 |
Глава 2. Предубеждения и ожидания. 5 глава
|
|
|
|
— Да? — Гарри все еще не хотел рассказывать Северусу о том, что произошло. К счастью, тот не спросил его снова, и ему не пришлось врать, но на лице Снейпа было разочарование.
— Во-первых, я обговорю отработку с Филчем, а сегодня после ужина ты снова приготовишь это зелье. Понятно? — его тон был немного холоден.
— Почему с Филчем? — Гарри умоляюще поднял глаза. — Я бы предпочел отработку с тобой или Хагридом…
— Я не хочу, чтобы другие студенты считали, что я тебе покровительствую. Ты не являешься членом какого-либо факультета, так что я не могу снять баллы, так же как ни один из преподавателей. Так что будь осторожен: твои отработки будут серьезнее, чем у остальных.
Гарри закатил глаза.
— Замечательно, — пробормотал он и покинул кабинет.
Коридор, ведущий в кабинет зельеварения, был темным и пустым. На короткое мгновение Гарри остановился и мысленно вернулся в прошлое. Всякий раз, когда он приходил сюда, он был крайне возбужден, а иногда также сердит. В памяти всплыли воспоминания о старом сальном Снейпе. Снейп, кричащий на него, издевающийся над Невиллом, обижающий Гермиону и покровительствующий слизеринцам. Постоянный холод и ненавидящий взгляд… А теперь все изменилось. Снейп превратился в Северуса, ненависть — в заботу, нервозность — в тоску, а темные подземелья стали его домом.
Да, возможно, для кого-нибудь другого Северус не изменился, когда Гарри изучал его во время урока, ему пришлось согласиться с тем, что тот был почти прежним: злые замечания о работе Гриффиндора, похвальные — для слизеринцев. Единственным отличием было то, что теперь он игнорировал Гарри и даже Невилла. Да, Северус был таким же, как всегда: сальным, противным мерзавцем, ограниченным, пристрастным, полным предубеждений, все еще похожим на Сириуса и, в некотором смысле, на Рона, который…
|
|
|
— Ты сделал это нарочно.
… все еще полон предубеждений против своего бывшего друга и теперь ждет его в пустом коридоре, чтобы поссориться с ним. Гарри повернулся к Рону.
— Что? — смущенно спросил он.
— Ты испортил зелье только для того, чтобы Гриффиндор потерял очки.
Гарри почувствовал, как в его груди поднялся гнев.
— Испортил? Что? Я не… — начал он, но Рон его прервал.
— Тогда почему ты сказал это Снейпу? Не говори мне, что ты хотел спасти Невилла.
— А почему бы и нет? — высокомерно спросил Гарри. — А что, если я хотел? Оставь меня в покое. Это — не твое дело.
— Слушай, Снейп, — прошипел Рон сквозь сжатые зубы. — Я не знаю, кто ты. Почему ты сочувствовал мне. Почему ты вместе с нами на уроках. Почему ты пытаешься защищать Невилла. Почему пытаешься подружиться с Хагридом. Но не забудь, что я тебе не поверю. Никогда.
Гарри сглотнул. Это оказалось неожиданно трудно перенести.
— Я понимаю, — сумел прошептать он, и отвернувшийся Рон оказался перед кабинетом ЗОТИ.
Так Рон никогда не поверит ему. Никогда не даст ему шанса. Он был потерян для него. И останется потерянным.
Это было… плохо. И больно. И все это было результатом сохранения глупой тайны. Гарри остановился. Он скажет ему! Он не может больше притворяться! Он хотел вернуть Рона, его дружбу и… Но нет. Нет, не из-за опасения возможных пыток. Он действительно привязался к Снейпу, а теперь смог увидеть, что у Рона серьезная антипатия к профессору. А Рон… он уже оставлял его в гораздо более серьезной ситуации, чем эта, когда он нуждался в помощи. А теперь, если бы он позволил тому узнать, что он — Гарри Поттер… или был им? Кем он был? В его мозгу царило замешательство.
