 |
О рождении Султана Ибрахима, сына Султана Са'ид хана
|
|
|
|
ГЛАВА 74.
О РОЖДЕНИИ СУЛТАНА ИБРАХИМА, СЫНА СУЛТАНА СА'ИД ХАНА
В месяце шаввал 930 (августа 1524) года в созвездии славы засиял свет счастья, — стихи:
Свет счастья от лучей могущества
Засиял от лика твоего подобно Солнцу и Луне.
Ты сказал бы: “Одна звезда в апогее Луны,
Сияя счастьем, взошла на трон”.
[У хана родился сын] и его нарекли Султан Ибрахимом. Раб божий Ходжа Мухаммад Йусуф стал его [духовным] отцом, а Баба Сарик мирза, о котором упоминалось в описании битвы при Кашгаре, стал его атабеком. [По этому поводу] он устроил великолепные торжества и празднества, какие никто из эмиров до него не устраивал. Хан любил его больше других своих сыновей. В честь его рождения были составлены хронограммы, в том числе и эта, составленная мной:
Из райского сада пришла роза в сад сердца,
Красавец-царевич, какой цветок появился!
Если скажу: “Тень Аллаха”— не удивительно,
Так как дата его рождения в слове “Зил” (“Тень”) (930/1524).
О жизни Султана Ибрахима будет рассказано в своем месте.
ГЛАВА 75.
ВТОРОЙ ПОХОД ХАНА НА АНДИЖАН
С наступлением весны, когда по повелению [айата]: < “Будь! ” — и оно бывает> 48 простор земли украсился розами и великолепными цветами, а соловьи цветника страсти и желания вновь запели, / 244а / доброжелатели цветника государства посоветовали хану вторично отправиться в Моголистан и принять меры по упрощению дела Рашид султан. Хан из Йарканда направился в Моголистан. Когда он достиг Кашгара, сюда из [474] Андижана прибыл его святейшество Ходжа Нуран, и хан удостоился чести целования его ног. Покинув [Кашгар], его святейшество Ходжа уехал в Йарканд, а хан направился в Моголистан. В конце лета он прибыл в Иссик Куль. Там он узнал, что калмаки близко подошли к границам Моголистана. Хан, опираясь своей радеющей об исламе душой на славный айат: < Боролись на пути Аллаха> 49, быстро вдел ноги в счастливые стремена и пустился в путь. Он прибыл в Кабкалар, от которого до Иссик Куля десять дней пути. Сюда из Кашгара от моего дяди явился человек с вестью о том, что скончался Суйунджик хан и узбекские султаны остались без предводителя и если хан приедет, то более подходящего момента, чем этот, для удовлетворения давней мести не представится.
|
|
|
Причиной того, что мой дядя остался в Кашгаре, было то, что в упомянутую весну как-то из-за жары он велел разбросать на земле свежую зеленую траву и побрызгать ее ледяной водой. Улегшись на ней без одежды, он заснул. Когда проснулся, его схватил паралич и появилось онемение языка. Между тем по пути в Моголистан в Кашгар прибыл хан и его святейшество Ходжа [Нуран] из Андижана, — стихи:
Как прекрасно! Счастье поздравляет тебя с приездом.
Ангел, увидев твое лицо, помолился за тебя.
Что мне сказать тебе? Как хорошо, что явился ты с дыханием Иисуса.
И одним дыханием вылечил все мои недуги.
Есть поговорка: “Если больному суждено выздороветь, то приходит незваный лекарь”. Так произошло и с моим дядей. Его святейшество Ходжа Нуран занялся его лечением с помощью дыхания, подобно Иисусу. Вот почему мой дядя остался на этот раз в Кашгаре. / 244б / Услышав о смерти Суйунджик хана, он послал человека к хану. Когда тот человек прибыл в Кабкалар, хан спешно повернул назад. Его семья находилась в Иссик Куле, он поехал туда, и вместе с семьей прибыл в Кочкар Уланг, а оттуда направился в Андижан, — стихи:
Собрал он войско сверх меры,
Вновь вспыхнула месть на кончиках стрел,
Звуки гнутого медного карная
Подняли тревогу в сердцах.
Войско, превышающее число муравьев и саранчи,
Разгорячилось, подобно огню ада. [475]
|
|
|
Пройдя через перевал Иси 50 (В Л1 171а— Данши; Л2 202а и R 376— нет), они прибыли в Узганд. Мой дядя тоже приехал с кашгарским войском, — стихи:
Все одеты в сталь и железо,
Мстительные, способные укротить дьявола.
Они взяли сильно укрепленную крепость Узганд и оттуда прибыли в Маду. Во всем Ферганском вилайате нет крепости более прочной, чем Маду. Она тоже быстро пала под натиском ханского войска. Оттуда они отправились в Ош.
Услышав о смерти Суйунджик хана, поднялись все жители тех краев, кто бы они ни были — ученые, ремесленники, крестьяне и другие. Полагая, что после смерти Суйунджик хана среди узбеков не скоро наступит согласие, они говорили: “Пока они (узбеки) придут к какому-нибудь решению, мы займемся делами Андижана и, укрепив его крепость, уйдем в горы. Так как они будут бессильны достать нас с гор, то не смогут заняться и осадой крепости”.
Однако узбеки Шайбана, услышав о приближении хана к Андижану, без предварительного согласования друг с другом выступили в путь и на седьмой день появились со всех сторон [у крепости] как муравьи и саранча. [У хана] не было времени, чтобы укрепиться и подготовиться к битве, и он был вынужден со всеми людьми повернуть обратно. В том войске [хана] было, примерно, двадцать пять тысяч человек, а узбеков — более ста тысяч. Стих:
Пока не будет какого-нибудь разумного решения дела,
Избрать путь / 245а / безопасности лучше, чем вступить в бой,
Ты не подставляй себя под стрелу врага
(Четвертая строка стиха в Т неразборчива, в других списках опущена).
Людей, которых хан снял с места, он отправил в Кашгар, а сам поехал в Моголистан, где в Утлуке — известной местности Моголистана — находилась его семья. Соединившись с семьей и оставив в Моголистане Рашид султана, хан вернулся в Кашгар и там вновь удостоился чести служения Ходжа Нурану. Эти события произошли в 931 (1524—1525) году. [476]
|
|
|
