Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!

Д-р Иоганн Пленге. «маркс и гегель» 4 глава

и образование могут нас приблизить к нему, а производительный
труд, который, кстати сказать, при содействии науки и образо-
вания становится все более и более производительным.
Здесь речь идет о том, что стоит на первом месте:
механический труд или спиритуалистическая наука?
При поверхностном отношении нам может казаться,
что это просто софистическая казуистика, но на самом
деле вопрос этот имеет громадное значение для уста-
новления правильного взгляда. Перед нами все тот же
старый вопрос: идеалист или материалист? и притом он)) NB

теперь настолько ясен, что не может возникнуть ника-
ких сомнений относительно того, какой нам дать на-
конец ответ. Оттого, что мы, социалисты, отдаем пред-
п очтение «грубому» труду, нас выставляют как гони-
телей образования...

Спрашивается, что первично — мышление или бы-
тие, спекулятивная теология или индуктивное естество-
знание? Люди гордятся и имеют право гордиться ду-
хом, который они носят в своей голове, но они не дол-
жны чисто по-ребячески приписывать главное зна-
чение в мире тому, что лишь для них самих есть самое
главное. Идеалисты — те, кто преувеличивает ценность

человеческого рассудка, кто обоготворяет его и склонен
приписать ему религиозную или метафизическую чудо-
действенность. Секта эта с каждым днем становится
малочисленнее; даже ее последние могикане давно уже
сбросили с себя религиозное суеверие, но все еще
не могут отречься от «веры», что такие понятия, как,
например, справедливость, свобода, красота и др.,
создают человеческий мир. Конечно, это в известной
степени правильно, но прежде всего материальный

мир создает содержание наших понятий; это он опреде-
ляет, что собственно следует понимать под свободой,
справедливостью и т. д. Очень важно, чтобы мы себе
представили ясно сущность этого процесса, так как
из него вытекает метод, каким образом придать нашим
понятиям верное содержание. Вопрос: что есть первое —
дух или мат ерия, есть великий общий вопрос об истин-
ном направлении и о правильном пути истины...

[100—101] Теоретическое единогласие социал-демо-
кратии, подчеркнутое нами выше, основано на том, что
мы не ищем более спасения в субъективных планах, по
в идим, что он о вытекае т с неизбежной необходимостью

из мирового процесса как механический его продукт.

Нам остается ограничить свою деятельность лишь по-
мощью при родах. Неизбежный мировой процесс,
создавший планеты и образовавший постепенно из их
огненно-жидких веществ кристаллы, растения, живот-
ных и людей, также неизбежно толкает нас к рацио-
нальному применению нашего труда, к непрерывному
развитию производительных сил...

Уверенность социал-демократии покоится на меха-
низме прогресса. Мы сознаем нашу независимость от
чьей бы то ни было доброй воли. Наш принцип чисто

механический, наша философия — материалистична.

[101] Однако материализм социал-демократии гораздо
богаче и глубже обоснован, чем все предшествовавшие
ему материалистические системы. Свою противополож-
ность — идею он воспринял ясным созерцанием, он
вполне овладел миром понятий, преодолел противоре-
чие между механикой и духом. Дух отрицания у нас
в то же время положителен, наша стихия — диалек-
тика. «Когда я, — пишет Маркс в одном частном

письме, — сброшу с себя экономическое бремя, я
напишу «Диалектику». Истинные законы диалектики
имеются уже у Гегеля, — правда, в мистической
форме. Необходимо освободить их от этой формы» ²⁰⁶.
Так как я с своей стороны опасаюсь, что нам еще долго
придется ждать, пока Маркс обрадует нас обещанным
трудом, и так как я с юных лет много и самостоятельно
изучал этот предмет, то я попытаюсь дать возможность
пытливому уму немного познакомиться с диалекти-
ческой философией. Она — центральное солнце, от

которого исходит свет, озаривший нам не только эко-
номику, но и все развитие культуры, и которое, в конце
концов, осветит и всю науку в целом до «последних
ее оснований».

Мои товарищи знают, что я не прошел высшей
школы, что я простой кожевенник, усвоивший филосо-
фию самоучкой. На свои философские работы я могу

использовать лишь часы досуга. Свои статьи я буду
поэтому печатать с некоторыми промежутками, обра-
щая при этом внимание не столько на их внутрен-
нюю связь, сколько на то, чтобы каждую из них
можно было читать отдельно. И так как я придаю
мало значения ученому хламу, я не буду многоречив;

я также опущу все то, что может лишь затемнять
нашу тему...

II [102—104] В предисловии к своей книге «Положение рабочего класса в Англии» Фридрих Энгельс

уже говорит о преодолении философии Фейербахом ²⁰⁷.
Но Фейербаху теология доставила столько хлопот, что
для полной и окончательной победы над философией
у него осталось слишком мало охоты и времени...

sehr gut!

Старик, желающий начать жизнь заново, чтобы
повторить ее, желает, собственно, не повторить ее,
а исправить. Он признает пройденный путь ошибоч-
ным; но тем не менее он склонен, по-видимому, к проти-
воречивому выводу, что этот путь все же многому его
научил. Как этот старик относится критически к своему
прошлому, так и социал-демократия относится к фило-
софии. Последняя есть именно та ложная тропинка,
на которой необходимо было заблудиться, чтобы дойти
до знания истинного пути. Чтобы идти по верному
пути, не давая никаким религиозным и философским
нелепостям сбивать себя, надо тщательно изучать не-
верный путь неверных путей — философию.

Кто поймет это требование в буквальном смысле,
конечно, найдет его абсурдным...

Все реально существующее подвержено постоянным
изменениям и движение мира настолько безгранично,
что каждая вещь в каждый данный момент уже не та,

какой она была раньше...

Социал-демократия высказалась против слова «ре-
лигия», и я тут настаиваю на том, чтобы она высказалась
также против слова «философия». Только для переходной
стадии я допускаю возможность говорить о «социал-
демократической философии». В будущем же диалек-
тика, или всеобщее учение о науке, было бы вполне под-
ходящим названием для этого критического предмета...

[106—108] У каждого из них [профессоров и приват-
доцентов. Ред. ] имеется более или менее значительный
остаток суеверного, фантастического мистицизма, кото-
рый туманит их взор. Красноречивое доказательство
этому мы находим в словах господина фон Кирхмана,
сказавшего в своей «Популярной философской лекции»
(согласно отчету «Volkszeitung» от 13 января этого

года), что философия есть не более и не менее, как наука
о высших понятиях бытия и знания...

Пред нами вновь помолодевшая наша старая знакомая.
Она называется теперь «наукой о высших понятиях бытия и зна-
ния», Так зовется она на «популярном языке»...

sehr gut!

Допустим, философия и естествознание
трактуют об одном и том же предмете, поль-
зуются одними и теми же средствами, но спо-
соб их применения различен. Невольно спра-
шиваешь себя, что же происходит от этого
различия? Результаты естествознания из-
вестны. Но в чем выразились результаты
философии? Фон Кирхман выдает нам сек-
рет: философия охраняет религию, государ-
ство, семью, нравственность. Итак, философия
не наука, а средство защиты от социал-демо-
кратии. Но в таком случае нечего удивляться,
если социал-демократы имеют свою собствен-
ную, особую философию...

Erfahrung = NB Material der Welt * Современные

«Специальные науки», как и здравый смысл
вообще, черпают своп знания с помощью ин-
теллекта из опыта, из материального мира...
последователи и поклонники классической
философии призваны охранять религию, государство, семью,
нравственность. Едва только они изменяют этому призванию,
они перестают быть философами и становятся социал-демо-
кратами. Все, кто называет себя «философами», все эти про-
фессора и приват-доценты, несмотря на кажущееся свободомыс-
лие, более или менее опутаны суеверием и мистицизмом, все
они в сущности мало отличаются друг от друга и образуют
в противоположность социал-демократии одну общую in puncto

puncti ** необразованную, реакционную массу...

III

[109—110] Обычно выдвигают «метод» как харак-
терную черту, которая отличает философию от спе-
циальных наук. Но спекулятивный метод философии
есть не что иное, как бестолковое обращение к туман-
ной неопределенности. Без какого-либо материала, по-

bien
dit!

добно пауку, извлекающему свою паутину из самого
себя, даже более тою — беспочвенно, без всяких пред-
посылок философ стремится извлечь свою умозритель-
ную мудрость прямо из головы...

Глубокомысленн ые книги представляют собой только
очевидные скопления того самого яда, который глу-

* — Опыт = материал мира. Рев.
** — в конце концов. Ред.

боко засел в плоти народов с самого их младенчества и
который теперь еще распространен среди самых разно-
образных слоев населения. Поучительный образец
преподнес нам недавно ученый [профессор¹ |Бидерман|
в своей полемике с рабочими. Он требует от социали-
стов «взамен туманных, неясных намеков, четкой кар-
тины того общественного строя, который, по их мне-
нию и согласно их желаниям, должен воцариться
у нас в будущем. Особенно интересно получить от них
ясные указания, как все это последовательно будет
осуществлено на практике»...

Когда мы думаем о будущем устройстве общества,
то прежде всего опираемся на уже известный мате-
риал. Мы мыслим материалистически...

IV
[118—123] В предыдущих статьях философия представлена

как отпрыск религии, ставший, подобно ей, мечтателем, хотя
и не столь претенциозный...

Дюринг, должно быть, предчувствовал всю ненуж-
ность философского ремесла, так как он жалует ему
еще и «практическое применение». По его мнению,
философия должна не только научно осмыслить мир
и жизнь, но и подтвердить это всеми своими помыс-
лами, миросозерцанием и своим отношением к устрой-
ству жизни. А этот путь ведет к социал-демократии.

Но раз философ настолько продвинулся вперед, он
скоро дойдет до полного познания и решительно от-
бросит философию. Правда, человек вообще не может
обойтись без известного миросозерцания, но без фило-
софии, как его особого вида, обойтись очень легко.
Ее миропоним ание есть нечто среднее между религиоз-
ным и с трого научным...

Мы напоминаем еще раз: метод есть характерный
отличительный признак религии, философии и науки.
Все они ищут мудрости. Религиозный метод открове-
ния ищет ее на горе Синае, за облаками или среди при-
зраков. Философия обращается к человеческому ра-
зуму, но до тех пор, пока он окутан религиозным
туманом, он сам себя не понимает, спрашивает и посту-
пает превратно, необоснованно, умозрительно или
наудачу. Метод точной науки, наконец, оперирует на
основании материала чувственного мира явлений. И как

только мы признаем этот метод за единственный

рациональный образ действия интеллекта, всякое фан-
тазерство теряет под собой почву.

Если эти рассуждения попадутся на глаза какому-
нибудь заправскому философу, он язвительно улыб-
нется и, если удостоит нас возражения, попытается
доказать, что сторонники специальных наук — некри-

тические материалисты, принимающие

проверки чувственный, эмпирический мир опыта за истину...

без всякой

sehr
gut!

Но в народной жизни, где дело идет о господах и
слугах, о труде и прибылях, о правах и обязанностях,
о законах, обычаях и порядках, попу и профессору-
философу широко предоставлено слово и каждый из
них имеет свой особый метод, для того чтобы... маски-
ровать истину. Религия и философия, бывшие раньше
невинными заблуждениями, становятся теперь, когда
господствующие заинтересованы в реакции, утончен-

ными средствами политического надувательства.

Урок, данный нам в предыдущей статье профессо-
ром Бидерманом, научил нас, что не следует обращаться

к туманной неопределенности, даже в поисках истины.
Тут философия становится в оппозицию здравому чело-
веческому рассудку. Она не ищет, подобно всем спе-
циальным наукам, определенных эмпирических истин,
а подобно религии стремится найти совершенно особый
вид истины — абсолютную, заоблачную, ни на чем
не основанную, сверхъестественную. Что для мира
реально, — то, что мы видим, слышим, обоняем, ося-

заем, наши телесные ощущения, — для нее недостаточно

реально. Явления природы для нее только явления,

или «видимость», о которых она знать ничего не хочет...
Философ, одержимый религиозными предрассуд-
ками, хочет перешагнуть через явления природы, он
за этим миром явлений ищет еще какой-то другой мир

истины, при помощи которого должен быть объяснен

первый...

Следует заметить, что я приписал Декарту гораздо
больше того, что он сделал на самом деле. Дело обстоит
следующим образом: у нашего философа оказались две
души — одна обычная, религиозная, а другая — науч-
ная. Его философия представляла смешанный продукт
той и другой. Религия заставила его повери ть, что
чувственный мир — ничто, в то вр е мя как присущий

ему научный склад мысли старался доказать против-
ное. Он начал с тленности, с сомнения в чувственной

истине, а телесными ощущениями своего бытия дока-

зал противное. Однако научное течение не могло еще
тогда проявиться так последовательно. Только беспри-
страстный мыслитель, повторяя опыт Декарта, на-
ходит, что, если в голове копошатся мысли и сомнения,
то только телесное ощущение убеждает нас в существо-
вании мыслительного процесса. Философ извратил факт;
он хотел доказать бестелесное существование абстракт-
ной мысли, он полагал, что научно можно доказать
сверхъестественную истину религиозной и философ-
ской души, в то время, как в действительности он только
констатировал обычную истину телесных ощущений...

Erschei- nungen im bosen Sinne ** NB

Идеалисты, в хорошем смысле этого слова,
все честные люди. И тем более — социал-демо-
краты. Наша цель — великий идеал. Идеалисты
же в философском смысле — невменяемы. Они
утверждают, будто бы все, что мы видим, слы-
шим, осязаем и т. д., будто весь мир явлений
вокруг нас вовсе не существует, что все это лишь
осколки мыслей. Они утверждают, что наш ин-
теллект есть единственная истина, что все про-
чее — одни лишь «представления», фантасма-
гории, туманные сновидения, явления в дурном

смысле этого слова. Все, что мы воспринимаем
из внешнего мира, по их мнению не суть объек-
тивные истины, действительные вещи, а лишь
субъективная игра нашего интеллекта. И когда
здравый человеческий рассудок все-таки возму-
щается против подобных утверждений, они очень
убедительно доказывают ему, что хотя он еже-
дневно видит собственными глазами, как солнце
восходит на востоке и заходит на западе, тем
не менее наука должна вразумить его настолько,
чтобы он научился узнавать эту истину с помощью
своих несовершенных чувств.

* Подчеркнутые косыми линиями замечания написаны В. И. Лениным
в углу страницы. Поэтому здесь и далее, если нельзя точно определить,
к какому месту относится ленинское замечание, приводится весь текст дан-
ной страницы. Ред.

** — Явления в дурном смысле. Ред.

sehr gut!

И- слепая курица, как говорит пословица,
то тут, то там находит зернышко. Такая слепая
курица — ф илософский идеализм. И он подхва-
тил зернышко, а именно мысль, что то, что мы
в мире видим, слышим или осязаем, не есть реаль-
ные предметы или объекты. Естественнонаучная

физиология чувств в свою очередь с каждым
днем ближе подходит к факту, что пестрые
объекты, которые видит наш глаз, суть лишь
пестрые зрительные ощущения, что все грубое,
тонкое, тяжелое, что мы ощущаем, — только чув-
ственные ощущения тяжести, тонкости или гру-
бости. Между нашими субъективными чувст-
вами и объективными предметами нет никакой
абсолютной границы. Мир есть мир наших

чувств...
Вещи в мире существуют не «в себе», а получают все свои
свойства через взаимную связь... Только в связи с определенной
температурой вода — жидкость, в холоде она становится плот-
ной и твердой, при жаре — превращается в пар, обыкновенно
она течет сверху вниз, но, встречая на своем пути голову сахара,
подымается и вверх.

Она в себе не имеет никаких свойств, никакого

существования, но получает их только в связи с дру-

гими предметами.
Всё есть только свойство, или предикат, природы; она окружает
нас не в своей сверхъестественной объективности или истинности,
а везде и всюду своими мимолетными, разнообразными явле-

ниями.

Вопросы о том, как выглядел бы мир без глаз, без
солнца или без пространства, без температуры, интел-
лекта или без ощущений — нелепые вопросы и только
глупцы могут размышлять о них. Правда, в жизни
и в науке мы можем разграничивать, разграничивать
и классифицировать до бесконечности, но при этом мы
не должны забывать, что все составляет единое целое
и все связано между собой. Ми р — чувствен, и наши
чувства, наш интеллект — вполне земные. Это еще
не есть «граница» человека, но кто хочет перешагнуть
ее, доходит до абсурда. Если мы докажем, что бес-
смертная душа попа или несомненный интеллект фило-
софа одной и той же, самой обыденной природы, что
и все другие явления мира, то тем самым будет дока-

зано, что «другие» явления столь же истинны и непре-
ложны, как и несомненный декартовский интеллект.
Мы не только верим, думаем, предполагаем пли со-
мневаемся в том, что наши ощущения существуют, но
мы их действительно и истинно ощущаем. И наоборот:
вся истина и действительность покоятся лишь на чув-
стве, на телесных ощущениях. Душа и тело, или субъект
и объект, как нередко говорят ныне, Одного и того же
земного, чувственного, эмпирического свойства.

«Жизнь — сон», говорили древние; теперь фило-
софы сообщают нам новость: «мир есть наше предста-
вление»...

Основывать истину не на «слове божьем» и не на
традиционных «принципах», а наоборот, строить свои
принципы на телесных ощущениях — вот в чем сущ-
ность социал-демократической философии...

[123—130] Господь бог создал тело человека из
комка глины и вдохнул в него бессмертную душу.
С тех самых пор существует дуализм, или теория двух
миров. Один — физический, материальный мир есть
дрянь, другой — духовный, или умственный мир ду-
хов, — есть дыхание юспода. Эту сказочку философы
увековечили, т. е. они приспособили ее к духу времени.
Все доступное зрению, слуху и ощущению, словом,

физическая действительность все еще считается не-
чистью; зато с мыслящим духом связывается предста-
вление о царстве какой-то сверхъестественной истины,
свободы, красоты. Как в библии, так и в философии
слово «мир» имеет скверный привкус. Из всех явлений
или объектов природы философия удостаивает своим
вниманием только один — дух, знакомое нам дыхание
господа; и то только потому, что ее путаному уму он
представляется чем-то высшим, сверхъестественным,
метафизическим...

Философ, трезво считающий человеческий дух на-
ряду с другими предметами целью познания, перестает
быть философом, т. е. одним из тех, кто, изучая загадку
существования вообще, удаляется в туманную неопреде-
ленность. Он становится специалистом, а «специальная
н аука» о теории познания — его специальностью...

За вопросом о том, находится ли в пашей го-
лова какой-то благо родный идеалистический дух или
же обыкновенный, точный человеческий рассудок,

N B

sehr
gut!!

скрывается практический вопрос о том, принадлежат ли
власть и право привилегированной знати или про-
стому народу...

Профессора становятся предводителями в лагере
зла. На правом фланге командует Трейчке, в центре
фон Зибель, а на левом — Юрген Бона Мейер, доктор
и профессор философии в Бонне...

В предыдущей статье мы уже говорили о декартов-
ском фокусе, который почти ежедневно проделывается
профессорами высшей магии, или философии, перед
публикой, чтобы окончательно сбить ее с толку. Дыха-
ние господа демонстрируется как истина. Правда, имя
это пользуется дурной репутацией: перед просвещен-
ными либералами нельзя говорить о бессмертной душе.
Поэтому они притворяются трезвыми материалистами,
говорят о сознании, мыслительной или познавательной
способности...

⇐ Предыдущая 28 29 30 31 323334 35 36 37 Следующая ⇒

Воспользуйтесь поиском по сайту: