно, не представлял бы для граждан никакой ценности. Они всячески избегали бы обращения к суду и прибегали бы к другим способам разрешения споров: третейским судам, мировым сделкам, самоуправству.

Требование удобства процесса представляет собою применение к области процесса общего начала политической экономии: с наименьшими усилиями достигать наибольших результатов. Поэтому его вполне уместно назвать постулатом процессуальной экономии.

Процессуальная экономия может выражаться, во-первых, в сбережении времени, или быстроте, во-вторых, в облегчении труда, или простоте, и, в-третьих, в уменьшении расходов, или дешевизне производства.

 

_ 21. Диспозитивность

 

Гольмстен. Состязательное начало (в "Юридических исследованиях", 1894).

 

Отличительная черта гражданских прав состоит в том, что они предоставлены в полное распоряжение своих обладателей. Граждане пользуются в области своих частных отношений автономией, ограничиваемой законом только в виде изъятия, в немногих случаях.

Каждый волен осуществлять свое частное право или не осуществлять, сохранять его за собою или отрекаться от него, требовать признания его обязанными лицами или мириться с неисполнением ими соответствующих его праву обязанностей. Государство нисколько не заинтересовано в том, чтобы домохозяева взимали наемную плату с квартиронанимателей, а не позволяли им жить в своих домах даром; чтобы литераторы получали гонорар от издателей журналов, а не сотрудничали безвозмездно; чтобы наследники принимали оставленное им наследство, а не отрекались от него. Кто хочет осуществить свое право, должен сам заботиться об этом (vigilantibus jura scripta sunt).

Из этой частноправовой автономии вытекают по отношению к процессу следующие последствия.

1. Во-первых, если обладатель гражданского права волен совершенно отказаться от него, то тем более он может переносить нарушение своего права другим лицом. Иначе говоря, от самого обладателя права должно зависеть разрешение вопроса, обратиться ли к суду за защитой своего права или молча терпеть его нарушение (volenti non fit injuria).

Это положение выражается афоризмами: "никто не может быть принужден к предъявлению иска против своей воли" (nemo invitus agere cogitur) и "нет судьи без истца" (nemo judex sine actore).

4 ст. Уст. гражд. суд.: "судебные установления могут приступать к производству гражданских дел не иначе, как вследствие просьбы о том лиц, до коих те дела касаются".

2. На том же самом основании обладателю права предоставляется определять и размер требуемой им от суда защиты. Государству опять-таки безразлично, взыщет ли кредитор с должника всю сумму долга или только часть ее, ибо от кредитора зависит и совсем не требовать уплаты долга. Это положение выражается афоризмом: "суд не должен выходить за пределы требований сторон" (judex ne eat ultra petita partium, ultra petita non соgnoscitur).

706 ст.: "суд не имеет права ни постановлять решения о таких предметах, о коих не предъявлено требования, ни присуждать более того, что требовалось тяжущимися". В применении к апелляционному и кассационному производствам это начало установлено в статьях 773, 798 и 799 устава, по отношению к мировому суду - в ст. 131, а по отношению к земским начальникам и городским судьям - в ст. 88 Прав. произв. суд. дел.

3. Затем, если обладатель гражданского права может свободно распоряжаться им до процесса и вне процесса, если он может даже совершенно отказаться от него, то нет основания лишать его такого же свободного распоряжения во время процесса. Поэтому за истцом следует признать право мириться с ответчиком (ст. 1357) и отказаться от иска.

4. Наконец, если от обладателя права зависит, добиваться ли его защиты путем процесса, то в его свободном распоряжении должны находиться и те процессуальные средства, которые ведут к достижению этой цели. Он волен начать дело, не начинать его или, начав, прекратить в любой момент. Следовательно, ему должно быть дано также право оспаривать возражения противника или согласиться с ними (ст. 314), обжаловать судебное решение в высшую инстанцию или подчиниться ему (ст. 892, п. 1 и 2), обжаловать его целиком или в части (ст. 773), подать жалобу на решение суда и отказаться затем от нее (77 N 287; 79 N 186).

Все перечисленные последствия частноправовой автономии сводятся к праву распоряжения сторон, во-первых, объектом процесса, т. е. теми требованиями, которые заявлены относительно данного права (res in judicium deducta); и, во-вторых, процессуальными средствами защиты или нападения (Rechtsmittel, Beweismittel).

Это право распоряжения сторон в процессе носит название принципа диспозитивности. Сообразно тому, рассматривается ли он в применении к объекту процесса или к средствам процессуальной борьбы, различают принцип материальной диспозитивности и принцип формальной диспозитивности, являющиеся двумя разветвлениями одного и того же принципа.

Принцип диспозитивности принадлежит к числу безусловных и непреложных начал гражданского процесса - не потому, впрочем, чтобы он не мог быть нарушен законодателем, а потому, что отступления от него, если бы они и были сделаны в законе, все равно не могут получить практического осуществления без воли заинтересованных лиц.

Хотя можно предписать судам начинать и продолжать производство гражданских дел без просьбы сторон, но нельзя заставить тяжущегося воспользоваться плодами своей победы. "Принудьте истца проделать все процессуальные действия, и он, если не желает воспользоваться своим правом, не воспользуется им даже в конечном акте судебного осуществления, при исполнении судебного решения; он может проделать все, что прикажете, и все-таки, если желает возвратить вещь, отобранную у ответчика в силу судебного решения и перешедшую к нему, то воспрепятствовать ему нельзя (Гольмстен). А нельзя воспрепятствовать потому, что право собственности на вещь - его частное право, которым он волен распоряжаться по своему усмотрению.

Но безусловность не обозначает беспредельности. Право свободного распоряжения сторон в процессе заключено в определенные границы, в черте которых его господство безусловно.

Во-первых, будучи результатом частноправовой автономии, принцип диспозитивности не может выходить за ее пределы. Поэтому, если в применении к какому-либо праву эта автономия ограниченна, если обладатель права стеснен в распоряжении им вне процесса, то такому же стеснению он должен быть подвергнут и в процессе, предметом которого является это право.

Напр., владелец заповедного имения лишен права продавать его (ст. 485 Гр. зак.), а потому, ведя процесс с кем-либо об этом имении, не может признать, что противная сторона купила у него это имение, и не вправе покончить дело миром с таким условием, чтобы ответчик удержал за собой заповедное имение, а ему выплатил какую-либо сумму денег. Такое признание и такая мировая сделка будут недействительны.

Во-вторых, каждая сторона может осуществлять принадлежащее ей право распоряжения спорными объектами в процессе, но не нарушая при этом прав другой стороны. Так, с этой целью, напр., воспрещено истцу изменять исковые требования (ст. 332).

 

_ 22. Равноправность сторон

 

Гражданский процесс отличается от других форм конкретизации правовых норм наличностью двух сторон с противоположными интересами. В то время как в других областях государственного управления органы государственной власти имеют дело только с одним заинтересованным лицом, как, напр., казенная палата или податной инспектор - с плательщиком налога, воинское присутствие - с призванным к отбыванию воинской повинности и т. п., в гражданском процессе перед судом выступают истец, добивающийся признания и удовлетворения своего требования к ответчику, и ответчик, который старается опровергнуть домогательство истца. Так как государство совершенно не заинтересовано в том, кто из них победит, и так как оно должно только позаботиться, чтобы мог победить тот, кто прав, то должно предоставить обеим сторонам одинаковые права в процессе. Этот принцип равноправности сторон сводится к двум положениям.

1) Суд не может постановить решения, не выслушав объяснений ответчика (audiatur et altera pars), или, точнее говоря, не предоставив ему возможности дать объяснение, ибо, если ответчик не желает высказаться, его нельзя принудить к этому.

Ст. 4 Устава гражд. суд.: "судебные установления могут: разрешать гражданские дела не иначе, как по выслушании объяснения противной стороны, или по истечении назначенного для представления оного срока".

