28 мая 2018. Притворный вид благочестия

Мы продолжаем читать «Наставления» святого Марка Подвижника. Напомню, в прошлый раз, читая четвертый и пятый абзацы, мы говорили о духовном неведении. А для чего нужно духовное ведение? В десятом абзаце своего наставления преподобный Марк пишет:

Итак, сын мой, паче всего надлежит пещись о ведении и разуме тому, кто хочет взять крест и последовать Христу, с непрестанным испытанием своих помыслов, многим попечением о спасении и великою приверженностью к Богу, при вопрошении единодушных и единомысленных рабов Божьих, тем же подвигом подвизающихся, чтоб не зная, куда и как направлять шествие, не идти во тьме без светлого светильника. Ибо самочинник, без Евангельского ведения и руководства шествующий, часто претыкается, и впадает во многие рвы и сети лукавого, часто заблуждается и подвергается великим бедам, и не знает, куда наконец придет. Многие проходили большие подвиги самоумерщвления и большие понесли Бога ради труды и поты, но самочиние, нерассудительность и то, что не считали нужным обращаться за спасительным советом к ближнему, сделали такие труды их небогоприятными и тщетными.

Таким образом, ведение нужно в первую очередь для того, чтобы знать, как проходить свое духовное поприще, что делать, куда идти, как молиться, о чем молиться, какие страсти во мне есть, как с ними бороться, какие качества я могу и должен стяжать. Все эти вопросы, касающиеся организации собственной духовной жизни, необходимо решать. Все необходимое (опять-таки по слову преподобного Марка) нам дано – Церковь, Бог, Евангелие, люди, нас окружающие.

Нужно приступать к церковным таинствам, искренне раскаявшись, осознав все свое недостоинство. К ним надо приступить, к Богу надо обратиться, просить Его, на Него нужно уповать, надеяться. То есть в каждое время, в каждом состоянии, в каждом положении, на каждом месте нужно надеяться, что Он здесь и меня не оставит. Это, так скажем, практическое упование. Не уповать вообще, что Бог что-нибудь когда-нибудь сделает, а именно верить, что здесь и сейчас все устрояется по Промыслу Божьему и я окружен Его заботой, Его любовью, и волос с головы моей не слетит напрасно. А если слетит, значит, Он знает об этом и знает, как вывести меня из этого состояния, знает, как восстановить мой ущерб или как дать мне силы перенести то, что нужно для какого-то обозначенного ожидаемого блага, которое предуготовал мне Бог. Этого практического упования часто в нашей жизни не хватает.

Евангелие нужно читать. Не просто держать на полке, а именно читать, и читать с разумением, с размышлением, с исследованием, то есть вникая в само слово Божье, а не просто уставным образом прочитывая определенное количество текста. Читать нужно разумно: как разумный человек, с вниманием, неспешно. Читать как слово Бога, обращенное ко мне. Быть может, одного стиха Евангелия достаточно на сегодняшний день, если его обдумать, над ним покорпеть, каким-то образом подумать, как можно использовать именно этот стих в моей повседневной жизни, что я должен сделать в ответ на эту фразу, сказанную мне Богом, а не просто спешить вычитать положенное, определенное кем-то количество текста.

И люди меня окружают. Окружают именно те, кто Промыслом Божьим определен к тому, чтобы меня окружать. Ведь я пришел в мир не случайно (так говорит мне вера). Если я буду благодарить за неслучайность всего происходящего в моей жизни (а все не случайно), то увижу, что все это определено именно Промыслом и в жизни мне даны люди, которым я что-то должен. И слава Богу! Потому что я, исполняя в отношении этих людей заповедь Божью, могу приобрести благодать. И вокруг меня люди, которые мне могут чем-то помочь. И они определены Богом, чтобы мне помочь в моем физическом делании, в моей душевной немощи или в моем духовном неведении. На самом деле для верующего человека это просто очевидно. И много-много раз в своей жизни я изумлялся тому, как люди сходятся с людьми, как Бог посылает каждому человеку именно того человека, который и необходим ему в данный момент переживаемого им какого-то промежутка жизни. Бог заботится об этом и никого не хочет оставить в неведении в отношении того, как ему сейчас жить и что ему сейчас необходимо делать. Только надо спрашивать и слушать. Но все необходимое нам Бог дал.

Однажды я был свидетелем одной беседы архимандрита Ефрема Ватопедского. Его так же спросили: «Как быть людям где-нибудь в отдаленных уголках мира или России, которые не имеют ни духовного наставника, ни духовного совета? » Старец Ефрем сказал, что этого не может быть; если в человеке возникает искренний вопрос, для разрешения которого необходим правильный ответ, то Бог даст ему человека, или книгу, или передачу, или он услышит случайный обрывок фразы, или Бог в конце концов ангела пошлет, но никто никогда не может заблудиться по причине недостатка совета.

Бог знает, как дать совет человеку, этого совета ищущему, потому что Он не хочет смерти грешного, Он не строит нам, как создатели компьютерных игр, препятствий, чтобы мы их радостно преодолевали и в конце концов дошли до финиша. Он с радостью убирает все препятствия на нашем пути для того, чтобы мы только благодарили Его, чтобы мы без каких-то отвлечений, искушений, расслаблений просто жили, благодарили, любили и радовались. А все привнесенное от нас: это плоды нашей гордости, это нечто необходимое для того, чтобы мы эту гордость увидели, и нечто необходимое для того, чтобы мы эту гордость сокрушили, потому что гордому невозможно войти под кров того места, где Того славят, благодарят и радуются. Ведь каждому же при внимательном рассуждении понятно, что именно гордыня всему этому и мешает.

Таким образом, все необходимое для того, чтобы нам созидать свою жизнь, у нас есть. Поэтому, как говорит здесь преподобный Марк Подвижник, нужно непрестанно испытывать свой помысел. Почему? Потому что очень важно знать, что у меня сейчас в сознании или на сердце, что я сейчас на самом деле хочу. Это ведет меня к Богу, а стало быть, к жизни? Или это уводит меня от Бога, а стало быть, уводит меня от жизни? А как иначе? Я – живой человек, от решения которого зависит, буду я жить или умру. Бог создал все, Он окружил меня всем необходимым для того, чтобы я жил. Он даровал мне все для того, чтобы я спасся и жил вечно. Все зависит только от меня. Мне надо рассмотреть все, что меня окружает, все, что есть во мне; принять из этого окружения то, что является ко благу, и отвергнуть то, что несет мне смерть. Мне нужно принять из того, что есть внутри меня, то, что влечет меня к жизни, и победить, отвергнуть то, что влечет меня к смерти.

Именно этому учит Священное Писание. Причем не только, скажем, Новый Завет, где есть слова, что мы должны различать духов, испытывать помыслы и обновиться духом ума нашего. Это и Ветхий Завет, где человек постоянно должен был исследовать, например, то, что он сегодня вкушает, он должен был постоянно быть озабоченным тем, какой сегодня день, что он должен делать, в какое время. Он постоянно должен был наблюдать за внешними обстоятельствами, за сменой годичного круга и суточного, за тем, что сейчас предлагается ему вкусить внутрь, впустить внутрь себя, будет ли это созидать его жизнь или умерщвлять его жизнь.

Более того, и за пределами Священного Писания любая древняя мудрость учила именно тому же: человек должен напряженно исследовать, что в окружающем мире ему полезно, а что вредно. Он должен напряженно исследовать, что на самом деле внутри его приводит к жизни, а что внутри его приводит к смерти. Просто люди современные стали очень легкомысленные. Вот Екклесиаст пишет: …предал я сердце мое тому, чтобы исследовать и испытать мудростью все, что делается под небом: это тяжелое занятие дал Бог сынам человеческим» (Ек. 1, 13).

Понятно, что в Церкви есть специальный инструмент, который помогает это самоиспытание провести. Это исповедь. И этот же инструмент помогает встретиться с теми людьми, которые могут дать мне здесь и сейчас самый нужный и необходимый совет. Но каждый раз, переходя через тайну, через рубикон исповеди, действительно проверяя, испытывая и осуждая самого себя, человек должен понимать, что это делание принципиально важное, потому что только оно помогает ему вновь и вновь утвердить себя на пути, который ведет к жизни, ибо путь этот сокрушение и смирение. А все, что отвергает сокрушение и смирение, отводит меня на другой путь, на путь возношения и гордыни. Конечно, иногда человеку очень трудно разобраться в этих двух путях, особенно учитывая разнообразие различных свидетельств – как на восточном базаре: каждый зазывает и говорит, что его путь самый лучший, а путь отцов как бы неторный, он как бы зарос травой. Люди за громкими возгласами зазывал не слышат тихого, но твердого шепота отцов. Только сокрушение и смирение приводят в обитель Бога. Только сокрушение и смирение приводят к радости. Только сокрушение и смирение приводят к любви. Только сокрушение и смирение приводят к жизни. И другого пути нет.

Мы говорили, что неведение начинается с отсутствия благодарения. Но иногда это может происходить более сложным путем, хотя нам (именно людям, живущим в Церкви), более знакомым. Однако все-таки это несколько сложный путь, хотя результат тот же самый – духовное неведение. Вот как пишет об этом в шестом абзаце Марк Подвижник:

Итак, если такие предлежат нам подвиги, борения и венцы, то доколе будем мы позволять себе быть поругаемыми притворным видом благочестия и с коварством работать Господу, заодно будучи почитаемы людьми, и другими являясь пред Ведущим тайное? Ибо будучи многими почитаемы за святых, мы доселе еще звери по нраву, истинно вид благочестия только имеющие, силы же его пред Богом не стяжавшие (2 Тим.   3,   5), будучи многими почитаемы за девственников и непорочно чистых, пред Ведущим тайное оскверняемся внутри нечистотами сосложений с блудными помыслами, и окаляемся воздействиями страстей, а между тем по причине крайне притворного своего подвижничества, еще же и по причине человеческих похвал, нерадим о том, слепотствуя умом. Доколе же будем мы ходить в суете ума, не усвояя себе Евангельского мудрования и не воспринимая добросовестного жития, с решимостью тщательно тещи путем его, чтобы и дерзновение обрести в совести, но все еще утверждаемся на одной мнимой праведности внешнего человека, и сами себя обольщаем внешними исправностями по недостатку истинного разумения дела, человекам угождать желая, и от них себе ища славы, чести и похвал?

Притворным видом благочестия человек приводит себя, как говорится здесь, к слепому уму, к суетному уму. Притворным видом благочестия руководствуясь, человек делается слепым, он поражается духовным неведением, потому что притворный вид благочестия приводит к тому, что человек обольщается видом собственного благочестия. Когда он оценивает себя извне, ему кажется, что он благочестив. И на это его собственное прелестное воззрение накладываются еще и похвалы окружающих людей, которые хвалят его за то, что он благочестив. Это приводит к тому лицемерию, за которое упрекал Христос фарисеев, приводит к страшному внутреннему раздраю. Потому что снаружи ты один, а внутри у тебя все нарастающая пустота, все нарастающая нелюбовь к Богу. До какой-то степени человек это чувствует, но в конце концов становится полностью неспособным молиться, предстоять Богу, потому что он потерял знание Бога. Как это произошло и с фарисеями: люди, знающие себя как праведные, имеющие похвалу от Бога, во Христе не узнали Бога. Те, кто узнал и стал Ему служить (например, Никодим или Иосиф Аримафейский), действительно исполняли закон Божий, а не были только внешними в исполнении этого закона. Таким образом, самообольщение внешним благочестием, приятие и полагание внешней похвалы как подтверждения этого благочестия приводят к тому, что человек теряет сначала веру, а потом теряет полностью и всякое ведение. Потому что, как мы говорили, человек раскрывается в благодарности Богу. Человек же, который принимает себе похвалы, в конце концов легко приходит к пониманию того, что он сам по себе источник благочестия. Зависимость его от Бога ему уже не нравится, и постепенно он ожесточается до того, что становится неверующим, а потом и неведующим, то есть попросту слепым. Вот как об этом пишет евангелист Иоанн: Как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая от Единого Бога, не ищете? (Ин. 5, 44) Таким образом, благодарить Бога и искать славы от Него является принципиально важным для человека.

В седьмом абзаце преподобный Марк пишет:

Приидет воистину открывающий тайны тьмы и объявляющий советы сердечные (1Кор.   4,   5), необольстимый Судья, Который ни богатого не стыдится, ни бедного не милует. Он отымет внешний покров и объявит скрытую внутри истину, и добросовестно живущих, истинных подвижников и борцов, в присутствии Ангелов увенчает пред Отцом Своим, а притворных, которые облекаются только в образ благочестия и пред людьми только видимо показывают (исправную) жизнь, на ней суетно утверждаясь и ею самих себя умопрельщая, пред всей высшей Церковью и пред всем воинством небесным, торжественно изобличит и в крайне поразительном стыде отошлет во тьму кромешную.

Человек, ищущий славы от других, полагающий именно упование на внешнее благочестие, на утверждение себя во внешнем благочестии, в разных формах проявления внешнего благочестия и черпающий вдохновение для этого в похвалах окружающих его людей, по словам Марка Подвижника, окажется в очень печальном состоянии в день, когда Господь именно обличит, выявит сокровенное человеческого сердца. Не то, что снаружи, а то, что внутри.

Конечно, чтобы научиться этому сокровенному деланию, мало только внутренней молитвы или мало незримого поста. Важнее, чтобы человек научился всякое дело делать так, чтобы оно было совершаемо только по заповеди Божьей. Любое дело, предпринимаемое человеком, он должен делать исходя из того, что так хочет Бог, такова заповедь Божья. Неважно, что об этом скажут, неважно, что об этом подумают. Важно, что этого от меня требует Бог.

Если размышлять об этом, скажем, сидя на диване, то можно подумать, что не так-то это и трудно. Но на самом деле это очень трудно сделать, живя среди людей; особенно среди людей в христианском сообществе. Потому что ты делаешь дела, руководствуясь заповедью Божьей, а люди оценивают тебя снаружи, не видя твоих внутренних намерений. Но ты не можешь проявить им свои внутренние мотивы, потому что тогда ты делаешь это не перед Богом, а перед людьми, делаешь не по совести, а чтобы заслужить похвалу. И очень трудно жить так, великие скорби ожидают человека на этом пути.

Мы видим это особенно на примере святых XIX века, которых никто не преследовал, власть не была безбожной, власть была вполне лояльной к Церкви. Но как много пришлось пострадать даже таким людям, как преподобному Серафиму Саровскому, Иоанну Кронштадтскому, Амвросию Оптинскому! Особенно Варсонофию Оптинскому. Сколько скорбей реально выпадало в их жизни, хотя жили-то они среди благочестивых людей, в благочестивейшей стране, при благочестивом императоре. Откуда же скорби-то?

Вот человек дает прощение, он прощает всех. Хотя и дается ему это с великой внутренней молитвой, но он прощает всех. Он не может всем сказать, что он всех простил, он просто сохраняет с ними постоянно мирные, ровные отношения. Хотя они постоянно на него наседают, его оскорбляют, его кидают, его обманывают. А он просто прощает их. Ему дается это все с большим трудом, но люди думают: это же мальчик для битья, он ничего не понимает, он даже не может защитить себя, он бесхребетный, надо гнобить его и дальше (толку-то от него? ), у него ничего мужественного, ничего сильного в характере нет, можно с ним делать все, что хочешь. Люди считают это слабостью.

Вот человек молится за обижающих его, молится за каждого, кто причинил ему обиду. Это дает ему силы улыбаться, терпеть. А его считают за дурачка, что он на самом деле какой-то человек недостойный, недалекий, неумный. Вот он не говорит, когда необходимо проявить свою мудрость или проявить свои знания, и все считают, что он не мудрый и ничего не знает.

Или вот человек служит другим, потому что такова заповедь Божья. Но люди считают это либо подхалимажем, либо человекоугодием, потому что он всегда пытается сделать то, что его просят. Хотя заповедь о служении другим, особенно людям, которые наделены большей властью, является прямой заповедью Божьей. Но так устроен мир, что люди, делающие это тайно, миром не принимаются. И им это доставляет великую скорбь. Но именно эта скорбь созидает их внутреннюю жизнь, и они уже в этой жизни получают смирение, и мир, и дар молитвы. Только снаружи этого не видно.

Но главное то, что будет потом. Потом, когда придет суд, судящий сердечные намерения людей. И этот суд выявит, что на самом деле лежит на сердце у каждого человека. Именно ради этого предстояния на Страшном суде и должен каждый человек подвизаться, чтобы получить награду не здесь как похвалу за свое благочестие, а там, когда Бог откроет наше сердце.