Королевство лансанг в конце хIV-хv В.

Принцу Оунмыонгу, принявшему тронное имя Сам Сен Таи (1372—1417), досталось обширное и могущественное королевст­во, занимавшее всю территорию современного Лаоса, Восточный Таиланд и некоторые части современной провинции Юн-нань и Северного Вьетнама. Согласно переписи, проведенной в 1377 г., в его государстве жило 300 тыс. военнообязанных лао» и 400 тыс. кха — коренных жителей [267, с. 39]. Общее насе­ление страны составляло, таким образом, около 2,8 млн. чело­век.

Перед Сам Сен Таи стояли задачи, аналогичные целям ко­ролей Сукотаи и Аютии в XIII—XIV вв.: ассимилировать ко­ренное население страны с пришлым таиязычным, точнее сказать, завершить процесс, начавшийся еще за несколько ве­ков до прихода тайских и лаосских династий к верховной власти. В отличие от Бирмы этот процесс в Лаосе, как и в Таи­ланде, по-видимому, происходил мирно и довольно быстро под эгидой буддийской церкви. В позднее средневековье кха в Лао­се — это немногочисленные анимистические племена, оттеснен­ные далеко в горы. То, что 46-летнее правление Сам Сен Таи было посвящено в основном решению внутриполитических за­дач, подтверждается его мирной внешней политикой в этот дол­гий период. Только в начале своего правления Сам Сен Таи совершает поход против Чиаигмая (Ланнатаи), отказавшегося платить дань. Но, получив традиционное символическое подно­шение букета золотых и серебряных цветов, он вернул захвачен­ные земли и скрепил мир браком с чиангмайской принцессой, которую он сделал главной королевой. Мирные отношения Сам Сен Таи сохранял и с Аютией, взяв в жены дочь сиамского ко­роля [267, с. 39]. С Китаем, который после прихода к власти династии Мин начал активную политику в странах Юго-Восточ­ной Азии, Сам Сен Тан также стремился поддерживать добрые отношения. В начале XV в. он направил в Нанкин посольство с традиционной просьбой о признании. В 1404 г. император Чжу Ди прислал ему знаки королевского достоинства [165, с. 57].

Несмотря на мирную внешнюю политику, Сам Сен Таи при­давал большое значение укреплению и реорганизации армии. Он довел ее численность до 150 тыс., причем разделил войска на три группы; первая для охраны внутреннего порядка, вторая для обороны границ, третья — резерв. Вся армия делилась на 5 корпусов по 30 тыс. воинов. Каждому корпусу придавался вспомогательный состав в 20 тыс. человек, в задачу которого входило снабжение бойцов всем необходимым. Наряду с кава­лерией, пехотой и слоновыми отрядами в армии Сам Сен Таи имелся небольшой артиллерийский парк, импортированный из Китая. Пушки заряжались каменными ядрами [165, с. 56]. Кро­ме того, король располагал специальным гвардейским корпусом для охраны столицы [267, с. 39].

Продолжая упорядочивать свое государство, Сам Сен Таи официально ввел деление всего населения на три сословия, при­ведя, таким образом, социальную номенклатуру в соответствие со сложившимся положением и нанеся решительный удар иллюзиям, сохранившимся от эпохи военной демократии, когда рядовой общинник считал себя равным военному вождю, если они принадлежали к одному клану. Теперь сословия феодалов, простолюдинов (крестьян, ремесленников), купцов и несвобод­ных (рабов и крепостных) были четко отделены друг от друга, хотя принципиально переход из одного сословия в другое был возможен (главным образом по воле короля) [165, с. 55; 194, с. 121]. В сословие несвободных входили военнопленные, дол­говые рабы и некоторые племена кха, целиком переселенные на земли королевского домена. Формально они считались государ­ственными рабами и не могли покинуть свое место жительства, но фактически они обрабатывали земли, платили подати и нес­ли повинности так же, как свободные общинники — лао [165, с. 55].

Большое внимание король Сам Сен Таи придавал укрепле­нию буддийской церкви, которая на первых стадиях развития феодальных государств в Индокитае всегда шла рука об руку с центральной властью. Он вел обширное строительство храмов, пагод, церковных библиотек. Особенными размерами отличался королевский храм Ват Пракео в Луангпрабанге. Этому храму Сам Сен Таи даровал специальную привилегию: преступник, которому монахи давали убежище в его стенах, получал амни­стию [165, с. 52; 267, с. 39].

В целом время правления Сам Сен Таи было для Лаоса пе­риодом экономического подъема, роста обрабатываемых площа­дей, распространения развитого феодального строя и буддий­ской религии в новые районы страны [27, с. 409—410].

У короля Сам Сен Таи было много детей. Только от королев высокого ранга (своей двоюродной сестры Таенфа, дочери сиам­ского короля Ной Онсор и дочери чиангмайского короля Нанг Он Са) он имел пять сыновей и пять дочерей. Это, казалось бы, чисто семейное обстоятельство при отсутствии четкого порядка престолонаследия после его смерти стало причиной феодальной смуты, беспрецедентной даже в бурной истории средневековых королевских дворов Юго-Восточной Азии.

Сын королевы Ной Онсор Лам Камденг, второй по старшин­ству сын Сам Сен Таи, сменивший на троне своего отца, царст­вовал недолго (1417—1428), не проявив особой государственной мудрости. В 1421 г. предводитель национально-освободительного движения против китайцев во Вьетнаме Ле Лой обратился к Лам Камденгу за помощью. Тот охотно направил во Вьетнам армию из 30 тыс. воинов и 100 слонов, но в решающий момент эта армия перешла на сторону китайцев. В итоге войска Лам Камденга были с позором изгнаны из Вьетнама, а вьетнамо-лаосские отношения испорчены на много десятилетий вперед, и полстолетия спустя Лаосу дорого пришлось заплатить за легко­мыслие Лам Камденга [165, с. 58]. Он умер в возрасте 41 года, оставив двух несовершеннолетних сыновей — принцев Помматата и Юкона.

После его смерти на трон вступил Помматат (1428—1429), но его правление продолжалось всего 10 месяцев. Реальна» власть в это время перешла в руки его тетки, старшей дочери Сам Сен Таи, принцессы Нанг Кео Пимпа и ее мужа Сен Луанг Чиенг-Лау, человека незнатного происхождения[51], которого ома сделала первым министром [194, с. 123]. В 1429 г. Нанг Кео Пимпа свергла Помматата с трона и приказала его зарезать на скале Фа-диу близ устья р. Намкан [16.5, с. 60]. Затем она возвела на трон его брата принца Юкона (1429). Он царство­вал 8 месяцев, после чего пожелал вырваться из-под опеки дес­потичной тетки и бежал из дворца. Люди принцессы Пимпы, од­нако, догнали его в Падао и убили [194, с. 124].

Затем Нанг Кео Пимпа провозгласила королем своего еди­нокровного брата принца Кон Кама, самого младшего, пятого сына короля Сам Сен Таи. Кон Кам продержался на троне 18 месяцев (1429—1431), после чего был убит по приказу прин­цессы во время путешествия по стране [194, с. 124; 267, с. 41]. После этого совет знати избрал королем принца Камтемса (1431—1432), четвертого сына Сам Сен Таи, правителя Пакхуэй Луанга. Принцесса Пимпа внешне одобрила этот выбор, но вскоре начала искать средства, чтобы убрать это очередное «препятствие» между собой и троном. Пять месяцев спустя нер­вы короля Камтемса не выдержали. В страхе за свою жизнь он бежал из дворца и укрылся в своем прежнем владении Пак­хуэй Луанг. Там он и умер год спустя то ли естественной, то ли насильственной смертью [194, с. 124; 267, с. 41].

Теперь Нанг Кео Пимпа пригласила на трон старшего сына Сам Сен Таи удельного князя Кабонга Лю Сая. Лю Сай про­царствовал шесть месяцев в 1432 г., а потом, узнав о заговоре, составленном принцессой против него, счел свое положение-безнадежным и сам покончил с собой. Он, видимо, вообще отли­чался слабым характером, поскольку еще в 1417 г. был отстра­нен от престолонаследия в пользу второго сына Лам Камденга [165, с. 59; 267, с. 42].

После этого в живых остался только один законный сын Сам Сен Таи — принц Вангбури, удельный князь Вьентяна. Совет знати послал ему приглашение занять трон, но он благоразум­но отказался покинуть свою вотчину. После этого, согласно од­ному из источников, на трон был посажен королевский родст­венник неизвестной степени принц Кайбуабари, губернатор Чиагкая. После трех лет правления он также был убит по при­казу Нанг Кео Пимпы в городе Собкан [194, с. 124].

Все остальные источники сходятся на том, что следующей марионеткой на тропе стал Камкет, сын короля Сам Сен Таи от дворцовой рабыни. Чтобы поддержать свои притязания, он объявил, что он вновь рожденный Сам Сен Таи. Принцессе этот претендент пришелся по вкусу, видимо потому, что безоговорочно выполнял все ее желания. Он просидел на роне несколько лет и умер своей смертью в 1438 г. [165, с. 62; 94, с. 125; 202, с. 35; 267, с. 42]. Теперь между троном и Нанг Кео Пимпой уже не было ни одного претендента и она объявила себя королевой. Но ее правление не продлилось и нескольких месяцев. В том же 1438 г. организованная оппозиция светской знати и буддийского духовенства низложила кровавую королеву. Нанг Пимпа и ее муж были казнены на той же скале Фа-диу, где по ее приказу была убита когда-то ее первая жертва — король Помматат [194, с. 125].

Бурное десятилетие дворцовой жизни, прошедшее под знаком Нанг Кео Пимпы, основательно пошатнуло авторитет лаосской централизованной монархии. Крупные феодалы за эти годы безвременья сильно укрепили свои позиции и совместно с верхушкой духовенства присвоили себе право выбирать монарха. Традиции выборной монархии начиная с этого периода надолго закрепляются в Лаосе. После казни Нанг Кео Пимпы в течение трех лет (1438—1441) нового короля вообще не выбирали. Вместо этого собрание знати и высшего духовенства назначили главой страны духовного регента Пра Маха Саттатоко (настоятеля центрального столичного храма Пра Кео), а его заместителем сделали другого видного монаха Пра Самутакоте. В помощь им были даны четыре советника из числа высших армейских офицеров, сыновья трех кхмерских экспертов по буд­изму (Норасинга, Норадета и Норарата), которые прибыли в страну в 1358 г. [194, с. 125—126; 267, с. 43].

Только в 1441 г. это временное правительство из шести человек сочло положение достаточно стабилизировавшимся, чтобы пригласить на царствование последнего оставшегося в живых сына Сам Сен Таи — принца Вангбури. Этот монарх под именем Чайячаккапат Пенпео правил страной с 1441 по 1478 гг. [194, 126; 267, с. 43].

На протяжении своего долгого правления Чайячаккапату не аз приходилось иметь дело с феодальными мятежами. Одним из наиболее опасных мятежников оказался его собственный сын принц Муй, которому он передал свое прежнее удельное княжество Вьентян. В 1456 г. этот принц попытался отделиться и соз­вать независимое государство в Центральном и Южном Лаосе. Не доводя дело до войны, король послал во Вьентян переодетых купцами агентов, которые выманили Муя из дворца, а затем убили его. После этого Чайячаккапат больше не посылал во Вьентян принцев, а назначил туда губернатором чиновника [194, с. 126; 267, с. 43—44]. Эти решительные действия, видимо, «сплотили королевскую семью вокруг Чайячаккапата, потому что в конце жизни он сделал своим соправителем старшего сына Тао Конкео, пожаловав ему специально придуманный наивыс­ший титул — Сен Мыанг («100 тыс. городов») [165, с. 64].

В 1478 г. губернатор лаосского города Конг-Тао поймал бе­лого слона ростом в 3,5 м и подарил его королю [267, с. 44]. Обладание этим священным животным по традиции сулило вся­ческие успехи и счастье его владельцу, но, как это не раз случа­лось в истории стран Индокитая, произошло нечто прямо про­тивоположное. Король Вьетнама Ле Тхань Тонг, незадолго до этого разгромивший и подчинивший извечного соперника Вьет­нама Тямпу, искал теперь путей для новой экспансии. К тому же по понятиям того времени было вполне уместно отомстить брату изменника Лам Камденга, хотя сам «изменник» умер 50 лет тому назад.

Ле Тхань Тонг направил к Чайячаккапату посольство с просьбой одолжить на время белого слона, зная заранее, что эта просьба будет отвергнута, и тем самым создастся «казус белли». Ответ, однако, превзошел все ожидания. Принц Тао Конкео, в качестве исполняющего обязанности короля, отпра­вил Ле Тхань Тонгу драгоценную шкатулку, наполненную сло­новьим навозом. В том же году вьетнамские войска двинулись на Лаос [267, с. 44]. Согласно хроникам, вьетнамская армия со­стояла из пяти корпусов общей численностью 550 тыс. человек. Лаосская армия, вышедшая ей навстречу под командованием принца Тао Конкео, насчитывала 200 тыс. человек и 2 тыс. сло­нов. Первое столкновение было успешным для лаосцев. Вьет­намские передовые войска попали в засаду и были разбиты. Но в следующей битве при На Мынгкон лаосцы потерпели сокруши­тельное поражение. Два сына короля Чайячаккапата, командо­вавшие отдельными корпусами, были убиты. Последние резер­вы, брошенные в бой принцем Тао Конкео, также были разби­ты. Сам он пытался уйти на лодке и утонул.

Получив известие об этих событиях, престарелый король бе­жал из Луангпрабанга. Вьетнамцы заняли лаосскую столицу без боя[52] [194, с. 127—128; 267, с. 45—46].

В этот момент всеобщей катастрофы военное руководство взял на себя второй сын короля принц Чао Тенкам, подошедший в это время с небольшим отрядом из своего маленького удела в Дансае. Он привел в порядок остатки лаосской армии, пере­бравшиеся на правый берег Меконга, затем дерзким броском вновь форсировал реку и ворвался в Луангпрабанг, где вьет­намские войска только что расположились на заслуженный от­дых. Внезапность нападения, казалось бы, полностью разбитого противника ошеломила вьетнамцев. Чао Тенкам выбил их из Луангпрабанга с огромными потерями. Из 4 тыс. офицеров у вьетнамцев в строю осталось только 600 человек [267, с. 46].

Престарелый король Чайячаккапат, потрясенный всем про­исшедшим, отказался вернуться в столицу, отрекся от престола и вручил корону сыну-победителю. Год спустя он умер. Сиамский король Боромотрайлоканат, обеспокоенный появлением вьетнамских войск у границ своей страны, демонстративно прислал на его похороны делегацию из высшей знати и золотой гроб [267, с. 46].

Молодому королю, принявшему тронное имя Суванна Бангланг (1478—1485), предстояло еще очистить большую часть страны от оккупантов, но перелом в ходе войны уже произошел. Со всех концов Лаоса стекались новые отряды добровольцев, воодушевленных освобождением Луангпрабанга. В тылу вьетнамских войск разгорелась партизанская война. К концу 1479 г. вьетнамский главнокомандующий Пуа Куанг Сун увел остатки своих войск за вьетнамскую границу [165, с. 67]. После этого для Лаоса наступил длительный период мирного развития. Король Суванна Бангланг занялся восстановлением разрушенных городов и ирригационной сети, собирал население, бежавшее в леса. Во внешней политике он опирался на прочный союз с Сиамом [165, с. 66].

В 1486 г. Суванна Бангланг умер, не оставив сыновей. Трон перешел к его брату Ласентаи Пуванаду (1485—1495). При нем дружеские отношения с Сиамом получили дальнейшее раз­витие. Сиамский король прислал на его коронацию делегацию из представителей высшей знати с богатыми дарами. Несколько позже Ласентаи Пуванад лично встретился с королем Боромо-трайлоканатом в городе На Сонг Хак. Во время этой встречи был заключен договор о союзе и торговом обмене и осуществ­лена четкая демаркация лаосско-сиамской границы [267, с. 47]. Во внутренней политике Ласентаи Пуванад опирался на буд­дийское духовенство. Он предоставил, в частности, еще двум буддийским монастырям право давать убежище преступникам. Он продолжал отстраивать Луангпрабанг и украсил его мно­гими зданиями [194, с. 130].

Этот король тоже умер в молодом возрасте, оставив трон семилетнему сыну Сомпу (1495—1500). За малолетством нового короля регентом государства был назначен его дядя Чао Висулрад. За пять лет регентства он забрал бразды правления в свои руки и в 1500 г. заставил Совет знати низложить Сомпу и передать корону реальному правителю [165, с. 70].

Глава 8