2) Каждой стороне должны быть предоставлены одинаковые процессуальные средства борьбы и дана одинаковая возможность ими пользоваться: истцу не может быть дозволено то, что не разрешается ответчику, и наоборот (non debet actori licere, quod reo non permittitur). "Оружие, которым они сражаются, должно быть равной меры, свет и тень одинаково распределены" (Иеринг).

Ответчик имеет право подать столько же состязательных бумаг, как истец (ст. 3351); в заседании "председатель суда, когда он найдет, что дело достаточно разъяснено, прекращает словесное состязание, но не прежде, как по выслушании обеих сторон в равном числе изустных объяснений" (ст. 338) и т. д. (11 N 94, 96 N 93, 80 N 154, 79 N 252, 73 N 394 и др.).

 

_ 23. Формализм

 

Процесс - единоборство тяжущихся, но единоборство урегулированное, обставленное необходимыми гарантиями, допускающее пользование только дозволенными средствами, происходящее в определенном порядке, с определенной последовательностью действий. Стороны могут сражаться только тем оружием, которое означено в законном инвентаре. Подобно тому, как в настоящее время воспрещено употребление на войне разрывных пуль и отравленных сабель, так не разрешается ведущим процесс сторонам прибегать к самоуправству, ссылаться на свидетельство ближайших родных, условливаться о разрешении спора жребием или кулачным боем, подвергать свидетелей пытке и т. д. Для процессуальных действий законом устанавливаются обязательные формы, сроки и способы выполнения (15 N 43).

Процессуальный формализм, при всей своей необходимости, представляет большую опасность для раскрытия в процессе материальной правды. Если несоблюдение тяжущимся установленной законом формы или срока для совершения какого-либо действия (напр., для апелляционной жалобы, ходатайства о вызове свидетелей, об истребовании документов) влечет за собой ничтожность этого действия, то процесс может быть разрешен неправильно, и тяжущийся потерпит невознаградимый ущерб.

Действующие уставы, в том числе и наш, стремятся к гармоничному осуществлению обеих этих тенденций.

Обставляя, напр., различными формальностями предъявления иска, они в то же время дают истцу возможность исправлять сделанные в этом отношении упущения, без вторичного предъявления иска (ст. 270); устанавливая и предоставляя суду устанавливать сроки для совершения тяжущимися процессуальных действий, допускают отсрочки и восстановление пропущенных по уважительным причинам сроков (ст. 832 и сл.).

 

_ 24. Судейское руководство

 

Процессуальные действия совершаются судом или сторонами перед судом. Вследствие участия суда, являющегося органом государственной власти, гражданский процесс приближается по своему значению к другим формам конкретизации юридических норм органами государственной власти - к уголовному процессу, к деятельности административных учреждений - и запечатлен публично-правовым характером. Хотя в гражданском процессе сторонам предоставлено право свободного распоряжения объектом спора и средствами борьбы (по принципу диспозитивности), хотя самодеятельности их открыт широкий простор, но все-таки господствующее положение в процессе принадлежит суду как потому, что он - представитель государственной власти, которой подчинены стороны, так и потому, что действия сторон сводятся, в сущности, к тому, чтобы возбудить деятельность суда и дать ему материал для постановления правильного решения.

Ввиду такого характера процесса суду должна быть предоставлена руководящая роль при определении порядка и хода производства. Это достигается принципом судейского руководства процессом.

Этот принцип относится исключительно к внешней, формальной стороне процесса и не касается внутренней, материальной, определяемой иными принципами (диспозитивности, состязательности и др.).

Поэтому он обыкновенно именуется принципом формального руководства, в отличие от принципа материального руководства процессом, как некоторые называют инструкционный принцип. Не распространяется руководство суда и на переход процесса из стадии в стадию, из инстанции в инстанцию: здесь действует принцип свободного почина сторон (см. _ 26).

От принципа формального руководства суда нужно строго отличать принцип судейского суверенитета, или дискреционной власти суда.

Таким образом, принцип судейского руководства процессом возлагает на суд заботу об обеспечении правомерности, последовательности, удобства и быстроты производства.

