 |
Нет путеводной карты, зато есть свобода выбора
|
|
|
|
В стране творчества нет путеводных карт, на которых указаны безопасные маршруты; нет справочников, как туда попасть; нет гарантированных методик.
А если бы все это было, то творчество превратилось бы в ремесло, сделанное по трафаретам.
Без путеводной карты жизнь ребенка индустриальной системы была бы некомфортной. Это жизнь, в которой не дается никаких гарантий, где любой риск невероятно преувеличен, а возможности обывательского существования, лишенного какого‑либо творчества, сведены до минимума.
Оказавшись перед выбором – медленно погибать в механизированном мире или противодействовать страху, который внушали нам с детства, многие, возможно, выбрали бы путь тихого отчаяния.
Само собой, право выбора остается за вами, но главное – понять его суть, которая заключается в том, кем быть: пахарем (когда человек сам решает, что ему делать) или мелкой сошкой (когда человек выполняет то, что ему говорят). Это означает сделать выбор между реализацией своих творческих способностей (стать кузнецом своего счастья, поставить под контроль свою жизнь и организовать ее на своих собственных условиях) и тем, чтобы просто делать свою работу и не высовываться (передав всю власть и полномочия кому‑то другому).
Главное, что это ваш выбор, а не кого‑то другого.
Приветствую тебя, жизнь! Я иду на встречу с реализацией эксперимента, на встречу, которая была и будет происходить миллионы раз, чтобы выковать в кузнице моей души существующее извечно осознание моей принадлежности к роду человеческому.
Стивен Дедалус, персонаж романа Джеймса Джойса «Портрет художника в юности»
Часть третья
Песок и творчество, или работа, за которую стоит взяться
|
|
|
Полезный песок
Само собой, если вместе со шпинатом в тарелку попадет песок, салат будет несъедобным. Но еще хуже, намного хуже, когда песок оказывается на заводском конвейере, попадает внутрь точных механизмов, застревает между движущимися их частями, оседает на дне корпуса или поцарапает отполированную поверхность фортепиано марки «Steinway».
Мы готовы пойти на многое, чтобы только избавиться от него. Но есть песок иного рода. В армии тратят миллиарды долларов, чтобы уберечься от «песка» (например, выявить строптивых солдат и «вычистить» их из боевых подразделений). На это в первую очередь направлен курс молодого бойца: обнаружить «песок», «зазубрины» и «шероховатости», которые мешают согласованным действиям подразделения. Армии нужны слаженные отряды. Дело не в уровне подготовки отдельного солдата, а в том, чтобы среди солдат не оказался «песок».
В индустриальной системе повсюду идет ожесточенная борьба с «песком» – с теми бесчисленными мелочами, которые могут застопорить любую работу и сделать непредсказуемыми результаты. Зато противоположностью «песку» являются гладкие цифры отчетов, когда в проверенных и отработанных процессах нельзя отыскать ни одной «песчинки»!
Между тем «песок» – это наше будущее.
Лучшее, прекрасное будущее. Возможно, это единственная надежда, которая у нас еще осталась.
Это неожиданный удар, решение, которое нельзя изменить, настоятельная потребность в новом взгляде и этическая основа творчества. «Песок» встает на пути к тем краткосрочным компромиссам, которые предлагает нам индустриальная система.
Песок в вашем салате – это в точности тот же самый «песок», с помощью которого отшлифовываются герои и лидеры. А наждачная бумага и жернова? Везде работает тот же песок – он создает необходимую силу сопротивления. Тот, кто имел дело с «песком», сможет вступить в борьбу с возникающими на пути препятствиями, выступить с речью, не боясь критики, и неуклонно делать то, что необходимо для творчества.
|
|
|
В большинстве случаев именно такие люди подрывают налаженную работу индустриальной машины.
«Песок» шлифует наш характер
Мы стесняемся показать людям свое истинное «я», говорить или делать ту работу, которую могли бы, если бы не страх, что у нас не хватит для этого сил.
И все же некоторые умудряются найти в себе потенциал. Преподаватели в колледже, принятые на определенный срок, живут, например, в постоянном страхе перед членами попечительского совета, перед редакторами журналов, где они печатают свои статьи, перед негативными отзывами студентов… За исключением тех, кто находит в себе силы, чтобы встать и высказаться и оказать воздействие на других.
Рабочих конвейерного производства также преследует страх перед мастерами и профсоюзными вожаками, опять‑таки, кроме тех, кто не боится и может смело поднимать вопросы о нововведениях на рабочем месте, о технике безопасности и, что особенно важно, о том вкладе, который они могли бы внести, чтобы улучшить этот мир.
Люди, которые что‑то создают, живут в постоянном страхе перед критиками, этими язвительными спесивыми «учеными мужами», способными несколькими грубыми замечаниями втоптать их в грязь… За исключением тех, кто не станет мириться с таким отношением. За исключением тех, кто, выслушав недолговечные критические нападки, продолжает заниматься своим делом, чтобы преобразовать нашу культуру.
«Песок» – это позиция того, кто осознает, что у него есть сила, чтобы изменить существующее положение вещей, и желание сделать это.
Сбросьте ярмо чужого контроля, приманок и наград
Индустриальная эра – экономика массового производства товаров и услуг, мир, в котором эффективность поставок является главным «творческим процессом»: контроль над ценами, умение вызывать нужные реакции у работников и потребителей и использование приманок и наград в качестве оружия в направлении усиления уступчивости. Наше же творчество должно освободить человека от этого тройного ярма:
● контроля, превращающего все в цех с конвейерным производством. Контроль означает, что вы делаете то, что вам велят, что вы являетесь лишь частью машины, ее винтиком. Контроль не терпит «песка», потому что из‑за него обречены на провал все его усилия добиться полной слаженности всех винтиков;
|
|
|
● приманок, потому что если жить, ориентируясь на одобрение со стороны других как главное побуждение к действию, то это значит, что вы будете передавать все полномочия и ответственность кому‑то другому. И вас будут оценивать уже не в зависимости от того, кто вы есть, а в зависимости от того, насколько хорошо вас дергает за ниточки ваш босс;
● наград, потому что толпа не может оценить вас по достоинству. Толпа хочет хлеба и зрелищ; львов и гладиаторов; она жаждет сериалов про обитателей Беверли‑Хиллз и Джастина Бибера. Вы же можете сделать что‑то лучшее, чем требует толпа. И вам нужно свое собственное одобрение.
Из чего состоит «песок»
Психолог Анжела Дакворт и многие другие авторы рассказали нам про элементы, которые, соединяясь вместе, образуют то, чему мы дали условное определение «песок». Вот основные из этих элементов.
Упорство. Многие люди путают упорство с «песком».
Да, упорство входит в состав «песка», но «песок» начинается еще до того, как появляется потребность проявить упорство, поскольку для этого нужно иметь цель и страсть относительно ее достижения. Некоторые люди будут проявлять упорство, потому что это входит в их обязанность. Но то упорство, которое является частью «песка», проявляется тогда, когда человек убежден, что у него нет выбора, если он хочет оставаться тем, кто он есть.
Выносливость. Моряк, способный совершить дальнее плавание; солдат, который может выдержать ночи без сна под обстрелом; программист, работающий день и ночь, не отходя от компьютера, чтобы успеть сдать в срок программу, – все они проявляют выносливость. Но вот вопрос: есть ли в этом какая‑то польза? А «песок» осуществляет это. Человек, «отшлифованный песком», не только способен выдержать все, как и те люди, названные выше, но он еще и производит какое‑то изменение, совершенствует свою работу, чтобы в следующий раз оказать еще более значительное влияние на окружающий мир.
|
|
|
Если «песок», шлифуя вас, истощает ваши силы, то вы, возможно, будете смотреть на него как на врага, отделяя от своей работы. Но человек, нормально воспринимающий «песок», понимает, что «шлифовка» – это часть его работы, часть того, что делает эту работу интересной, своего рода вызов, который стоит принять. Ведь если бы не было шлифовки, то не понадобился бы и песок.
Прочность. Динамический процесс преодоления жизненных испытаний, особенно если он повторяется снова и снова, предполагает наличие упорства и выносливости. Поскольку рыночная экономика продолжает создавать препятствия, срывы сделок и дефицит, то добавление «песка» в данную проблему (как процесс, а не как единичный случай) превращает каждое препятствие в полезный урок, а не во временную неувязку, с которой нужно справиться.
Прочность включает эластичность, то есть готовность изменить что‑то одно, чтобы заменить что‑то другое, вышедшее из строя, или то, что не срабатывает.
Бесконечные непредвиденные случайности и противодействие им постепенно превращаются в повседневную работу. Это изменение отношения к проблемам преобразует как работу, так и самого работника.
Честолюбие. Стремление к достижениям, к власти и главенству над другими – все это не имеет ничего общего с «песком», за исключением того, что люди, которые берут обязательство достичь какой‑то полезной цели и сохранить свое подлинное «я», часто вызывают доверие и благодаря этому осуществляют задуманное.
Со стороны может показаться, что между такими понятиями, как «песок» и «успех», есть причинно‑следственная связь, но, хотя между ними и имеется определенное соотношение, это не является обязательным условием.
«Песок» существует независимо от того, ведет он к заметному внешнему успеху или нет. Он ценен сам по себе.
Верность цели. Еще пятьдесят лет назад социолог Дэвид
МакКлелланд указывал на разграничение между широко распространенной позицией, которую обычно формулируют как «стремление к достижениям», и позицией, которую мы описываем как «шлифовка песком». Во втором случае люди сознательно ставят перед собой долгосрочные и при этом труднодостижимые цели и неотступно идут к ним независимо от того, какой результат их ожидает.
В настоящее время учет результатов, в том числе промежуточных, поставлен лучше, чем было когда‑либо прежде в истории человечества. Нам больше не нужны ежегодные обзоры; наша работа становится видна в любой момент, как только мы открываем электронную почту. Если вы пожертвовали своим долговременным диапазоном работы ради получения быстрого признания, то это может принести вам кратковременную радость от быстрого достижения, но при этом вы теряете свой «песок» – отказываетесь от его важных свойств.
|
|
|
Погруженность. Происходит нечто экстраординарное, когда нас полностью поглощает страсть, когда мы всецело сосредоточиваемся на чем‑то одном, погружаясь в работу, которая захватывает нас.
Автор бестселлеров Майкл Льюис, еще будучи студентом последнего курса в Принстоне, открыл для себя дело всей своей жизни и стал популярным писателем, когда писал дипломную работу на одну (теперь уже забытую) тему. Неважно, о чем там шла речь, он просто погрузился с головой в работу. Пока он писал, древнее охранительное начало его мозга расслабилось, всякое сопротивление в его разуме исчезло и даже время замедлило свой ход. Он полностью погрузился в это, забыв обо всяких опасениях и препятствиях, просто жил в полную силу.
То, чем вы поглощены, далеко не так важно, как сам факт поглощенности.
Делайте все как следует
Хороший механик из авторемонтной мастерской будет рад потратить несколько лишних минут, чтобы надлежащим образом проверить колеса.
Если они поставлены как надо, они не будут вихляться, в результате повышается эффективность их работы. Колеса должны быть круглыми, идеально круглыми, крутиться без трения и проворотов впустую, что бывает, если они поставлены чуть‑чуть неправильно.
Индустриальная экономика требует, чтобы мы все делали как следует. Она и родителей наших ориентировала на то, чтобы они учили своих детей придавать первостепенное значение тому, чтобы делать все так, как надо; так же поступали и их родители. Все дело в том, что экономика испытывала сильнейшую потребность в послушном работнике, у которого голова и руки крутились бы так же хорошо, как идеально привинченное колесо. Человек должен был соответствовать машине, с которой он работает.
А как же иначе? Ведь при отсутствии такого подхода машина может быстро выйти из строя.
Но времена изменились. Теперь от нас больше не требуется заботиться о том, чтобы не сломать машину.
Как же жить в мире, где все аккуратно смазано машинным маслом, где нет песка, нет неожиданностей, нет сюрпризов, нет никакого разнообразия? Где нечему удивляться? Если разгладить все острые углы и вывести все темные пятна, чтобы все стало совершенно одинаковым, чтобы не нужно было ни о чем заботиться, чтобы никто не высказывал своего мнения, тогда зачем нам вообще утром подниматься с постели?
Но нашей экономике нужен «песок»; ей требуется, чтобы что‑то было не так, как надо; ей необходимо творчество, где нет совершенства, потому что совершенство нестерпимо скучно, в нем нет ничего удивительного, а еще потому, что отсутствие недостатков часто означает отсутствие интереса.
Нам не нужно все больше и больше товаров, производимых хорошо отлаженными машинами, нам нужно больше человеческого тепла.
|
|
|
