Социальное государство на современном этапе

В современных условиях социальное государство дало трещину, несмотря на, казалось бы, сохраняющиеся условия его доминирования во многих странах как основополагающего и имеющего историческое значение для обеспечения результативности развития капитализма и доминирования институтов рынка. В то же время реальностью продолжает оставаться углубление как внутристрановой, так и межстрановой дифференциации.

По данным главы подразделения развивающихся рынков и глобальной макроэкономики Morgan Stanly Investment Management, рынки развивающихся стран (а их в поле зрения МВФ 145 из 180) "только после 2000 г. начали догонять ведущие экономики, однако в 2011 г. разница подушевого дохода вернулась к уровню 1950-х годов" [5, с. 108]. При этом на будущее "...в своей верхней и средней части (стран, находящихся на соответствующей ступени доходов) новый экономический порядок будет, вопреки прогнозам большинства наблюдателей, больше похож на старый" [5, с. 113].

Что это значит? Как пишет Н. Косолапов, если "экономический рост (в прежние времена) оставался важнейшим условием и механизмом для удержания амплитуды циклических колебаний экономик западных стран в социально безопасных пределах, то расширение сферы высоких темпов роста без малого на половину человечества (на будущее) позволило бы еще на десятилетия "изменять не изменяя" сложившуюся систему мировой экономики и финансов" [6]. Для этого естественным будет желание глобального мира развитых стран иметь в странах развивающихся рынков источник роста, основанный, прежде всего, на экономизированном (а не социально и гуманитарно ориентированном) пути их развития и, соответственно, на экономизированном человеке, ориентированном на жизнь в обществе потребления, что продлевает его нынешний статус-кво, как было выше сказано, в социально безопасных пределах с тем, чтобы ослабить тиски наиболее мощных социальных групп - находящихся на государственном социальном обеспечении бедняков и получающих налоговые льготы богатых [4, с. 26]. Естественным в таком процессе будет стремление использовать ресурсы (и человеческие в первую очередь) стран с развивающимися рынками.

В совокупности на таком пути у людей вряд ли будет преодолено иждивенчество и повысятся мотивы к несению личной ответственности за развитие в будущем, с одной стороны, и за углубление противоречий между богатыми и бедными - с другой.

Экономический рост, сопровождающийся социальной дифференциацией как в обществах отдельных стран, так и между богатым Западом и бедным Югом, является, помимо всего прочего, результатом кризиса социального государства, несмотря на его реальный успех на пути развития капитализма, самим же капитализмом и реализованным.

На повестке дня встал вопрос действенности выводов Й. Шумпетера о том, что капитализм содержит в себе источник собственной гибели и что общество обязательно перерастет капитализм, но это произойдет потому, что достижения капитализма сделают его ненужным [7]. Но прав ли был Й. Шумпетер, глядя на современное общество и современный капитализм, который породил еще более изощренный, построенный на глобальных сетях, способ перераспределения доходов?

"По утверждению Р. Вольфа (США),...разница в уровне доходов приводит к такой напряженности, которой я не наблюдал никогда прежде в своей жизни" [8]. Это следствие того, что "...сейчас общество раскололось на "99%" (обычные люди, изо всех сил старающиеся выжить) и (привилегированные сверхбогатые люди, которые становятся богаче с каждым днем)...

В США сейчас наблюдается "серьезный" или "очень серьезный" конфликт между бедными и богатыми" [8].

Приведем другой пример из европейской жизни. В Германии наблюдается экономический рост, для достижения которого усиленно поддерживается экспорт, но искусственно сдерживается заработная плата внутри страны. По данным С. Сумленного, итогом погони за ростом экономики Германии является обеднение немцев, вследствие которого 38% из них уверены, что их пенсия будет не выше прожиточного минимума, а ожидания немцев в возрасте 25-35 лет сводятся к тому, что 51% из них уверены, что их ожидает старость за чертой бедности.

А ведь Германия - родина социального государства.

Современное социальное государство Германии имеет и другие характерные признаки его кризиса, поскольку "...фактически речь идет о создании внутри социального государства Германии зон безудержной эксплуатации" [9]. Согласно выводам С. Сумленного, это результат изменений в современных моделях найма на работу. Используется временный контракт, популярный среди крупных концернов, поскольку он позволяет сокращать социальные отчисления, усугубляя тем самым кризис социального государства и повышая уровень эксплуатации.

О будущих возможных изменениях в моделях найма на работу мы поговорим далее. Но сейчас можно утверждать: у современной модели государства проявляются черты, характеризующиеся тем, что получение прибыли и накопление капитала остаются основополагающей "креативной" составляющей его процветания, а углубление социального неравенства характеризуется тем, что имеют место сужение среднего класса и, соответственно, накопление богатства и бедности на крайних полюсах потребительских групп населения, углубляя на этом пути кризис социального государства, если в нем не будет выстроена новая архитектура современного мира в системе координат Восток - Запад.

Речь о том, "что новая архитектура соперничества между Востоком и Западом за "Третий мир" станет скорее не повторением соперничества эпохи "холодной войны", "а гонкой за лидером", что окажет благоприятное влияние на ситуацию в Африке (и не только).

