 |
5. Паразитизм и загнивание в эпоху империализма и общего кризиса капитализма
|
|
|
|
Формы проявления паразитизма и загнивания капитализма. Следует различать: а) общие формы проявления паразитизма и загнивания капитализма в эпоху империализма, присущие этой эпохе в целом, б) специфические формы проявления паразитизма и загнивания в период общего кризиса капитализма.
Для всей эпохи империализма характерны следующие формы проявления паразитизма и загнивания: 1) торможение монополиями технического прогресса; 2) рост паразитического слоя рантье и его доходов; 3) вывоз капитала и образование государств-рантье; 4) рост непроизводительного труда; 5) рост непроизводительных расходов; 6) подкуп монополиями верхушки рабочего класса; 7) загнивание в политической области.
Общий кризис капитализма не только усилил паразитизм и загнивание капитализма во всех перечисленных выше формах, но и породил новые формы, к числу которых относятся: 1) милитаризация капиталистической экономики; 2) замедление темпов роста производства; 3) хроническая недогрузка промышленности; 4) хроническая массовая безработица.
Рассмотрим все эти явления.
Торможение монополиями технического прогресса. Торможение прогресса техники монополиями объясняется их погоней за монопольно высокой прибылью. Важнейшим средством присвоения этой прибыли служит установление монопольно высоких цен на товары. Но для поддержания монопольно высоких цен необходимо искусственное ограничение размеров производства и предложения товаров, а это достигается путем торможения технического прогресса.
Применение новой техники зачастую невыгодно монополиям, так как оно угрожает падением цен на товары, а следовательно, и уменьшением прибылей. Поэтому монополии часто намеренно тормозят прогресс техники путем скупки патентов на новые машины и изобретения, причем эти патенты не используются, «кладутся под сукно».
|
|
|
Приведем несколько примеров искусственного торможения монополиями прогресса техники.
В 1927 году английский, германский и итальянский тресты по производству искусственного шелка купили за крупную сумму патент на новый способ укрепления вискозного шелка и законсервировали этот патент. В 1929 году между американским нефтяным трестом «Стандард ойл» и немецким химическим трестом «ИГ Фарбениндустри» было заключено соглашение, по которому германский химический трест, обладавший патентом на производство искусственного бензина, обязывался не применять этот патент за пределами Германии, а американский нефтяной трест обязывался уплачивать за это германскому химическому тресту ежегодно определенное вознаграждение.
В 1940 году лаборатория по органической химии американского треста Дюпона специально занималась работой над тем, как сделать вновь изобретенный пигмент смесей непригодным к использованию в качестве красителя для текстиля. Цель заключалась в том, чтобы удержать высокие монопольные цены на красители тканей. Для этого лаборатория прибегла к таким методам, как примешивание толченого стекла, царапавшего валы для набойки, применение составов, дающих цветные пятна при хлорной отбелке тканей, добавление к пигменту хромистых солей, вызывающих порчу тканей, и даже составление такой смеси растворителей, которая раздражающе действовала на кожу и вызывала заболевание у тех, кто употреблял ткань, окрашенную этим пигментом. Таким образом, химический трест Дюпона во имя поддержания монопольных цен и получения монопольной прибыли всячески препятствовал применению нового красителя в текстильной промышленности, хотя бы ценой здоровья потребителей.
|
|
|
Часто монополии, вложив крупные капиталы в старое оборудование, искусственно тормозят обновление основного капитала, чтобы предотвратить возможные потери для себя. Самым ярким современным примером этого является намеренное торможение монополиями капиталистических стран мирного использования атомной энергии. О задержке обновления основного капитала монополиями свидетельствует, например, тот факт, что, по данным проведенной в 1953 году инвентаризации металлообрабатывающей промышленности США, из 2 млн. станков в этой отрасли более 1 млн. станков имело возраст в десять и более лет.
Однако торможение технического прогресса монополиями отнюдь не означает полного прекращения развития техники в эпоху империализма. Монополия при капитализме не может полностью устранить конкуренцию, а конкурентная борьба заставляет и монополистические союзы капиталистов вводить технические улучшения для снижения издержек производства и повышения своих прибылей.
Таким образом, в эпоху монополистического капитализма действуют одновременно две противоположные тенденции: 1) тенденция к застою и загниванию, порождаемая монополией; 2) тенденция к развитию техники и к росту производительных сил, связанная с конкуренцией.
Тенденция к застою и загниванию, свойственная монополии, как указывал В. И. Ленин, в отдельных отраслях промышленности, в отдельных странах, на известные промежутки времени берет верх. Однако было бы в корне неправильно полагать, что тенденция к застою всегда перевешивает противоположную тенденцию к развитию техники, к росту производительных сил. В общем и целом на протяжении эпохи монополистического капитализма прогресс техники продолжается, рост производительных сил происходит.
Поэтому в корне несостоятельна так называемая «теория стагнации», утверждающая, что в эпоху империализма прекращается прогресс техники и наступает абсолютный застой. Теория стагнации не только противоречит фактам; она ведет к глубоко ошибочному и вредному политическому выводу о возможности автоматического краха капитализма в результате его абсолютной неспособности к дальнейшему развитию производительных сил. На самом же деле никакого автоматического краха капитализма быть не может, а крушение его происходит лишь вследствие роста классовой борьбы пролетариата, в результате социалистической революции.
|
|
|
Рост паразитического слоя рантье. В эпоху империализма в связи с образованием и развитием финансового капитала происходит выпуск огромного количества ценных бумаг. Мировая эмиссия ценных бумаг составила за последнее десятилетие XIX века 100 млрд. франков, за первое десятилетие XX века — около 200 млрд., а за третье десятилетие XX века — около 600 млрд. довоенных франков.
Ввиду отсутствия суммарных подсчетов эмиссии ценных бумаг в мировом масштабе за последующие десятилетия приведем более новые данные о сумме ценных бумаг, находящихся в частном владении, в главной стране современного капитализма — США. Общая сумма этих ценных бумаг только с 1955 по 1964 год возросла с 397 млрд. до 730 млрд. долл. Увеличение суммы ценных бумаг происходит значительно более быстрыми темпами, чем рост национального богатства.
Рост суммы ценных бумаг означает вместе с тем и рост доходов от ценных бумаг — процентов и дивидендов, присваиваемых главным образом паразитическим слоем рантье, то есть денежными капиталистами, которые сами не ведут предприятий, а живут на проценты и дивиденды. В форме процентов и дивидендов американские рантье получили в 1950 году 19, 5 млрд. долл., в 1964 году — 55, 8 млрд. долл., а удельный вес этих доходов в общей сумме личных доходов населения США возрос за это время с 8, 5 до 11, 4%.
Вывоз капитала и образование государств-рантье. Помимо того что внутри каждой капиталистической страны в эпоху империализма значительно увеличивается паразитический слой рантье и растут его доходы, на мировой арене целые капиталистические державы выступают в качестве государств-рантье.
Вывоз капитала накладывает отпечаток паразитизма на всю страну, поскольку она живет в значительной мере за счет эксплуатации народов других стран, получая проценты и дивиденды на вывезенные туда капиталы.
Таким образом, вывоз капитала представляет собой паразитизм в квадрате, потому что на его основе уже не только отдельные слои населения внутри капиталистических стран выступают в качестве рантье, но и целые капиталистические государства превращаются в государства паразитического типа — государства-рантье.
|
|
|
Англия еще в самом начале эпохи империализма выступала в качестве государства-рантье: в 1899 году доходы Англии от заграничных капиталовложений в 5, 5 раза превышали ее доходы от внешней торговли, а в 1929 году это превышение достигло 7, 5 раза. В условиях современного капитализма в качестве главного государства-рантье выступают США, сумма заграничных капиталовложений которых примерно равна в настоящее время общей сумме заграничных капиталовложений всех прочих капиталистических стран, вместе взятых. Официально объявленные доходы США от заграничных инвестиций составляли в 1920 году только 0, 6 млрд. долл., а в 1964 году достигли 5, 2 млрд. долл. При этом доходы от заграничных инвестиций растут быстрее, чем национальный доход, что отражает положение США как крупнейшего современного государства-рантье.
