Д-р Иоганн Пленге. «маркс и гегель» 3 глава
N B
N B
N B
труд физический и умственный. Кто хоть сколько-
нибудь понимает в науке о духе, тот знает, что мысли
исходят не только из мозга, следовательно субъективно
из материи, но что они должны иметь всегда своим
предметом или содержанием какой-нибудь материал.
Мозговое вещество — это субъект мысли, а ее объект —
N B
это бесконечная материальность мира...
[58—59] Подобно тому как машинист заботливее сохраняет
маленький гвоздик, чем большое колесо, точно так же мы тре-
буем, чтобы продукт нашего труда распределялся по потреб-
ностям, чтобы сильный и слабый, ловкий и медлительный, ум-
ственная и физическая силы, поскольку они человечны, —
чтобы все они в гуманном общении трудились и пользовались
приобретенным.
Против этого требования, уважаемые товарищи,
восстает религия. И не только всем известная, настоя-
щая, обыкновенная религия попов, но и очищенная,
возвышенная профессорская религия опьянелых идеа-
листов...
Христианство хочет властвовать над миром в силу
своей божественности. Тщетное стремление! Бессозна-
тельно и против воли оно само подчиняется природе
вещей...
Простая, научная истина основывается не на лично-
сти. Ее основания находятся вне *, в материале ее, она
есть объективная истина...
Будем чтить великих людей, освещающих наш путь
светом познания, но только до тех пор будем опи-
раться на их слова, пока они основываются на мате-
риальной действительности.
[60—67] Подобно тому, как мы имеем общую прак-
тическую потребность достигнуть власти над вещами
мира, точно так же всеобщая наша теоретическая по-
требность систематически обозревать их. Мы хотим
знать начало и конец всего. В основании диких криков
о всеобщей, непреходящей, не избежной религии лежит
нечто правильное. Нелепое отрицание этого было бы
* Приводя в«Материализме и эмпириокритицизме» это место, В. И. Ленин
поясняет в скобках: «т. е. вне личности» (см. Сочинения, 5 изд., том 18,
стр. 238). Ред.
русским нигилизмом, который с полным правом выбро-
шен за двери Интернационалом205...
Человек требует разумной последовательности
в своей голове, для того чтобы иметь возможность
провести разумную последовательность в жизнь. Мы,
демократы и защитники Парижской Коммуны, также
имеем эту потребность. Раболепные посредники и пу-
стомели могли бы на этом основании приписать нам
религию. Мы решительно отклоняем это слово. Не по-
тому, что мы не признаем, что между религиозной и
социал-демократической мудростью есть что-то общее
или родственное, по потому, что мы хотим подчеркнуть
разницу, потому, что не только внутренне, но и с внеш-
ней стороны, в поступках и в названии, мы не хотим
иметь ничего общего с поповским делом...
Первобытная религия каннибалов превратилась в христиански просвещенную религию; философия развивала культуру и после многих неустойчивых, преходящих систем добилась, наконец, непреложной системы науки, с истемы демократического мате риализма...
Мы называем себя материалистами. Как религия есть общее
название для разнообразных исповеданий, так и материализм
есть растяжимое понятие...
Философские материалисты характеризуются тем,
что они ставят в начале, во главе телесный мир, а идею
или дух рассматривают как следствие, — тогда как про-
тивники на манер религии выводят вещи из слова («и
сказал бог, и стало»), выводят телесный мир из идеи.
|
|
|
Серьезного научного обоснования до сих пор недоста-
вало и материалистам. Теперь мы, социал-демократы,
называем себя материалистами — название, которым
противники хотели бы нас унизить, зная, что это запят-
нанное имя снова в почете. Мы с таким же точно пра-
вом могли бы называться идеалистами, так как наша
система основана на общих результатах философии,
на научном исследовании идеи, на точном познании
природы р азума. Как мало противники способны нас
понять, видно из противоречивых названий, которые
они нам дают. То мы грубые материалисты, которые
стремятся только к материальным благам, то мы, ког-
да речь идет о коммунистической будущности, неиспра-
вимые идеалисты. В сущности, мы то и другое вместе.
Чувственная, настоящая действительность наш идеал.
Идеал социал-демократии материален...
|
|
|
|
Итак, мы начинаем над чем-нибудь размышлять,
но мы никогда не размышляем над самим началом.