Некоторые страны - такие, как Замбия, оказывают жесткое давление на Китай, требуя нанимать местных работников, увеличивать зарплаты, соблюдать правила добычи природных ресурсов, и даже угрожают возможностью экспроприации месторождений, разрабатываемых китайцами, в случае невыполнения таких требований. В этом смысле рождающиеся африканские демократии способны превратить экономическое присутствие Китая в рычаг более активной модернизации, не подрывая основ своих демократических институтов" [10]. Есть все основания, хотя и нет гарантий, для развития этим самым путем в государствах "Третьего мира" институтов социального государства, способного обеспечивать движение на пути повышения благосостояния населения этих стран, избегая углубления противоречия между богатством и бедностью.

Именно в "Третьем мире" на сегодня сохранены возможности высоких темпов роста экономики, основывающихся на модернизационной парадигме индустриального типа с возможным широким участием Запада, но не только.

Неравенство и несправедливость современного капитализма достигли масштабов, когда существующей моделью развития на фоне проблем социального государства озаботилась церковь.

В свое время Иоанн Павел II отмечал: "Растет мировое богатство по соответствующим показателям, но увеличиваются и диспропорции... Коррупция и незаконность присутствуют, к сожалению, как в поведении старых и новых экономических и политических субъектов богатых стран, так и самых бедных стран" [11, § 21 ]. Вследствие происходящих нарушений социальных преобразований и завоеваний на фоне глобализации "...рынок стал глобальным и... стимулировал поиск богатыми странами районов для размещения дешевого производства, чтобы снизить цены на многие продукты, повысить покупательную способность и тем самым ускорить темпы развития, нацеленные на увеличение потребления на собственном внутреннем рынке. Рынок, таким образом, стимулировал новые формы соревнования между государствами, желающими привлечь на свою территорию производственные центры иностранных предприятий. Эти процессы привели к сокращению систем социальной защиты, что стало платой за поиск повышения конкурентоспособности на глобальном уровне при большей опасности для соблюдения прав трудящихся, основополагающих прав человека и солидарности, осуществляемой социальным государством в традиционных формах" [11, § 25]. Как результат разрушения основ социального государства - это плата за достижение экономического роста в глобальных масштабах на фоне роста богатства в целом мире, так и не принесшее освобождения от материальной необходимости, о которой писал К. Маркс. К тому же борьба за экономический рост в будущем, при стремлении "изменять не изменяя" в обустроенной модели, грозит углубить глобальные вызовы стабильности.

Сформировавшееся в глобальном измерении общество потребления породило угрозу существованию человечества, поскольку в создавшихся условиях потребительская модель обострила борьбу за ресурсы, а новый глобальный конфликт становится все реальнее.

Ведь "...ситуация предвещает начало войн за перераспределение дефицитных ресурсов. Предотвратить катастрофу можно только, если будет найдена и применена новая формула человеческого общежития - альтернативная сосредоточенности на "экономическом росте" (и, как следствие, продолжении ухудшения жизненных условий) как на единственном лекарстве от всех социальных недугов. Эту формулу используют и изо всех сил защищают доминирующие сегодня державы. Если ничего не произойдет, массы людей будут уничтожаться не по идеологическим причинам, как наши дедушки и бабушки. Причиной станут ресурсы, которыми они располагают и которые стремятся сохранить для своего выживания, но на которые кто-то другой положил глаз" [12].

Наверное, можно ожидать, что самоцелью развития человеческих сил, о которых говорил К. Маркс, при существующих условиях развития, вызовах и угрозах для него может оказаться не стремление к освобождению от труда, дающего возможность удовлетворить материальные потребности. Ведь, подытоживая многое из уже сказанного и прочитанного, огромные усилия придется потратить, как и раньше, одним на защиту, а другим - на цели нападения для сохранения или завоевания сокращающегося ресурсного измерения жизненного пространства.

Тем самым экономический детерминизм прошлого никуда не исчезает в настоящем и по всей видимости в будущем, несмотря на восьмичасовой рабочий день и многие другие завоевания социального характера. И трудно себе представить, что добившиеся успеха в экономическом детерминизме и преуспевающие в обществе потребления добровольно откажутся от своих завоеваний, не нарушая принципов свободы и справедливости. Как следствие, будущее развитие событий вокруг явствующего кризиса в царстве общества потребления становится во многом неопределенным.

На этом пути, как указывалось выше, ощущается стремление не искать новые подходы к переформатированию нынешней модели, а сохранить все те же принципы либерализма, в основе философии которого лежат процессы, которые приводят к глобальному неравенству.

Прежние же способы борьбы с бедностью и неравенством, а также другими недугами и пороками оказались во II половине XX в. малоэффективными.

К тому же не случайно из 124 стран с развивающимися рынками, которым удалось добиться устойчивого роста на уровне 5% на протяжении целого десятилетия с 1980 г., 52% - это демократии, а 48% - авторитарные государства. По крайней мере, в среднесрочной перспективе значение имеет не тип политической системы, а, скорее, наличие менеджеров, которые понимают и способны проводить реформы, необходимые для роста, используя подходы "хорошего управления", в котором властвует закон во благо и во имя человека [5, с. 112], что, в конечном счете, немыслимо вне социального государства.

Сохранение же "завоеваний" общества потребления при доминировании экономического детерминизма в случае, "...если нет возможностей для карьерного роста, ведения бизнеса и реализации гражданских проектов (в том числе и тех, которые связаны с возможностью реализации проектов, заполняющих пространство свободного времени отдельной личности или ее семьи, или отдельно социально организованной для этих целей группы), социальная активность уходит в радикализм" [13].