Выполняя эту задачу, суд или, в качестве представителя коллегии, председатель суда наблюдает за исполнением сторонами формальностей, которым должны, по правилам закона, удовлетворять подаваемые в суд письменные прошения, жалобы и другие бумаги (ст. 266 и сл.), руководить словесным состязанием сторон (ст. 336, 338), определяет очередь допроса свидетелей и руководить допросом (ст. 393, 399 и сл.) и т. д.

 

_ 25. Состязательность

 

Гольмстен. Состязательное начало (в его "Юрид. исследов.", 1894); Окольский. Состязательный процесс в Уставе гражданского судопроизводства (Журн. гр. и уг. пр. 1880. N 2, 3, 4); Азаревич. Правда в гражданском процессе (там же, 1888. N 1); Анненков. Усмотрение суда в гражданском процессе (там же, 1889. N 4); Гредескул. К оценке теории состязательного начала в гражд. процессе (Журн. юридич. общ. 1898. N 3, 4); Блюменфельд. Принцип официальности в гражданском процессе и свободное правотворение, 1912; Яблочков. Бремя утверждения в гражд. процессе (Вестн. гражд. пр. 1916. N 4, 5).

 

I. Задача собирания процессуального материала и разыскания доказательств может быть возложена законом: 1) исключительно на самих тяжущихся; 2) на суд и 3) на тяжущихся и на суд вместе.

1. В первом случае все предоставляется самодеятельности тяжущихся, при пассивном положении суда. Подготовка фактического материала производится сторонами, а суд дает ему оценку, принимая во внимание только то, что доставлено сторонами, и в таком виде, как доставлено.

Такой способ собирания и подготовки процессуального материала носит название состязательного начала, или принципа состязательности (Verhandlungsmaxime), в тесном смысле слова, именно в смысле ответственности сторон за фактический материал процесса, или, говоря точнее, в смысле права сторон свободно распоряжаться фактическим материалом в процессе.

2. Законодатель может поступить как раз противоположным образом: возложить обязанность собирания и подготовки процессуального материала всецело на суд, совершенно независимо от воли и деятельности тяжущихся. Суд становится тогда самостоятельным исследователем фактических обстоятельств дела, а стороны, наравне со свидетелями, приобретают значение только средств, источников, откуда суд черпает необходимые ему сведения. В этом состоит следственное, или инквизиционное начало (Untersuchungs-, Inquisitions-maxime).

3. Наконец, возможно построить процесс на более или менее равномерном сочетании состязательного и следственного принципов.

II. В пользу принципа состязательности говорят следующие соображения.

1. Прежде всего, фактическая сторона дела может быть лучше установлена тем, кому она ближе знакома, кто знает, какими доказательствами ее можно подтвердить и где эти доказательства следует искать. В этом отношении тяжущиеся находятся в неизмеримо более благоприятном положении, чем судьи, потому что никто не знает лучше них обстоятельств их собственных дел.

2. Точно так же тяжущиеся больше кого бы то ни было и, во всяком случае, больше суда заинтересованы в выяснении обстоятельств дела.

Каждая сторона стремится к выигрышу процесса и в этой целью старается отыскать и представить суду все факты, говорящие в ее пользу и подрывающие требования противника. Если при этом она приведет ложный факт или исказит истинный, другая сторона не замедлит раскрыть его и восстановить истину: к этому ее побуждает собственная выгода, могущественнейшая пружина человеческих поступков. Суд же находится в ином положении: он не заинтересован в раскрытии материальной правды ни лично, ни даже в качестве представителя государственной власти, для которой, собственно, безразлично, кто из тяжущихся победит в процессе; для нее важно лишь, чтобы победа была одержана без нарушения установленных правил процессуального поединка.

3. Принцип состязательности соответствует сущности гражданского процесса. Предъявляя требование к ответчику, истец выводит его из норм права и фактических обстоятельств. Задача суда ограничивается проверкой, правильно ли сделан им вывод из норм действующего права. Если же суд, не ограничиваясь этим, стал бы сам разыскивать фактические данные доказательства, а затем делать применительно к ним выводы из действующего права, то он стал бы в положение стороны и в судебном решении должен был бы проверять свои собственные выводы.

4. Характер тех прав, о которых идет речь в гражданском процессе, не допускает применения следственного принципа. Частные права определяют отношения между гражданами в их частной жизни. А вмешательство в нее органов государственной власти, к которым относится суд, нежелательно. Частная и в особенности семейная жизнь должна быть неприкосновенна, ибо если дать суду право самостоятельно производить в ней розыски, то граждане во многих случаях предпочтут не обращаться к суду, а разрешать юридические споры другими способами: третейским судом, мировыми соглашениями, а иной раз даже прибегать к самоуправству.

5. Принцип состязательности вполне соответствует принципу формальной диспозитивности. Обладая полной свободой распоряжения процессуальными средствами защиты, в том числе и доказательствами, которыми подтверждаются и устанавливаются те или иные части процессуального материала, тяжущиеся могут, по своему усмотрению, увеличивать или уменьшать количество самого материала. Естественно поэтому возложить на них и ответственность за полноту процессуального материала.

6. Следственный принцип заставляет суд покидать роль спокойного созерцателя единоборства тяжущихся сторон и вмешиваться в процессуальную борьбу. Суд может утратить соответствующие его званию хладнокровие, беспристрастие, объективность и стать в положение помощника одной из сторон, правота которой представилась ему более вероятной при предварительном исследовании обстоятельств дела.

Но если это даже не произойдет в действительности, во всяком случае, одна возможность такого результата набросит на суд тень подозрения в пристрастии и лишит его доверия граждан. Судья не только должен быть беспристрастным, но и должен казаться таковым. "Процесс может быть благодетельным учреждением только тогда, когда стороны питают такое же доверие к гражданскому судье, как к третейскому, но не тогда, когда они боятся его, как полицейского чиновника" (Канштейн).

7. Принятие состязательного принципа имеет еще ту выгоду, что ведет к разделению труда, всегда приносящему лучшие плоды, чем исполнение всей сложной работы одним лицом. Подготовка фактического материала производится двумя тяжущимися, из коих каждый подбирает все то, что служит в его пользу, причем обе стороны могут пользоваться помощью специалистов-юристов (адвокатов).

8. Принцип состязательности открывает простор для самодеятельности тяжущихся и побуждает их к проявлению личной инициативы и энергии.

Напротив, следственный принцип отдает их в оценку суда; их усердие ослабевает; они начинают полагаться на помощь свыше, и если ошибаются в расчете, то нарекают на суд и заподозревают его в пристрастии. С точки зрения воспитательного влияния на граждан состязательный принцип поэтому заслуживает предпочтения, хотя бы даже в отдельных случаях они терпели от него ущерб. Здравая идея состязательного процесса состоит, как выразился Планк, в том, что "лучше явная опасность свободы, чем сомнительная обеспеченность опеки".

9. Наконец, последовательное проведение следственного принципа фактически невозможно, так как работа суда увеличилась бы в десятки и сотни раз, став для него непосильным бременем.

III. Против принципа состязательности выставлялись разные возражения. Но основательным является только одно, заключающееся в следующем.

Принцип состязательности может быть полезен и целесообразен только при том условии, если обе тяжущиеся стороны являются равносильными, одинаково подготовленными и умелыми противниками. Тогда суду остается только молча наблюдать их единоборство и беспристрастно решить, кто из них победил. Но если стороны не равносильны, если, напр., одною является образованный человек, а другою - неграмотный крестьянин, или если одному тяжущемуся помогает адвокат, до тонкости изучивший все приемы и средства процессуальной борьбы и обладающий долговременным навыком, а другой тяжущийся защищается лично, будучи совершенным новичком, впервые выступающим в процессе, то принцип состязательности приведет лишь к торжеству сильного над слабым, богача, имеющего возможность нанять хорошего адвоката, над бедняком, принужденным вести свое дело лично. А это противно справедливости.

Чтобы устранить вредное влияние неравносильности сторон, необходимо сделать одно из двух: либо ввести обязательное участие специалистов-юристов в процессе, либо возложить на суды обязанность оказывать содействие сторонам при установлении фактических обстоятельств.

Первый способ осуществлен западноевропейскими законодательствами в применении к делам, разбираемым коллегиальными судами: во Франции эти дела должны вестись тяжущимися при посредстве поверенных, а в Германии и Австрии - при посредстве адвокатов, исполняющих одновременно обязанности поверенных. Однако такой корректив к принципу состязательности нельзя признать вполне целесообразным по следующим соображениям. Во-первых, опыт показал, что обязательное участие поверенных или адвокатов в процессе не устраняет необходимости вмешательства суда в подготовку и разработку фактического материала. Несмотря ведь на это участие, в названных государствах возник вопрос о необходимости расширить права суда. Во-вторых, хотя помощь специалистов-юристов при ведении дел и полезна для тяжущихся, но отсюда вовсе не следует, что закон должен навязывать им эту помощь, за которую, к тому же, им придется платить.

Поэтому предпочтения заслуживает второй способ: предоставление суду, в видах раскрытия материальной истины, права материального руководства процессом, т. е. добавление к принципу состязательности некоторой дозы следственного начала. Но тут возникает важный вопрос о взаимном отношении между обоими принципами, о той пропорции, в какой их нужно смешать. Этот вопрос должен быть разрешен следующим образом. Процесс необходимо построить на принципе состязательности; вмешательство же суда допустимо в той мере, в какой оно не противоречит принципу диспозитивности. Именно, суд не может ни стеснять тяжущихся в распоряжении объектом процесса, ни принуждать их к применению процессуальных средств защиты, пользование которыми предоставлено их усмотрению, ни самостоятельно применять эти средства вопреки воле тяжущихся.

Так как суд только направляет и дополняет деятельность тяжущихся, то о применении следственного принципа в строгом смысле здесь нельзя говорить. Поэтому предпочтительнее употреблять термин "инструкционный принцип".

IV. Состязательное и следственное начала комбинировались как в римском, так и в основанном на нем германском общем процессе. Оба они были построены на состязательном принципе, но с некоторыми отступлениями в сторону следственного. Действующие уставы французский и германский примыкают к германскому общему процессу. Значительно дальше в сторону расширения прав суда пошел австрийский устав.

Он возлагает на председательствующего обязанность принимать меры, чтобы стороны "дали все объяснения, которые необходимы для установления, согласно с истиной, фактических обстоятельств, служащих основанием заявленных сторонами прав и требований" (_ 182). Самодеятельности суда положены два предела: 1) согласно принципу диспозитивности, суд не может требовать представления документов и вызывать свидетелей, если обе стороны заявят, что они этого не желают (_ 183), и 2) о существовании документов, вещественных доказательств и свидетелей суд должен узнать из ссылки на них одной из сторон (_ 183), а не путем самостоятельных розысков. Таким же образом скомбинированы состязательное и следственное начала в венгерском уставе.

Русский дореформенный процесс основывался на состязательном начале, соединенном с большой дозой следственного, главным образом, в том отношении, что суду было предоставлено собирать по собственной инициативе "справки" по делу, т. е. выписки и копии с документов, не приобщенных к делу, а находящихся в других делах.

V. Составители судебных уставов провозгласили в 367 ст. Уст. гражд. суд. принцип состязательности с категорической ясностью: "суд ни в каком случае не собирает сам доказательств или справок, а основывает решение исключительно на доказательствах, представленных тяжущимися". Развив это общее положение в постановлениях по частным случаям, составители устава сохранили в то же время некоторую долю следственного принципа, именно, дали право суду назначать, по собственному почину, осмотры (ст. 507) и экспертизу (ст. 515), а также "требовать объяснений от стороны, выражающейся неясно или неопределенно" (ст. 335), и если "по некоторым из приведенных ими обстоятельств, существенных для разрешения дела, не представлено доказательств", объявлять об этом сторонам, назначая им срок для выяснения таких обстоятельств (ст. 368).

Из приведенных постановлений видно, что составители устава вовсе не желали провести в процессе строгую состязательность и поставить суд в совершенно пассивное положение зрителя процессуальной борьбы сторон; напротив, они призвали суд к активному участию в установлении фактического материала рассматриваемых дел, но только не в качестве самостоятельного исследователя, а в роли помощника и советника сторон. Суд не вправе сам, по собственному почину, собирать доказательства и справки (ст. 667), но он должен заботиться о надлежащем выяснении обстоятельств дела и с этой целью предлагать тяжущимся вопросы и указывать им на пробелы в представленных доказательствах. Такое содействие сторонам является не только правом, но и обязанностью суда. Суд не может отказать в иске на том основании, что требование истца осталось для него неясным и непонятным, или удовлетворить иск потому, что ответчик не представил доказательств в подтверждение какого-либо обстоятельства, которое считал не имеющим существенного значения, тогда как, по мнению суда, оно было очень важно. Сенат истолковал ст. 368 несогласно с ее действительным и вполне ясным смыслом: она налагает на суд о б я з а н н о с т ь указывать сторонам на необходимость разъяснения и подтверждения доказательствами некоторых из п р и в е д е н н ы х и м и обстоятельств дела, а Сенат высказал мнение, что 368 ст. дает суду только п р а в о (93 N 21) указывать сторонам на необходимость разъяснения таких обстоятельств, которых сами с т о р о н ы н е п р и в о д и л и, но которые суд считает существенными (85 N 62, 90 N 22).

Закон 12 марта 1914 г. расширил пределы самодеятельности суда, дав ему право в делах, возникающих из раздельного жительства супругов, назначать по собственному усмотрению допрос как самих супругов, так и свидетелей (ст. 13458).

 

_ 26. Почин сторон и суда

 

I. Процесс представляет собою динамическое явление. Он движется и развивается, переходя постепенно от начального пункта, которым служит предъявление иска, до конечного, каким является постановление судом решения. Между этими крайними пунктами находится более или менее значительное число, смотря по степени сложности процесса, промежуточных процессуальных стадий, через которые последовательно проходит процесс.

Поступательное движение процесса может совершаться, подобно собиранию и подготовке процессуального материала, трояким образом.

Во-первых, закон может предоставить все свободному почину сторон. В таком случае суд не предпринимает ничего сам, без предварительной просьбы одного из тяжущихся: не назначает заседаний, не вызывает в заседание противной стороны и свидетелей, не разрешает процессуальных вопросов. Он уподобляется машине, которая приходит в движение только тогда, когда ее заводят тяжущиеся. При таком устройстве в процессе господствует принцип свободного почина сторон (freier Parteibetrieb, Privatbйtrieb), выражаемый положением: суд не должен действовать по обязанности (ne procedat judex ex officio).

Во-вторых, почин сторон может быть заменен инициативой суда. В таком случае суд не должен и не смеет выжидать заявления тяжущимися просьб относительно совершения тех или иных действий, а сам обязан заботиться о безостановочном движении процесса. Он действует по обязанности (ex officio), и процесс развивается по его официальному почину (Officialbеtrieb).

В-третьих, оба указанные принципа допускают совместное применение таким образом, что почин сторон дополняется самостоятельною деятельностью суда.

II. В пользу принципа свободного почина сторон говорят те же приблизительно соображения, какими оправдывается принцип состязательности.

Стороны или, во всяком случае, одна из них (обыкновенно истец) больше кого бы то ни было заинтересованы в скорейшем разрешении дела; поэтому вполне естественно предоставить заботу о движении процесса им самим. Это будет вполне соответствовать также принципам диспозитивности и состязательности: ведь движение процесса обусловливается, между прочим, подачей тяжущимися жалоб, апелляций, предъявлением частных требований и т. д., а эти средства процессуальной борьбы находятся в их полном распоряжении. Затем, только тяжущиеся знают, когда ими исчерпан весь фактический материал дела и представлены все необходимые доказательст

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: