Рис. 11.3. Целая группа 6 страница

Механизмы передачи эмоций составляют часть тех процессов, которые были названы контрпереносом, “теле” и эмпатией.

Тревога и спонтанность: Фрейд и Морено

Тревога крайне неприятна, когда из знака грозящей опасности превращается в проблему. С ее помощью человек сообщает окружающим о своем состоянии и потребностях, но она же разрушает его креативность и спонтанность. Мы становимся вялыми, заторможенными, фрустрированными и теряем способность действовать. Существенную роль в контроле уровня тревоги в психике играют защитные механизмы.

Фрейд считал роль тревоги центральной в функционировании психики, и это было одним из принципиальных положений его теории. Тема тревоги содержится во многих (возможно, в большинстве) работ Фрейда. Психические процессы, связанные с тревогой, интересовали также и Морено. Однако он считал, что именно потеря спонтанности приводит к увеличению тревожности. Морено писал:

 

“Тревога — это функция спонтанности. Спонтанность является... адекватной реакцией на текущую ситуацию. Если реакция на текущую ситуацию адекватна — “полнота” спонтанно­сти, — тревога ослабевает и исчезает. С уменьшением спонтанности возрастает тревога”.

(Moreno, 1934 и 1953: 336)

 

Он добавлял, говоря об “актере” (это слово использовалось для обозначения протагониста или любого живого человека):

“[Тревога] может начаться с его [актера] стремления выйти из прежнего состояния, когда для этого не хватает спонтанности; или может возникнуть, как только некоторая “внешняя” сила вытолкнет его из прежнего состояния и оставит “подвешенным в воздухе”. Для актера самыми ужасными являются колебания между состоянием, от которого он только что отказался и к которому не может вернуться, и состоянием, которого он должен достичь, чтобы вновь обрести равновесие и почувствовать безопасность”.

(Moreno, 1934 и 1953: 336)

 

Здесь могут возникнуть некоторые сомнения по поводу того, как соотносятся друг с другом тревога и спонтанность. В отличие от Морено, я вижу в наличии тревоги причину потери спонтанности. Я бы предположил, что именно усиление тревоги, связанное с физиологическими изменениями, необходимыми для адекватного физического ответа на опасность, снижает спонтанность и способность находить творческие решения.

Корни тревоги лежат в биологии человека. Состояние тревоги основано на биохимических и физиологических механизмах, которые могут быть изменены лекарственным путем (например, приемом диазепама или валиума). Но я не знаю ни одного способа фармакологического воздействия, который мог бы увеличивать спонтанность или связанную с ней способность к творчеству. Хотя алкоголь сначала и усиливает “спонтанность” поведения, но это происходит, очевидно, из-за снижения воздействия тревоги.

Человек может (до некоторой степени) скрывать свое чувство тревоги от остального мира. Однако окружающие обратят внимание на его потные ладони и лишенную естественной подвижности мимику. Им также может броситься в глаза снижение спонтанности и творческих способностей. По мере возрастания страха необходимость сдерживать свои чувства (к примеру, ярость или гнев) или держать себя в руках (в страхе перед дезинтеграцией) приведет к более ригидной и ограниченной манере поддержания связи с миром. Тревога может также снизить потребность человека в общении.

Спонтанность — это легкость в создании новых решений для старых конфликтов, в которых, если таковые происходят в мозгу, могут быть найдены различные конфликтующие стороны, что снижает уровень тревоги. Если творческого разрешения ситуации не происходит, проблема решается путем игнорирования и удаления одной из конфликтующих сторон (через ее вытеснение); однако вытесненная часть, скорее всего, появится вновь и будет преследовать человека.

Джордж переживал тревогу во время сессии, когда подавлявшаяся в течение длительного времени роль вновь появилась на поверхности. Поначалу он не чувствовал поддержки Пола и группы и их согласия принять эту тревогу. Он потерял свою спонтанность и креативность. Необходимость продолжать сессию вызвала у него серьезные трудности.

Когда Джордж был маленьким мальчиком, подобные эмоциональные конфликты (возникшие вновь в психодраме), несомненно, вызывали у него боль и страдание. Уровень его эмоционального развития и глубокое переживание семейной ситуации не позволили ему сформировать спонтанное и более интегрированное решение.

Неспокойные родители Джорджа не могли дать своему сыну достаточной эмоциональной безопасности, чтобы открыто противостоять его страхам и опасениям. Поскольку они были не в состоянии помочь Джорджу, ему требовалось самому защищать себя от сильной тревоги, вызванной его двойственными чувствами. И он делал это с помощью психологических защитных механизмов. Он должен был потерять одну из сторон своего конфликта. Он просто не мог найти для себя иного решения.

В результате использования защитных механизмов его сознательное “я” обеднело, а его свобода действий снизилась. Потеря ролей вследствие вытеснения привела к снижению спонтанности, которое могло сопровождать Джорджа на протяжении всей жизни: за спокойствие разума приходится дорого платить. При избытке спонтанности возникает риск, что вытесненные внутренние “я”-объекты вместе с соответствующими ролями могут выйти на поверхность и вызвать тревогу. Без психотерапии Джорджу суждено было навсегда остаться в роли “хорошего, кроткого и заботливого” мальчика/мужчины.

Границы или хаос — контейнирование

и удержание в психотерапии

На сессии Джордж был окружен людьми, которые отличались от его родителей. Быть может, они могли лучше помочь ему преодолеть надвигающийся страх.

Если тревога становится невыносимой, человеку требуется поддержка тех, кто его окружает. Ее может предоставить мать, отец, супервизор или психотерапевт, причем в каждом случае поддержка будет обеспечена отношениями между двумя людьми.

Эффект контейнирования и удержания могут также создавать привычные для нас физические пространства: мы часто испытываем меньшую тревогу в комнате или в доме, который нам хорошо знаком. Снизить тревогу нам также помогают правила или законы общества или семьи, внешние факторы и вынужденные действия, направленные на контейнирование импульсов и конфликтов.

Таким образом, чтобы удержать или “поместить” эмоции, требуются определенные границы. Они могут быть созданы или найдены самыми разными способами — как в жизни, так и в психодраме. Так, если ребенок растет эмоционально и развивает способность мыслить, его должен психологически поддерживать другой человек (чаще всего, мать).

Если протагонист во время сессии исследует свой внутренний мир, вновь открывает для себя вытесненные объектные отношения, пытается их интегрировать и стремится получить новые решения, ему тоже необходима поддержка. В этом заключена одна из задач психодрамы — удержать или контейнировать тревогу, появившуюся у протагониста, группы, а порой возникающую и у директора.

Во время сессии Джордж получил самые разные возможности контейнирования своей тревоги. Не последнюю роль в этом сыграли близкие отношения с директором психодрамы; существенным было и наличие других участников группы, а также применение психодраматических правил и техник.

В психодраме, как и в жизни, существующие границы могут быть представлены тремя категориями:

1. Границы, относящиеся к эмоциональной стороне межличностных отношений (сюда я включаю “контейнирование/помещение” в смысле, предложенным Бионом, и “поддержку”, как это описано у Жозефин Кляйн).

2. Границы, связанные с правилами, разрешениями, установками и техниками конкретной терапевтической группы, или терапевтического метода, или общества в целом.

3. Наконец, существуют границы, которые зависят от физической ситуации: присутствие членов группы, безопасность семейных стен или стен психодраматического театра, а также безопасные границы здания или медицинского центра.

Все эти категории рассматриваются в таблице 9. 1. Внутри каждой категории существует иерархическая организация “контейнеров” (с указанием границ). Их спектр простирается от наиболее сокровенных ситуаций, близких протагонисту, до более общих и наиболее удаленных от него (уровни 1—5).

В ходе психодраматической сессии тревога протагониста, директора или членов группы контейнируется в различных границах. Выбор или изменение границ контейнирования будет зависеть от разнообразных факторов; например, от уровня тревоги протагониста или группы, или уровня навыков и опыта директора. Разумеется, один директор предпочтет использование одного “контейнера” (допустим, близких отношений директора с протагонистом), в то время как другой будет больше рассчитывать на контейнирующие свойства группы или доверяться драматическому аспекту психодрамы. Конечно, директор психодрамы не может постоянно сохранять контроль над всеми этими факторами или осознавать их в процессе работы группы.

Назад к Джорджу и психодраме

В этот момент психодрамы Джордж встревожился, так как его внутренние психические конфликты, связанные с отношениями с матерью (как внешними, так и внутренними), вышли на поверхность. Вслед за ним испытала тревогу и группа, показав, что Джордж передал ей свои чувства (вероятно, применив проективные механизмы). Группа перестала быть сосредоточенной на действии. Питер и Тельма затеяли между собой разговор, быть может, пытаясь бессознательно найти способ уменьшить ощущение тревоги. Мэгги ушла от напряжения, погрузившись в легкую дрему.

Пол использовал различные техники, стремясь удержать растущую тревожность. Поначалу он ближе придвинулся к Джорджу, обеспечивая ему усиленную эмоциональную и физическую поддержку. Он также оказал поддержку группе, позволив ей влиять на развитие сессии своими полезными предложениями. Таким образом, члены группы стали чувствовать себя не такими потерянными и бесполезными и продемонстрировали Джорджу свою постоянную поддержку и причастность к его психодраме.

Пол также увеличил контейнирование своей тревоги, доверившись внутренними качествам процесса психодрамы и попросив помощи у группы. Он верил в одно из правил или допущений психодрамы: директор никогда не должен бояться просить группу о помощи. Участие и поддержка группы снизили тревогу Пола и позволили ему оказать более действенную помощь Джорджу. Весь этот процесс напоминает поддержку, которую муж оказывает жене, успокаивающей их малыша.

Позже он дал Джорджу двух дублей. Эти люди могли поддержать его как физически, пока Джордж стоял на возвышении, так и эмоционально (что было даже важнее), символизируя поддержку своей физической близостью.

Когда тревога протагониста вновь начала расти, Пол структурировал его обращение к психодраматическим “родителям”: “Скажи им три вещи”. Эта инструкция, произнесенная уверенно и твердо, удержала Джорджа от долгого высказывания упреков, которые переполнили бы его и только усилили тревогу. Джордж уложился в три ясные фразы. Благодаря этому его тревога не поднялась слишком высоко.

Эта же техника может быть использована, если протагонисту в процессе психодрамы требуется описать какую-нибудь важную персону из своей жизни. “Скажи три вещи о своей матери, чтобы помочь Мэгги ее сыграть”.

При работе с крайне встревоженным протагонистом директору иногда бывает полезно положить руку ему на плечо и добавить физический и визуальный элемент к контейнированияю, загибая при перечислении пальцы: “Раз... Два... Три... Хорошо! ”

Есть и другие примеры того, как структурирование ситуации с помощью психодраматических техник помогает контейнировать тревогу.

Итак, в этой короткой части сессии тревогу (протагониста, директора и группы) помогли снизить техники, принадлежащие к каждой из трех перечисленных в таблице категорий: эмоциональные и физические методы, а также правила и допущения.

Анализ контейнирования

и удержания во время сессии

Удержание или контейнирование тревоги в группе является важной задачей в течение всей психодраматической сессии. Стоит уровню тревоги подняться слишком высоко, немедленно прерывается ровное течение психодрамы. С другой стороны, если уровень тревоги слишком низок, у членов группы не будет мотивации для включения в терапевтическую работу.

Рассмотрим вкратце, что происходило на различных фазах психодрамы Джорджа. Мнение читателя, конечно, может отличаться от моей оценки природы контейнирования или удержания в различные моменты сессии.

Члены группы часто появлялись на сессии усталыми, озабоченными проблемами на службе и достаточно встревоженными по поводу предстоящей вечерней работы. И конечно же, чашечка кофе перед началом сессии снимала напряжение перед неизвестностью, как и неформальная беседа членов группы (хотя межличностные трудности не исключались, как и произошло в тот вечер, описанный в данной книге).

Эмоциональное удержание или контейнирование предлагалось на уровне “правил” (существовал кофейный ритуал), на эмоциональном уровне (можно было поговорить) и на физическом уровне (обжитое и безопасное пространство комнаты).

Комната для групповой работы (или “театр”) с большими цветастыми подушками (на которых было так удобно сидеть и не менее удобно укрываться) создавала чувство привычной и теплой обстановки. Это было место, которому группа уже начала доверять. Здесь могли происходить и происходили разные — хорошие и плохие — вещи. Уютное “содержимое” комнаты способствовало контейнированию (физическая сфера, 3-й уровень).

Перед сессией проводились разогревы. Это было необходимо по разным причинам. Они способствовали запоминанию имен участников группы, повышению сплоченности группы, возрастанию групповой спонтанности и креативности; это был также способ помочь людям сконцентрироваться на проблемах, над которыми они хотели поработать этим вечером. Хороший разогрев должен контейнировать и снижать тревогу: никто не будет думать над проблемой и брать на себя рискованную роль протагониста, если его тревога будет слишком высокой. Словом, заведенный порядок и структура разогрева должны обеспечивать членам группы чувство безопасности.

В описанной сессии Пол использовал игры с игрушками и управляемую фантазию. Обе эти техники разогрева основаны на символизме. Фрейд отмечал, что одним из аспектов того, что он называл “работой сновидения” (dream-work), является редуцирование тревоги и психической цензуры, которое осуществляет психика, “рассказывая истории” с использованием символов (Rycroft, 1968). В психодраме использование символов имеет тот же эффект, позволяя конфликтам медленно появиться из глубин, в которые они были вытеснены. На этой сессии элемент игры (“станьте игрушкой”) помог Джорджу, который смог подумать о своем отце лишь с помощью эмоционального контейнирования (интрапсихическое, следовательно, 1-го уровня), произошедшего во время разогрева.

Однако, как и в большинстве разогревов, использующих элементы фантазии, этот процесс, благодаря взаимоотношениям группы с директором, проходил как индивидуально (эмоциональная сфера, 2-й уровень), так и в группе (эмоциональная сфера, 3-й уровень).

Поначалу разогрев был достаточно трудным для Джорджа. Он испытывал тревогу и напряжение, но контейнирование позволило ему постепенно присоединиться к другим участникам “игры”. Теперь уже без лишних рассуждений он выбрал роль игрушечного солдатика из своего детства. И лишь потом к нему пришло осознание того, что эта незначительная фигура была связана с большой болью и фрустрацией, с конфликтами, к которым он позволил себе приблизиться благодаря удерживающей его страх разогревающей игре. Тем не менее, его тревога все еще оставалась слишком сильной. Он уже осознавал значение игрушки, но все еще не позволял себе стать протагонистом.

Пол, которому требовался протагонист, предложил группе работу с управляемой фантазией. Возрастающая тревога директора сдерживалась его опытом и верой в методы психодрамы (сфера правил, 1-й уровень), поскольку поначалу это решение было внутренним. Когда же вся группа почувствовала себя уверенней, последовав предложению Пола и занявшись управляемым фантазированием, контейнирование включило и сферу правил, 3-й уровень.

Каждый член группы почувствовал облегчение, когда сессия продолжилась. Управляемая фантазия предлагает работу в достаточно жестких рамках (вспомним хотя бы описание первого этапа путешествия). Внутри этих безопасных границ человеку дается свобода творчества (проявляющаяся, к примеру, в свободном выборе объекта). Этот выбор имеет сходство с процессом свободных ассоциаций в психоанализе. Контейнирование происходит и на частном, и на личностном уровне (эмоциональная сфера, 1-й уровень) и связано, помимо этого, с отношениями между членами группы и директором, который управляет фантазией (эмоциональная сфера, 2-й уровень).

Теперь Джордж чувствовал себя готовым к роли протагониста. Он ощутил, что группа поддержала его желание стать центром этой психодраматической сессии.

Постепенно его тревога вновь дала о себе знать. Однако тесная связь с Полом на некоторое время удержала ее рост (эмоциональная и физическая сферы, 2-й уровень). Директор может поддержать встревоженного протагониста во время первого диалога с ним. Его открытость и близость способны вернуть протагонисту уверенность. Однако стоит продлить этот диалог дольше необходимого и уклониться от психодраматического действия, как тревога может возникнуть вновь. Вера в сам метод психодрамы может стать поддержкой и для группы в целом, и для каждого ее члена. Вновь возникшая тревога Джорджа была ослаблена настойчивостью Пола, стремящегося перейти к действию (сфера правил, 2-й и 3-й уровни). В течение всей сессии Пол использовал свои взаимоотношения с Джорджем, чтобы удержать и контейнировать его панику, растущую по мере того, как возникали из забвения прошлые конфликты. Временами он приближался к Джорджу, как физически (мягко касаясь его рукой или кладя ее на плечо), так и эмоционально (вновь эмоциональная и физическая сферы, 2-й уровень). В другие моменты он уходил, позволяя протагонисту узнавать о своих собственных силах и способностях (эмоциональная сфера, 1-й уровень).

Джорджу помогало верное использование психодраматических техник. Когда Полу потребовалось больше узнать о начальнике Джорджа, Питере, он использовал обмен ролями, чтобы помочь Джорджу описать своего босса, избегая той неприятной роли, которая была ему привычна в отношениях с этим человеком.

Пол понимал, что сцена с отцом Джорджа будет тяжелой, и вновь использовал свои отношения с Джорджем и правила психодрамы, твердо и решительно развивая эту сцену. “Покажи нам эту кофейню. Создай ее для нас”. Затем, когда тревога вновь охватила Джорджа: “Встань у входа в нее. Как называется эта кофейня? ” Ясные, решительные инструкции и вопросы (сфера правил, 2-й уровень). Джордж вновь стал способен продолжить сцену.

Позднее, когда Пол начинает злить Джорджа, директор опять использует свои отношения с протагонистом, чтобы унять его чувство тревоги и позволить психодраме двигаться дальше. Он также применяет профессиональное правило: думай о своих собственных чувствах, пытайся понять свой контрперенос (сфера правил, 1-й уровень).

С позволения коллег Пол вел психодраматическую группу в своей клинике. Том, социальный работник, знал об этой группе и одобрял проводимую Полом работу, хотя и не был ее непосредственным участником. Эта поддержка самых разных людей, о которой знали и ведущий психодрамы, и члены группы, давала им всем дополнительные границы для контейнирования на 4-м уровне (эмоциональная сфера, поддержка Тома; сфера правил, разрешение коллег на использование помещений клиники).

Кроме того, семьи и друзья членов психодраматической группы поддерживали терапевтическую работу, которая проводилась с ними на сессиях, и это также давало дополнительные возможности контейнирования (на 5-м уровне).

Магия психодрамы

Тревога во время психодраматической сессии может быть вы­звана самыми разными воздействиями и силами: к примеру, индивидуальными внутренними конфликтами участников психодрамы, возможностью возникновения конфликта (здесь-и-теперь) между членами группы, недоверием группы к директору, который “избрал неверный путь” или потерял контроль над используемыми психодраматическими техниками.

Все эти факторы, как и множество других, могут вызывать непродуктивную тревогу, приводящую к потере спонтанности у протагониста, директора и всей группы. Директору необходимо отслеживать происходящие изменения и представлять себе по меньшей мере один способ “спасения ситуации” и дальнейшего развития психодраматического процесса.

Психодрама, как и другие формы психотерапии, волшебным образом может удерживать нарастающие негативные эмоции и контейнировать страхи, которые в детстве были неадекватно пережиты участниками психодраматической группы.

Следует помнить, что, не осознав тревогу, мы, скорее всего, так и не поймем, что за “опасность” заставляет нас ощущать угрозу. Протагонист, не испытывающий тревоги, вполне может пройти мимо тех проблем, которые требуют психодраматической работы. Директор, совсем не испытывающий тревоги, становится благодушным и самодовольным, а его психодраматические сессии — скучными и рутинными.

Настоящее искусство в психодраме, как и в жизни, состоит в том, чтобы сохранить верный баланс. Это фокус, который еще никому не давался легко...

10. Игра и реальность

Группа

Во время “очной ставки” с родителями Джордж обнаружил недюжинную энергию.

— Ты хочешь, чтобы твои родители отреагировали на твои слова иначе, чем обычно?

— Да, они всегда критиковали и упрекали меня. Они не одобряли мою работу и редко поддерживали меня, когда я женился.

— Кто бы мог сказать им, каким хорошим делом ты занима­ешься?

— Ну, некоторые мои клиенты. Конечно, не все. Кое-кого просто невозможно удовлетворить! Я не услышал от них ни одного хорошего слова!

— Хорошо. Но были и другие. Опиши одного или двух клиентов, которые могли бы сказать о тебе добрые слова.

— Например, миссис А., у нее трое маленьких детей, каждый не старше пяти лет. Я помог ей устроить их в детские ясли, и она всегда делится со мной своими заботами.

Пол рукой показал, чтобы Мэгги взяла на себя роль миссис А.

— Затем Джо. Жена оставила его с маленькими детьми. Я каждую неделю провожу с ним не меньше часа в моем офисе. Джо нашел работу, так что отсутствие денег уже не является для него серьезной проблемой. Но иногда он бывает очень напряженным и подавленным. Ему очень трудно сердиться на свою жену. Ведь она всего лишь убежала с другим мужчиной!

Пол попросил Питера сыграть Джо.

— Итак, миссис А., Джо и некоторые другие твои клиенты считают, что ты хороший социальный работник. И вот они пришли в твой офис, чтобы поговорить с твоими родителями.

— Они никогда не сделали бы этого!

— Но это психодрама, Джордж. Пусть это произойдет.

“Клиенты” Джорджа вошли в комнату и начали описывать его родителям те по-настоящему добрые чувства, которые они испытывали к своему социальному работнику; они рассказывали о том, как и когда Джордж помог им и какой он молодчина и хороший человек. “Родители” Джорджа выслушали “клиентов”, а затем стали задавать им вопросы. Они были удивлены тем, что услышали так много добрых слов о своем сыне, и искренне радовались этому.

Пол показал, что другие члены группы, если желают, также могут прийти в “офис” как “клиенты” Джорджа и поговорить с его “родителями”. Вскоре сцена была полна, люди сгрудились около Джорджа и наперебой рассказывали о его доброте и профессионализме. Пол понимал, что некоторые играли роль “клиентов”, но были и те, кто оставались сами собой и как члены группы говорили о Джордже добрые слова. Джордж выглядел очень довольным, его “родители” впервые слушали и отвечали так, как он хотел. Он испытывал радость, уверенность и доверие к себе.

— Закончим эту сцену. Ты должен теперь переговорить с Фредом, а, быть может и со своей женой!

Пол чувствовал, что Джордж должен одновременно “закрыть” несколько сюжетных линий своей психодрамы.

— С кого начнем?

— Я бы начал с Фреда. Мария для меня значит гораздо больше. Я хотел бы закончить сегодняшнюю сессию встречей с ней.

— Итак, “клиенты” и твои “родители” покинули офис, и в него входит Фред.

Виктор вернулся в сценическое пространство в качестве “Фреда”. Джордж начал:

— Знаешь, Фред, я действительно сыт тобой по горло. Я знаю, что ты хороший социальный работник и изо всех сил пытаешься удержать на плаву наш филиал, но я не получаю от тебя поддержки, которая мне так нужна.

— Меняйтесь ролями!

— Но, Джордж, ведь ты опытный социальный работник. Я не могу все делать за тебя.

— Меняйтесь!

— Я и не хочу, чтобы за меня все делали. Мне нужна лишь нормальная поддержка и руководство; в конце концов, разве не за этим ты сам ходишь в наш головной офис?!

— Хорошо, Джордж, быть может, нам опять стоит начать регулярные совместные консультатции. Так ты сможешь мне рассказывать обо всем, что тебя заботит.

— Спасибо, Фред, это было бы великолепно. А как насчет того, чтобы как-нибудь посидеть вместе в пивной?

Фред был согласен. Стало ясно, что убедительные, но не истерические требования Джорджа им были выслушаны и приняты. Джордж нашел, по крайней мере в рамках психодрамы, способ и язык для того, чтобы поговорить с боссом. Сцена была закрыта.

— Кто мог бы сыграть Марию?

— Тельма.

— Тельма, ты согласна?

— Да.

— Сооруди вашу кухню... Начали!

Пол понимал, что вечер близится к концу и нужно оставить время для шеринга — решающей, последней фазы психодрамы.

— Знаешь, Мария, я не всегда ощущаю, что ты хочешь меня понять.

(“Он пытается пойти тем же путем, что и в разговоре с Фредом”, — подумал Пол. )

— Меняйтесь!

— Какая наглость, Джордж! Я все время стараюсь слушать тебя, но ты приходишь так поздно, а когда ты по-настоящему взволнован из-за работы, то замыкаешься в себе. Точь-в-точь как твой отец, вечно унылый и подавленный!

Как и “Мария”, Джордж действительно знал свои слабые стороны и, обменявшись ролями, назвал их громко и ясно. Он и впрямь иногда вел себя как отец.

— Не знаю как насчет тебя, Джордж, но иногда я чувствую, что живу с ребенком-переростком. Сейчас ты само обаяние и ласка, а в следующую минуту ты вспыхиваешь гневом, как будто только что сломал свою игрушку. Ты иногда словно в детство впадаешь!

Группа смеется; им нравится, как Джордж оценивает себя из роли Марии. Сцена тем временем продолжалась: Джордж играл себя и свою жену, время от времени меняя роли. Тельма (“Мария”) помогла ему экстернализоваться и больше узнать о своей супружеской жизни. Теперь Джордж выглядел задумчивым, но расслабленным.

— Давайте закончим эту сцену. Джордж, ты можешь продолжить ее дома!

Продолжение на стр. 239.

Психологическая территория психодрамы

Кажется, Джордж получил истинное удовольствие, когда “клиенты”, пришедшие в “офис”, рассказали его “родителям”, какой он великолепный социальный работник и как они уважают его труд. Для Джорджа сцена была реальной, поэтому и его эмоциональная реакция была мощной и позитивной. Он на самом деле был на работе, переживая то, чего давно желал, но еще никогда не имел.

В этом и заключается волшебство психодрамы. Драма вводит в царство дополнительной реальности.

 

“С уверенностью можно сказать, что психодрама дает субъек­ту новое, расширенное переживание реальности, “дополнительную” реальность: это польза, отчасти оправдывающая те жертвы, которые он принес, работая над психодраматической постановкой”.

(Moreno, 1946 в Fox, 1987: 16)

 

Сценой может стать любое место по нашему выбору, населенное значимыми “другими” из нашего прошлого, настоящего и, конечно же, будущего. Пустая комната, несколько подушек и участники группы, которых мы знаем многие месяцы, во время сессии могут быть преобразованы в иные миры и других людей.

Именно такую трансформацию подчас трудно принять тем, кто лишь читал о психодраме. “Вы в самом деле считаете, что человек моего возраста действительно может чувствовать себя как моя семидесятилетняя мамочка? ” Да, несомненно. А в другой психодраме та же молодая женщина может быть чьим-то престарелым папой, или маленьким ребенком, или еще кем-нибудь. Вспомогательные “я”, играющие “роли” в драме, становятся для протагониста (на время сессии) всеми этими другими людьми.

Как объяснить эти необычные и сильные переживания? Быть может, у протагониста появляются черты психотика, который потерял контакт с реальностью, существующей в комнате для групповой работы?

Нет, поскольку его переживания иллюзорны. Они являются своего рода формой “терапевтического безумия” (Klauber et al., 1987). Протагонист продолжает осознавать качество “как будто”, сопровождающее сессию, в то же время входя (в эмоциональных ощущениях) в “реальность” драмы.

Игра и реальность

Я полагаю, что работы британского педиатра и психоаналитика Д. В. Винникотта будут полезны для понимания этого магического процесса. В качестве названия всей главы и этой ее части я взял заглавие его небольшой, но яркой книги. Мой экземпляр книги зачитан до дыр и заношен, как это бывает с любимым плюшевым мишкой. Работы Винникотта самым значительным образом повлияли на мое теоретическое понимание психологии, в чем-то изменили взгляды на взаимодействия между людьми и добавили много нового к моему осознанию процесса психотерапии. Ограниченный рамками этой книги, я могу коснуться лишь тех аспектов теории Винникотта, которые кажутся мне наиболее уместными для нашей темы.

⇐ Предыдущая9101112131415161718Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: