Внешняя политика и международная торговля Сиама во второй половине XIV—xv В.

Внешняя политика королевства Аютия (Сиам) во второй по­ловине XIV—XV в. имела два основных военных аспекта: тер­риториальное продвижение на запад (к побережью Андаман­ского моря) и на юг (к Малаккскому проливу) с целью устано­вить как можно более полный контроль над торговыми путями из Индии в Китай, а также систематические походы (набеги) на восток (против Кампучии), где целью было не столько по­корение территории (за полтора века войн границы здесь прак­тически не изменились), сколько захват местного населения и угон его в Сиам. Первый аспект был связан с глубокой заинте­ресованностью Сиама в доходах от внешней торговли и тран­зитных пошлин. Второй — с более традиционной формой фео­дальной экономики — необходимостью расширения сословия крепостных крестьян и пополнения убыли в живой силе, вызван­ной почти непрерывными войнами.

Уже в 1363 г. Рама Тибоди I начал борьбу за утраченный наследниками Рамы Камхенга выход к Индийскому океану. Вторгшись в южнобирманское королевство, он не только при­соединил к Сиаму Тенасерим, откуда начинался древний речной и частью сухопутный торговый путь из Бенгальского залива в Сиамский, но и овладел столицей королевства — Мартабаном. В 1369 г. сиамцы развернули наступление на Моулмейн и южно­бирманские моны были вынуждены перенести столицу в Пегу (это название надолго закрепилось за южнобирманским коро­левством). В 1488 г. король Боромарача III захватил Тавой [13, с. 67].

На юге в первые же годы правления Рамы Тибоди I сиам­ские войска вторглись в Малайю и, преодолевая ожесточенное сопротивление малайских торговых полисов — княжеств, устре­мились к Малаккскому проливу, имея в виду захватить и север­ное побережье Суматры и полностью овладеть, таким образом, важнейшей морской артерией Юго-Восточной Азии. Ни разроз­ненные малайские княжества, ни остаток некогда великой тор­говой империи Шривиджайи — государство Малайю, правители которого отвернулись от моря и перенесли свое внимание на внутренние районы Суматры, не могли оказать Сиаму серьез­ного сопротивления.

Если бы планы Рамы Тибоди I осуществились, Сиам из мо­ноэтнического государства превратился бы в могущественную многонациональную империю, занимающую господствующее по­ложение во всем регионе. Но тут в борьбу за проливы вмеша­лась другая нарождающаяся империя — яванское государство Маджапахит. Сиам, по-видимому, обладал более мощной сухо-лутной армией, но его флот был гораздо слабее огромного маджапахитского флота, которым командовал талантливый полко­водец Гаджа Мада. После почти 20 лет войны (к моменту смерти Рамы Тибоди I) Сиаму не удалось достичь своих целей. Правда, в его руках осталась Северная Малайя, но оба берега Малаккского пролива — Южная Малайя и Северная Суматра оказались под властью Маджапахита.

После ослабления Маджапахита, наступившего в 90-х годах XIV в., при короле Викрамавардхане (1389—1429) сиамские ко­роли Рамесуан (1388—1395) и Рамрача (1395—1408) предприняли новую попытку овладеть проливами. Сиамские войска до­вольно быстро оккупировали весь Малаккский полуостров вплоть до Тумасика (Сингапура), но на северном берегу Сумат­ры встретили упорное сопротивление поднявшихся там к этому времени мусульманских султанатов — Пасея, Ламбри (Аче) и др. Полностью «владеть проливом и на этот раз не удалось, а в первой четверти XV в. из-под власти Сиама стали усколь­зать и малайские районы, начавшие объединяться под властью нового торгового государства — Малакки[48]. К концу XV в. в руках Сиама оставались только самые северные малайские кня­жества— Лигор и Патани.

На востоке Сиам в рассматриваемый период по крайней ме­ре четырежды начинал крупные наступательные войны против Кампучии, не считая мелких набегов (1353 г., 1369 г., 1388— 1393 гг., 1431 г.)[49]. В ходе этих войн сиамские войска неодно­кратно захватывали столицу страны Ангкор и в конце концов принудили кхмеров перенести столицу в глубь страны. Ангкор, великолепнейший город бывшей Кхмерской империи, пришел в запустение и был вновь открыт только в XIX в. [13, с. 71].

Несмотря на постоянные победы на начальном этапе этих войн, сиамцам ни разу не удалось утвердить на кампучийском престоле своего кандидата — сиамского или хотя бы кхмерско­го принца-коллаборациониста, который стал бы послушным вассалом Сиама. После каждого поражения кампучийский на­род вновь собирался с силами и изгонял из страны сиамских оккупантов вместе с их марионетками. Тем не менее в ходе этих войн сиамские войска сильно разорили страну, особенно ее за­падную часть. Сотни тысяч кампучийских крестьян были угна­ны на территорию Сиама (только в одном походе 1393 г. войска короля Рамесуана захватили в плен 90 тыс. кхмеров). Военно­пленных и угнанное гражданское население сажали в Сиаме на землю; теперь они несли еще более тяжелые феодальные по­винности, чем коренные тайские крестьяне. Могущество сиам­ского феодального государства от этого продолжало возра­стать.

Такую же борьбу — за добычу рабочих рук (земли в то вре­мя во всем регионе кроме Вьетнама было в избытке) Сиам вел со своим северным соседом Чиангмаем. Эти войны, которые шли с переменным успехом, были особенно долгими и тяжелыми. С 1376 г. по 1546 г. Сиам и Чиангмай воевали 14 раз, причем общие результаты этих войн были на редкость незначительны­ми. Инициатива войны принадлежала то одному, то другому государству. Чиангмайцы, как правило, вторгались в Сиам по приглашению мятежных феодалов беспокойной пограничной об­ласти Сукотаи, а сиамцы вторгались в Чиангмай по приглашению принцев королевского дома, претендовавших на трон. Тер­риториальные приобретения в этих войнах были непрочными, после 170 лет войн граница Сиама и Чиангмая осталась почти неизменной. Обе страны истощили себя в этой борьбе, и поэто­му в XVI в. пали легкой добычей нового феодального хищни­ка— бирманской империи Байиннауна.

Наряду с военной экспансией сиамские короли в рассмат­риваемый период придавали большое значение развитию торгов­ли. В отличие от европейских феодалов феодалы Юго-Восточной Азии охотно занимались торговлей или контролировали ее с целью извлечения максимальных доходов. Активная внешняя торговля стала характерной чертой королевства Аютия с пер­вых десятилетий его существования. Это нашло выражение не только в военной политике (активная борьба за морские порты и контроль над путями из Индии в Китай), но и в дипломатии Сиама. Это можно проследить на истории дипломатических и торговых отношений Сиама с Китаем — крупнейшей торговой державой того времени.

В середине XIV в. официальных сношений с Китаем не было, поскольку там бушевала народно-освободительная война про­тив монгольских императоров. Но стоило предводителю народ­ного восстания Чжу Юань-чжану (1368—1398) объявить себя основателем новой, национальной династии Мин и начать рас­сылку в сопредельные страны манифестов с извещением об этом событии, Сиам едва ли не первым присылает ответное по­сольство, хотя Юго-Западный Китай еще до 1382 г. оставался в руках монголов [15, с. 27[.

В 1370 г. в Аютию прибыл первый китайский посол Люй Цзун-цзюнь, а на следующий год в китайскую столицу Нанкин уже прибыло ответное посольство короля Бороморачи I с бога­тыми дарами-данью и признанием Чжу Юань-чжана верховным сюзереном Сиама. В 1373 г. в Китай прибыло одно за другим два сиамских посольства. В 1377 г. китайский император пожа­ловал Боромораче I почетный титул и серебряную печать вас­сального короля. В 1380 г. Чжу Юань-чжан при посредничестве Сиама пытался оказать дипломатическое давление на Яву, не желавшую идти в фарватере китайской политики. В 1380— 1390 гг. в Китай ежегодно прибывало одно, а зачастую и два сиамских посольства. Этот поток посольств, почти не ослабе­вая, продолжался до 1436 г. Дань императору, которую приво­зили сиамские суда, носила внушительные размеры. Так, в 1387 г. из Сиама было прислано 10 тыс. цзиней (ок. 5970 кг) черного перца и 10 тыс. цзиней сапана; в 1390 г. Сиам прислал 17 тыс. цзиней (ок. 10 149 кг) ароматного осветительного масла [15, с. 143].

Секрет такой необычной «верноподданности» сиамских ко­ролей объясняется просто. Минское правительство из престиж­ных соображений поставило за правило отдаривать правителей, принесших дань, более дорогими дарами. Помимо этой выгоды, послы, прибывавшие, как правило, на нескольких крупных су­дах, пользовались в Китае правом беспошлинной торговли. Та­ким образом, под видом дипломатических отношений велась ак­тивная внешняя торговля, в первые десятилетия весьма выгод­ная для Сиама. Из Сиама в Китай ввозились в основном пред­меты местного производства: сапановое дерево, слоновая кость, черный перец, камедь и другие тропические продукты.

Ответные дары китайских императоров состояли прежде все­го из знаменитых китайских тканей — шелка, атласа и др. В некоторых случаях императоры отдаривали сиамских коро­лей китайской медной монетой (в связках) или бумажными ас­сигнациями, имевшими хождение на юго-восточном рынке. По ассортименту товаров, импортируемых из Китая, Сиам в XV— XVI вв. стоял на первом месте в Юго-Восточной Азии. Если, со­гласно китайским источникам, Кампучия ввозила 13 видов ки­тайских товаров, Палембанг — 17, Тямпа — 32, Малакка — 44, Ява — 54, то Сиам ввозил 65 видов китайских товаров [15, с. 164]. В это число входило до 12 сортов шелка, два сорта ат­ласа, парча, полотно, холст, газ и тюль, ситец и другие ткани; готовая одежда, фарфоровая посуда, изделия из бронзы, желе­за, ювелирные изделия, предметы художественного ремесла, бу­мага, некоторые пищевые продукты (зерновые культуры, ревень и др.). Китайские купцы специально изучали спрос в Сиаме и пришли к выводу, что в этой стране пользуются особым спро­сом белый фарфор с синей росписью, ситец, разноцветные шел­ка, атлас, золото, серебро, медь, железо, стекло, ртугь и зон­тики.

В целом Китай ввозил из Сиама главным образом сырье для своего ремесла и мануфактуры, а вывозил туда готовые изделия и медную монету.

Развитие торговли с Китаем имело свои сложности, отливы и приливы, в зависимости от перемен внешней и внутренней по­литики китайских императоров. Уже в 1374 г. минское прави­тельство, добившись международного признания, попыталось ограничить приток торговых посольств в Китай, наносивших ущерб казне. В указе, изданном в этом году, Корее разреша­лось присылать дань раз в три года. «Прочим же далеким стра­нам, как Тямпа, Дайвьет, Ява, Палембанг, Сиам и Камбоджа, поскольку каждая из них представляла дань много раз, что влечет для них тяжелые расходы (!), отныне не следует так по­ступать» [15, с. 45].

Однако Сиам, как и другие страны Южных морей, находил способы пренебрегать этим указом. Более того, среди купцов-авантюристов появилось большое число самозванцев, выдавав­ших себя за послов, с тем чтобы пользоваться их торговыми привилегиями. Для борьбы с этими злоупотреблениями в 1383 г. китайское правительство отправила в Сиам так называемые половинные или разрезные печати. Одна половина такой разло­манной пополам печати оставалась при китайском дворе. Дру­гая служила как бы верительной грамотой сиамского посла. Если по предъявлении ее обе половинки сходились, правомоч­ность посла считалась установленной.

В 1394 г. в китайском правительстве снова берут верх сто­ронники курса на прекращение внешних морских сношений. В этом году издается строгий запрет китайцам выходить в мо­ре и заниматься морской торговлей. Ход рассуждений был при­мерно таков — развитие торгового флота ведет к развитию пи­ратства, последнее — к развитию повстанческих движений и подрыву государственных основ. В том же 1394 г. был издан им­ператорский указ о прекращении посольского обмена с замор­скими странами. Привозить дань отныне было разрешено только о-вам Рюкю, Кампучии и Сиаму. Исключение, сделанное для Сиама, показывает, какую особо важную роль он успел завоевать в торговле Китая в последней трети XIV в. [15, с. 57].

Период замораживания морских сношений, впрочем, длился недолго. В 1402 г. на престол взошел император Чжу Ди, при котором морские плавания приняли неслыханный прежде раз­мах. Именно при нем начались знаменитые морские походы Чжэн Хэ от Японии до Африки. Уже в 1403 г. в Сиам прибыл китайский посол Ли Син. Всего в этом году в Сиаме побывало четыре китайских посольства, которые, в частности, привезли королю Рамраче государственную печать и титул вана. Участи­лись и сиамские посольства в Китай. В 1416г. Сиам посетил ки­тайский посол — видный царедворец Го Вэнь. По-видимому, об­суждался вопрос о гегемонии над новым торговым центром Ма-лаккой. Очевидно, китайцам пришлось дать обещание компенси­ровать сиамские потери при переходе Малакки под эгиду Ки­тая. В 1417 г. в Китае была установлена твердая норма подар­ков послам из Сиама (богатая одежда, регалии китайских чи­новников, ткани, бумажные ассигнации и др.). Но в 1426 г. в связи с новым курсом прекращения морских связей норма по­дарков была урезана вдвое.

В первой половине 1430 г. сторонники морской политики по­следний раз взяли верх, и Чжэн Хэ осуществил свои последние плавания. Но в 1436 г. китайское правительство окончательно запрещает морские походы и строительство морских кораблей. Из Пекина были высланы послы 11 стран. Но в том же году норма подарков сиамским послам была восстановлена в преж­нем размере [15, с. 117]. Здесь, однако, не было противоречия. Главной причиной здесь были внутренние изменения китайской экономики, в результате которых китайское правительство утратило в значительной степени интерес к государственной внешней торговле. Это дало возможности для развития частной торговли, которая велась китайскими купцами официально на берегу, а неофициально и в море (при этом они часто маскировались под сиамцев или иных иностранных подданных). Иност­ранным торговым посольствам (по соображениям меньшего зла) было дозволено посещать Китай, но их торговые доходы были уже не такие, как прежде, и во второй половине XV — в XVI в. торговая инициатива и в Сиаме постепенно переходит в руки частных купцов. Если в 1436—1449 гг. Сиам посылал в Ки­тай по одному посольству раз в несколько лет, то к концу XV в. частота посольств стала еще реже, а за весь XVI в. в Китай прибыло из Сиама только девять посольств [15, с. 196].

В XIV—XV вв. Сиам также вел оживленную торговлю с Ин­дией, занимаясь часто реэкспортом китайских товаров.

По отношению к другим странам Юго-Восточной Азии Сиам обычно держался политики торгового соперничества, что не исключало, конечно, товарообмена с ними. Так, в 1405 г. Тямпа жалуется императору на то, что сиамцы ограбили их посольст­во, плывшее в Китай. В 1430 г. сиамское посольство в Китай, в свою очередь, было арестовано и ограблено в Тямпе. При раз­бирательстве дела в Пекине тямы вспомнили еще, что сиамцы в свое время ограбили их посла в государство Самудру в Индо­незии. Трения подобного рода существовали и с Северным Вьет­намом.

В целом внешняя торговля во второй половине XIV—XV в. играла очень большую роль в экономике Сиама.

Глава 6