 |
"Ты зрел его в кругу большого света…"; "В толпе людей, в нескромном шуме дня…"
|
|
|
|
" Ты зрел его в кругу большого света…"; " В толпе людей, в нескромном шуме дня…"
" Ты зрел его в кругу большого света…"
Ты зрел его в кругу большого Света:
То своенравно-весел, то угрюм,
Рассеян, дик иль полон тайных дум —
Таков поэт, — и ты презрел поэта!..
На месяц взглянь: весь день, как облак тощий,
Он в небесах едва не изнемог; —
Настала ночь — и, светозарный бог,
Сияет он над усыпленной рощей!
" В толпе людей, в нескромном шуме дня…"
В толпе людей, в нескромном шуме дня
Порой мой взор, движенья, чувства, речи
Твоей не смеют радоваться встрече —
Душа моя! О, не вини меня!..
Смотри, как днем туманисто-бело
Чуть брезжит в небе месяц светозарный…
Наступит ночь — и в чистое стекло
Вольет елей душистый и янтарный!
Начало 1830-х годов
" Над виноградными холмами…" *
Над виноградными холмами
Плывут златые облака.
Внизу зелеными волнами
Шумит померкшая река.
Взор постепенно из долины,
Подъемлясь, всходит к высотам
И видит на краю вершины
Круглообразный светлый храм.
Там, в горнем, неземном жилище,
Где смертной жизни места нет,
И легче, и пустынно-чище
Струя воздушная течет,
Туда взлетая, звук немеет…
Лишь жизнь природы там слышна,
И нечто праздничное веет,
Как дней воскресных тишина.
Начало 1830-х годов
" Поток сгустился и тускнеет…" *
Поток сгустился и тускнеет,
И прячется под твердым льдом,
И гаснет цвет и звук немеет
В оцепененье ледяном, —
Лишь жизнь бессмертную ключа
Сковать всесильный хлад не может:
Она всё льется — и, журча,
Молчанье мертвое тревожит.
|
|
|
Так и в груди осиротелой,
Убитой хладом бытия,
Не льется юности веселой,
Не блещет резвая струя, —
Но подо льдистою корой
Еще есть жизнь, еще есть ропот —
И внятно слышится порой
Ключа таинственного шепот!
Начало 1830-х годов
" О чем ты воешь, ветр ночной?.. " *
О чем ты воешь, ветр ночной?
О чем так сетуешь безумно?..
Что значит странный голос твой,
То глухо жалобный, то шумно?
Понятным сердцу языком
Твердишь о непонятной муке —
И роешь и взрываешь в нем
Порой неистовые звуки!..
О! страшных песен сих не пой!
Про древний хаос, про родимый
Как жадно мир души ночной
Внимает повести любимой!
Из смертной рвется он груди,
Он с беспредельным жаждет слиться!..
О! бурь заснувших не буди —
Под ними хаос шевелится!..
Начало 1830-х годов
" Душа моя, Элизиум теней…" *
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Душа моя, Элизиум* теней,
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Теней безмолвных, светлых и прекрасных,
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Ни помыслам годины буйной сей*,
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Ни радостям, ни горю не причастных, —
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Душа моя, Элизиум теней,
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Что общего меж жизнью и тобою!
Меж вами, призраки минувших, лучших дней,
& #8195; & #8195; & #8195; И сей бесчувственной толпою?..
Начало 1830-х годов
" Как дочь родную на закланье…" *
Как дочь родную на закланье
Агамемнон богам принес*,
Прося попутных бурь дыханья
У негодующих небес, —
Так мы над горестной Варшавой
Удар свершили роковой,
Да купим сей ценой кровавой
России целость и покой!
Но прочь от нас венец бесславья,
Сплетенный рабскою рукой!
Не за коран самодержавья*
Кровь русская лилась рекой!
Нет! нас одушевляло в бое
|
|
|
Не чревобесие меча,
Не зверство янычар ручное
И не покорность палача!
Другая мысль, другая вера
У русских билася в груди!
Грозой спасительной примера
Державы целость соблюсти,
Славян родные поколенья
Под знамя русское собрать
И весть на подвиг просвещенья
Единомысленных, как рать.
Сие-то высшее сознанье
Вело наш доблестный народ —
Путей небесных оправданье
Он смело на себя берет.
Он чует над своей главою
Звезду в незримой высоте
И неуклонно за звездою
Спешит к таинственной мете!
Ты ж, братскою стрелой пронзенный,
Судеб свершая приговор,
Ты пал, орел одноплеменный*,
На очистительный костер!
Верь слову русского народа:
Твой пепл мы свято сбережем,
И наша общая свобода,
Как феникс*, зародится в нем.
1831
" На древе человечества высоком…" *
На древе человечества высоком
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Ты лучшим был его листом,
Воспитанный его чистейшим соком,
Развит чистейшим солнечным лучом!
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; С его великою душою
Созвучней всех, на нем ты трепетал!
Пророчески беседовал с грозою
Иль весело с зефирами играл!
Не поздний вихрь, не бурный ливень летний
Тебя сорвал с родимого сучка:
Был многих краше, многих долголетней
И сам собою пал — как из венка!
1832
Probl& #232; me [20] *
С горы скатившись, камень лег в долине.
Как он упал? Никто не знает ныне —
Сорвался ль он с вершины сам собой,
Иль был низринут волею чужой?
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; —
Столетье за столетьем пронеслося:
Никто еще не разрешил вопроса.
15 января 1833; 2 апреля 1857
Арфа скальда*
О арфа скальда*! Долго ты спала
В тени, в пыли забытого угла;
Но лишь луны, очаровавшей мглу,
Лазурный свет блеснул в твоем углу,
Вдруг чудный звон затрепетал в струне,
Как бред души, встревоженной во сне.
Какой он жизнью на тебя дохнул?
Иль старину тебе он вспомянул —
Как по ночам здесь сладострастных дев
|
|
|
Давно минувший вторился напев,
Иль в сих цветущих и поднесь* садах
Их легких ног скользил незримый шаг?
21 апреля 1834
" Я лютеран люблю богослуженье…" *
Я лютеран люблю богослуженье,
Обряд их строгий, важный и простой, —
Сих голых стен, сей храмины пустой
Понятно мне высокое ученье.
Не видите ль? Собравшися в дорогу,
В последний раз вам Вера предстоит:
Еще она не перешла порогу,
Но дом ее уж пуст и гол стоит, —
Еще она не перешла порогу,
Еще за ней не затворилась дверь…
Но час настал, пробил… Молитесь богу,
В последний раз вы молитесь теперь.
16 сентября 1834
" Восток белел. Ладья катилась…" *
Восток белел. Ладья катилась,
Ветрило* весело звучало, —
Как опрокинутое небо,
Под нами море трепетало…
Восток алел. Она молилась,
С чела откинув покрывало, —
Дышала на устах молитва,
Во взорах небо ликовало…
Восток вспылал. Она склонилась,
Блестящая поникла выя, —
И по младенческим ланитам
Струились капли огневые…
‹1835›
" Что ты клонишь над водами…" *
Что& #769; ты клонишь над водами,
Ива, ма& #769; кушку свою
И дрожащими листами,
Словно жадными устами,
Ловишь беглую струю?..
Хоть томится, хоть трепещет
Каждый лист твой над струей…
Но струя бежит и плещет,
И, на солнце нежась, блещет,
И смеется над тобой…
‹1835›
" И гроб опущен уж в могилу…" *
И гроб опущен уж в могилу,
И всё столпилося вокруг…
Толкутся, дышат через силу,
Спирает грудь тлетворный дух…
И над могилою раскрытой,
В возглавии, где гроб стоит,
Ученый пастор сановитый
Речь погребальную гласит.
Вещает бренность человечью,
Грехопаденье, кровь Христа…
И умною, пристойной речью
Толпа различно занята…
А небо так нетленно-чисто,
Так беспредельно над землей…
И птицы реют голосисто
В воздушной бездне голубой…
‹1835›
" В душном воздуха молчанье…" *
В душном воздуха молчанье,
Как предчувствие грозы,
Жарче роз благоуханье,
Резче голос стрекозы…
|
|
|
Чу! за белой, дымной тучей
Глухо прокатился гром;
Небо молнией летучей
Опоясалось кругом…
Некий жизни преизбыток
В знойном воздухе разлит!
Как божественный напиток
В жилах млеет и горит!
Дева, дева, что волнует
Дымку персей молодых?
Что мутится, что тоскует
Влажный блеск очей твоих?
Что, бледнея, замирает
Пламя девственных ланит?
Что так грудь твою спирает
И уста твои палит?..
Сквозь ресницы шелковы& #769; е
Проступили две слезы…
Иль то капли дождевые
Зачинающей грозы?..
‹1835›
" Как сладко дремлет сад темно-зеленый…" *
Как сладко дремлет сад темно-зеленый,
Объятый негой ночи голубой!
Сквозь яблони, цветами убеленной,
Как сладко светит месяц золотой!
Таинственно, как в первый день созданья,
В бездонном небе звездный сонм горит,
Музы& #769; ки дальной слышны восклицанья,
Соседний ключ слышнее говорит…
На мир дневной спустилася завеса,
Изнемогло движенье, труд уснул…
Над спящим градом, как в вершинах леса,
Проснулся чудный еженощный гул…
Откуда он, сей гул непостижимый?..
Иль смертных дум, освобожденных сном,
Мир бестелесный, слышный, но незримый,
Теперь роится в хаосе ночном?..
‹1835›
" Как птичка, с раннею зарей…" *
Как птичка, с раннею зарей
Мир, пробудившись, встрепенулся…
Ах, лишь одной главы моей
Сон благодатный не коснулся!
Хоть свежесть утренняя веет
В моих всклокоченных власах,
На мне, я чую, тяготеет
Вчерашний зной, вчерашний прах!..
О, как пронзительны и дики,
Как ненавистны для меня
Сей шум, движенье, говор, крики
Младого, пламенного дня!..
О, как лучи его багровы,
Как жгут они мои глаза!..
О ночь, ночь, где твои покровы,
Твой тихий сумрак и роса!..
Обломки старых поколений,
Вы, пережившие свой век!
Как ваших жалоб, ваших пеней*
Неправый праведен упрек!..
Как грустно полусонной тенью,
С изнеможением в кости,
Навстречу солнцу и движенью
За новым племенем брести!..
‹1835›
" Вечер мглистый и ненастный…" *
Вечер мглистый и ненастный…
Чу, не жаворонка ль глас?..
Ты ли, утра гость прекрасный,
В этот поздний, мертвый час?..
Гибкий, резвый, звучно-ясный,
В этот мертвый, поздний час…
Как безумья смех ужасный,
Он всю душу мне потряс!..
‹1835›
" Там, где горы, убегая…" *
Там, где горы, убегая,
В светлой тянутся дали,
Пресловутого Дуная
Льются вечные струи.
Там-то, бают, в стары годы,
По лазуревым ночам,
Фей вилися хороводы
Под водой и по водам;
Месяц слушал, волны пели…
И, навесясь с гор крутых,
Замки рыцарей глядели
|
|
|
С сладким ужасом на них.
И лучами неземными,
Заключен и одинок,
Перемигивался с ними
С древней башни огонек.
Звезды в небе им внимали,
Проходя за строем строй,
И беседу продолжали
Тихомолком меж собой.
В панцирь дедовский закован,
Воин-сторож на стене
Слышал, тайно очарован,
Дальний гул, как бы во сне.
И, лишь дремой забывался,
Гул яснел и грохотал…
Он с молитвой просыпался
И дозор свой продолжал.
Всё прошло, всё взяли годы —
Поддался и ты судьбе,
О Дунай, и пароходы
Ныне рыщут по тебе…
‹1835›
" Тени сизые смесились…" *
Тени сизые смесились,
Цвет поблекнул, звук уснул —
Жизнь, движенье разрешились
В сумрак зыбкий, в дальный гул…
Мотылька полет незримый
Слышен в воздухе ночном…
Час тоски невыразимой!..
Всё во мне, и я во всем!..
Сумрак тихий, сумрак сонный,
Лейся в глубь моей души,
Тихий, темный, благовонный,
Всё залей и утиши.
Чувства мглой самозабвенья
Переполни через край!..
Дай вкусить уничтоженья,
С миром дремлющим смешай!
‹1835›
" Нет, моего к тебе пристрастья…" *
Нет, моего к тебе пристрастья
Я скрыть не в силах, мать-Земля…
Духо& #769; в бесплотных сладострастья,
Твой верный сын, не жажду я…
Что& #769; пред тобой утеха рая,
Пора любви, пора весны,
Цветущее блаженство мая,
Румяный свет, златые сны?..
Весь день в бездействии глубоком
Весенний, теплый воздух пить,
На небе чистом и высоком
Порою облака следить,
Бродить без дела и без цели
И ненароком, на лету,
Набресть на свежий дух синели*
Или на светлую мечту?..
‹1835›
" Сижу задумчив и один…" *
Сижу задумчив и один,
На потухающий камин
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Сквозь слез гляжу…
С тоскою мыслю о былом
И слов, в унынии моем,
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Не нахожу.
Былое — было ли когда?
Что ныне — будет ли всегда?..
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Оно пройдет —
Пройдет оно, как всё прошло,
И канет в темное жерло —
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; За годом год.
За годом год, за веком век…
Что ж негодует человек,
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Сей злак земной!..
Он быстро, быстро вянет — так,
Но с новым летом — новый злак
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; И лист иной.
И снова будет всё, что есть,
И снова розы будут цвесть,
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; И терны тож…
Но ты, мой бедный, бледный цвет,
Тебе уж возрожденья нет,
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Не расцветешь…
Ты сорван был моей рукой,
С каким блаженством и тоской —
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; То знает бог?
Останься ж на груди моей,
Пока любви не замер в ней
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Последний вздох…
‹1835›
" С поляны коршун поднялся…" *
С поляны коршун поднялся,
Высоко к небу он взвился;
Всё выше, дале вьется он —
И вот ушел за небосклон!
Природа-мать ему дала
Два мощных, два живых крыла —
А я здесь в поте и в пыли.
Я, царь земли, прирос к земли!..
‹1835›
" Какое дикое ущелье!.. " *
Какое дикое ущелье!
Ко мне навстречу ключ бежит —
Он в дол спешит на новоселье, —
Я лезу вверх, где ель стоит.
Вот взобрался& #769; я на вершину,
Сижу здесь радостен и тих —
Ты к людям, ключ, спешишь в долину, —
Попробуй, каково у них!
‹1835›
" Всё бешеней буря, всё злее и злей…" *
«Всё бешеней буря, всё злее и злей,
Ты крепче прижмися к груди моей».
— «О милый, милый, небес не гневи,
Ах, время ли думать о грешной любви! »
— «Мне сладок сей бури порывистый глас,
На ложе любви он баюкает нас».
— «О, вспомни про море, про бедных пловцов,
Господь милосердый, будь бедным покров! »
— «Пусть там, на раздолье, гуляет волна,
В сей мирный приют не ворвется она».
— «О милый, умолкни, о милый, молчи,
Ты знаешь, кто на& #769; море в этой ночи? »
И голос стенящий дрожал на устах,
И оба, недвижны, молчали впотьмах.
Гроза приутихла, ветер затих,
Лишь маятник слышен часов стенных, —
Но оба, недвижны, молчали впотьмах,
Над ними лежал таинственный страх…
Вдруг с треском ужасным рассыпался гром
И дрогнул в основах потрясшийся дом.
Вопль детский раздался, отчаян и дик,
И кинулась мать на младенческий крик.
Но в детский покой лишь вбежала она,
Вдруг грянулась об пол, всех чувств лишена.
Под молнийным блеском, раздвинувшим мглу,
Тень мужа над люлькой сидела в углу.
Между 1831 и апрелем 1836
" Пришлося кончить жизнь в овраге…" *
‹Из Беранже›
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Пришлося кончить жизнь в овраге:
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Я слаб и стар — нет сил терпеть!
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; «Пьет, верно», — скажут о бродяге, —
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Лишь бы не вздумали жалеть!
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Те, уходя, пожмут плечами,
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Те бросят гривну бедняку!
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Счастливый путь, друзья! Бог с вами!
& #8196; & #8196; & #8196; Я и без вас мой кончить век могу!
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Насилу годы одолели,
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Знать, люди с голода не мрут.
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Авось, — я думал, — на постели
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Они хоть умереть дадут.
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Но их больницы и остроги —
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Всё полно! Силой не войдешь!
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Ты вскормлен на большой дороге —
& #8196; & #8196; & #8196; Где жил и рос ‹? ›, старик, там и умрешь.
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Я к мастерам ходил сначала,
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Хотел кормиться ремеслом.
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; «С нас и самих работы мало!
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Бери суму да бей челом».
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; К вам, богачи, я потащился,
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Грыз кости с вашего стола,
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Со псами вашими делился, —
& #8196; & #8196; & #8196; Но я, бедняк, вам не желаю зла.
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Я мог бы красть, я — Ир* убогой,
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Но стыд мне руки оковал;
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Лишь иногда большой дорогой
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Я дикий плод с дерев сбивал…
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; За то, что нищ был, между вами
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Век осужден на сиротство…
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Не раз сидел я за замками,
& #8196; & #8196; & #8196; Но солнца свет — кто продал вам его?
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Что мне до вас и вашей славы,
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Торговли, вольностей, побед?
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Вы все передо мной не правы —
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Для нищего отчизны нет!
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Когда пришлец вооруженный
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Наш пышный город полонил,
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Глупец, я плакал, раздраженный,
& #8196; & #8196; & #8196; Я клял врага, а враг меня кормил!
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Зачем меня не раздавили,
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Как ядовитый гад какой?
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Или зачем не научили —
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Увы! — полезной быть пчелой!
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Из ваших, смертные, объятий
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Я был извержен с первых ‹лет›,
& #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; & #8196; Я в вас благословил бы братии, —
& #8196; & #8196; & #8196; Днесь при смерти бродяга вас клянет!
& #8196; & #8196; & #8196; Между 1833 и апрелем 1836
" Из края в край, из града в град…" *
Из края в край, из града в град
Судьба, как вихрь, людей метет,
И рад ли ты или не рад,
Что нужды ей?.. Вперед, вперед!
Знакомый звук нам ветр принес:
Любви последнее прости…
За нами много, много слез,
Туман, безвестность впереди!..
«О, оглянися, о, постой,
Куда бежать, зачем бежать?..
Любовь осталась за тобой,
Где ж в мире лучшего сыскать?
Любовь осталась за тобой,
В слезах, с отчаяньем в груди…
О, сжалься над своей тоской,
Свое блаженство пощади!
Блаженство стольких, стольких дней
Себе на память приведи…
Всё милое душе твоей
Ты покидаешь на пути! …»
Не время выкликать теней:
И так уж этот мрачен час.
Усопших образ тем страшней,
Чем в жизни был милей для нас.
Из края в край, из града в град
Могучий вихрь людей метет,
И рад ли ты или не рад,
Не спросит он… Вперед, вперед!
Между 1834 и апрелем 1836
" В которую из двух влюбиться…" *
|
|
|
