История денежных отношений в государстве Караханидов

В конце X в. на территории Восточного Туркестана, Семиречья и Ферганы утверждается новая тюркская династия, получившая в науке название Караханидов. Провозгласив ислам официальной религией, она оказалась вовлеченной в стоящую на более высоком уровне развития культуру мусульманского Востока. Время правления Караханидов иногда называют мусульманским Ренессансом. При них происходят значительные перемены в политической, социально-экономической и культурной жизни: окончательно побеждает удельно-феодальная организация государства, повсеместно распространяется система условного землевладения, когда феодал в награду за службу получал не саму землю, а лишь право сбора налогов с нее, и др. Караханидский период — время небывалого подъема градостроительства, расцвета ремесел, материальной и духовной культуры в Средней Азии.

Первым караханидским правителем был Бугра-хан Сатук, который со своим племенем принял ислам и под знаменем «священной войны» напал на своего дядю и отвоевал его владения. Дело Сатука завершил его сын Муса, объединивший соседние племена и в 960 г. провозгласивший ислам государственной религией. Столицей Мусы был Кашгар, другой сын Сатука — Сулейман владел в это время Баласагуном.

Сын Сулеймана Бугра-хан Харун был дальновидным и энергичным правителем. Воспользовавшись ослаблением Саманидов, он отвоевал у них в 990 г. пограничный город Испиджаб, а в 992 г. выступил в поход на столицу Саманидов — Бухару. Захватив Бухару и оставив там своего наместника, Бугра-хан отправился назад, но на обратном пути в Баласагун умер. Завоевание Мавераннахра завершил внук Мусы ибн Сатука, Наср ибн Али. Еще в 990 г. он захватил Восточную Фергану с Узгендом, которые стали плацдармом для завоевания Саманидов, завершившегося в 999 г. захватом Бухары и пленением последнего саманидского эмира. Укрепившись в Мавераннахре, Караханиды начали дальнейшее наступление на юг, где встретили сильный отпор со стороны Газневидов. Махмуд Газневи дважды (в 1006 и 1008 гг. ) громил войска Насра, после чего экспансия Караханидов на юг была остановлена.

Таким образом возникло огромное государство, простиравшееся от Яркенда и Кашгара в Восточном Туркестане до Самарканда и Бухары в Мавераннахре. После смерти Насра караханидское государство распалось на целый ряд удельных владений, важнейшими из которых были Самарканд, Бухара, Шаш (совр. район Ташкента), Фергана с Узгендом и Ахсикетом, Семиречье с Баласагуном и Восточный Туркестан с Кашгаром и Яркендом. Во всех этих городах выпускались монеты традиционного «куфического» вида, давно устоявшегося в мусульманском мире. Вместе с тем стоит отметить интересный факт: примерно у 10% семиреченских находок саманидских и ранних караханидских фельсов в центре или ближе к краю пробито отверстие; похоже, что местное население переделывало их под привычный тип китайских монет.

На лицевой стороне мусульманских монет того времени обычно помещался мусульманский символ веры (калима) типа «Нет бога, кроме Аллаха единого, нет сотоварища ему» или «Нет бога, кроме Аллаха, Мухаммад — посланник Аллаха», по кругу — выпускные сведения по формуле «Во имя Аллаха бит этот фельс (дирхем, динар)» с наименованием монетного двора и датой выпуска. В круговой легенде на реверсе часто помещались фрагменты разных сур Корана, а в центре — вторая часть калимы «Мухаммад — посланник Аллаха», имя халифа — наместника Бога, объединявшего духовную и светскую власть на земле, имя верховного хакана — правителя области, где чеканилась монета, иногда еще имена и титулы вассалов и других лиц, причастных к монетному производству. Однако почти с самого начала в оформлении дирхемов и особенно фельсов наблюдаются отклонения от саманидского типа: меняется шрифт, легенды размещаются в изящных розетках, квадратах, треугольниках и даже в виде многолучевых звезд, допускаются изображения животных. Оформление серебряных дирхемов более консервативно, хотя расположение надписей тоже бывает разнообразным; их вес колеблется от 2, 75 до 3, 5 г, т. е. средний вес тяготеет к каноническому весу восточных дирхемов (2, 97 г). Диаметр дирхемов — чаще всего в пределах 24–27 мм, в редких случаях до 30 мм.

Благодаря обильной и, как правило, объективной информации о датах и местах выпуска, именах и титулах правителей, их вассалов или сюзеренов, караханидские монеты стали надежным источником для установления хронологии династии, времени правления, определения границ владений, уточнения сложных династийных взаимоотношений между верховными и удельными правителями и даже времени, направлений и результатов военных кампаний. Нумизматические источники зачастую значительно дополняют и уточняют скупые и не всегда достоверные сообщения средневековых рукописей. От монет других мусульманских династий караханидские отличаются тем, что зачастую на них помещались не личные имена правителей, а их многообразные и порой изменчивые титулы — «царь Востока», «защитник веры и мира», «справедливейший», «опора державы, венец нации» или «кара-хакан» (могучий, великий хан), Арслан (лев), Бугра (верблюд). Практически у каждого правителя бывало два, а иногда и более присущих только ему почетных прозвища, по которым устанавливается принадлежность конкретной монеты к чекану того или иного правителя. Однако отождествление почетного титула, помещенного на монетах, с именем конкретного правителя, известного (а тем более неизвестного) по письменным источникам, — сложная задача, вызывающая порой бурную научную полемику.

В 1041 г. единое Караханидское государство распадается на два отдельных каганата: Восточный, со столицей в Баласагуне (позднее в Кашгаре), и Западный, со столицей в Узгенде (позднее в Самарканде). Все последующее время его существования характеризуется непрекращающейся чередой междоусобных столкновений, а Баласагун и Узгенд оказываются в руках то одних, то других представителей правящей династии Караханидов.

На территории Кыргызстана в Х–ХI вв. деньги выпускали монетные дворы в городах Узгенде, Оше, Куз-Орду (Баласагун), Барсхане (на Иссык-Куле), Шельджи (Таласская область). В обращении находились монеты, чеканенные в Самарканде, Шаше (Ташкент), Отраре, Таразе, Бухаре, Яркенде (Восточный Туркестан) и ряде других более мелких городов. В этом отношении интересен клад из Оша, найденный во время строительных работ в 1984 г. В нем были представлены одним–двумя экземплярами монеты Узгенда, Касана (Ферганская область), Бенакета (Ташкентская область) и несколько других караханидских монетных дворов, что натолкнуло профессора М. Н. Федорова на мысль, что это своеобразная коллекция средневекового коллекционера, о чем он сообщил в газете «Советская Киргизия» (29. 06. 84).

Уже упоминавшийся выше Кысмычинский клад, найденный в Чуйской долине, содержал несколько редких и уникальных монет, в том числе дирхемы из Шаша с изображениями лука и стрелы и дирхем Испиджаба (Чимкент) с изображением птички. Во многих работах об исламе и изобразительном искусстве встречается фраза, извлеченная из толкования Корана XIII в.: «Изображение животных запрещено строжайшим образом, оно из тягчайших [грехов] < …> Изготовление их запретно в любом случае, потому что в этом — подражание творчеству Аллаха всевышнего, все равно на одежде или ковре, или дирхеме, или фельсе, или на сосудах, или на стене, или на чем-нибудь другом». В докторской диссертации Б. Д. Кочнева «Караханидские монеты: источниковедческое и историческое исследование» и в его монографии «Нумизматическая история Караханидского каганата» приводятся несколько примеров довольно редких караханидских фельсов с изображениями хищника кошачьей породы, слона, бегущего зайца, петуха, голубя, рыбы, птицы с птенцом. Караханиды, полагает автор, были осведомлены о запретах, но нарушали их в медном чекане, рассчитанном на внутреннее потребление. Теперь выяснилось, что исключения из правил допускались и в серебряном чекане. Недавно на Краснореченском городище найден еще один уникальный фельс, отчеканенный в Куз-Орду с изображением четвероногого животного и птицы, сидящей на его холке.

Основным денежным номиналом у Караханидов изначально был серебряный дирхем, но начавшийся в первой четверти XI в. «серебряный кризис», вызванный истощением рудников, привел в течение десятилетия к резкому падению содержания серебра в монетах. Другой причиной кризиса некоторые исследователи считают бурный рост населения и, вследствие этого, интенсификацию торговли, потребовавшие огромного количества средств обращения. Чтобы удовлетворить потребности рынка в серебряной монете, правительство пошло на эмиссию низкопробных дирхемов, что позволяло выпускать их в значительном количестве. «Порча монеты» выразилась и в выпуске субэратных денежных знаков, когда медно-свинцовое ядро покрывалось лишь тонкой серебряной оболочкой. К середине XI в. серебра в этих монетах уже совсем не было, но они продолжали называться дирхемами и ходили по принудительному курсу. Чрезмерный выпуск обесцененных дирхемов вел к инфляции. Излишки денег изымались из обращения, накапливались и припрятывались населением до лучших времен.

Столь тяжкое бремя для населения обернулось благом для современных ученых. Кыргызстан стал местом находок нескольких крупнейших кладов караханидских монет. Два из них найдены на городище Шиш-Тюбе близ города Кара-Балта. Первый обнаружен студентом истфака Киргизского Государственного Национального Университета М. Оморовым в 1960 г. Клад находился в бочкообразном сосуде с узкой щелью наверху и содержал накопления, по-видимому, двух поколений. Первую, меньшую часть клада составили 30 монет, отчеканенных из высокопробного серебра между 1016 и 1027 г., вторую — около 1000 монетных кружков и их обломков более поздних медно-свинцовых дирхемов, которая начала откладываться через 30 лет, уже во время «серебряного кризиса».

Второй клад с этого же городища был обнаружен весной 1976 г. случайно при планировке древних руин бульдозером. Более 3, 5 тысяч медно-свинцовых дирхемов были сданы в Государственный исторический музей Киргизии, а прибывшие на место обнаружения клада археологи собрали еще 1287 монет.

На городище Беловодская крепость также были найдены два крупных монетных клада. Первый найден еще в 1941 г. в глиняном сосуде на островке при разветвлении реки Аксу. Часть клада разошлась по рукам, а 3045 экземпляров переданы в Государственный исторический музей Киргизии. История второго клада, найденного в Беловодске при рытье котлована под новый дом, почти в точности повторила судьбу первого. Многочисленные посетители, пришедшие посмотреть на древнюю находку, брали на память горсть–другую монет, пока воспитатель местной школы не сдал оставшиеся монеты в музей.

Краснореченский клад, раскопанный археологической экспедицией под руководством В. Д. Горячевой в конце полевого сезона 1998 г., превзошел все ранее найденные. Почти 30 килограммов медно-свинцовых дирхемов середины XI века! Клад хранился в глиняном сосуде, замурованном в стену здания на глубине 30 сантиметров. При вспашке, проводившейся на городище лет за 20 до того, верхнюю часть сосуда срезало плугом, и часть монет вынесло на поверхность. Они-то и послужили ориентиром для более тщательного поиска. Находили караханидские монеты и при раскопках городищ Ак-Бешим и Бурана, в городах Ош, Узген и в других местах.

Южная часть современного Кыргызстана в XII - начале XIII в. входила в состав Западно-Караханидского каганата. Здесь также находились в обращении дирхемы: это были тонкие крупные медные кружки диаметром до 40–42 мм и весом до 12 г, как правило, с изящно выполненными легендами, покрытые тончайшей пленкой серебра посредством амальгамирования. Серебро растворяли в ртути, а затем наносили раствор на монету. Монеты помещали в печь, где ртуть испарялась, а на монете оставалась тончайшая пленка серебра. Как правило, такая пленка стиралось уже в первые годы обращения монеты, и в наше время экземпляры с таким серебряным покрытием практически не попадаются. Эти посеребренные дирхемы обслуживали нужды торговли в сфере обращения серебра, хотя правильнее было бы называть их кредитными знаками, ходившими по завышенному принудительному курсу.

В этот период возрастают удельный вес и роль золотой монеты в торговле и денежном обращении. Находки караханидских динаров XII в., как единичных монет, так и кладов, довольно часты. Нередко находят клады ломаных динаров: поскольку покупательная способность золота была велика, то при отсутствии мелких денег для размена или сдачи монету делили на части, которыми и расплачивались. К этому времени относятся два клада золотых динаров, найденных на городище Бурана. Первый, поступивший в 1965 г. в Государственный исторический музей Киргизии, содержал 13 целых и множество обломков золотых динаров, а через год учащиеся школы интерната нашли на древних развалинах кувшин с 4 целыми и несколькими рублеными динарами. Клад из мелких обрезков динаров найден на Сокулукском городище; самый крупный из них удалось прочесть. Это динар, отчеканенный в Вахше последним караханидским правителем, уже признавшим сюзеренитет хорезмшаха.

Несколько слов о покупательной способности дирхемов и динаров во времена Караханидов. Если в X в. динар обычно приравнивался 15 дирхемам, то в начале XI в. — 20, затем 30 и к середине века — уже 45 дирхемам. В 1035 г. за один дирхем продавали 8 кг пшеницы или 12 кг ячменя, и считалось, что это весьма дешево. В 1046 г. в пору урожая за 1 динар продавали 160 кг винограда. Обычный конь стоил 20 динаров, боевой или охотничий — до 300.

Приобщение бывших кочевников к мусульманскому миру имело огромное значение для развития науки и культуры. Именно на караханидский период приходятся и возведение шедевров исламской архитектуры — Буранинского и Узгенского минаретов, династийных мавзолеев в бывших столицах государства, и творения поэта-философа Юсуфа Баласагунского и тюркского ученого-энциклопедиста Махмуда Кашгарского.

С конца XI в. Западно-Караханидский каганат попадает в зависимость от Великих Сельджуков. Ханы в основном сохраняют свои владения, но становятся вассалами сельджукских султанов.

В 1125 году дальневосточная держава киданей, известная под китайским названием Ляо, была уничтожена чжурчженями (маньчжурами). Один из членов царствующей семьи Елюй Даши увел часть киданей на запад. Захватив в 1129 г. Восточный Туркестан и Семиречье, а в 1141 г. разгромив объединенное мусульманское войско Сельджуков, он объявил себя гурханом — главой новой империи Западное Ляо (по мусульманским источникам — государство карахытаев или кара-киданей) со столицей в Баласагуне. Зависимость Восточных Караханидов от каракиданей выражалась в выплате дани и военной помощи, которую Караханиды должны были оказывать каракиданям по их требованию.

Создание государства Западное Ляо в немалой степени связано с личностью правящего киданьского рода Елюй Даши. Политика Западного Ляо, совершавшего постоянные грабительские набеги на своих соседей, ослабила среднеазиатские государства, что способствовало общему упадку торговли, ремесла и городской культуры. Почти все источники характеризуют киданей как исключительно кочевой народ, передвигающийся в поисках корма для скота. Паразитическое существование за счет угнетения местного населения Средней Азии, постоянные охоты и грабительские войны стали следствием того, что кидани не оставили после себя следов материальной культуры. Хотя, по сведениям сунского ученого Хун Цюаня (1149 г. ), вдова Елюй Даши якобы выпускала монету по китайскому образцу с указанием периода правления китайскими иероглифами. Таких монет до сего дня не найдено, зато обнаружены монеты мусульманского образца, подобные медно-свинцовым караханидским дирхемам. Сообщение о находке в Чуйской долине нескольких монет, относящихся к карахытайскому правлению, сделано Б. Д Кочневым на IX Всероссийской нумизматической конференции в Великом Новгороде в 2001 г. В выпускных данных монеты, изготовленные по мусульманскому образцу, названы дирхемами, сохранившаяся дата их выпуска — 538 год хиджры, что соответствует 1143–44 г. Место чеканки на монетах не было прочитано, но ученый предположил, что это столичный город Куз-Орду (другое название Баласагуна).

Клад подобных медных монет со следами серебрения был собран в 2001 г. на поле севернее Краснореченского городища. Емкость, в которой он хранился, была разрушена при пахоте, и монеты вынесены на поверхность в виде слипшихся комков. Дальнейшие поиски позволили обнаружить на этом месте 280 монет. Клад на удивление однообразен: он состоит из монет одного типа, хотя отчеканены они разными штемпелями, причем квалификация резчиков монетных штемпелей была самая различная. В нем есть и монеты, исполненные умелой рукой, каллиграфически воспроизводящей арабскую вязь, и экземпляры с большим количеством искажений в легенде, и даже с нечитаемой имитацией письма. Все это свидетельствует о продолжительности выпуска монет данного типа с одной и той же датой выпуска. Поскольку монеты анонимные (на них не проставлено имя киданьского гурхана, но нет и имени караханидского вассала), то утвердившийся монетный тип не зависел от смены правителей и мог чеканиться сколь угодно долго. В дозволение вассальным государям чеканить собственную монету по мусульманскому образцу с упоминанием Аллаха, тогда как сами кидани, как известно, большей частью были христианами, следует видеть не столько признак веротерпимости завоевателей, а, скорее, полное их равнодушие к внутренней экономической жизни покоренных государств. Найденные монеты, отчеканенные в начале их правления, были, возможно, единственным выпуском в Чуйской долине за всю историю государства карахытаев. Клад был исследован профессором М. Н. Федоровым (Германия); ученому удалось прочесть на монетах даты 527, 531 и 538 по хиджре, что соответствует 1132–33, 1136–37 и 1143–44 гг. нашего летосчисления, и предоставить интересные сведения о таинственной империи.

Во второй половине XII ― начале XIII в. возрастает могущество династии хорезмшахов Ануштегинидов. Родоначальником династии был тюркский раб Ануш-тегин, дослужившийся от придворного гвардейца сельджукских султанов до наместника Хорезма. Его сын Атсыз (1127–1156) начал освобождаться от опеки Великих Сельджуков, а внук Атсыза Текеш (1172–1200) сделал Хорезм центром независимой, огромной и одной из самых могущественных держав в восточной части мусульманского мира. Хорезмшахи, как и караханидские ханы, выпускали крупные посеребренные дирхемы, находки которых отмечены на юге Кыргызстана. Правители Западно-Караханидского каганата становятся вассалами хорезмшаха Мухаммада ибн Текеша, что нашло отражение в надписи на динаре последнего караханидского правителя Усмана (1209–1210) с именем хорезмшаха в роли сюзерена. Однако в 1212 г., когда караханидский правитель Самарканда Усман поднял восстание, хорезмшах казнил его, а затем и всех оставшихся караханидских правителей, оборвав тем самым существование династии. Хорезмшах Мухаммад ибн Текеш искренне считал себя великим полководцем, вторым Александром Македонским, о чем свидетельствуют легенды на его монетах. Он пытался претендовать на халифский престол в Багдаде и замышлял поход на Китай, когда до него дошли слухи, что эта страна уже завоевана монголами.

В восточных районах Караханидов возрастало недовольство мусульман против «неверных» киданей. Оно усилилось после переселения в Восточный Тянь-Шань и Семиречье монгольских племен найманов, разбитых Чингисханом в 1208 г. Предводитель найманов Кучлук поступил на службу к стареющему гурхану, но в то же время начал совершать грабительские набеги на города своего покровителя. В 1210 г. в районе Тараза войска хорезмшаха столкнулись с киданьскими войсками. После безрезультатного сражения обе стороны отступили, причем деморализованные киданьские войска стали грабить собственные владения. Мусульманские жители Баласагуна, ожидавшие прихода хорезмшаха, не пустили киданей в город. После 16-дневной осады Баласагун был взят и подвергнут разграблению, погибло 47 тысяч граждан. Кучлук предложил хорезмшаху разделить владения гурхана; хорезмшах ответил резким отказом, но, опасаясь нашествия Кучлука, провел лето в Самарканде. Жителям приграничных городов Ферганы, Шаша, Испиджаба было приказано переселяться в Мавераннахр, а их города были разрушены, чтобы они не достались найманскому царевичу.

В 1998 г. из города Каракола были привезены в Бишкек 38 бронзовых дирхемов хорезмшаха Мухаммада бен Текеша с остатками серебрения, отчеканенных в Балхе и Термезе в 1200–1220 гг. Монеты были сданы российским пограничником, но место их находки не было уточнено. Представилось логичным предположить, что это клад, и найден он в Иссык-Кульской области. До сих пор в северных областях Кыргызстана ни клады, ни отдельные монеты хорезмшахов этого периода не выявлялись, да и по всей исторической обстановке почти непрерывных воин правоверных хорезмийцев с неверными карахытаями, основавшими в Баласагуне столицу своего государства, их не должно было быть, — разве что случайно. Однако факт наличия монет в этом районе существовал, и его необходимо было исследовать и объяснить. Научная статья об уникальном кладе хорезмийских монет в Кыргызстане уже готовилась к печати, когда из Москвы пришел нумизматический сборник со статьей Е. А. Давидович «Монеты Мухаммада бен Текеша (1200–1220) из клада, найденного на территории Старого Термеза». В статье сообщалось, что большой клад, найденный солдатами в 1989 г. на территории Старого Термеза, разошелся по рукам. Клад был обнаружен случайно во время учебных занятий в большем «узкогорлом» кувшине; монет было так много, что некоторые насыпали себе полные каски, другие набивали ими карманы. После демобилизации военнослужащие развезли монеты по разным городам. Часть монет, описанных в статье Е. А. Давидович, попала на Украину. Типы монет и пропорциональный состав нашего «клада» полностью совпадают с данными, опубликованными Е. А. Давидович; осталось лишь признать, что наш пограничник — владелец «клада», скорее всего, тоже служил в Термезе и привез монеты оттуда. Так отсутствие сведений о месте находки монет из этого клада едва не привело к «научному открытию», которое могло закончиться досадным казусом.

С середины XII в. до монгольского завоевания денежное обращение в городах Мавераннахра обеспечивалось в основном медными посеребренными дирхемами караханидских и хорезмшахских эмиссий. Одним из загадочных типов представляются анонимные дирхемы Узгенда 610/1213–14 г., имеющие диаметр порядка 37–40 мм. Монеты внешне не выделяются из общей массы, обращавшейся в те времена на рынках Средней Азии: на их лицевой стороне, как и положено, помещен символ веры куфическим почерком, по кругу — эпитет монеты и выпускные сведения по-арабски: «‛ Адли. Во имя Аллаха чеканен этот дирхем в городе ал-Узджанде в году шестьсот десятом», зато в поле оборотной стороны находится необычная надпись на языке фарси, которую В. Н. Настич переводит так: «Хан ханов пусть живет тысячу лет, пока голодная страна не станет сытой! »

По письменным источникам, включая и нумизматические, известно, что в 1213 году Узгенд (по крайней мере, номинально) уже принадлежал хорезмшаху Мухаммаду ибн Текешу, который накануне расправился с последними представителями династии Караханидов. Его узгендский чекан представлен монетами 609 и 610 годов хиджры: на первых султан Мухаммад упомянут вместе с караханидским правителем, на вторых — только он один, поэтому политическая принадлежность рассматриваемой эмиссии как будто не должна вызывать сомнений. В этой связи особое внимание привлекает именно анонимность чеканки, с неожиданным для этого момента титулом ханан хан (тюркский аналог персидского шаханшах).

610 год хиджры соответствует 23 мая 1213 ― 12 мая 1214 г. по юлианскому календарю. На это время приходятся весьма драматичные события в Фергане, подробно описанные В. В. Бартольдом по данным письменных источников: известно, в частности, что накануне сюда несколько лет подряд во время жатвы урожая вторгались войска Кучлука найманского, которому подчинился карахытайский гурхан, сохранявший номинальную власть. Гурхан держал в Узгенде свою казну, которую Кучлук разграбил в 1210 году. Нашествия Кучлука сменялись еще более жестокими действиями хорезмшаха Мухаммада, что однажды заставило жителей выразить покорность Кучлуку. После этих событий именно в 1214 г. по приказу хорезмшаха жители Ферганы и других областей были переселены на юго-запад, а земли опустошены, чтобы не достались Кучлуку.

Кто же мог отчеканить в Узгенде монеты с такой надписью? Известно, что Мухаммад ибн Текеш никогда не носил ханского титула, он всегда был султаном. Караханидского правителя в Узгенде в 610 г. х. уже не было. Кучлук найманский, хотя фактически и хозяйничал в регионе, но не имел права чеканить монету. Остается лишь допустить, что под безымянным «ханом ханов» (иначе «великим ханом») на монетах Узгенда мог подразумеваться карахытайский гурхан. А пожелания ему тысячи лет жизни для того, чтобы «насытить голодную страну», бесспорно, являются отголоском разрухи и бедствий, которые население плодородной Ферганы претерпело в те годы вследствие многолетних военных действий.

Еще более тяжелый удар культуре и экономике городов Семиречья был нанесен нашествием полчищ Чингисхана, в результате которого товарно-денежные отношения на большей части территории Средней Азии, судя по всему, надолго сменились натуральным обменом.

Некоторые важные публикации по тематике раздела:

Киргизия при Караханидах / Сборник статей под ред. Е. А Давидович. ― Фрунзе: «Илим», 1983. — 236 с.

М. Н. Федоров. Политическая история Караханидов // Нумизматика и эпиграфика. ― М.: «Наука», т. Х, 1972. ― С. 131–154; т. XI, 1974. ― С. 158–196; т. XIII, 1980. ― С. 38–57.

Б. Д. Кочнев. Нумизматическая история Караханидского каганата (991–1209). Часть I: Источниковедческое исследование. ― М.: «София», 2006. ― 344 с.

Б. Д. Кочнев. Свод надписей на караханидских монетах: антропонимы и титулатура // Восточное историческое источниковедение и специальные исторические дисциплины. ― М.: ИВ РАН, вып. 4, 1995. ― С. 201–278; вып. 5, 1997. ― С. 245–314; вып. 6, 2004. ― С. 261–291.

В. Н. Настич. Загадочный узгендский «голодный» дирхам 610 г. х. — чекан карахытайского гурхана? // Шестая Всероссийская нумизматическая конференция. Санкт-Петербург, 20–25 апреля 1998 г. Тезисы докладов и сообщений. ― СПб., 1998. ― С. 59–60.

 

⇐ Предыдущая234567891011Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: