 |
Расправа с предателями. Партизанская деревня. Бои с карателями
|
|
|
|
Расправа с предателями
В Плюсском районе староста деревни Оклюжье Павлов работал по заданию немцев. Он зорко, с собачьим усердием наблюдал за деревней, выискивал следы партизан и обо всем немедленно: докладывал коменданту. По доносу Павлова немцы расстреляли местную партизанскую группу учителя Богданова и выжгли деревню Оклюжье. Опираясь на немецкие штыки, предатель держал крестьян под постоянным страхом кровавых расправ. С приходом 5-й бригады в деревню местные жители поймали Павлова и передали его в руки народных мстителей. Километрах в двух от деревни в густом еловом лесу состоялся суд над предателем. Окруженный плотным кольцом вооруженных бойцов, изменник под тяжестью неопровержимых улик признавал преступление за преступлением. Суд был короток, приговор справедлив. За измену родине предатель был расстрелян партизанами.
После расправы с предателем население деревни помотало партизанам, не опасаясь преследования немцев. Верным немецким слугою был староста деревни Луг, того же района. Деревню он держал в кулаке, при помощи немцев быстро обогащался. Когда сюда пришли бойцы 5-й бригады, все крестьянские избы были заперты на замки и ставни окон закрыты. Деревня казалась вымершей. Партизаны через двор проникли в дом одного крестьянина, и он рассказал, что староста запретил под страхом смерти принимать партизан. «Вот если бы вы [82] избавили нас от злодея, отношение к вам изменилось бы, всем бы поделились, ведь мы — русские люди, и сыновья наши в Краской Армии с немцами борются. Зажал, окаянный, вздохнуть не можем».
Партизаны начали охоту за старостой. Дважды ему удалось скрыться от народных мстителей. С тех пор изменник стал появляться в деревне только с немецкой охраной и то только днем, на ночь никогда не оставался в своей деревне. Осенью он бежал в неизвестном направлении.
|
|
|
Старосты деревень Хвошно и Святье, Лужского района, работали на немцев. Когда пришли партизаны, старосты клялись не выполнять больше немецких распоряжений и на коленях просили дать им возможность искупить свою вину. Партизаны обратились за советом к местным крестьянам. Те ответили: «Оставьте их пока, а там посмотрим». Все лето 1943 года старосты усердно искупали свою вину: снабжали партизан хлебом, ходили в разведку, сообщали о планах и намерениях немцев, а осенью вместе со всем народом ушли к партизанам и воевали против немцев. Расправы с предателями отрезвляюще подействовали на большинство старост и полицейских в окружающих деревнях. Кто хотел исправиться — уходил с работы, другие же с приближением партизан убегали.
Партизанская деревня
В районе деревни Высокое на партизан наскочила разведка противника. Произошел небольшой бой. Партизаны отошли на юг, к деревне Оклюжье. К этому времени это была типичная партизанская деревня. Она находилась на небольшой высотке, вдалеке от шоссейных дорог. Весной, летом и осенью до нее можно добраться только вброд через многочисленные болота. В августе 1941 года, когда немцы впервые появились в деревне, местные крестьянские юноши под руководством учителя Богданова обстреляли их, троих убили, а остальные убежали. Вскоре немцы дотла выжгли деревню. Народ до глубокой осени ютился в лесах. В 1942 году крестьяне [83] заново выстроили деревню, но немцы помнили первый прием и больше в деревне не появлялись. Зато партизаны здесь всегда находили приют и хлеб у гостеприимных крестьян. В холодные зимы 1941, 1942 и 1943 годов партизанские отрады и группы жили здесь целыми месяцами.
Командир бригады днем провел партизан через всю деревню. Партизаны прошли организованно, спустились на юг к хутору Артель «Самодеятельность» и стали здесь лагерем. Дневной поход через деревню был предпринят с целью разведки. В этих районах намечалось основное место базирования бригады, поэтому нужно было хорошо узнать жителей. Народ оказался действительно надежным. Партизан приняли как родных.
|
|
|
Бригада вступила в Уторгошский район, богатый лесными массивами. При помощи секретаря Уторгошского райкома партии Рябкова, командиров отрядов Тараканова и Шерстнева, проживших здесь длительное время, командование быстро наладило связь с населением деревень Оклюжье, Б. Ляды, Заклинье, Людятино, Вяжищи, Павшицы и других. Везде были проведены собрания, после которых крестьяне целыми группами приходили к партизанам, расспрашивали, что происходит на фронтах Отечественной войны, как живут в советском тылу и т. д. Узнав, что к партизанам приходят самолеты, многие стали приносить письма и просили переслать их в советский тыл. За десятки километров женщины и мужчины приносили партизанам хлеб, картофель и другие продукты.
Бои с карателями
Район осваивался успешно. Повсеместно возникли надежные партизанские резервы, а они были очень нужны, так как бригада нуждалась в пополнении. Из ее состава к тому времени выделился самый крупный отряд Грозного и превратился в самостоятельную 4-ю партизанскую бригаду. Часть людей погибла в апрельских и майских боях, часть раненых отправлена в советский тыл. На 30 июня в бригаде оставалось всего 337 бойцов и командиров. [84]
Большая часть партизан была на боевых заданиях, причем отряды Егорова и Нестерова с мая не могли соединиться с бригадой. В лагере оставалось всего 94 человека вместе с больными и ранеными.
Немцам стало известно положение в бригаде, и они подготовили большую карательную экспедицию. 7 июня началось наступление на деревню Оклюжье. Первая группа немцев шла из Заплюсья через Замошье, вторая — из Малой Уторгоши и Буйно, и третья группа наступала от Людятино через Заклинье.
Каратели превосходили партизан десятикратно. Поэтому решено было продвинуться в направлении Средних Нив и там в лесах отсидеться. Для укрытия выбрали поросший лесом небольшой островок среди болот. Ночью незаметно перебрались туда со всем своим имуществом. С большими усилиями перевели на островок и 8 лошадей. Лошадей нельзя было бросить, потому что они предназначались для питания. На островке устроили круговую оборону. На окраинах болота под прикрытием кустов установили пулеметы, на деревьях устроили наблюдательные пункты. Кругом было ровное болото, покрытое длинным мхом, местами поблескивали маленькие плотные озера. Круглые сутки партизаны видели все, что делается в окрестности. При появлении кого-либо на горизонте наблюдатели немедленно докладывали командиру.
|
|
|
Немцы во всех направлениях прочесывали леса, обыскивали деревни, много раз выходили на окраины болота, но никого не нашли. Партизаны как сквозь землю провалились. След к островку был искусно замаскирован. По болоту партизаны шли развернутым строем, чтобы не оставлять тропы, а поднявшийся мох скрыл следы.
Трудно жилось на острове партизанам. Не было хлеба и соли. Бойцы варили конину и ели ее без соли. Почти все страдали желудочными болезнями.
На седьмые сутки лагерь был все же обнаружен немцами. Они начали артиллерийский обстрел острова. От деревни Б. Ляды к болоту подошли танки и тоже открыли огонь. Отсиживаться дальше было невозможно. [85]
Дождавшись ночи, партизаны ушли с острова, замаскировав следы пребывания на нем.
По полученным разведывательным данным, немцев было до 5000, партизаны же не насчитывали и сотни людей. Командование решило пойти на хитрость. Из отрядов было создано несколько небольших групп, которые вышли на дороги. Во всех направлениях завязялись бои. Партизаны обстреливали карателей из пулеметов и автоматов, а как только немцы ложились и занимали оборону, группы быстро меняли место и вновь устраивали засаду. Таким образом создавалось впечатление, что немцы имеют дело с многочисленными отрядами. Тем временем штаб бригады, прикрываясь ротой из 22 человек, отошел со всем штабным имуществом и ранеными по направлению к деревне Б. Ляды. Пройдя ее, остановились в лесу, в трех километрах от деревни. Около Кашино собрали все силы и перегруппировались. Здесь было решено часть бригады послать на Варшавскую линию железной дороги, чтобы там боевыми действиями отвлечь внимание немцев. А штаб под прикрытием роты вышел к деревне Б. Звад. В этой деревне надеялись достать продукты питания, так как люди были совершенно истощены, а остатки конины отдали отрядам, ушедшим на задание. Однако в Б. Зваде оказался большой гарнизон немцев. Не принимая боя, партизаны отошли к деревне Похонь, где провели собрание и заготовили продукты. Отсюда отошли в направлении деревни Чадковицы и остановились в лесном массиве на конце болота. Это было 16 июня. В лагере бригады к этому времени оставалось лишь 60 человек. В это число входили раненые, санчасть, хозвзвод и радиоузел.
|
|
|
Немцы напали на след партизан, когда они вышли из деревни Похонь. Началось преследование. Ночью враг подтянул силы к лагерю, но напасть не решился. Зато рано утром, как только летнее солнце озарило лес, немцы начали боевые действия. Геройски сражалась рота отряда Чебыкина. Партизаны вели прикрывающие бои, разведывали обстановку и постепенно отходили на деревню Чадковицы. Впереди шла разведка, по бокам — боевое охранение, в середине несли раненых. Боевые группы, цепляясь за каждый выступ, держали наступающих [86] немцев. Бой продолжался до полудня, после чего преследование прекратилось.
Партизаны отошли еще немного, выставили боевое охранение и расположились на обед. Но вскоре немцы подтянули силы и опять пошли в наступление. Снова ведя прикрывающие бои, партизаны всей колонной стали двигаться на север и северо-запад. Бой не прекращался и особенно жарким был с 19 до 21 часа. Лишь к ночи все затихло.
Установив месторасположение партизан, немцы стали готовить решающий удар. Под деревней Чадковицы они сосредоточили до батальона войск и три танка. Псковское шоссе и дорога от Николаево до Похонь были закрыты, на хуторах выставлены засады. Партизаны оказались в ловушке. Третий раз в этом районе каратели готовились полностью уничтожить партизан. После стало известно, что командир карательного батальона обещал за уничтожение бригады каждому солдату высокую награду и отпуск на родину. Немецкие разведчики ползали всю ночь, уточняя место расположения партизан и их оборону.
Положение было критическим. Командир бригады собрал боевой совет и обрисовал положение. Решено было старой тропой вернуться обратно и залечь на том же месте, где вечером шли жаркие бои. Это было очередной рискованной хитростью партизан, рассчитанной на то, что немцам не придет в голову искать их там.
|
|
|
Поднялись и двинулись совершенно бесшумно, не оставляя следов. Прошли у самой немецкой засады, залегли в намеченном месте, уложили раненых под елками и кустами. Приготовились к бою.
Утром немцы начали прочесывание леса. Партизаны лежали не шевелясь. Насколько раз враги проходили мимо самого лагеря, но партизан не обнаружили. Хитрость вновь удалась. Бригада удачно вышла из боя. Но преследование не закончилось.
18 июня бригада вышла на урочище Долгая Боровинка. Это был узкий лесной массив, вытянувшийся с запада на восток в безымянных болотах северо-западной части Уторгошского района. Он тянулся километров на пять в длину и был от 200 до 400 метров шириной. [87]
Здесь приняли самолет из советского тыла, который сбросил боеприпасы, медикаменты и литературу. Всякое появление советского самолета было большим праздником для партизан, а сейчас особенно. Бригада пополнила запасы патронов, взрывчатки. Особенно радовались бойцы последним номерам газет «Ленинградский партизан» и «Ленинградская правда». Победы Красной Армии вливали новые силы в ряды народных мстителей, поднимали их боевой дух.
19 июня немцы обнаружили местопребывание партизан и начали сосредоточивать силы против узкой полосы урочища. Обратный выход был закрыт, маневрировать на этом узком пространстве оказалось негде, создавать оборону и отстреливаться — бессмысленно. Партизаны могли бы сдержать немцев не больше, чем в течение суток, а потом нужно было отходить по чистому топкому болоту. Оборона в этих условиях означала смерть.
Командование решило пойти самым тяжелым, но единственным путем: на северо-восток, через болота, на урочище Свиное. Оно представляет собою маленький островок в северной части большого непроходимого болота. За короткую июньскую ночь нужно было пройти до 6 километров и с восходом солнца укрыться в зелени острова, иначе немцы, обнаружив партизан на болоте, всех расстреляют из минометов. Командир приказал приготовиться для тяжелого болотного марша. Груз, полученный по воздуху, распределили среди бойцов. Купола парашютов разорвали и также роздали с указанием сохранить их как перевязочный материал. Для раненых сделали носилки из палок и плащпалаток. Чтобы не потерять сапоги в топком болоте, подвязали их стропами парашютов у коленей.
Как только зашло солнце, партизаны начали марш. Первыми шли разведчики, прокладывая путь по азимуту. За ними несли четверо носилок с тяжело раненными. У каждых носилок по четыре бойца, через десять — пятнадцать минут их сменяла новая четверка. Нести было тяжело, ноги вязли по самое колено. Часто люди проваливались в болотную трясину. Товарищи помогали выбираться им на поверхность. Обувь размокла и болталась на ногах. Шли медленно и тихо. Кругом булькала [88] вода, чавкали сапоги, тихо стонали раненые, да иногда с шумом поднимались испуганные стаи уток. Когда совсем стемнело, стало особенно тяжело передвигаться с носилками, но ни у кого не возникла мысль оставить раненых. В партизанской жизни установился такой закон: в самые критические моменты бросали продукты питания, часть боеприпасов, одежду, но никогда не бросали оружие и раненых товарищей. Раненых посменно несли все: бойцов и медработников сменяли командиры, комиссар, начальник штаба, начальник политотдела бригады. Но вот вдали в предрассветном тумане выступил зеленый остров — Свиное. По пояс мокрые, обливаясь потом под тяжестью боевого снаряжения, на рассвете добрались партизаны до урочища. Островок оказался весь в воде. Остановиться было негде. Бригада вынуждена была двигаться еще 1 1/2 километра, на урочище Букино. Там, в густом лесу, остановились, выставив кругом часовых и наблюдателей.
Отдыхали два дня. Когда все запасы продовольствия иссякли, бригада снялась с места и двинулась в деревни Александровку и Подневижи. Несмотря на близость немцев, крестьяне тепло приняли партизан, поделились, чем могли. Но оставаться в деревнях было нельзя. Снабдившись продуктами на один день, бригада пошла на хутор Лубняги — в 4 километрах восточнее Александровки. Здесь партизаны подобрали посадочную площадку и в ночь на 21 июня приняли самолеты, которые доставили боеприпасы, продукты и забрали раненых в советский тыл. Оторвавшись от карателей и получив подкрепление из советского тыла, партизаны снова начали боевые действия и работу среди населения.
|
|
|