Гарри сел на ступеньку.
Он был Гарри Поттером. Но не был сыном Джеймса Поттера. Он был Снейпом. Да, он также не был сыном Северуса, но не был уверен, что Рон сможет провести различие. Если действительно сможет. Он был Снейпом, а не Поттером, и это будет достаточной причиной для ненависти.
|
|
|
И Гарри подумал, что лучше, что Рон ненавидит его как Квайетуса Снейпа, чем ненавидел бы его как Гарри Поттера, сына Квайетуса Снейпа и племянника Северуса Снейпа.
Это не было счастливой мыслью. Вовсе нет.
Он почувствовал, как глаза его горят от слез. Нет! Ему нельзя плакать, показывать слабость! Он расстроенно сжал кулаки и встал.
Защита от темных искусств.
Он опаздывал.
Снова отработка. Он вздрогнул.
Лучше было бы выбрать Слизерин. Или даже Рэйвенкло. Теперь он снова должен столкнуться с ненавистью Гриффиндора и выдержать последствия своего опоздания. Он сопротивлялся желанию повернуть назад и направиться в подземелья Северуса, закрыть за собой дверь и никогда не выходить. Вместо этого он поднял рюкзак и стал передвигать ноги одну за другой.
Он опоздал. Слишком поздно.
Две отработки в один день. Изумительно. Квайетус Снейп, потомок семейства Снейпов, ярких и хитрых Снейпов, неспособен приготовить зелье должным образом, неспособен вовремя добраться до кабинета. Не упоминая уже о других недостатках типа прикосновений, сна или еды. Из-за дрожащих ног он прислонился к стене. Он не хотел, чтобы этот день продолжался.
— Квайетус, ты в порядке? — прозвучал позади него обеспокоенный голос.
Это был директор.
— Я опоздаю на урок защиты, — вздохнул Гарри. — И… я не…
Дамблдор бросил на него сочувствующий взгляд.
— Я провожу тебя и извинюсь за твою задержку, хорошо?
Первое приятное событие дня.
— Спасибо, директор.
— Пожалуйста.
Они снова оказались перед кабинетом защиты.
— Как поживаешь? — нарушил тишину голос Дамблдора.
— Тяжело, — вздохнул Гарри. — Кажется, все решения, которые я принял, оказались ошибочными.
— Ты подразумеваешь?..
— Что я не сортирован, на уроках я с гриффиндорцами…
— Это не было только твоими решениями. И это только второй день учебы, Квайетус. Увидишь, будет гораздо лучше…
— Надеюсь.
Несмотря на компанию Дамблдора, прибытие в класс оказалось не слишком комфортным. Гарри заметил раздражение студентов и преподавателя из-за его опоздания и сел рядом с Невиллом так быстро, как смог. Он не смотрел на него или кого-нибудь еще, а открыл учебник, взял перо и начал списывать сведения с доски.
|
|
|
Все это становилось слишком неудобным. Речь миссис Фигг о щитах и щитовых заклинаниях, тактика защиты во время магических дуэлей… Та самая миссис Фигг, которую он столько раз видел готовящей чай и показывающей скучные фотографии своих любимых котов, которая заботилась о нем, когда Дурсли должны были заняться другими делами, кроме слежки, чью ногу сломал Дадли, старая, возможно, несколько дряхлая женщина, теперь объясняющая заклинания и тактику темных магов… А она в действительности не была так стара, какой казалась ему в своем доме. Все это было слишком странно, и Гарри не мог сконцентрироваться на материале. Иногда он поднимал глаза и изо всех сил старался уделить больше внимания, но не мог.
Все было так странно. Вся его жизнь.
Ему это не нравилось. Нисколько.
— … и мы также изучим этот вид заклинаний. Многие из них не включены в общую учебную программу, тем не менее, я их вам объясню. Есть два основных типа щитовых заклинаний…
Все слушали внимательно, даже Невилл, только Гарри обнаружил, что это было трудно слушать.
Заклинания, щиты… А что ты можешь сделать, если у тебя нет палочки, чтобы защититься? Когда ты окружен врагами, и ты один? Какое заклинание достаточно сильно, чтобы спасти тебя, твою жизнь?
Если бы он знал какое-нибудь щитовое заклинание перед Волдемортом… Но что можно сделать, когда ты должен выдержать проклятия беззащитным?
— Пожалуйста, мистер Томас…
Когда Гарри поднял взгляд, он увидел Дина, который встал перед профессором, сжав в руке палочку.
— Его название — Клипеус, что является названием небольшого круглого щита, применявшегося в римской армии. Оно — самое легкое для изучения и использования. Но помните, что оно защищает только от простых, легких заклинаний и проклятий, как, например, Таранталлегра. А сейчас прошу, чтобы мистер Томас послал в меня упомянутое проклятие. Хорошо?
Дин кивнул, они заняли классическую дуэльную позицию и подняли палочки.
|
|
|
— Таранталлегра! — закричал Дин. А миссис Фигг одновременно:
— Клипеус!
Вокруг женщины завибрировал воздух, и заклинание тот час же исчезло. Профессор кивнула Дину.
— Можете сесть, мистер Томас. Ну? Вы заметили что-нибудь важное?
Естественно, первой поднялась рука Гермионы.
— Мисс Грэйнджер?
— Щит не отразил заклинание, а поглотил его.
— Очень хорошо, мисс Грэйнджер. 5 баллов. Еще что-нибудь заметили?
Тишина. Гарри посмотрел на остальных, но никто не поднял руку. Он негромко прочистил горло и осторожно поднял руку.
Профессор повернулась к нему. У нее были карие глаза, часто яркие (когда она говорила о своих котах), но сейчас они были холодны, и Гарри ощутил в них неприязнь. Он вздрогнул.
— Мистер Снейп?
— Вы направили палочку на себя.
Женщина на мгновение уставилась на него, а затем кивнула.
— Вы можете назвать мне также и причину этого? — спросила она, но тон вопроса больше подходил для допроса в застенках испанской инквизиции, чем для Хогвартса, урока ЗОТИ.
— Я думаю, что Вы можете послать заклинание туда, куда захотите. Вы можете поставить щит вокруг другого человека, если укажете на него.
— Хорошо. 5 баллов Гриффиндору.
Гарри удивленно моргнул.
— Но… Профессор, он не из Гриффиндора! — завопил Рон с негодованием. Гарри повернулся к нему и увидел, как тот гневно сжал руки.
— Он нарушил урок своим опозданием. Я думаю, что факультет Гриффиндор можно вознаградить его очками, как компенсацией.
Лицо Гарри вспыхнуло от стыда. Он опустил взгляд на стол и не поднимал его до конца урока. Действительно ли это была та самая женщина, которую он знал по Прайвет-драйв? Приятная, добрая старая леди?
Очень хорошо. Дамблдор решил рассказать штату о прошлом Северуса, а он теперь должен переносить последствия этого, Гарри был уверен.
Ненависть. В глазах профессора была ненависть.
Он не сказал ни слова до конца урока. Он просто сидел в молчании и записывал комментарии. Когда Невилл попробовал начать диалог, Гарри взглядом заставил его замолчать и сбежал из кабинета, как только урок закончился.
Следующим уроком была гербология с Хаффлпаффом. Проклятье! А после обеда будут чары с Флитвиком.
Гарри заставил себя идти прямо в оранжереи, сопротивляясь стремлению бежать и найти Северуса где-то в подземелье. Тот тоже должен был вести уроки, он просто не мог беспокоить его глупыми проблемами. Он должен встретиться с ними. Он достаточно силен, чтобы сделать это. Он не побежит.
— Эй, Сн… э… подожди меня, пожалуйста!
Гарри остановился, услышав позади знакомый голос, и повернулся к Гермионе.
|
|
|
— Что?
— Видишь ли, я думаю, что миссис Фигг была очень несправедлива к тебе, — объяснила она. — Я не знаю, почему, но она поступила… странно.
Гарри пожал плечами, но внутренне он был весьма благодарен Гермионе, осмелившейся заговорить с ним, несмотря на неодобрительный взгляд Рона.
— Ты можешь называть меня Квайетусом, — взглянул он на нее. — И я не возражаю. Она не первая, кто ненавидит меня только потому, что я — сын профессора Снейпа.
Гермиона слегка покраснела.
— Да, Рон делает то же самое…
— И многие другие. Итак? Это все, что ты хотела мне сказать?
— Я… я только хотела сказать, что… Дай немного времени, и они примут тебя, я уверена.
— Они? Кого ты имеешь в виду?
— Всех. Студентов, преподавателей. Они привыкнут к мысли, что у профессора Снейпа есть сын, и что тот не похож на него.
Гарри горько засмеялся.
— Хорошо, возможно. А может, и нет. Я весьма уверен, что, например, Уизли не забудет мое происхождение, но это — не моя вина. С другой стороны, я не возражаю, если они думают, что я похож на своего отца, — последнее предложение он сказал достаточно громко, чтобы Рон мог отчетливо его расслышать. Рыжеволосы мальчик вздрогнул, уловив его.
Гермиона напряженно посмотрела на него и кивнула.
— Ты прав. Ты не возражал бы работать со мной на гербологии? — внезапно спросила она, игнорируя протестующее обернувшегося Рона.
Гарри покачал головой.
— Нет, идите и работайте с Роном. Мне нормально с Невиллом, — и добавил, когда Гермиона открыла рот: — Правда.
Он бросил последний холодный и презрительный взгляд на Рона и остановился, чтобы подождать Невилла, шедшего позади них.
— Спасибо, Квайетус, — широко улыбаясь, остановился рядом с ним Невилл.
Гари вздохнул и спросил с притворным раздражением:
— За что?
— За то, что спас меня.
— Спас? — улыбнулся Гарри. Естественно, он хорошо знал, за что благодарил Невилл. — Ты не преувеличиваешь?
— Ну, твой отец и я… скажем так: не в хороших отношениях, — бросил он серьезный взгляд на Гарри. — И он вообще ругает меня на зельях…
— Это была наша общая ошибка. Я тоже не знаю, что мы сделали неправильно, — прервал Гарри ярко-красного Невилла. — Однако я думаю, ты получил более легкое наказание…
— Ты знаешь Филча? — удивленно спросил Невилл.
— Конечно. Мы прибыли сюда две недели назад.
Когда они вошли в оранжерею, первый замеченный Гарри человек оказалась Лиэ, сестра Януса. Она разговаривала с другой хаффлпаффкой, Ханой.
— Привет, Лиэ, — улыбнулся ей Гарри. Та покраснела и отвернулась, притворившись, что исследует груду сушеного подорожника, лежащую на столе, в то время как Хана наклонилась к ней, и обе девочки глупо захихикали.
Гарри и Невилл вопросительно посмотрели друг на друга. Затем Гарри пожал плечами, и они встали за свободный стол. Через несколько минут к ним присоединились два хаффлпаффца: Эрни и Джастин. Они так увлеклись беседой, что не замечали присутствия Гарри, пока профессор Спраут не поприветствовала класс, и в особенности Квайетуса Снейпа. Но затем эффект оказался достаточно забавным: глаза Эрни расширились, а рот приоткрылся, Джастин побледнел и несколько долгих минут задыхался, как рыба, вынутая из воды.
— Привет, он — Квайетус Снейп, — представил Невилл усмехавшегося Гарри — тот не смог сдержать эмоций, наблюдая за шоком этих двоих.
— О господи, — простонал Джастин и прищурился на Невилла, который все еще улыбался. — Ты и он вместе?
Гарри был вынужден приложить усилия, чтобы подавить подступивший смех. Невилл также захихикал, что усилило шок обоих мальчиков.
— Да, да, — согласился Невилл и представил их Гарри.
— У тебя занятия с гриффиндорцами? Но… как? — спросил Эрни.
— МакГонагалл составила мое расписание, она и Севе… э… мой отец решили отправить меня туда.
— Ты называешь своего отца по имени?! — снова задохнулся Джастин.
— Я не привык называть его иначе. Мы не жили вместе до этого лета.
— Ты рос среди маглов? — к этому моменту Джастин выглядел невероятно сконфуженным, и даже Невилл поглядел на Гарри с острым интересом. Гарри бросил взгляд на профессора, которая объясняла что-то о булавовидном плауне или зюзнике и его использовании в лечении оборотней, и снова повернулся к компаньонам.
— Да, с моими бабушкой и дедушкой. Но мне не разрешили говорить о них.
— Тогда ты действительно учился в магловской школе до прошлого года!
— Конечно, — занервничал Гарри. Он ничего не знал о магловских средних школах и их предметах, так что решил закрыть тему. — Но я думаю, нам следует обратить внимание на объяснения профессора…
— Да, — оба мальчика выглядели смущенными, переведя внимание на профессора Спраут.
К огромному облегчению Гарри, профессор не собиралась проверять или пытаться узнать его получше, так что он смог спокойно работать с растениями под профессиональным руководством Невилла.
— Как же ты так… бесталанен в зельях? Ты здорово знаешь растения, а мы используем их для приготовления зелий… — спросил он застенчивого мальчишку, когда профессор Спраут отпустила класс.
Невилл пожал плечами.
— Дело не в таланте… — смущенно пробормотал он, и Гарри внезапно понял, что Невилл не будет делиться ЭТОЙ проблемой со всеми.
— Хорошо, — сказал он. — Тогда увидимся на заклинаниях, — добавил он и присоединился к Аресу за слизеринским столом.
Он вздохнул, подумав о приближающемся уроке. Заклинания с профессором Флитвиком.
С тех пор, как он встретился с маленьким профессором за главным столом в первый день после их приезда в Хогвартс, он изучал заклинания (в дополнение к арифмантике, конечно), он даже изучил нынешний годовой учебный план, чтобы не опозориться перед деканом отцовского факультета. Но он все еще пугался, думая об этом. Ожидания… ожидания, касавшиеся его поведения, его личности, его знаний… И предубеждения, которые он не мог изменить без огромных усилий… Есть ли у него достаточно сил, чтобы сделать это? Или… соответствие ожиданиям означает изменение? Он должен вообще измениться?
Но он уже изменился. Он не был тем мальчиком, что четыре года назад, и даже тем, что три месяца назад. Он был гораздо более застенчив и робок, поскольку пережил две недели боли и страха и потерял веру в собственную неуязвимость. Он сознавал, что даже его могли легко убить, пытать каким угодно способом. Он уже знал, что значит быть выставленным напоказ и беззащитным, и иногда задавался вопросом, действительно ли свет может преодолеть тьму. Он больше не был уверен, и от этого также страдало его чувство собственного достоинства.
Когда урок начался, он все еще был занят этими мыслями, но, когда профессор вошел в кабинет, Гарри отложил их, сконцентрировавшись на поставленной перед ним задаче.
Он не был разочарован. Главная цель профессора на уроке состояла в том, чтобы проверить уровень знаний Гарри в заклинаниях, и он приложил все усилия, чтобы найти слабые места.
Иногда Гарри бросал короткие взгляды на Гермиону, которая перестала поднимать руку после первых же десяти минут, поняв, что у нее не будет шанса ответить ни на один из множества вопросов, которые профессор задавал Гарри. Когда тот, наконец, закончил исследование, половина класса почти уснула от скуки. Кроме троих: профессора, Гарри и Гермионы.
— Очень хорошо, мистер Снейп. Мне ДЕЙСТВИТЕЛЬНО жать, что Вы — не студент моего факультета… Тот же талант, что и у Вашего отца и особенно у дяди, тот же блеск…
Рон сердито всхрапнул (возможно, пробуждаясь от приятного сна), когда профессор продолжил хвалить Гарри. Тот, однако, был крайне счастлив, когда урок закончился, и тотчас же покинул кабинет. Его уши горели, и он не смел поднять голову… Гарри был уверен в одном: профессор не сделал его положение более легким. Действительно.
Он не останавливался, пока не достиг дверей их квартиры и не прижал палец к белой точке. Он закрыл за собой дверь и прислонился к стене, его сердце колотилось.
Но через некоторое время он признался себе, что не чувствовал себя плохо. Наоборот.
Да, он был смущен, но… он не чувствовал себя некомфортно. Флитвик сравнил его с Северусом и с отцом и сказал, что он похож на них. Он почувствовал гордость? Гордость за что? За свои знания? За свой «блеск»?
Он сполз вниз и сел на пол в раздумьях.
Нет.
Он не гордился своим талантом. Это был не талант, а усердие, которое помогло ему пережить урок. И он не был блестящим учеником.
Нет.
Это было что-то другое.
Гарри встал и шагнул к камину. Он осторожно взял альбом с фотографиями и, сев на диван, открыл его.
Квайетус с Северусом.
Квайетус с его матерью.
Квайетус с Джеймсом Поттером — он тепло им улыбнулся.
Квайетус с Гарольдом Поттером.
Квайетус, стоящий в одиночку, на груди — значок старости, в руке палочка…
Гарри коснулся палочки на поясе. Та же самая палочка: его собственная была слишком известна, чтобы пользоваться ей перед другими.
Картины и воспоминания. Ничего больше. Но теперь его сравнили с отцом, и словно какая-то его часть все еще была жива, что-то в его сыне, в Гарри… Может быть, он действительно не так глуп, как думал сам?.. Возможно, Северусу не придется его стыдиться.
Нет. Последняя мысль была действительно глупой. Северус никогда не стыдился бы его, даже если бы все не могли его терпеть по серьезной причине. Северус был к нему расположен, и никто не мог изменить этого. Гарри улыбнулся, пересек гостиную и вошел в кухню. Он положил в рюкзак несколько яблок, собрал учебники и пергаменты и пошел в библиотеку.
Вчера он пошел туда, чтобы заниматься; он был уверен, что там никого не будет. Он оказался неправ: он увидел, что несколько рэйвенкловцев читали и выписывали замечания из разных учебников и книг, и даже некоторые ученики с других факультетов делали свою домашнюю работу, невыполненную во время каникул. Гарри нашел отдельное место и готовился там к урокам. Теперь он пошел на то же место — оно было между последним рядом полок и стеной, и со вздохом заставил себя напрячь внимание. Он должен подготовиться до ужина, потому что после он должен будет идти готовить с Северусом это проклятое зелье.
Подготовка была рутинной и скучной. Ситуация была очень похожа на ту, когда Рон оставил его в прошлом году, и он проводил время с Гермионой — Рон, снова Рон и его «прежняя» жизнь, к которой он никогда не вернется… Теперь он должен жить как блестящий Квайетус, потребуется больше работы и учебы и меньше забав.
Он ненавидел это. Но это было гораздо лучше любых темниц и пыток. И, возможно, Рон еще НЕ потерян. Нужно только время. И Гарри собирался заплатить за это свою цену.
— Где ты был? — спросил Арес его за обедом.
— В библиотеке, — ответил он.
— Почему? Это был еще только второй день…
Гарри широко ухмыльнулся, вспомнив те же самые слова, которые он бесчисленное множество раз говорил Гермионе, но его ответ немного отличался от ее.
— Мне нравится там заниматься. Дома я должен оставаться в одиночестве, а я предпочитаю компанию.
— Почему ты не присоединился к нам?
— В слизеринской гостиной? — Гарри закатил глаза. — Ты ненормальный, Арес. Я не хочу сражаться с идиотом-Малфоем только для того, чтобы иметь возможность там посидеть. Это не стоит неприятностей. Может, позже, но не сейчас.
— Понимаю, — задумчиво кивнул Арес.
— И я не люблю быть центром внимания. Я предпочитаю подождать несколько недель или месяцев, пока все не привыкнут к моему… э… существованию, — шутливо подмигнул он коричневолосому мальчику. — Ты знаешь, в библиотеке я могу быть один и в то же время не один.
То же самое он сказал Северусу, когда тот спросил, где он был весь день.
— И я сказал Аресу то же самое, — добавил он. — Он задал мне тот же самый вопрос.
— Арес? — Северус сдвинул брови.
— Арес Нотт, один из твоих любимых пятикурсников Слизерина, — нетерпеливо ответил Гарри, начиная крошить полынь, чтобы добавить в зелье.
Снейп остановился на половине движения.
— Вы с ним друзья?
— Друзья? Северус, прошло только два дня! — воскликнул Гарри с негодованием и взял в руку жука-скарабея. — Нет. Мы только… разговариваем о разном. Он весьма одинок, и я тоже, так что… — он пожал плечами.
— Я вижу, — вздохнул Северус. — Но я думаю, что ты должен быть ОЧЕНЬ осторожен с ним. Его отец…
— Я знаю, знаю! — Гарри бросил жуков на стол. — Но скажи мне, что я могу поделать? Он — единственный слизеринец-пятикурсник, который охотно разговаривает со мной. Другие меня ненавидят или боятся из-за поведения Драко. Он, кажется, счастлив быть со мной, и я даже думаю, что он не знает, каков его отец!
— Успокойся, Квайетус. Я не хотел…
— Тогда чего ты хочешь? Конечно, я не покину территорию школы и не буду долгое время с ним один на один. Я не настолько глуп.
— Хорошо, но возьми другого скарабея, потому что ты раздавил этого в руке, — прервал его Северус.
Гарри посмотрел на жука в своей ладони.
— Скарабей?? В это зелье нужно добавить скарабея, чтобы закончить?
Глава 5. Книжный червь.
— Ты снова здесь?
Гарри поднял голову от учебника по Чарам, и Арес продолжил:
— Ты еще не готов все это закончить?
Гарри зевнул и посмотрел на мальчика, стоявшего рядом с ЕГО столом в библиотеке. Ему нравился этот стол, это место, скрытое в дальней части огромного читального зала, выглядевшее безопасным, этот уютный уголок в секции «Арабский мистицизм». Гарри был уверен, что никто во всей школе не интересовался ни арабским языком, ни мистицизмом, и был прав. Там он был укрыт от посторонних глаз. Там даже было окно, дававшее достаточно света, чтобы можно было читать и писать. Гарри потянулся и посмотрел на часы. Было почти время ужина. Он выглянул в окно; снаружи было темно — ничего удивительного, учитывая, что шла уже последняя неделя сентября. Он слегка улыбнулся и решительно закрыл книгу.
— Да, я думаю, на сегодня все.
Арес удивленно покачал головой.
— Ты занимался здесь с конца последнего урока?
Гарри начал засовывать свой пергамент в сумку.
— Нет. Сначала я зашел домой, чтобы взять мои книги... — он махнул рукой, и Арес ухмыльнулся.
— Конечно. Было бы очень трудно учиться без них, — он подмигнул Гарри и затем сел напротив него. — Ты всегда столько занимался?
Гарри задумчиво посмотрел на него.
— Нет. Но, так как я здесь, и все ждут, что я поддержу проклятую репутацию моей семьи, я чувствую, что у меня просто нет другого выхода. А с другой стороны... я не знаю, что мне делать в свободное время, — в конце концов признался он.
— Э... ты говоришь, что ты не смог найти ничего интересного кроме учебы?
— Это так невероятно?
— Довольно-таки да.
Гарри горько рассмеялся. Несколько недель назад он бы так же подумал.
— Тогда пошли. Мне наскучило здесь находиться.
— Правда? — Арес был удивлен.
— Конечно. Я не настолько увлечен учебой, как всем кажется, — Гарри покачал головой, выказывая недовольство. — Но, с другой стороны, что бы сказал мой отец, если бы я шатался по школе, выделывая глупые шутки, вместо того, чтобы быть лучшим студентом моего курса?
— Надо сказать, это главная причина, почему я рад, что мой отец не работает здесь, в школе...
Гарри в ответ закатил глаза. Однако на самом деле он не жалел, что Северус работал и жил в одном здании с ним. Наоборот.
И, в основном, после ТЕХ событий...
Гарри содрогнулся, когда подумал о том вечере на второй неделе обучения. Он шел в библиотеку, чтобы сделать домашнюю работу, когда Рон остановил его в пустом коридоре.
Гарри не был удивлен. Северус вел себя ужасно на уроке зельеварения и снял более пятидесяти баллов с Гриффиндора. Надо сказать, что все — с Рона. У него была достаточная причина: тот испортил собственное зелье, перевернул котел Малфоя и, в конце, запустил Филибустеровский фейерверк в котел Гарри, в котором взорвалось зелье, отправив Невилла в лазарет на несколько дней. Гарри не пострадал, потому что нагнулся, чтобы подобрать несколько упавших ингредиентов, но Невилл... Он выглядел ужасно...
Северус озверел. Его черные глаза мерцали от ярости, когда он скрупулезно снимал баллы. И затем он шокировал оба колледжа, лично проводив оглушенного Невилла в лазарет.
Итак, Рон остановил его. В тот момент Гарри заподозрил, что не произойдет ничего хорошего. Он был прав. Рон начал их разговор, обзывая Гарри (его любимыми выражениями были «слизняк» и «мерзкий слизеринец», иногда «сальный слизеринец», хотя волосы Гарри не были засаленными, в отличие от Северуса — ну, он никогда не проводил столько времени, варя зелья, сколько тот). По правде, Гарри не мог понять ход мысли Рона или логику действий. Он никогда не делал ничего против него, даже наоборот, пытался заслужить его дружбу, а после первых дней — нейтральное отношение, Гарри никогда не отвечал на его нападения и оскорбления... Даже тогда он старался игнорировать его и его резкие и болезненные замечания и остаться дружелюбным несмотря ни на что. Его усилия привели Рона еще в большую ярость. В конце концов, он стал более жестоким, чем когда— либо. Он говорил в лицо Гарри, что он был никем, кроме маленького грязного слизеринца, будущего служителя Темного Лорда, убийцы, как и его отец — и в этот момент Гарри не смог удержаться, и ударил его в лицо, сломав нос. Он моментально пожалел об этом — но дело было сделано.
Гарри мог вынести все, кроме тех случаев, когда обижали Северуса. Нет. Он не заслужил того, чтобы его задевали, называли убийцей... поэтому он сломал Рону нос. Рыжеволосый мальчик сидел на полу, зажимая кровоточащий нос рукой, со странным, застывшим выражением на лице — Гарри был готов помочь ему подняться и пойти в лазарет, но, конечно, в тот момент в пустом коридоре появилась МакГонагалл.
Гарри вздрогнул, вспоминая. МакГонагалл стояла между ними, переводя взгляд с одного на другого... Она ничего не спросила, просто помогла Рону подняться на ноги, отправив его к мадам Помфри, а затем строгая профессор отвела Гарри в кабинет к Дамблдору.
Не было ни одного свидетеля событий, только кровоточащий сломанный нос Рона говорил о том, что Гарри был монстром, прямо как его отец. Затем Дамблдор отослал МакГонагалл и начал расспрашивать его о ссоре. Гарри, однако, не сказал ни слова, просто молча стоял, уперев взгляд в пол, пока Северус не пришел и не забрал его домой.
Гарри не хотел рассказывать ему историю, но тот настаивал и жал на него, так что в конце концов Гарри сдался и, несмотря на то, что знал о последствиях своих слов, рассказал Северусу почти все. Кроме последнего замечания Рона о нем, как об убийце.
|
|
|
