2. Критика буржуазных теорий единой «индустриальной системы» и «конвергенции» двух систем 

Затушевывание буржуазными идеологами противоположности двух систем.  Ряд буржуазных социологов и экономистов пытается отрицать коренные различия между капиталистической и социалистической системами. Например, американский экономист Д. Адамс в книге «Соревнующиеся экономические системы» даже не упоминает о самых главных, коренных различиях двух систем, которые делают их противоположными экономическими системами, — о том, что капитализм зиждется на частной собственности на средства производства, социализм же — на общественной собственности; что капитализму присуща эксплуатация наемного труда, а социализм ликвидировал эксплуатацию человека человеком.

Умалчивая об этом, Адамс подчеркивает те черты, которые якобы объединяют капиталистическую и социалистическую системы. К таким чертам он относит «растущий элемент коллективизма», наличие в каждой системе внутренней взаимозависимости между отдельными ее элементами (технологическая и экономическая взаимозависимость стран, связанных между собой через внешний рынок, социальная взаимозависимость между людьми, связанными в одно общество), возрастающую роль крупной промышленности.

Эта попытка сблизить противоположные социально-экономические системы в значительной мере сводится к тавтологии: капитализм есть общественно-экономическая система и социализм тоже есть общественно-экономическая система, значит, им присущи общие черты — таков по существу ход рассуждений Адамса. Однако главное не в том, что и капитализм и социализм представляют собой социально-экономические системы, в которых люди и народы вступают в какие-то экономические отношения между собой, а в том, что сущность этих отношений при капитализме и при социализме принципиально, коренным образом различна.

Необходимо также подчеркнуть, что Адамс видит сходство между капиталистической и социалистической системами даже там, где в действительности налицо коренное различие между ними. Так, он говорит о «коллективизме» как общей черте этих систем, игнорируя, что при капитализме коллективному труду рабочих противостоит частная собственность капиталистов и капиталистических корпораций, при социализме же коллективный труд сочетается с общественной собственностью на средства производства. Искусственное сближение противоположных экономических систем буржуазными идеологами направлено к затушевыванию превосходства социалистической системы над капиталистической.

Теория единой «индустриальной системы». Среди буржуазных социологов и экономистов после второй мировой войны получило распространение учение о том, что экономическая система в странах современного капитализма и в СССР якобы по существу одна и та же — «индустриальная система». Пропагандистами этой теории являются французский социолог Р. Арон, американский социолог У. Ростоу, американский экономист С. Кузнец и др.

У. Ростоу относит современную советскую экономику и экономику стран развитого капитализма первой половины XX века к одной и той же стадии экономического развития общества, именуемой им «движение к зрелости». Он определяет этот период как такой, когда «регулярно растущая экономика стремится распространять современную технологию по всему фронту хозяйственной деятельности»[260]. Характерными чертами данной «стадии экономического развития» Ростоу считает прогресс техники, быстрый рост новых отраслей промышленности, постоянное инвестирование в хозяйство 10—20% национального дохода.

Коренным методологическим пороком этой концепции является технологический подход к экономическим явлениям. Не различая машины и общественные формы их использования, смешивая уровень развития промышленности с характером экономическом системы, Ростоу подводит под рубрику одной экономической стадии принципиально различные общественные системы. Он искусственно изолирует производительные силы от производственных отношений, умалчивая о таких важнейших чертах, определяющих экономический строй общества, как характер собственности на средства производства, характер труда, наличие или же отсутствие эксплуатации.

С. Кузнец также подводит капиталистическую и социалистическую экономику под единое понятие «индустриальной системы, то есть системы производства, базирующейся на возрастающем использовании современных научных знаний»[261]. По его словам, индустриальная система по существу одинакова в Западной Европе, США, Японии и СССР. К характерным чертам «индустриальной системы», общим для всех этих стран, Кузнец относит применение современных научных открытий в сфере производства, перемещение центра тяжести от сельского хозяйства к промышленности, урбанизацию и т. д.

Широко пользуясь общими понятиями «индустриальный» и «индустриализация», С. Кузнец и другие буржуазные экономисты затушевывают те специфические социально-экономические отношения, в рамках которых та или иная страна становится индустриальной. Но одно дело — капиталистическая индустриализация, а иное — социалистическая индустриализация: они отличаются по социальной природе, методам, источникам средств для осуществления индустриализации, ее темпам и последствиям. Единым термином «индустриальная система», применяемым и к капитализму и к социализму, буржуазные идеологи маскируют принципиальное различие капиталистической и социалистической систем хозяйства, противоположность между ними. За внешним сходством отраслевой структуры народного хозяйства они проглядывают коренное различие социально-экономической структуры при капитализме и при социализме.

Одним из главных недостатков методологии учения об единой «индустриальной системе» является чисто количественный подход к экономическому развитию общества и игнорирование или затушевывание качественной стороны — типа производственных отношений. Для Кузнеца «индустриальная система» тождественна во всех странах. Правда, он вынужден признать, что его «индустриальная система» есть только «формализованная конструкция идеального типа»[262] и что на действительный ход экономического развития различных стран влияют многие обстоятельства, в том числе естественно-историческая среда и «структура унаследованных от прошлого социальных и экономических институтов». Однако, упоминая об этом, Кузнец и здесь подчеркивает не тип производственных отношений, а деление стран на «молодые» и «старые», «малые» и «большие». Но ведь под рубрику «молодых» и «больших» стран можно подвести страны с противоположным общественным строем, например Советский Союз и Соединенные Штаты. Следовательно, опять-таки получается однобокое подчеркивание количественных моментов и затушевывание принципиальных качественных различий между социально-экономическими системами.

Решающее значение в современную историческую эпоху имеет не деление стран на «большие» и «малые», «старые» и «молодые», а раскол мира на две противоположные общественные системы — капиталистическую, играющую ныне исторически реакционную роль, и социалистическую, являющуюся знаменосцем общественного прогресса.

Теория «конвергенции» двух систем.  Затушевывание современными буржуазными идеологами противоположности между двумя системами выступает и в форме учения о постепенном сближении этих систем, которые якобы в перспективе сольются воедино.

Так, американский экономист У. Бакингем, автор книги «Теоретические экономические системы. Сравнительный анализ», начинает с того, что отмечает ряд существенных различий между капиталистической и социалистической системами (он указывает, что капитализму присущи частная собственность, мотив прибыли, конкуренция и свободная рыночная система; социализму же присущи общественная собственность, относительное равенство индивидуальных доходов, экономическая демократия и экономическое планирование), а заканчивает утверждением о том, что общество будто бы во всем мире движется к единой экономической системе, которая явится неким синтезом лучших сторон, капитализма и социализма.

Единая экономическая система будет, по Бакингему, включать в себя институт частной собственности, мотив прибыли и рыночную систему, но в сочетании со значительной степенью равенства, экономической демократии и планирования.

Эта фантастическая концепция характеризуется произвольным комбинированием капиталистических и социалистических начал, причем, однако, главную особенность социалистического строя — общественную собственность на средства производства — Бакингем предусмотрительно исключает из будущей «единой экономической системы». Вместе с тем частную собственность на средства производства он умудряется сочетать со «значительной степенью равенства», хотя вся история общества доказывает, что частная собственность неизбежно порождает неравенство и эксплуатацию человека человеком. «Единая экономическая система», о которой пишет Бакингем, есть произвольная умозрительная конструкция, противоречащая действительному ходу исторического развития общества.

Идею сближения двух экономических систем развивает также известный голландским экономист Ян Тинберген. Он выступил в 1965 году с докладом, в котором утверждал, будто не существует пропасти между капиталистической и социалистической системами. Возражая против «качественного противопоставления» этих систем, Тинберген усматривает между ними главным образом количественные различия и выступает за создание некоего «оптимального строя», который синтезировал бы лучшие стороны обеих систем. Хотя субъективно Ян Тинберген питает благие намерения, желая, как он выражается, «способствовать будущему благосостоянию человечества», по существу его концепция синтезирования капитализма социализмом является в лучшем случае мелкобуржуазной утопией. Нельзя «синтезировать» капиталистический строй, основанный на эксплуатации наемного труда, с социалистическим строем, который в принципе отрицает эксплуатацию человека человеком.

За последнее время буржуазные идеологи, выступающие с концепцией о «слиянии» или «конвергенции»[263] двух противоположных экономических систем, пытаются использовать для «подкрепления» этой концепции проводимые в СССР и в других социалистических странах экономические реформы. При этом они искажают сущность этих реформ, толкуя их как движение социалистической экономики по пути к капитализму. Например, американский журнал «Бизнес уик» трактует экономическую реформу в СССР как «заимствования Советского Союза из книги капитализма» и пишет: «... Специалисты, занимающиеся проблемой советско-американских отношений, находят даже еще более привлекательную сторону в том, что можно было бы назвать «теорией конвергенции». В то время как Россия делает осторожные шаги в направлении капитализма, указывают они, многие западные страны одновременно заимствуют те или иные элементы из опыта социалистического государственного планирования. И вот складывается весьма любопытная картина: коммунисты становятся менее коммунистическими, а капиталисты — менее капиталистическими по мере того, как две системы все ближе и ближе приближаются к какой-то средней точке»[264].

Эта идиллическая картина «конвергенции» двух систем — плод вымысла буржуазных идеологов. Никакой «капитализации» социализма и «социализации» капитализма в действительности не происходит. Экономические реформы в СССР и в других социалистических странах направлены к совершенствованию социалистического планирования, а вовсе не к «депланированию», утверждает буржуазная пресса. Эти реформы повышают значение социалистической рентабельности, но отнюдь не восстанавливают «капиталистическую концепцию прибыльности», как заявляет «Бизнес уик». Противоположность между социалистической и капиталистической системами сохраняется, а экономическое соревнование между ними идет под знаком победы социализма над капитализмом.