Рост непроизводительного труда. В эпоху империализма в связи с возникновением и развитием финансовой олигархии значительно увеличивается паразитическое потребление, на которое магнаты финансового капитала расходуют колоссальные средства. Большое количество людей в капиталистических странах специально занято обслуживанием этого паразитического потребления крупной буржуазии. Сюда относятся: домашняя прислуга, работники ресторанов, игорных домов, различных увеселительных заведений и т. п.
В эпоху империализма обостряется конкурентная борьба, что ведет к непомерному росту числа и удельного веса занятых непроизводительных трудом в сфере обращения.
Наконец, для эпохи империализма характерно громадное разбухание буржуазного государственного аппарата. Резко увеличивается численность чиновников, полицейских, военнослужащих.
В условиях современного капитализма значительно возрос удельный вес занятых в непроизводственных отраслях, который в большинстве развитых капиталистических стран превышает 1/3, а в США даже превышает 1/2 всего самодеятельного населения.
Необходимо, однако, сделать важную оговорку. Сам по себе рост удельного веса занятых в непроизводственной сфере еще не является свидетельством загнивания. С подъемом страны на высокую ступень экономического и культурного развития закономерно возрастают численность и удельный вес лиц, занятых в сфере социально-культурного обслуживания — учителей, врачей и т. д. Рост этой категории работников непроизводственной сферы — явление прогрессивное; он свойствен и социализму. Но разбухание сферы обращения, бюрократического и военно-полицейского аппарата есть одно из проявлений загнивания современного капитализма. Характерно, что в США с 1940 по 1964 год общая численность занятых во всех отраслях, кроме сельского хозяйства, увеличилась на 77%, но при этом численность занятых в торговле и сфере финансов возросла на 80, численность занятых в государственном аппарате — на 134, тогда как численность занятых в обрабатывающей промышленности — только на 55%.
|
|
|
Рост непроизводительных расходов. Для эпохи империализма характерен огромный рост расходов, имеющих непроизводительный характер. К их числу относятся чистые издержки обращения (расходы на рекламу и т. д. ), увеличение которых вызвано обострением конкурентной борьбы и разбуханием торгового аппарата.
Главным видом непроизводительных расходов являются военные расходы. Ожесточенная борьба империалистов за передел мира, подготовка и ведение империалистическими державами войн порождают колоссальные военные расходы. Финансовые издержки первой мировой войны составили 208 млрд. долл., а финансовые издержки второй мировой войны составили для капиталистических стран 962 млрд. долл.
К вопросу о военных расходах мы еще вернемся ниже, при рассмотрении милитаризации капиталистической экономики.
Подкуп верхушки рабочего класса в империалистических странах и развитие оппортунизма в рабочем движении. В эпоху монополистического капитализма финансовая олигархия империалистических держав, наживающая колоссальные прибыли не только за счет эксплуатации трудящихся масс своих стран, но и за счет ограбления народов других стран, в особенности колониальных и зависимых, имеет экономическую возможность уделить частицу этих прибылей для подкупа верхней прослойки пролетариата в своих странах. Этот подкуп рабочей аристократии (наиболее высокооплачиваемой части рабочих) и рабочей бюрократии (лидеров реформистских профсоюзов и реформистских рабочих партий) служит экономической основой роста оппортунизма в рабочем движении.
Империализм вносит раскол в ряды рабочего класса. Монополистическая буржуазия стремится отколоть верхушку рабочего класса от основной массы пролетариата и привлечь ее на свою сторону. Верхняя прослойка пролетариата капиталистических стран ставится в привилегированное положение по сравнению с основной массой пролетариата в отношении уровня заработной платы, условий труда, жилищных условий и т. д.
Особое внимание монополистическая буржуазия уделяет подкупу лидеров реформистских профсоюзов и реформистских партий. Этот подкуп осуществляется в различных формах, часто замаскированных, например путем предоставления реформистским лидерам выгодных должностей в правительственных органах, привлечения их к сотрудничеству в буржуазной прессе и т. п.
Подкуп верхушки рабочего класса В. И. Ленин рассматривал как проявление паразитизма, указывая на то, что привилегированная прослойка пролетариата империалистических держав живет частично за счет многомиллионных народных масс колониальных и зависимых стран. Вместе с тем связанное с подкупом верхушки рабочего класса усиление оппортунизма В. И. Ленин квалифицировал как временное загнивание рабочего движения.
Однако наряду с созданием привилегированного положения для небольшой верхней прослойки рабочих империализм усиливает эксплуатацию основной массы пролетариата. Это ведет к нарастанию классовой борьбы. В результате происходят расшатывание позиций оппортунизма и реформизма, рост влияния подлинного авангарда революционного пролетариата — коммунистических партий.
Загнивание в политической области. Главное выражение этого загнивания — политическая реакция по всей линии: урезывание буржуазной демократии внутри империалистических стран, угнетение ими колониальных стран, агрессия в области внешней политики. Об этом уже говорилось в главе XII, §4.
Другое проявление загнивания в политической области — подкуп финансовой олигархией представителей государственной власти. Этот подкуп осуществляется как в прямой форме (монополисты дают взятки государственным чиновникам, за что последние предоставляют монополиям прибыльные государственные заказы, кредиты и т. п. ), так и замаскированно. Например, группа Моргана неоднократно «продавала» акции своих предприятий по заведомо заниженному курсу (в три и более раз дешевле, чем был их биржевой курс) видным государственным деятелям, что по существу являлось подкупом их.
Коррупция буржуазного государственного аппарата получила в эпоху империализма большое развитие, а это означает, несомненно, загнивание в политической области.
До сих пор рассматривались те формы проявления паразитизма и загнивания, которые присущи монополистическому капитализму на всем протяжении его развития. Теперь перейдем к рассмотрению новых проявлений, специфических для периода общего кризиса капитализма.
Колоссальный рост военных расходов и милитаризация капиталистической экономики. Империализм с самого начала породил милитаризм и рост военных расходов. Накануне первой мировой войны эти расходы поглощали уже значительную долю финансовых ресурсов буржуазных государств. В среднем за 1911—1913 годы общая годовая сумма государственных расходов тех стран, которые впоследствии вступили в войну, составила 7, 9 млрд. долл., в том числе на долю военных расходов приходилось 2, 6 млрд. долл., то есть 33%. Однако по отношению к национальному доходу военные расходы составляли тогда незначительную долю: для всех этих стран, вместе взятых, — 2, 8%, а для США — всего лишь 1, 3%.
В период первой мировой войны военные расходы достигли громадных размеров: они поглощали в Англии около 2/5, а в Германии — свыше 2/5 национального дохода. Изъятие такой доли национального дохода на покрытие военных расходов вызвало милитаризацию капиталистического производства, то есть такое изменение структуры воспроизводства, при котором на первое место выдвигается военное производство.
По окончании первой мировой войны военные расходы сократились.
Однако уже в 30-х годах началась милитаризация экономики в агрессивных империалистических странах — Германии, Италии и Японии, а развязанная ими вторая мировая война привела к колоссальному росту военных расходов и милитаризации экономики во всех странах империализма. Расходы по ведению второй мировой войны поглощали значительно большую долю национального дохода, чем военные расходы в период первой мировой войны, что видно из таблицы [" Удельный вес военных расходов в национальном бюджете" ] на стр. 546.
После второй мировой войны произошло только кратковременное сокращение военных расходов капиталистических государств. В 1949 году был создан агрессивный военный блок НАТО (Североатлантический союз), направленный против стран социализма, и с тех пор началась новая гонка вооружений империалистических держав. Милитаризация капиталистической экономики стала типичным явлением даже при отсутствии мировой войны. Усилению этой милитаризации способствовала в начале 50-х годов война в Корее, а в настоящее время этому способствует военное вторжение американского империализма во Вьетнам. За время существования НАТО (1949—1965 гг. ) участвующие в этом агрессивном блоке страны израсходовали на военные цели свыше 1000 млрд. долл., что равняется примерно трехгодичному национальному доходу крупнейшей капиталистической страны — США (среднегодовой национальный доход США составлял в 1950—1964 гг. 368 млрд. долл. ). При этом военные расходы США за 20 послевоенных лет превысили в 48 раз их военные расходы за 20 довоенных лет. В настоящее время свыше 3/4 общей суммы расходов федерального бюджета США прямо или косвенно расходуется на военные цели.
Источник: А. М. Алексеев. Военные финансы капиталистических государств. Госполитиздат, 1952, стр. 112.
Еще К. Маркс отмечал, что война «в непосредственно экономическом отношении это то же самое, как если бы нация кинула в воду часть своего капитала»[257]. Это положение вполне применимо и к современной милитаризации капиталистической экономики. Во-первых, милитаризация сопровождается использованием для непроизводительных целей значительной части трудовых ресурсов общества, отвлекаемой из производства материальных благ в вооруженные силы. Во-вторых, даже те материальные блага, производство которых увеличивается в связи с милитаризацией — вооружения и военные материалы, — являются прямым вычетом из совокупного продукта, предназначенного для производительного и личного потребления. Военное потребление, объектами которого служат вооружения и военные материалы, есть непроизводительное потребление: рост его — яркий показатель загнивания современного капитализма.
Ряд буржуазных апологетов воспевает милитаризованную экономику, утверждая, будто рост военных расходов ускоряет расширенное воспроизводство и даже может обеспечить бескризисное развитие капитализма; но подобные утверждения совершенно несостоятельны.
Милитаризация оказывает двойственное, противоречивое влияние на капиталистическую экономику. Будучи большей частью связана с инфляцией, милитаризация экономики временно создает специфическую военно-инфляционную конъюнктуру: спрос на товары в денежном выражении растет, цены и прибыли повышаются, а это дает толчок к росту производства, но рост производства, опирающийся на военно-инфляционные факторы, весьма неустойчив и кратковременен.
Другая, прямо противоположная тенденция состоит в том, что милитаризация экономики, финансируемая за счет трудящихся масс (рост налогов и инфляция), усиливает несоответствие между ростом производства и относительным сокращением платежеспособного спроса, а это подготовляет наступление экономического кризиса.
Форсируя рост военной промышленности и непосредственно связанных с нею отраслей, милитаризация экономики вместе с тем тормозит рост производства предметов личного потребления для населения, а также средств производства для народного хозяйства. В конечном счете увеличение непроизводительного, военного потребления не ускоряет, а, наоборот, ограничивает возможности расширенного воспроизводства и замедляет его темпы. Характерно, что в среднем темпы роста производства различных капиталистических стран находятся не в прямом, а в обратном отношении к удельному весу военных расходов в национальном доходе. Это видно из следующих данных:
Источник: И. С. Глагоев. Влияние разоружения на экономику. Изд-во «Наука», 1964, стр. 31.
Таким образом, чем выше доля военных расходов в национальном доходе, тем ниже темпы роста производства. В этом наглядно проявляется роль милитаризации экономики в загнивании современного капитализма. На XXIII съезде КПСС милитаризация экономики была охарактеризована как наиболее уродливое явление в капиталистическом мире.
Снижение темпов роста производства. Усилившееся загнивание капитализма в период его общего кризиса отнюдь не означает застоя капиталистического производства. На протяжении общего кризиса капитализма размеры производства в капиталистических странах заметно возросли; однако рост происходит более медленными темпами, чем это было в начале эпохи империализма, до общего кризиса капитализма. Так, среднегодовой темп прироста промышленной продукции капиталистического мира составлял в 1900—1913 годах 5%, а в 1913—1964 годах — 2, 8%. За 53 года, предшествовавших первой мировой войне (1863—1913 гг. ), промышленное производство капиталистического мира увеличилось в 7, 1 раза, а за последующий 51 год (1913—1964 гг. ) — только в 4, 5 раза.
Конечно, рост капиталистического производства происходит весьма неравномерно, причем в рамках самого общего кризиса капитализма были и периоды весьма медленного роста производства (30-е) и периоды более быстрого его роста (50 — начало 60-х г. ). Но если брать всю эпоху общего кризиса капитализма в целом, то она характеризуется замедленными, по сравнению с прежними периодами, темпами расширенного воспроизводства.
Причины этого многообразны. Важную роль играет прежде всего усиление господства монополий, которые зачастую искусственно тормозят развитие техники и рост производства. Большое значение имеет громадный рост непроизводительных расходов, в первую очередь военных, и непроизводительного потребления. Рост удельного веса непроизводительного потребления в национальном доходе снижает долю накопления, а это замедляет темпы роста производства. Существенным фактором снижения темпов роста производства в условиях общего кризиса капитализма является также крайнее обострение проблемы рынка, связанное с отпадением от капиталистической системы сначала одной страны — СССР, а затем ряда стран, с распадом колониальной системы империализма и с усилением несоответствия между производством и платежеспособным спросом в развитых капиталистических странах.
Хроническая недогрузка промышленности. После первой мировой войны производственные мощности промышленности в капиталистических странах значительно возросли. Однако возможности реализации промышленной продукции не увеличились в такой же степени из-за ограниченности внутреннего и внешнего рынков. Внутри капиталистических стран реализация товаров наталкивается на сравнительно узкие рамки платежеспособного спроса трудящихся масс. На мировой арене капиталистическая промышленность столкнулась в период общего кризиса капитализма с ограниченностью рынков вследствие раскола мира на две системы, а также вследствие роста собственной промышленности в колониальных и освободившихся от колониального ига странах. Ограниченность рынков при увеличении производственных мощностей капиталистической промышленности обусловила хроническое недоиспользование мощностей.
Степень использования производственных мощностей промышленности США составляла в среднем за 1925—1934годы только 57%, то есть более 2/5 производственного аппарата американской промышленности не использовалось. В Англии за 1915—1935 годы степень использования производственных мощностей промышленности составляла 67%, то есть 1/3 производственного аппарата английской промышленности не использовалась. В годы экономических кризисов недогрузка резко возросла.
После второй мировой войны продолжает иметь место хроническая недогрузка промышленности в капиталистических странах. Так, даже при наличии высокой хозяйственной конъюнктуры в США в 1964 году загрузка производственных мощностей составляла: в электротехническом машиностроении — 81%, в химической промышленности — 83, в общем машиностроении и сталелитейной промышленности — 84%. Таким образом, от 1/6 до 1/5 производственного аппарата этих важных отраслей не использовалось. Из производственных мощностей черной металлургии стран «общего рынка» не использовалось в 1963 году 16, а в 1964 году — 10%: из производственных мощностей нефтеперерабатывающей промышленности этих стран в 1964 году недогрузка составила 23%.
Хроническая недогрузка производственного аппарата есть одно из проявлений загнивания современного капитализма, так как она означает систематическое недоиспользование одного из главных элементов производительных сил общества — орудий производства. Вместе с тем хроническая недогрузка предприятий тормозит обновление основного капитала и является одним из факторов, замедляющих темпы роста производства.
Хроническая массовая безработица. Бок о бок с хронической недогрузкой капиталистической промышленности идет хроническая безработица. Причины хронической безработицы были уже выяснены в главе VII, где были также приведены данные о масштабах этой безработицы. Здесь отметим только значение хронической массовой безработицы в усилении загнивания капитализма в эпоху его общего кризиса.
Безработица вообще означает неиспользование части рабочей силы общества, хроническая же безработица означает постоянное неиспользование в капиталистических странах значительной части рабочей силы. Таким образом, хроническое недоиспользование производственного аппарата сочетается с хроническим недоиспользованием рабочей силы, причем и то и другое означает неспособность современного капитализма пустить на полный ход выросшие в его рамках производительные силы общества.
В экономическом отчете президента США, представленном конгрессу в начале 1963 года, отмечалось: «Слишком много рабочих оставалось без работы, слишком много машин бездействовало, слишком большое количество продукции оставалось нереализованной, потому что производство отставало от потенциала экономики»[258]. В 1963 году президент Кеннеди указал, что годовой объем производства США на 30—40 млрд. долл. ниже потенциальных производственных возможностей. В 1964 году разрыв между фактическим выпуском промышленной продукции США и производственными возможностями оценивался в 25—30 млрд. долл., или 4% стоимости валового национального продукта. В хронической недогрузке производственного аппарата и в хронической безработице ярко проявляется конфликт между развитием производительных сил и капиталистическими производственными отношениями.
|
|
|
