Бегство чагатайцев из Индии в Лахор

ГЛАВА 113.

БЕГСТВО ЧАГАТАЙЦЕВ ИЗ ИНДИИ В ЛАХОР

В первый день месяца раби I 947 (6 июля 1540) года все султаны, эмиры и остальные люди собрались вместе. От обилия людей стало трудно передвигаться и находить место для жилья. У каждого были свои намерения и предложения. Всякий сведущий и несведущий человек предлагал свей план. Среди них были Мухаммад Султан мирза и Улуг мирза, еще до сражения бежавшие от берега Ганга. Не найдя места, где можно было бы остановиться, в жалком состоянии они прибыли в Лахор. Держась в стороне, они все еще проявляли враждебность и возглавили бродяг из подонков общества и беспутных индусов.

Хиндал мирза и Йадгар Насир мирза также строили глупые планы и занимались пустословием, [говоря] “Мы пойдем в Бакар и отберем его у Шах Хусайна Аргуна ¹⁵¹ и его же силами возьмем Гуджарат”. Камран мирза также думал о том, какую хитрость придумать и какое средство применить, чтобы каждый из этих людей отправился куда-нибудь, а ему самому уехать в Кабул. Хумайун падишах некоторое время думал о согласии, однако поскольку / 316а / это дело было явно трудным, он потерял на это надежду.

Между тем, время от времени все собирались и устраивали совещания о совместных действиях, что на самом деле было лицемерием. В качестве свидетелей они приглашали на эти совещания знатных людей и известных лиц, чтобы те высказывали свои мнения и были очевидцами того, что никто не нарушит принятого решения. Первым из тех людей был его святейшество господин и сын господина, глава рода [ученых], знаток по основным вопросам законоведения и их ответвлениям, объединяющий в себе постижимые разумом и изложенные [в книгах] знания, опора наставничества и руководства, кибла идущих по праведному пути, предводитель искателей истины, полюс святых, глава праведных и справедливых Шихабаддин Махмуд, известный как Ходжа Хованд-и Махмуд, < да удлинится его тень над головами его приверженцев>; другой—его младший брат— наставник султанов, покровитель хаканов Ходжа 'Абдалхак и учитель пытливых ученых, глава мудрецов, ищущих истину, подмога мусульман, наследник пророков и посланников, принадлежащий к роду печати пророков [Мухаммада] Мир Абу л-Бака. Они были самыми [599] знающими среди ученых мира, и на сегодняшний день в обитаемой четверти мира в понимании законоведения они являются предводителями всех мужей знания. Присутствовали также и другие знатные люди, перечисление имен которых растянет изложение.

Как-то собрались все султаны, эмиры и другие люди. Сначала они выразили свое согласие [объединиться], затем составили письменное обязательство, на полях которого привели имена указанных выше господ в качестве свидетелей. После этого они стали совещаться. Прежде всего [Хумайун] падишах указал на меня: “Вы должны сказать, что считаете целесообразным предпринять, исходя из сегодняшней обстановки”. Сей раб доложил: “Когда Султан Хусайн мирза скончался в Хорасане, восемнадцать его сыновей из-за отсутствия единства отдали Хорасан Шахибек хану и до сегодняшнего дня люди бранят их и все подданные проклинают. К этому позору они еще все погибли, так что в течение одного года / 316б / никого из них не осталось, кроме Бади аз- Замана мирзы, который уехал в Рум. Покойный Бабур Падишах с большими трудностями завоевал обширную территорию Индии, передал ее вам и ушел [из этого мира]. Неужели теперь вы отдадите такую страну, как Индия, такому, как Шир хан? Сами поразмыслите, какая разница между Индией с ее доходами и Хорасаном, и какое различие между Шир ханом и Шахибек ханом! И какая обида на вас будет со стороны людей! Сейчас следует над этим глубоко подумать, опустив голову в карман размышления, и поднять голову из воротника храбрости, чтобы обрести уважение соеди людей. Раньше дело можно было легко устроить, но из-за пренебрежения и отсутствия единства это стало трудным. Поправить теперь дело невозможно без огромных жертв. То, что я думаю на сей счет, я доложу вам, и это связано с большими трудностями. Так как вы сами легкое дело сделали трудным, то теперь, если вы не проявите терпения в этих трудностях, они станут еще тяжелее. Мой совет таков: пока Шир хан прибудет в Лахор, пройдет еще четыре месяца. За эти четыре месяца вы распределите [районы] у подножия гор Индии между султанами, чтобы каждый в соответствии со своими силами взял на себя защиту определенного места. А сему рабу окажите поддержку, и я обязуюсь за два месяца овладеть Кашмиром. Пусть каждый выполнит дело, исходящее из его обязательства. Когда [600] придет известие о моем прибытии в Кашмир, пусть каждый отправит туда свою семью и скарб, а сам останется в горах. Мы укрепим подножия гор с того места, где расположена гора Сирхинд ¹⁵² (Приведено по Л₁ 221б; (в Т — Сихринд). ) до горы Саранг ¹⁵³. Большие пушки и [другая] артиллерия Шир хана являются его опорой и [основной] силой в его сражениях, их тянут повозки, которые никак не подойдут к горе, а он без тех орудий не станет сражаться. Его многочисленное войска распадется из-за нехватки зерна, и он поневоле вернется”. Камран мирза нахмурился после этих слов и сказал: “То, что ты говоришь, хотя и не лишено основания, однако связано с большими трудностями”. / 317а / Я ответил: “Извинение за это я принес в самом начале, доложив, что сейчас легкие дела уже позади, остались только трудности. Если кто-нибудь придумает дело более легкое, чем это, пусть скажет”. Камран мирза сказал: “Сейчас у наших людей имеется двести тысяч семей. Если мы будем действовать по твоему совету, то вдруг то дело не удастся осуществить, тогда этим людям будет грозить гибель. Итак, лучше, если [Хумайун] падишах и все мирзы будут без обузы и уйдут или в горы, или в Кашмир, а семьи свои присоединят ко мне, чтобы я доставил их в Кабул. Освободившись от семей, я снова приду и присоединюсь к войску”. Все удивились такому мнению: что стоит только что принятая клятва о единстве и что означают эти слова! Кто сможет отправить свою семью в Кабул, а сам остаться один? От Лахора до Кабула — реки, горы, разбойники. То, что предложил Камран мирза, — чистая нелепица. Сколько ни вели разговоров об этом, Мирза от своего не отказался. Намерение о единении вновь сменилось разногласием, и собравшиеся разошлись.

Так шло время, а Шир хан между тем подошел к берегу реки Султанпур. Каждый сам себе определил место. [Хумайун] падишах совещался со мной по этому поводу, и сей раб снова доложил ему: “И сейчас не поздно продвигать дело с Кашмиром. Как бы то ни было, отправьте меня вперед и выступайте следом за мной. Во всяком случае я гарантирую, что мы обязательно овладеем Кашмиром”. Итак, [Хумайун] падишах дал мне разрешение и оказал помощь, чем мог. Я с четырьмя сотнями рабов и свободных людей направился в Кашмир. [601]