Мы раз навсегда знаем, что мышление должно исходить
из данного начала, земного явления, и что, следо-
вательно, вопрос о начале начала есть бессмыслен-
ный вопрос, который противоречит общему закону
мышления. Кто говорит о начале мира, предполагает
начало мира во времени. Тут можно спросить: что же
было до начала мира? «Было ничто» — вот два слова,
из которых одно исключает другое...
Вся метафизика, которую Кант обозначает как
вопрос о боге, свободе и бессмертии, в нашей системе
получает свою окончательную отставку благодаря
познанию, что рассудок и разум суть абсолютно индук-
тивные способности. Это значит, что мир становится
совершенно понятным, если мы разместим и разделим
изученные вещи, сообразно их общим свойствам, на
классы, виды, понятия, роды. Это такая банальная
истина, о которой не стоило бы даже говорить, если бы
вера в чудеса, или суеверие, не болтала бы все еще о де-
дукции...
Светила философии один за другим настолько по-
двинули дело, что мы, социал-демократы, стоящие на
их плечах, совершенно ясно понимаем механическую
природу всякого познания — религиозного, спекуля-
тивного и математического. Представление, будто по-
добный научный результат имеет партийную окраску,
хотя и кажется противоречивым, однако, легко понятно,
так как социал-демократия есть партия, которая защи-
щает не узкопартийные, а общие интересы...
Философская мистика — это непереваренный оста-
ток религиозной веры. Чтобы покончить радикально
с обеими, необходимо убедиться, что факты покоятся
не на логических основаниях, а наоборот, последнее
основание всякой логики — факт, дело, бытие.
Я должен извиниться перед товарищами, что утру-
ждаю их такими подробностями; я знаю, что только
немногие пожелали бы углубиться в эти подробные
объяснения, но немногие — этого уже достаточно.
Как излишне, чтобы каждый рассчитывал движение
планет, так необходимо, чтобы некоторые из нас предло-
жили высоким представителям официальной профес-
суры тот материал, о который они могли бы поломать
свои головы...
Когда народ собирается и высказывает свои чувства и мысли, —
на него натравливают жандармов. Это ли система, логика или по-
следовательность? Да, все-таки! Это система подлости. Все,
что они [идеологи «существующего порядка». Ред. ] делают и го-
ворят, сводится к логической идее: мы сливки общества и хо- |
тим оставаться ими вечно...
VI
[67—70] Время приносило все новые и новые явле-
ния, новый опыт, новые вещи, которые не были пре-
дусмотрены. Они не соответствовали существующей
системе, и потому каждый раз приходилось создавать
новую, пока наконец мы, социал-демократы, не ока-
зались настолько умны, чтобы иметь систему доста-
точно обширную для всех настоящих и будущих яв-
лений...
Вся наука не может сконцентрироваться в отдельной
личности и еще менее в каком-нибудь отдельном поня-
тии. Однако же я утверждаю, что мы обладаем подоб-
ной концентрацией. Разве в понятие материи не вхо-
дит вся материальность мира?
Таким образом, всякое познание имеет одну общую
универсальную форму, именно — индуктивный метод...
Индукция — знакомая вещь в естествознании; но
что в ней заключается систематическая мировая муд-
рость, призванная к тому, чтобы изгнать всякое легко-
мыслие — религиозное, философское, политическое —
это уже достижение социал-демократии.
Дарвин учит, что человек произошел от животного.
И он также различает животное и человека, но только
как два продукта одной и той же материи, два вида того
же рода, два результата той же самой системы. Подоб-
ное систематическое разъединение в последовательном
проведении так же незнакомо нашим противникам, как
и разумное единство. Как тут не похвалить старое
религиозное благочестие! Там была хоть система.
Земной и загробный мир, господа и рабы, вера и зна-
ние — все находилось под единым управлением того,
кто говорит: «Я господь бог твой»...
Дьявол тогда был лишь орудием, земное существование —
только преходящим испытанием перед вечной жизнью. Одно
было подчинено другому, был центр тяжести, была система.
По крайней м ере в сравнении с современной половинчатостью
и франкма сонством тогда во всем замечалась известная
Цельность...
Реакционная злоба пронюхала революционные по-
следствия индуктивной системы. Уже учитель Гегель
засыпал пеплом зажженный им самим огонь...
По религиозной системе господь бог является «пер-
вопричиной». Идеалистические масоны думают дока-!
зать все разумом. Завзятые матери алисты ищут в скры-
тых атомах причины всего существующего, тогда как
социал-демократы доказывают все индуктивно. Мы идем
принципиально индуктивным путем, т. е. мы знаем, что
дедуктивно, из разума, нельзя извлечь никакого по-
знания; только посредством разума, из опыт а можно
по лучить знания...
75] На место религии социал-демократия ставит систе-
матическую мировую мудрость.
Эта мудрость находит свое обоснование, свою «первопричину»
в фактических обстоятельствах. Мудрость других прогрессистов
точно так же пос тупает в естествознании, в семейной и деловой
среде она так же рациональна. Только когда речь идет о госу-
дарственных делах, она старается доказывать, если уж не сло-
вом божьим, то все же откровениями разума...
Употребление одного и того же слова усыпляет
рассудок, как «Отче наш». Поэтому для разнообразия
я хочу назвать нашу систему «системой эмпирической
истины». Пустомели других партий говорят еще о бо-
жеской, нравственной, логической и других истинах.
Но мы не знаем ни божеской, ни человеческой истины,
мы знаем одну эмпирическую истину. Мы можем при
помощи специальных названий классифицировать ее,
но общий для всех признак остается. И стины, как бы
они ни назывались, основаны на физическом, реаль-
ном, материальном опыте...
Как бы различны они пи были, — велики или малы,
весомы пли невесомы, духовны или т елесны — все
вещи мира сходны тем, что представ ляют эмпириче-
ские объекты нашей познавательной способности, эм-
пирический материал интеллекта...
Что же может помешать нам подвести все вещи под
понятие «эмпирическая истина» пли «эмпирическое
явление»? А уж затем мы можем подразделять их на
органическое и неорганическое, физическое и мораль-
ное, доброе и злое и т. д. и т. д. Благодаря общему
роду все противоречия примиряются и соединяются,
все живет под одной крышей. Различие только в форме, а
по существу — все это явления одного и того же по-
рядка. Последнее основание всех вещей — эмпириче-
ское явление. Эмпирическим материалом зовется об-
щее первовещество. Оно абсолютно, вечно и вездесуще.
Где оно кончается, кончается также всякий рассудок.
Индуктивную систему с полным правом можно
называть также диалектической системой. Здесь мы
находим то, что все более и более подтверждается
естествознанием, именно — что и существенное отли-
чие есть лишь различие в степени. Как бы резко ни
определять признаки, которые отличают органическое
от неорганического, царство животных от царства
растений, природа, однако, показывает, что границы
исчезают, что все различия, все противоположности
сливаются. Причина действует и действие причиняет.
Истина является и явление истинно. Как теплота хо-
лодна, а холод тепел и оба различаются только по
градусам, точно так же хорошее относительно дурно, а
дурное — хорошо. Все это соотношения той же материи,
формы или виды физического опыта...
Бог, чистый разум, нравственный мировой порядок
и еще многие другие вещи не состоят из эмпирического
материала, они не суть формы физических явлений,
а потому мы и отрицаем их существование. Однако
понятия об этих мысленных предметах возникли есте-
ственным путем, существуют фактически. Их мы пре-
красно можем предложить нашему индуктивному ис-
следованию как материал. Словам «опытный, физиче-
ский» и т. п. придают обыкновенно более узкий смысл,
поэтому я дополняю их словом «эмпирический»...
МОРАЛЬ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИИ
ДВЕ ПРОПОВЕДИ
(«VOLKSSTAAT» 1875)
I
[77] Наша партия, уважаемые товарищи, хочет того
же, к чему стремились передовые умы всех времен
и народов — она хочет истины и справедливости. Мы
отвергаем истину и справедливость попов. Наша
истина — это материальная, телесная или э мпириче-
ская истина точной науки, которую мы сперва хотим
познать, и соответственно этому применить к действи-
тельности...
В своей последней лекции я подробно развивал ту
мысль, что мы, интернациональные демократы, систе-
матически обосновываем все наши мысли телесными
или эмпирическими фактами. В свете современной мо-
рали сама «система» должна себя оправдать. Ведь мы и
с нравственным законом считаемся лишь постольку, по-
скольку он может быть обоснован материалистически...
[79] И в самом деле, «свободная любовь» не менее нравственна,
чем христианское ограничение одной законной супругой, а в мно-
го женстве нас возмущает не столько богатое разнообразие любви,
сколько продажность женщины, падение человека, постыдная
власть мамоны...
[81—82] Тут я должен кратко и точно изложить перед
товарищами, в чем сущность нравственности и что такое
истинная мораль. Придерживаясь нашей материалистиче-
ской системы, мы при подобных исследованиях прежде
всего останавливаемся на материале, в данном случае на
материале моральном. При этом не будем выходить за
пределы общепринятой, обычной терминологии. Настоя-
щие каштан ы те, которые во всем свете будут называться
каштанами в их общеупотребительном значении..,
• — сравни. Ред.
Только экономический материализм, только коммуни-
стическая организация физического труда, к которой
стремится социал-демократия, действительно объединят
человечество...
В устах социалиста человеческое развитие не является
какой-то идеальной ценностью, духовным совершенством,
для которого нет материального мерила и который можно
превратно истолковывать на разные лады. Для нас чело-
веческое развитие заключается в нашей растущей способ-
ности подчинять себе природу. Для этой великой цели
религия, искусство, наука и мораль являются простыми
действиями...
[85—87] Здравомыслящие люди знают теперь, что идеи
животного или растения не служили образцом своему
объекту, но, напротив, сами явились его копиями или
абстракциями...
|
Для наших противников мы, социалисты, — «материа-
листы», то есть люди без идеального размаха, тупо прекло-
няющиеся лишь перед тем, что можно съесть или выпить,
или по крайней мере считающие достойным внимания лишь
одно весомое. Чтобы представить нас в жалком виде, они
придают понятию материализма самое узкое и одиозное
значение. Этому рафинированному идеализму мы противо-
поставляем свою нравственную правду — идею или идеал,
облеченный плотью или стремящийся воплотиться в жизнь.
Где на небе и на земле вы еще найдете такой истинно
разумный, моральный и возвышенный идеал, как идея
интернациональной демократии? В ней слова о христиан-
ской любви должны воплотиться в материальные формы.
Скорбящие братья во Христе пусть станут братьями
подвига и борьбы, пока наконец юдоль религиозной скорби
не превратится в подлинное царство народа. Аминь!
[93] Кто хочет видеть в возникновении мира божественное
начало, кто стремится обрести истину в отвлеченном мудрство-
вании, а добро и право извлечь из внутреннего мира, тот идет
по тому же ложному дедуктивному пути, на котором люди, так
сказать, мыслят брюхом, а постигают сердцем...
ФИЛОСОФИЯ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИИ
СЕМЬ ЛЕКЦИЙ
(«VOLKSSTAAT» 1876)
[94—97] Первые английские и французские социалисты,
предвещавшие грозу уже в конце прошлого столетия, превосходно
поняли хищнический и лицемерный характер наших «рыцарей
свободной собственности»...
Они, однако, совершенно не поняли, что единственное дей-
ственное средство против социального недуга кроется уже
в самой природе вещей, что бессознательный мировой процесс
не только ставит перед нами задачу, но и уже содержит в себо
ключ к ее разрешению...
И вот появились наши товарищи, Маркс и Энгельс,
соединившие в себе социалистическое направление и горя-
чую преданность народному делу с необходимым философ-
ским образованием, благодаря чему они и в области со-
циальных наук сумели подняться от предположений и
догадок до высоты позитивного познания. Философия от-
крыла им тот основной принцип, что на первом этапе не
NB мир сообразуется с идеями, а, наоборот, идеи должны
сообразоваться с миром. Из этого они сделали вывод, что
истинные государственные формы и социальные учрежде-
ния не могут быть найдены в готовом виде во внутреннем
мире человека умозрительным путем, но должны быть вы-
ведены материалистически из объективных условии...
Маркс первый понял, что человеческое благо в общем и целом
зависит не от какого-либо просвещенного политика, а от про-
дуктивной силы социального труда...
Он понял — и это познание есть фундамент социальной
науки, — что благо человеческое зависит от мате риального
труда, а не от спиритуалистических фантазий. Этого блага мы
отныне не ищем уже в религиозных, политических пли юридиче-
ских откровениях; мы видим, как оно механически вырастает
из развития так называемой политической экономии. Не наука
Воспользуйтесь поиском по сайту:
