 |
Рис. 11.3. Целая группа 8 страница
|
|
|
|
Мэгги была протагонистом три недели назад. Как и у Джорджа, ее отношения с боссом были сложны и запутанны, правда, ее случай был несколько иным — в детстве она подверглась сексуальному надругательству со стороны отца. Теперь она боялась, что все мужчины хотят сделать то же самое. Этот страх иногда делал ее жизнь невыносимо мучительной.
Дебби имела двоих взрослых детей, которые вот-вот должны были покинуть родительский дом. Она поделилась с Джорджем, что, хотя “с точки зрения окружающих, мы счастливая семья”, у нее с мужем хватает проблем.
— Я беспокоюсь о том, как наши ссоры могут повлиять на детей, особенно на младшего, Джона. Они оба кажутся вполне счастливыми, но кто знает, что они чувствуют на самом деле?
Пол рассказал, что у него тоже были трудности с родителями. Но сейчас он чувствует, что все становится на свои места. Так, один за другим, каждый член группы поделился с другими своими мыслями, чувствами и воспоминаниями.
Глаза Джоан все еще были полны слез.
— С Вами все в порядке?
Пол как директор психодрамы чувствовал свою ответственность за нее. Он не вполне понимал, что вывело ее из душевного равновесия.
— Мне уже лучше. Когда другие говорили, я поняла, что проблема не только в моем сыне, но и в моем отце. Он еще жив, и мы видимся с ним достаточно часто, так что я не совсем понимаю, почему я так взволнована. Такое ощущение, что что-то было не так, когда я была девочкой.
Мэгги произнесла:
— У меня тоже были подобные чувства, после чего я узнала, что мой отец так оскорбил меня. Я забыла все, что произошло тогда, я помню только боль и чувство полного одиночества.
Джоан поднялась со своего места и, подойдя к Мэгги, в голосе которой звучало страдание, положила руки ей на плечи.
|
|
|
— Я не думаю, что мой отец был со мной так жесток, но я действительно знаю, что он был для меня довольно чужим человеком, — сказала Джоан.
Пол добавил:
— Мне кажется, что мы нашли материал для другой психодрамы, но только не сегодня. Как вы думаете, сможете справиться с этим до будущей недели?
— Конечно, — ответила Джоан. Все в группе знали ее как “сильную” женщину. Джойс сказала:
— У тебя есть мой телефон, позвони мне в течение недели, если захочешь, хорошо?
— Ну, вот и все. Пойдем, выпьем чего-нибудь?
— Мне нужно встретиться с другом, — сказал Дэвид. — Увидимся на следующей неделе.
Итак, Пол и вся группа покинули театр и спустились вниз за своими плащами и зонтиками. Когда они выходили из здания, Джордж произнес:
— Надо же, все еще идет дождь! А я и забыл про эту ужасную погоду, пока шла эта сессия! Быть может, потому, что в детстве всегда было солнечно!
Он улыбнулся, и Дебби положила руку ему на плечо. Вся группа поспешила вниз по улице, обходя лужи. Вскоре они вошли в любимый паб “Герцог Кембриджский”, где и расположились за круглым столом — каждый со своим бокалом пива. Завязался оживленный разговор о политике и выборах в местный муниципальный совет. Психодраматическая группа завершила работу до следующей недели.
Групповая психотерапия
В 1932 году Дж. Л. Морено ввел термин “групповая психотерапия” для описания собственных психодраматических и социодраматических методов. Впоследствии этот термин начал широко применяться для описания множества разнообразных стилей групповой психотерапии, каждый из которых имел свою теорию групповой динамики. Сюда входили виды терапии, развившиеся из психоанализа (аналитическая групповая психотерапия), гештальт-терапия и терапия, центрированная на клиенте (см. Perls et al., 1951; Rogers, 1970; Yalom, 1985).
Джордж и группа
Эта книга подробно описывает одну сессию психодрамы, центрированной на протагонисте (Holmes, 1991). Работа была сосредоточена на Джордже и на том способе, которым его внутренний мир изучался снаружи на психодраматической сцене. Исследовались его отношения в детстве и в настоящем — так, как они были связаны в мире внутренних объектов.
|
|
|
Матрица внутренней идентичности
Мы слышали кое-что об отношениях Джорджа на работе и дома и наблюдали его отношения с директором психодрамы, Полом, и с другими членами группы. Можно сказать, что все эти люди формируют часть его “матрицы внешней идентичности”; иными словами, то, кто мы есть, определяется как нашей внешней реальностью (работой, семьей, друзьями и положением в обществе), так и реальностью внутренней.
Матрица группы
Групп-аналитик Фулкс использовал термин “матрица” для описания всего богатства и разнообразия взаимоотношений в группе. В рамки этой матрицы помещены все члены группы со своей индивидуальной и общей динамикой (Foulkes, 1964, 1975; Foulkes and Аnthony, 1957; Pines, 1983).
Нелишне еще раз повторить следующее (на наш взгляд, довольно очевидное) утверждение: каждый член группы, включая ее лидера и директора Пола, имеет свой собственный сложный и богатый внутренний мир, который вовлекается в работу во время сессии (у каждого с различной степенью активности). Происходит непрерывное взаимодействие матриц внутренней реальности всех членов группы.
В течение вечера отчетливо проявились различные стороны межличностных отношений между членами группы. К примеру, до начала сессии, пока все пили кофе, Джордж вызвал у Джойс раздраженную критику. Мэгги встала на его защиту. Позже во время сессии Джордж на какое-то время очень рассердился на Пола. Их рабочий контракт и терапевтический альянс оказался под угрозой. В конце вечера Дебби мягко положила свою руку на плечо Джорджа.
Как нам понять, что произошло между Джойс и Джорджем в самом начале работы? Было ли это как-то связано с гневом Джорджа по отношению к Полу? И почему Дебби проявила к Джорджу такое внимание и близость? Каково значение всех этих взаимодействий?
Должен ли лидер группы игнорировать их? Директорский контракт подразумевал психодраму, центрированную на протагонисте, но это была “психотерапевтическая группа”, в которой важны все взаимодействия между ее членами. Должен ли был Пол уделить немного времени рассмотрению групповой динамики? Могли ли зародившиеся конфликты получить дальнейшее развитие и неблагоприятно повлиять на сессию?
|
|
|
Теории группового анализа отвечают на некоторые из этих вопросов.
С. Х. Фулкс и аналитическая групповая психотерапия
Фулкс разработал групп-аналитическую психотерапию в 40-е годы, когда во время Второй мировой войны, вместе с другими исследователями, оказывал психологическую помощь большому числу солдат, испытывавших серьезные эмоциональные трудности. Он писал:
“Так же как разум отдельного человека является сложной совокупностью взаимодействующих процессов (личная матрица), психические процессы взаимодействуют в согласии с группой (групповая матрица). Эти процессы соотносятся друг с другом множеством способов и на самых разных уровнях”.
“Групп-аналитическая психотерапия: методы и принципы”
(Foulks, 1975: 130)
До этого психоаналитиков больше интересовали психология и лечение отдельных людей. Фулкс приступил к детальному психоаналитическому исследованию процессов, происходящих в группе.
Ранее мы принимали во внимание, что запутанность отношений группы в целом позволяет рассматривать отношения между двумя индивидами (и, соответственно, их реальности и внутренние миры). Эта ситуация представлена схематически на рис. 11. 1.
Следующая схема (рис. 11. 2) расширена и охватывает уже трех людей. Каждый человек в этой триаде может устанавливать связь с двумя другими по пути, который управляется реальностью (и модулируется “теле”). Однако в складывающихся взаимоотношениях может преобладать их собственный, индивидуальный внутренний мир; так происходит под действием бессознательных процессов, которые создают перенос в терапии и вызывают путаницу в ощущениях и чувствах, подобную той, что испытывал Джордж на работе.
Обычно в группе, все члены которой знают что-нибудь о реальности здесь-и-теперь каждого, ясность ума и ощущение реальности будут в порядке вещей. Такая группа способна сконцентрироваться на общей для всех цели: например, в офисе это будет обеспечение хорошего обслуживания клиентов, а в психодраме — исследование внутреннего мира и проблем одного выбранного группой человека — протагониста.
|
|
|
Тем не менее, если один или несколько участников группы испытывают трудности с чувством реальности или членам группы не хватает какой-то реальной информации друг о друге, в отношениях начнут преобладать механизмы и содержания из их внутренних миров. Между членами группы разовьются переносы.
Например, в трио, состоящем из Джорджа, Джойс и Виктора, Джордж мог (все еще) относиться к Виктору как к отцовской фигуре, а к Джойс — как к матери. Самой Джойс Джордж мог “показаться” ее избалованным младшим братом, который “удрал, прихватив с собой все”, в то время как она была вынуждена поддерживать и ухаживать за своим престарелым отцом. Она же могла увидеть в Викторе фигуру очередного рокового мужчины и строить с ним взаимоотношения, которые были характерны для ее долгой и тяжелой жизни рядом с больным родителем.
Виктору нравился Рой, и он, вероятно, боялся того, что своим вниманием отпугнул его от группы — этот страх всколыхнул в Викторе чувство вины по поводу каких-то событий своего детства... И так далее. У каждого члена группы существовала сложная смесь основанных на реальности и находящихся в бессознательном аспектов своих взаимоотношений и чувств по отношению друг к другу. Эта сеть является частью групповой матрицы, которая может быть распространена, согласно Фулксу, на всю группу, как это показано на рис. 11. 3. На нем каждая линия обозначает все богатство отношений между соединенной ею парой людей.
Рис. 11. 3. Целая группа
Групп-аналитическая психотерапия сосредоточена на отношениях в группе, основанных на реальности, и на переносах, которые развиваются как между членами группы, так и между ними и терапевтом. Этот курсив не удивителен для терапии, основанной на теориях и техниках классического психоанализа.
“Явления переноса... можно ясно наблюдать в такой “групп-аналитической ситуации”. Они естественным образом распределяются среди некоторого числа людей и не концентрируются исключительно на терапевте”.
“Групповая психотерапия” (Foulks and Anthony, 1957: 28)
Фулкс полагал, что реальность здесь-и-теперь также важна в аналитической группе, и отмечал, что переносы, которые развиваются в ней, отличаются от тех, которые можно наблюдать в классическом индивидуальном психоанализе. Как следствие:
|
|
|
“... групповая ситуация, в отличие от психоаналитической ситуации, препятствует развитию регрессивного трансферентного невроза, одного из тех, в которых повторяются ранние младенческие привязанности по отношению к определенной личности”.
(Foulks and Anthony, 1957: 28)
Процесс лечения в групп-анализе использует интерпретацию отношений и взаимодействий членов группы друг с другом и с терапевтом, так что:
“... лечебные группы... являются “трансферентными группами” (Т-группы), где каждый является потенциальным вспомогательным “я” и фокусом проекции и где каждое отношение может быть моделью, представляющей “по поручению” отношения во внешнем обществе. Несомненно, перенос и проекция работают в любой группе, но в этих лечебных группах они направлены на помощь и облегчение”.
(Foulks and Anthony, 1957: 252)
Итак, в групповом психоанализе анализу подвергаются именно отношения внутри группы, складывающиеся между ее членами (включая и терапевта) и формирующие матрицу. Они дают основной материал для терапевтического процесса (так же, как в психоанализе дают материал отношения пациента с терапевтом).
Любой человек в подобной группе повсюду сталкивается с переносами. На лидера группы (если он мужчина) может быть направлен перенос, окрашенный в “отцовские” тона, в то время как на женщину, наделенную ярко выраженными материнскими качествами, обычно направлены “материнские” переносы со стороны многих (если не всех) членов группы. В такой богатой матрице возможно множество других переносов (братья, сестры и т. д. ) и, конечно, члены группы будут формировать разнонаправленные проекции.
Принципы, управляющие работой таких групп, очевидно, следуют из конкретных теоретических и практических соображений. И все же это терапевтический процесс, развившийся из психоанализа.
Определенные “правила” распространяются на психодраматические группы: например, ожидание постоянного и точного посещения и поддержание конфиденциальности. Однако есть и прямо противоположные правила; так, контакт между членами аналитической группы, после или за рамками сессии, не рекомендуется самым настоятельным образом. “Специфическое условие для лечения... состоит в том, что пациенты остаются чужими друг к другу и не связаны в жизни никакими отношениями” (Foulks, 1975: 93). Что же касается психодрамы, то для нее своего рода “светская” сторона, часто связанная (как показывает мой опыт) с совместными чаепитиями (кофе с печеньем перед сессией), очень важна и, по моему глубочайшему убеждению, обладает терапевтическим эффектом.
Для большинства из нас реальность ставит под сомнение возникающий перенос. Если мы знаем об аналитике или других членах группы слишком много, они становятся слишком реальными и перестают быть благодатным объектом наших проекций или переносов.
Во время терапии крайне важно придерживаться следующего правила:
“Пока длится лечение, весьма важно избегать принятия любых решений, которые имеют серьезные последствия в реальности, и в первую очередь необратимые, такие как, например, перемена профессии, свадьба или развод. Значение этой предосторожности переоценить невозможно... поскольку интенсивная форма психотерапии мобилизует разнообразные инфантильные, незрелые мотивации и реакции. Действовать в соответствии с ними... гибельно для жизни и будущего пациента”.
(Foulks, 1975: 94)
Более того, следует воздерживаться
“... от таких способов снятия напряжения во время сессии, как курение, еда или выпивка... и от любых физических контактов, дружеских или враждебных, по отношению к другим пациентам. Для аналитического подхода в высшей степени характерно прекращать на время лечения всякие действия”.
(Foulks, 1975: 94)
Замечание по поводу Т-групп
Создается впечатление, что с термином “Т-группа” существует какая-то путаница. Фулкс ясно дает понять, что для него этот тип групп подразумевает перенос (T-ransference) и лечебное воздействие (T-reatment). Однако так стали называть и группы иного направления, работа которого ориентирована на повышение сензитивности* своих членов или ставит перед собой задачи тренинга (T-raining). Де Борд писал:
“Одной из особенностей мастерской [в Национальной лаборатории тренинга США — National Training Laboratories] является постоянно действующая группа, которая носит название Группа тренинга базовых навыков, где данные о поведении, собранные в результате наблюдений, становятся доступными группе для дискуссий и анализа. Этот метод обучения и тренировки теперь повсеместно известен как Т-групповой тренинг”.
(De Board, 1978: 63—4)
Хотя в основе этих групп лежит психоаналитическая философия, частью базирующаяся на теориях Биона, очевидно, что они не предназначены для лечебного воздействия. Поэтому лучшим выходом будет не использовать в этой книге термин “Т-группа”.
Психодрама и аналитические группы
Теперь читателю должно быть ясно, чем отличается с точки зрения процесса групповой психоанализ (как он был описан Фулксом) от психодрамы. Об этом следует помнить, чтобы ясно понимать терапевтические возможности аналитической групповой терапии. В подобной группе лечение происходит посредством анализа и интерпретации отношений переноса в групповой матрице.
Напротив, одной из сильных сторон психодрамы являются “встречи-столкновения” и шеринг, которые происходят между равными по положению людьми как на сессии, так и вне ее. Такая свобода общения возможна, потому что терапевтический процесс происходит в драме между протагонистом и вспомогательными “я”, которые после психодрамы, в процессе шеринга сбрасывают свои роли и вновь становятся сами собой. Однако следует отметить, что в Британии есть психотерапевты, активно работающие над интеграцией групп-анализа и психодрамы.
Личное замечание
Я многому научился, как в личностном, так и в профессиональном плане, участвуя в групповом анализе как пациент. У меня также есть опыт ведения подобной группы, который я получил, в течение двух лет работая в Лондоне, в госпитале Моудсли под наблюдением супервизора.
Терапевтическая модель групп-анализа хорошо обоснована и пользуется большим уважением. Я понимаю, что в столь коротком отчете невозможно полностью выявить все богатство ее теоретических и практических формулировок.
Однако я сделал несколько оговорок о терапевтических процессах групп-анализа, которые отражают теоретические и философские различия между Фрейдом и Морено. Мне кажется, что эта техника содержит по крайней мере один парадокс.
Группа объединяет вместе людей, каждый из которых испытывает сложности в межличностном плане. Кому-то не хватает друзей, кто-то способен лишь на эмоционально напряженные, нервозные отношения. В то же время правила группы (по понятным теоретическим причинам) запрещают развитие любых дружеских отношений в процессе группового общения. Более того, на эффективность терапии можно рассчитывать лишь тогда, когда эти правила будут распространяться и на жизнь вне пределов группы.
Такова психоаналитическая логика. Фрейд был крайне осторожен в отношении любых активных действий во время терапии и остерегался чрезмерной близости между врачом и пациентом. И это вполне объяснимо, если вспомнить затруднительную ситуацию, в которую попал доктор Брейер, как только границы между психоанализом и дружескими отношениями потеряли отчетливость.
Мне приходилось работать в группах, принадлежащих к каждому из этих двух направлений, и я высоко оценил позитивную силу реальной дружбы и поддержки, которыми характеризуются взаимоотношения между членами психодраматической группы. Надеюсь, эта книга продемонстрировала, что методы и техники психодрамы позволяют проводить исследования и добиваться перемен в бессознательном, и в этом отношении психодраматические группы обладают теми же возможностями, что и психоаналитические группы.
Морено и Фулкс
Перед тем как подробнее рассказать о том, как я убедился в пользе теорий групп-анализа, мне хотелось бы процитировать отрывок из книги Фулкса “Групповая психотерапия”, в котором он благодарит Морено. Фулксу нравились процессы, происходящие в театре, “потому что он [театр] продемонстрировал так много механизмов, которые мы видим работающими в терапевтической группе”. В качестве примечания он добавляет:
“Нам хотелось бы признать исключительный вклад, которым мы обязаны Дж. Л. Морено. В его системе наибольшее значение имеет инсайт в драматической ситуации, и Морено использует драматические техники как основное средство осуществления психотерапии. Так называемые психодраматические и социодраматические техники Морено и его теоретические концепции приобрели большое значение в области групповой психотерапии и находятся в согласии с множеством точек зрения, представленных в этой книге.
(Foulks в Foulks and Anthony, 1957: 223)
В свою очередь, Морено также положительно относился к работе Фулкса:
“За последние годы разработано определенное количество комбинаций психодрамы и психоанализа... Последней, но не менее важной, является смелая работа группы английских психотерапевтов и психодраматистов, д-ра Максвелла Джонса в Общем госпитале Саттон, д-ра С. Х. Фулкса в госпитале Моудсли и д-ра Джошуа Биерера в Институте социальной психиатрии”.
(Moreno, 1953: cvii)
Боюсь, что результат этой “встречи” групповых психотерапевтов на самом деле оказался не столь позитивным. В 1975 году Фулкс отзывался о пользе таких психодраматических процессов, как проигрывание ролей и игра, следующим образом:
“Некоторые другие аналитически ориентированные коллеги находят психодраму полезной и практикуют ее в своей работе. Я не сомневаюсь, что игра и проигрывание ролей являются ценными средствами коммуникации; тем не менее, они очень разнятся с аналитическим подходом... Вопрос в том, является ли это на самом деле необходимостью... Лично я нахожу, что в аналитической группе присутствует достаточно драматичное действие, протекающее между людьми на глубоком эмоциональном уровне, и потому считаю [психодраматическое] “действие” излишним. Во время последней войны я экспериментировал с психодраматическими методами и использовал полученный материал для дальнейшего анализа и обсуждения”.
(Foulkes, 1975: 93)
И действительно, обучаясь в психотерапевтическом отделении госпиталя Моудсли в конце семидесятых (где работал Фулкс), я не обнаружил там практически никаких следов воздействия психодрамы. На повестке дня стояла психоаналитическая индивидуальная и групповая терапия. Интересно отметить, что в начале семидесятых Марша Карп вновь пыталась ввести психодраму в работу госпиталя. Но я узнал об этом уже после того, как покинул величественные своды Моудсли, перебравшись на иное место работы. Вероятно, воздействие более ортодоксальных психоаналитиков в психотерапевтическом отделении оказалось слишком могущественным.
Остается лишь добавить, что во время обучения психодраме в начале восьмидесятых мне ничего не довелось слышать о теориях групп-анализа.
Классическая психодрама
В этой книге описан процесс центрированной на протагонисте психодрамы. Во время каждой сессии члены группы играют решающую роль в качестве вспомогательных “я”, дублей, зрителей и (что было мной объяснено) “удержателей” и “контейнеров” возникающей тревоги. Однако индивидуальный “внутренний мир” вспомогательных игроков, их собственные внутренние отношения не находятся в центре внимания психодрамы. Время и сцена отданы в полное распоряжение протагониста.
И все же я не стану отрицать тот факт, что во время сессии со всеми членами группы действительно происходят важные вещи. Исполнение тех или иных вспомогательных ролей, как, впрочем, и “пассивное” наблюдение за чьей-либо психодрамой, может подарить человеку глубокое личностное переживание, вызывающее порой значительный терапевтический эффект.
В Нью-Йорке Морено применял психодраму способом, очень напоминающим театр. Люди платили за то, чтобы приходить и смотреть сессии (имея при этом возможность более глубокого вовлечения в работу). Марша Карп (которая вела эти сессии в начале семидесятых) рассказывала, как одна дама несколько месяцев посещала их еженедельные сессии, постоянно занимая место в заднем ряду и не говоря ни слова. В конце концов, она подошла к Марше и поблагодарила ее, сказав, что ее проблемы теперь полностью решены благодаря наблюдению за психодрамами других людей. Возможно, что и более ортодоксальный театр на самом деле обладает силой, способной помочь всем нам измениться (Scheff, 1979).
Итак, в классической психодраме пространство отдано протагонисту, другие члены группы присутствуют, помогая протеканию сессии тем, что берут на себя роли вспомогательных “я”, дублей и т. д.
Вспомогательные “я” не обязательно должны быть членами группы, участвующими в драме для получения терапевтического эффекта. В тридцатые годы в госпитале в Бэконе Морено нанимал студентов театральной школы, которые играли роли вспомогательных “я”, для психодраматического лечения молодого человека, страдающего психотическими расстройствами. Он также использовал наемный обученный терапевтический штат, например медсестер, для проведения своих психодраматических сессий.
Психодрама и групповая динамика: аналитическое понимание
Но все мы люди. Каждый из нас испытывает сильнейшее стремление взаимодействовать с другими и... примешивать к этим взаимодействиям аспекты своего внутреннего мира (посредством переноса). Раздражение, которое Джойс выплеснула на Джорджа, почти наверняка было вызвано смешением реальности “здесь-и-теперь” (“Почему он должен опаздывать, когда я прикладываю столько усилий, чтобы приехать сюда вовремя? ”) и аспектов ее внутреннего мира, проявившихся в переносе (“Почему мой избалованный младший брат всегда выходит сухим из воды? А как же я? ”)
Конечно, именно этот внутренний “избалованный” младший брат и заставил ее присоединиться к психодраматической группе. Говоря психоаналитическим языком, раздражение Джойс, вызванное Джорджем, могло быть повторением ее гнева и зависти по отношению к “маленькому мальчику, который вечно выходит сухим из воды”. В аналитической группе подобные возможные связи могли быть проговорены и интерпретированы, и ее отношения с Джорджем в группе дали бы материал для анализа.
Однако свойства внутреннего мира Джойс, которые причиняли ей боль во взрослой жизни, могли быть исследованы совсем по-другому в психодраме, центрированной на протагонисте. Строго говоря, ее трудности, связанные с завистью к младшему брату, не могли стать центром внимания во время психодрамы Джорджа. Они могли обозначиться (и достаточно полно) во время шеринга в конце работы группы, хотя более полного исследования следовало подождать до “ее собственной” сессии, в которой Джордж, по всей видимости, играл бы ее брата.
Но в психодраматической сессии, описанной в этой книге, произошло нечто неожиданное, так как Джордж попросил Джойс сыграть его мать, и эта просьба бросила вызов сложившимся между ними трудным взаимоотношениям.
Могла ли Джойс забыть свое раздражение и выйти из своей бессознательной реакции переноса, чтобы сыграть любящую мать? Для нее это была потенциально трудная роль, что явилось следствием ее собственных проблем с матерью. Она, несомненно, была способна сыграть “бросающую” мать (в конце концов, это была часть ее собственных внутренних объектных отношений, “брошенная маленькая девочка — недоступная мать”). Но могла ли она предложить Джорджу другую модель материнских отношений, когда этого потребовала сессия?
Джордж ясно чувствовал (посредством своего “теле”), что могла. И действительно, Джойс сделала это с большим успехом. В реальности в тот вечер она была настроена против Джорджа. Быть может, Джордж чувствовал, что она была достаточно упрямой и жесткой, чтобы сыграть его “плохую” мать. Возможно, он ощущал и что-то еще, например, ее желание и способность быть “хорошей” матерью.
Позже, во время шеринга, Джойс поделилась с группой своей тревогой о том, что она никогда не станет матерью (она достигла того возраста, когда о материнстве уже нельзя говорить наверняка), и страхом, что если ребенок все же родится, она будет для него плохой матерью. На поверхность вновь всплыли проблемы из внутреннего мира. Ее отношения с матерью (исследованные на предыдущей сессии) не отличались близостью и полнотой. Внутри Джойс находилось объектное отношение “невнимательная к ребенку депрессивная мать”. Мать часто выливала на маленькую Джойс свое возмущение и обиду, что немного напоминало ситуацию Джорджа (“Если бы не моя беременность, я бы никогда не согласилась на брак с этим ужасным человеком! А потом родилась ты... ”). В начале сессии, вероятно, Джойс идентифицировалась со своей внутренней “обидчивой матерью”, затем она отыграла эту роль на молодом, с чертами мальчика, человеке, чуть не опоздавшем к началу сессии. “Все мужчины одинаковы! ”
Реальность сессии заключалась в том, что Джойс могла взять на себя роль матери Джорджа и развить ее, чтобы дать ему новый опыт общения с хорошей матерью. Во время шеринга она сумела вступить в контакт со своим желанием стать матерью. Она оказала Джорджу реальную поддержку и утешение, из которых они оба извлекли пользу.
Должно быть, Пол был счастливчиком. Потенциально трудная динамика между Джорджем и Джойс, судя по всему, разрешилась без необходимости сосредоточиваться на их взаимоотношении (в реальности или двусторонних переносах).
Но так происходит не всегда. Иногда я должен уделять некоторое время разрешению конфликтов между членами группы. Я делаю это, фокусируясь на проблемах “здесь-и-теперь”, поскольку интерпретация трансферентных аспектов отношений (как в групповой, так и в индивидуальной терапии) может поначалу лишь усилить нереальность взаимоотношений и переноса. И все же наличие некоторых теоретических знаний, стоящих за процессом интерпретации, для директора психодрамы весьма уместно. Мэлан (Malan, 1979) описывал, как полная интерпретация в психоаналитической терапии связывает три области:
1. Перенос пациента на терапевта.
2. Их отношения в реальном мире настоящего.
3. Внутренний мир с его корнями, уходящими в детские отношения.
Такие интерпретации, которые подчеркивали бы бессознательные аспекты групповых взаимодействий, делают эти отношения более драматичными и значимыми. Чтобы сделать такую интерпретацию в психодраме, группа должна пойти на риск, изменив направленность с “психодрамы, центрированной на протагонисте” и став психотерапевтической группой иного рода.
Пол использовал свое понимание переноса, когда спрашивал Джорджа, кто еще стремился “уберечь” его от отца. Именно этот вопрос “сдвинул” Джорджа из состояния фрустрации и гнева, направленного на директора, к осознанию того факта, что именно его собственная мать была препятствием в общении с отцом.
|
|
|
