Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Карьера русского террориста 17 глава




Возразят, может быть: выставлять лозунг республики, как пароль всей избиратель­ной кампании, значит исключать возможность легально вести ее, значит несерьезно от­носиться к признанию важности и необходимости легальной работы. Такое возражение было бы софизмом, достойным ликвидаторов. Нельзя говорить легально о республике (за исключением думской трибуны, с которой можно и должно, оставаясь вполне на почве легальности, вести республиканскую пропаганду), — но можно писать и гово­рить в защиту демократизма так, чтобы не делать ни малейшей поблажки идеям при-миримости демократизма с монархией, — так, чтобы опровергать и высмеивать либе­ральных а


___________ ОБ ИЗБИРАТЕЛЬНОЙ КАМПАНИИ И ИЗБИРАТЕЛЬНОЙ ПЛАТФОРМЕ__________ 361

народнических монархистов, — так, чтобы читатель и слушатель уяснили себе связь именно монархии, как монархии, с бесправием и произволом в России. О, русский че­ловек прошел многовековую школу рабства: он умеет читать между строк и договари­вать не сказанное оратором. «Не говори: не могу, а говори: не хочу» — вот как следует отвечать легальным деятелям социал-демократии, которые стали бы ссылаться на «не­возможность» постановки требования республики в центре нашей пропаганды и агита­ции.

О важности требования конфискации всей помещичьей земли вряд ли есть надоб­ность особенно распространяться. В такое время, когда в русских деревнях стоит не­умолчный стон от столыпинской «реформы», идет борьба в самых ожесточенных фор­мах между «новыми помещиками», стражниками и массой населения, нарастает — по свидетельству самых консервативных и враждебных революции людей — невиданная раньше злоба, в такое время в центре всей демократической избирательной платформы должно стоять указанное требование. Заметим только, что именно указанное требова­ние ясно отделит последовательную пролетарскую демократию не только от поме­щичьего либерализма кадетов, но и от тех интеллигентски-чиновничьих разговоров о «нормах», «нормах потребительских», «нормах производительных», об «уравнитель­ном распределении» и прочем вздоре, которые любят народники и над которыми сме­ются все толковые крестьяне. Нам не к чему говорить, «сколько земли нужно мужич­ку»: русскому народу нужно конфисковать всю помещичью землю, чтобы скинуть с себя ярмо крепостнического гнета во всей экономической и политической жизни стра­ны. Без такой меры Россия никогда не будет свободной, русский крестьянин никогда не будет хоть сколько-нибудь сытым и грамотным.

Еще менее необходимы комментарии к 3-му пункту: 8-часовой рабочий день. Контрреволюция с бешенством отнимает у рабочих завоевания пятого года, и тем сильнее становится в рабочей среде борьба за улучшение


362__________________________ В. И. ЛЕНИН

условий труда и жизни; во главе этих улучшений стоит 8-часовой рабочий день.

Подводя итог, можно выразить двумя словами суть и жизненный нерв социал-демократической избирательной платформы: за революцию! Лев Толстой сказал неза­долго до своей смерти, и сказал с характерным для худших сторон «толстовщины» со­жалением, что русский народ необыкновенно быстро «научился делать революцию». Мы жалеем только о том, что русский народ не доучился этой науке, без которой он целые века может остаться рабом у Пуришкевичей. Но правда то, что русский пролета­риат, в своем стремлении к полному социалистическому преобразованию общества, дал русскому народу вообще и русским крестьянам в особенности незаменимые уроки в этой науке. Никакие виселицы Столыпина, никакие потуги «веховцев» не заставят за­быть этих уроков. Урок дан. Урок усваивается. Урок будет повторен.

Программа РСДРП, наша старая программа революционной социал-демократии, есть основа нашей избирательной платформы. Наша программа дает точную формули­ровку наших социалистических задач, конечной цели социализма, и притом такую формулировку, которая заострена в особенности против оппортунизма и реформизма. В такую эпоху, когда реформизм во многих странах, и у нас в том числе, поднимает го­лову, — и когда, с другой стороны, множатся признаки, указывающие, что в самых пе­редовых странах подходит к концу период так называемого «мирного парламентариз­ма», начинается период революционного брожения масс, — в такую эпоху наша старая программа приобретает еще большее (если возможна тут сравнительная степень) зна­чение. По отношению к России программа РСДРП ставит партии ближайшую цель: «свержение самодержавия царя и замену его демократической республикой». Специ­альные отделы программы, посвященные вопросам государственного управления, фи­нансам, рабочему законодательству, аграрному вопросу, дают точный и определенный руководящий материал для всей разносторонней работы любого пропагандиста


___________ ОБ ИЗБИРАТЕЛЬНОЙ КАМПАНИИ И ИЗБИРАТЕЛЬНОЙ ПЛАТФОРМЕ__________ 363

и агитатора, для конкретизации нашей избирательной платформы при выступлениях перед той или иной аудиторией, по тому или иному поводу, с той или иной темой. Так­тика РСДРП эпохи 1908—1911 годов определена декабрьскими резолюциями 1908 года. Подтвержденные январским пленумом 1910 года, проверенные опытом всего «столы­пинского» периода, эти резолюции дают точную оценку момента и вытекающих из не­го задач. Старое самодержавие по-прежнему остается главным врагом, по-прежнему повторяется неизбежность революционного кризиса, к которому снова идет Россия. Но обстановка уже не старая, самодержавие сделало «шаг по пути превращения в буржу­азную монархию», оно пытается укрепить поместное землевладение крепостников но­вой, буржуазной аграрной политикой; оно налаживает союзы крепостников и буржуа­зии в черно-желтой Думе; оно использует широкое контрреволюционное (= «вехов­ское») настроение в либеральной буржуазии. Капитализм сделал несколько шагов впе­ред, классовые противоречия обострились, раскол между демократическими элемента­ми и «веховским» либерализмом кадетов стал яснее, деятельность социал-демократии охватывает новые области (Дума и «легальные возможности»), давая возможность, во­преки контрреволюции, расширять сферу действия пропаганды и агитации даже при сильном «разгроме» нелегальных организаций. Старые революционные задачи, старые, испытанные методы революционной массовой борьбы — вот что отстаивает наша пар­тия в эпоху распада и развала, когда приходится зачастую «начинать с начала», прихо­дится не только по-старому, но и по-новому, новыми приемами, в измененной обста­новке вести подготовительную работуг собирая силы к эпохе новых битв.

«Социал-Демократ» № 24, Печатается по тексту

18 (31) октября 1911 г. газеты «Социал-Демократ»


ИЗ ЛАГЕРЯ СТОЛЫПИНСКОЙ «РАБОЧЕЙ» ПАРТИИ

Номера 6, 7 и 8 «Нашей Зари» посвящены, главным образом, избирательной кампа­нии и избирательной платформе. Сущность взглядов ликвидаторов прикрывается, в статьях на эту тему, необыкновенным количеством непомерно пухлых, вымученных, высокопарных фраз о «боевой мобилизации пролетариата», о «широкой и открытой мобилизации масс», о «массовых политических организациях самодеятельных рабо­чих», о «самоуправляющихся коллективах», «самосознательных рабочих» и т. д., и т. п. Юрий Чацкий договорился даже до того, что платформу надо не только «продумать», но и «прочувствовать»... Фразы эти, приводящие, наверное, в восторг гимназистов и гимназисток, оглушают читателя и «напускают туману», в котором нетрудно уже про­везти контрабанду.

Вот, например, г. Юрий Чацкий воспевает значение платформы и важность единой платформы. «Крупнейшее значение, — пишет он, — мы придаем санкции (платформы) думской с.-д. фракции, при том, однако, непременном условии, что последняя не пой­дет по линии наименьшего сопротивления, санкционировав платформу, навязанную ей заграничными кружками».

Так и напечатано. И это не черносотенный орган, натравляющий на «жида» и на эмигранта, а «социал-демократический»! Как низко должны были пасть эти господа, чтобы, вместо разъяснения принципиальной


__________________ ИЗ ЛАГЕРЯ СТОЛЫПИНСКОЙ «РАБОЧЕЙ» ПАРТИИ__________________ 365

разницы их платформы и платформы «заграничных кружков», кричать против заграни­цы!

Юрий Чацкий так неловок при этом, что выбалтывает, от имени какого кружка ведет он свою ликвидаторскую линию: «элементом возможной централизации, — пишет он, — является группа с.-д. (??) работников, тесно связанных с открытым рабочим движе­нием (через «Нашу Зарю», а?) и приобретающих все большую устойчивость»... (и все больший либеральный облик)... «мы имеем в виду в особенности Петербург»...

Прямо бы надо говорить, господа! Недостойно и неумно играть в прятки: «элемен­том централизации», попросту центром (ликвидаторства) вы считаете — и законно — группку сотрудников петербургской «Нашей Зари». Шила в мешке не утаишь.

Л. Мартов пытается утаить шило, пересказывая легальные положения с.-д. програм­мы как основы избирательной платформы. Он говорит при этом хорошие слова, что не надо ни от чего «отказываться», ничего «урезывать». Это на стр. 48 № 7—8. А на стр. 54-ой, в заключительном абзаце статьи, читаем:

«Вся избирательная кампания должна нами (? «Нашей Зарей» и «Делом Жизни», очевидно) вестись под знаменем (sic!) борьбы пролетариата за свободу своего политического самоопределения, борьбы за право иметь свою классовую партию и свободно развивать свою деятельность, за участие в политиче­ской жизни в качестве самостоятельной организованной силы. Этому принципу должны быть подчинены как содержание избирательной агитации, так и методы избирательной тактики и организационной пред­выборной работы».

Великолепное изложение либеральной рабочей платформы! Рабочий социал-демократ «ведет кампанию под знаменем» борьбы за свободу всего народа, за демокра­тическую республику. Рабочий либерал борется «за право иметь свою классовую (в брентановском, социал-либеральном смысле) партию». Подчинять такому принципу, это и значит изменять делу демократии. И либеральные буржуа и ловкие дельцы прави­тельства только

- так! Ред.


366__________________________ В. И. ЛЕНИН

того и хотят, чтобы рабочие боролись за свободу «своего политического самоопределе­ния», а не за свободу всей страны — Мартов дал пересказ формулы Левицкого: «не ге­гемония, а классовая партия»! Мартов дал лозунг чистейшего «неоэкономизма». «Эко­номисты» говорили: рабочим экономическая, либералам политическая борьба. «Не­оэкономисты», ликвидаторы, говорят: все содержание избирательной агитации подчи­нить принципу; борьба рабочих за право иметь свою классовую партию.

Сознает ли Мартов смысл своих слов? Сознает ли он, что они означают отречение пролетариата от революции: «господа либералы, в 1905 году мы против вас поднимали на революцию массы вообще, крестьян в частности, мы боролись за свободу народа во­преки либеральным потугам остановить дело при полусвободе; отныне мы не будем «увлекаться» и будем бороться за свободу своей классовой партии». Ничего иного «ве­ховские», контрреволюционные либералы (ср. писания Изгоева в особенности) и не требуют от рабочих. Права рабочих иметь свою классовую партию либералы не отри­цают. Они отрицают «право» пролетариата, единственного до конца революционного класса, поднимать низы на борьбу вопреки либералам и даже против либералов.

Посулив не «отказываться» и «не урезывать», Мартов именно так урезал с.-д. плат­форму, чтобы она вполне удовлетворяла Ларина, Потресова, Прокоповича, Изгоева.

Посмотрите, как Мартов критикует тактическую резолюцию партии (декабря 1908 года). «Неудачная формула», — говорит он о «шаге цо пути превращения в буржуаз­ную монархию», — ибо «в ней исчезает реальность сделанного назад шага к разделу власти между носителями абсолютизма и землевладельческим дворянством», «в ней отсутствует момент решительного столкновения классов» — очевидно, буржуа либера­лов с крепостниками! О том, что либеральные буржуа в 1905—1907 годах убоялись «решительного столкновения» с феодалами, предпочитая «решительно столкнуться» с рабочими и крестьянами, Мартов забывает


__________________ ИЗ ЛАГЕРЯ СТОЛЫПИНСКОЙ «РАБОЧЕЙ» ПАРТИИ_________________ 367

(как забывают об этом либералы, обвиняющие рабочих в «эксцессах»). Мартов видит «шаг назад» самодержавия к крепостникам (в резолюции партии точно указан этот шаг: «сохранить за крепостниками их власть и их доходы»). Но Мартов не видит «шага назад», сделанного либеральными буржуа от демократии к «порядку», к монархии, к сближению с помещиками. Мартов не видит связи «шага по пути» к буржуазной мо­нархии с контрреволюционностью, с веховством либеральной буржуазии. Не видит по­тому, что он сам «веховец — среди марксистов». По-либеральному мечтая о «реши­тельном столкновении» либеральных буржуа с крепостниками, он выбрасывает за борт историческую реальность революционного столкновения рабочих и крестьян с крепост­никами, несмотря на колебания либералов, несмотря даже на переход их в партию по­рядка.

Итог и здесь все тот же: резолюцию партии Мартов отвергает с точки зрения либе­ральной рабочей политики, не противопоставляя, к сожалению, никакой своей тактиче­ской резолюции (хотя необходимость базировать тактику на оценке «исторического смысла третьеиюньского периода» Мартов вынужден признать!).

Вполне понятно поэтому, что Мартов пишет: «... стремлением рабочей партии долж­но быть... побудить имущие классы сделать тот или иной шаг в сторону демократиза­ции законодательства и расширения конституционных гарантий...». Всякий либерал считает вполне законным стремление рабочих «побудить имущие классы» к тем или иным шагам — условие либерала: чтобы рабочие не смели побуждать неимущих к «ша­гам», не нравящимся либералам. Вся политика английских либералов, так глубоко раз­вративших английских рабочих, сводится к тому, чтобы предоставлять рабочим «побу­ждать имущие классы» и не позволять рабочим отвоевывать себе гегемонию в общена­родном движении.

Вполне понятна также ненависть Чацкого, Мартова, Дана к «левоблокистской» так­тике. Под ней они понимают не «левый блок» на выборах, а общую тактику, установ­ленную Лондонским съездом: вырывать


368__________________________ В. И. ЛЕНИН

крестьян (и мелких буржуа вообще) из-под влияния кадетов; заставлять народниче­ские группы делать выбор между к.-д. и с.-д. Отказ от этой тактики есть отречение от демократии: не видеть этого теперь, после «столыпинского периода», после подвигов «столыпинского либерализма к.-д.» (лондонский лозунг Милюкова: «оппозиция его ве­личества»!142), после «Вех» могут только столыпинские социал-демократы.

Не нужно делать себе иллюзий: избирательных платформ у нас две, — это факт. От него нельзя отговориться фразой, сетованиями, пожеланиями. Одна — изложенная вы­ше, основанная на решениях партии. Другая — потресовско-ларинская, развитая и до­полненная Левицким, Юрием Чацким и К и подмалеванная Мартовым. Эта последняя, якобы социал-демократическая, платформа есть на деле платформа либеральной рабо­чей политики.

Кто не понял разницы, непримиримой разницы этих двух платформ рабочей полити­ки, тот не может сознательно вести избирательную кампанию. Того ждут на каждом шагу разочарования, «недоразумения», комические или трагические ошибки.

«Социал-Демократ» № 24, Печатается по тексту

18 (31) октября 1911 г. газеты «Социал-Демократ»


ИТОГ

Полемика Витте и Гучкова усердно подхвачена и «Речью» и «Русскими Ведомостя­ми» в целях выборной агитации. Характер полемики виден ясно из следующей тирады «Речи»:

«Как часто гг. октябристы под предводительством Гучкова, в угоду начальству, оказывались колле­гами единомышленников г. Дурново! Как часто, обращенные взорами к начальству, они оказывались спиной к общественному мнению!».

Это говорится по поводу того, что Витте в октябре — ноябре 1905 г. совещался о со­ставлении министерства с гг. Урусовым, Трубецким, Гучковым, М. Стаховичем, при­чем последние трое решительно не соглашались на кандидатуру Дурново в министры внутренних дел.

Упрекая октябристов, гг. кадеты обнаруживают, однако, удивительную забывчи­вость по отношению к своему собственному прошлому. «Октябристы оказывались кол­легами единомышленников Дурново». Это справедливо. И это доказывает, несомненно, что о демократизме октябристов смешно было бы говорить. Но октябристы не претен­дуют на демократизм. А кадеты называют себя «конституционными демократами». Но разве эти «демократы», например, в лице Урусова, который защищал кандидатуру Дурново на совещаниях с Витте, не оказывались «коллегами единомышленников Дур­ново»? Разве в обеих первых Думах кадеты, как партия, не оказывались «обращенными взорами к начальству и спиной к общественному мнению»?


370__________________________ В. И. ЛЕНИН

Нельзя же забывать или извращать общеизвестные факты. Припомните историю с местными земельными комитетами в I Думе. Кадеты были против именно «в угоду на­чальству». Кадеты по этому (одному из важнейших для эпохи I Думы политических вопросов) несомненно «обращали взоры к начальству» и «оказывались спиной к обще­ственному мнению». Ибо трудовики и рабочие депутаты, представлявшие 9/ю населе­ния России, были тогда за местные земельные комитеты. Десятки раз по другим вопро­сам наблюдалось такое же соотношение партий и в I и во II Думах.

Трудно представить себе, как могли бы кадеты оспорить эти факты. Неужели можно утверждать, что они не расходились с трудовиками и рабочими депутатами в обеих первых Думах, что они не оказывались при этом рука об руку с Гейденами, октябри­стами и начальством? Что трудовики и рабочие депутаты не представляли громадное большинство населения в силу избирательной системы? Или общественным мнением наши «демократы» назовут мнение «образованного» (с точки зрения казенных дипло­мов) «общества», а не мнение большинства населения?

Если оценивать исторически период, когда Столыпин был премьером, т. е. пятилетие 1906—1911 годов, то невозможно отрицать того, что и октябристы и кадеты не были демократами. А так как только кадеты претендуют на это звание, то именно здесь са­мообман кадетов и обман ими «общественного мнения», мнения масс, в особенности ощутителен, в особенности вреден.

Мы не хотим сказать, конечно, что октябристы и кадеты «одна реакционная масса», что октябристы не менее либеральны, чем кадеты. Мы хотим сказать им, что одно дело либерализм, другое дело демократия. Либералам естественно считать «общественным мнением» мнение буржуазии, а не мнение крестьян и рабочих. Демократ не может сто­ять на такой точке зрения и, какие бы иллюзии он ни питал подчас насчет интересов и стремлений массы, демократ верит в массу, в действие масс, в законность настроений, в целесообразность методов борьбы массы.


_______________________________________ ИТОГ____________________________________ 371

Это отличие либерализма от демократии приходится напоминать тем настойчивее, чем больше злоупотребляют именем демократа. Выборы во всех буржуазных странах служат для буржуазных партий целям рекламы. Для рабочего класса выборы и выбор­ная борьба должны служить целям политического просвещения, уяснения действи­тельной природы партий. О политических партиях нельзя судить по их названиям, за­явлениям, программам, а надо судить по их делам.

Но полемика Витте с Гучковым, затронувшая вопрос о начале министерской карье­ры Столыпина (Гучков свидетельствует, между прочим, что против кандидатуры Сто­лыпина осенью 1905 г. не возражал никто из «общественных деятелей»), поднимает еще другие, гораздо более важные и интересные вопросы.

Первый раз, когда была выдвинута (осенью 1905 г.) кандидатура Столыпина на пост министра внутренних дел, ее выдвинули на совещании Витте с представителями либе­ральной буржуазии. Даже в эпоху I Думы Столыпин, как министр внутренних дел, «два раза через Крыжановского предлагал Муромцеву обсудить возможность кадетского министерства», — так пишет газета «Речь» в редакционной статье от 6-го сентября, до­бавляя осторожно-уклончивое: «Есть указания», что Столыпин поступал таким обра­зом. Достаточно припомнить, что прежде кадеты отделывались молчанием или бранью в ответ на подобные «указания». Теперь они сами приводят эти указания, очевидно, да­вая тем самым подтверждение их верности.

Пойдем далее. После разгрома I Думы, когда Столыпин стал премьером, были адре­сованы прямые предложения войти в министерство Гейдену, Львову, М. Стаховичу. После неудачи этой «комбинации», — «во время первого междудумья Столыпин завя­зал тесные политические сношения с Гучковым», и эти сношения продолжались, как известно, до 1911 года.

Что же мы видим в итоге? Кандидатура Столыпина на пост министра обсуждается с представителями буржуазии, и в течение всей своей министерской карьеры, с 1906 по 1911 год, Столыпин делает «предложения»


372__________________________ В. И. ЛЕНИН

одним представителям буржуазии за другими, завязывая или пытаясь завязать полити­ческие сношения сначала с кадетами, потом с мирнообновленцами и, наконец, с ок­тябристами. Сначала Столыпина, как кандидата в министры, «предлагают» «общест­венным деятелям», т. е. вождям буржуазии, а потом Столыпин, уже как министр, в те­чение всей своей карьеры, делает «предложения» Муромцевым, Гейденам, Гучковым. Столыпин кончает свою карьеру (известно, что отставка Столыпина была уже предре­шена), когда исчерпывается весь круг всяческих партий и оттенков буржуазии, кото­рым можно было делать «предложения».

Вывод, следующий из этих фактов, ясен. Если кадеты и октябристы пререкаются те­перь между собою насчет того, кто из них более холопски держался на переговорах о министрах или с министрами, Урусов или Гучков, Муромцев или Гейден, Милюков или Стахович и т. д., и т. п., то подобные пререкания мелки и служат только к отвлече­нию внимания публики от серьезного политического вопроса. А этот серьезный вопрос явно сводится к тому, чтобы понять условия и значение той особой эпохи в истории русского государственного строя, когда министры вынуждены были делать системати­ческие «предложения» вождям буржуазии, когда министры могли находить хотя бы не­которую общую почву с этими вождями, общую почву для ведения и возобновления переговоров. Не то важно, кто хуже держался при этом, Карп или Сидор — важно то, что, во-1-х, старопомещичий класс не мог уже командовать без «предложений» вождям буржуазии; важно то, во-2-х, что нашлась общая почва для переговоров у дикого по­мещика и у буржуа, и почвой этой была контрреволюционность.

Столыпин не просто министр помещиков, переживших 1905 год; нет, это вместе с тем министр эпохи контрреволюционных настроений в буржуазии, которой помещики должны были делать предложения и могли их делать вследствие общей вражды к «пя­тому году». Эти настроения буржуазии — если даже говорить сейчас только о кадетах, о самой левой из «либеральных»


_______________________________________ ИТОГ____________________________________ 373

партий — выразились и в проповеди «Вех», обливших помоями демократию и движе­ние масс, и в «лондонском» лозунге Милюкова, и в многочисленных лампадных речах Караулова, и в речи по аграрному вопросу Березовского 1-го и т. д.

Вот эту сторону дела слишком склонны забывать все наши либералы, вся либераль­ная печать, вплоть до либеральных рабочих политиков. А между тем именно эта сторо­на дела самая важная, объясняющая нам историческое отличие тех условий, при кото­рых помещики становились губернаторами и министрами в XIX или в начале XX века и после 1905 года. Пререкаясь с Гучковым, кадетская «Речь» пишет («Речь» 30 сентября): «русское общество помнит хорошо формуляр октябризма».

О, да! Либеральное общество помнит хорошо мелкую перебранку «своих людей», Урусовых и Милюковых с Гейденами, Львовыми, Гучковыми. Но русская демократия вообще — и рабочая демократия в особенности — помнит хорошо «формуляр» всей либеральной буржуазии, вплоть до кадетов; она помнит хорошо, что великий сдвиг 1905 года заставил помещиков и помещичью бюрократию искать поддержки у буржуа­зии, а эта буржуазия использовала свое положение замечательно достойно. Она цели­ком соглашалась с помещиками в том, что местные земельные комитеты не нужны и вредны, она расходилась с ними в необыкновенно важном, поистине принципиальном вопросе: Дурново или Столыпин!

«Звезда» № 26, 23 октября 1911 г. Печатается по тексту

Подпись: В. Φ. газеты «Звезда»


ДВА ЦЕНТРА

Начало последней сессии третьей Думы сразу же поставило вопрос об итогах работы этого учреждения. Один из важнейших итогов мы можем формулировать словами «Ре­чи».

«Мы имеем, — писал недавно ее передовик, — ряд голосований, фактически воспроизводящих гос­подство в Думе «левого центра»... Действительная деятельность Думы, соприкасающаяся с живыми за­просами и требованиями жизни, идет с самого начала сессии неизменно и систематическим курсом — несуществующего, конечно, — левого центра».

И, как бы ловя «самого» премьера, газета ликующе восклицает: «Г-н Коковцов не постеснялся (в первом своем выступлении) трижды заявить о своей полной солидарно­сти с доводами (кадета) Степанова».

Факт бесспорный: «левый центр» налицо. Вопрос только, о «жизни» или о застое свидетельствует наличность этого факта?

В III Думе с самого начала были два большинства. Марксисты еще в конце 1907 го­да, до начала «работ» этой Думы, выставили центральным пунктом своей оценки мо­мента и оценки III Думы признание «двух болыпинств» и характеристику обоих.

Первое большинство — черносотенно-правооктябристское, второе — октябристско-кадетское. Избирательный закон в III Думу так и подстроен, чтобы получились эти два большинства. Напрасно наши либералы притворяются, будто они не видят этого.


ДВА ЦЕНТРА_________________________________ 375

Не случайность и не какой-нибудь хитрый расчет отдельных лиц, а весь ход классо­вой борьбы 1905— 1907 годов сделал неизбежным для правительства вступление на этот именно путь. События показали, что «ставить ставку» на массу населения невоз­можно. Прежде, до «событий», иллюзия казенной «народной политики» еще могла держаться; события ее разбили. Ставку пришлось открыто, голо, цинично поставить на один командующий класс, класс Пуришкевичей и Марковых, и на сочувствие или ис­пуг буржуазии. У одних разрядов буржуазии преобладало стремление к систематиче­ской поддержке (октябристы), у других — сочувствие к так называемому порядку или испуг (кадеты), — это различие серьезной роли не играло.

Указанный сдвиг всей русской политической системы наметился еще в тех беседах, которые вели с конца 1905 года Витте, Трепов, Столыпин с Урусовым, Трубецким, Гучковым, Муромцевым, Милюковым. Окончательно определился и отлился в госу­дарственно-учредительные формы этот сдвиг в третьей Думе с ее двумя большинства-ми.

О том, зачем нужно данному политическому строю первое большинство, излишпе говорить. Но обыкновенно забывают, что и второе, октябристско-кадетское, большин­ство для него необходимо: без «буржуазного истца» правительство не могло бы быть тем, что оно есть; без сговора с буржуазией оно не в состоянии существовать; без по­пыток примирить Пуришкевичей и Марковых с буржуазным строем и буржуазным раз­витием России ни министерство финансов, ни все министерства вместе — жить не мо­гут.

И теперь, если «левый центр» оказывается неудовлетворенным, несмотря на свою скромность, то это свидетельствует, конечно, о растущем убеждении всей буржуазии в тщете ее жертв на алтарь Пуришкевичей.

Но «живые запросы и требования жизни» могут получить удовлетворение не от этих воздыханий и жалоб «левого центра», а только при условии сознания всей демократией причин бессилия и жалкого положения центра. Ибо весь центр, и левый в том числе, стоит


376___________________________________ В. И. ЛЕНИН

на почве контрреволюционной: они стонут от Пуришкевичей, но они не хотят и не мо­гут обойтись без Пуришкевичей. Вот почему участь их горькая, вот почему ни одной победы, ни одной даже частички победы нет за этим левым центром.

«Левый центр», о котором говорит «Речь», есть смерть, а не жизнь, ибо весь этот центр — в решительные моменты русской истории испугался демократии и отвернулся от нее. А дело демократии есть живое дело, самое живое дело в России.

Живые запросы и требования жизни пролагают себе дорогу в таких областях, кото­рые далеки от заполняющего внимание кадетов «левого центра». Вдумчивый читатель не мог не заметить, конечно, при чтении, например, думских отчетов о прениях по по­воду «охраны», — что постановка вопроса в речах Покровского 2-го и особенно Гегеч-кори, как небо от земли, как жизнь от смерти, отличалась от постановки вопроса у Ро­дичева и его компании.

«Звезда» № 28, 5 ноября 1911 г. Печатается по тексту

газеты «Звезда»


СТАРОЕ И НОВОЕ

(ИЗ ЗАМЕТОК ГАЗЕТНОГО ЧИТАТЕЛЯ)

Возьмешь в руки газеты — и сразу атмосфера «старой» России надвигается со всех сторон. Дело об армавирском погроме. Избиение с ведома и согласия властей, западня, устроенная начальством, «кем-то внушенное и предписанное» (слова гражданского истца) «избиение русской интеллигенции в широком смысле этого слова». Старая, но вечно новая действительность русской жизни, — горькая насмешка над «конституци­онными» иллюзиями.

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...