 |
«Надо мною вьются осы…»
|
|
|
|
Надо мною вьются осы…
Тяжки, тяжки стали косы…
Голова тяжела!
Обошла я все откосы —
Ветерка не нашла…
Не нашла.
& #8195; & #8195; Распласталась в небе птица,
& #8195; & #8195; Лень в долину мне спуститься,
& #8195; & #8195; Где протек ручеек.
& #8195; & #8195; Кто же даст воды напиться?
& #8195; & #8195; Милый брат, он далек…
& #8195; & #8195; Он далек.
Не придет, не сядет рядом.
Все гуляет он по грядам,
И одна я, одна.
Солнце, встало ты над садом,
Душу пьешь всю до дна…
Всю до дна.
& #8195; & #8195; Солнце двинется к закату…
& #8195; & #8195; Я пойду навстречу к брату
& #8195; & #8195; (Так знаком этот путь! ),
& #8195; & #8195; Опершися на лопату,
& #8195; & #8195; Он прижмет к сердцу грудь,
& #8195; & #8195; К сердцу грудь.
Милый братец мой, когда же
Отдохну от скучной пряжи
Снов докучных моих?
И на облачном на кряже
Встанет тих наш жених,
Наш жених?
«Защищен наш вертоград надежно…»*
Защищен наш вертоград надежно
От горных ветров и стужи,
Пройти к нему невозможно:
Путь чем дальше, тем уже.
Корабельщикам сада незаметно:
Никакой реки не протекает.
И с горы искать его тщетно:
Светлый облак его скрывает.
Благовонен розоватый иней
На яблонях, миндалях и вишнях
И клубит прямо в купол синий
Сладкий дух, словно «Слава в вышних»,
А летом заалеют щеки
Нежных плодов, райских:
Наливных, золотых, китайских,
Как дары царицы далекой.
Зимы там, как видно, не бывает —
Все весна да сладкое лето.
И осенней незаметно приметы,
Светлый облак наш сад скрывает.
Мария Египетская*
М. Замятниной
Ведь Марию Египтянку
Грешной жизни пустота
Прикоснуться не пустила
|
|
|
Животворного креста.
А когда пошла в пустыню,
Блуд забыв, душой проста,
Песни вольные звучали
Славой новою Христа.
Отыскал ее Зосима,
Разделив свою милоть,
Чтоб покрыла пред кончиной
Уготованную плоть.
Не грехи, а Спаса сила,
Тайной жизни чистота
Пусть соделает Вам легкой
Ношу вольного креста.
А забота жизни тесной,
Незаметна и проста,
Вам зачтется, как молитва,
У воскресшего Христа,
И отыщет не Зосима,
Разделив свою милоть:
Сам Христос, придя, прикроет
Уготованную плоть.
1 апреля 1912
II. Бисерные кошельки*
«Ложится снег… Печаль во всей природе…»*
Ложится снег… Печаль во всей природе.
В моем же сердце при такой погоде
Иль в пору жарких и цветущих лет
Печаль все о тебе, о мой корнет,
Чью прядь волос храню в своем комоде.
Так тягостно и грустно при народе,
Когда приедет скучный наш сосед!
Теперь надолго к нам дороги нет!
Ложится снег.
Ни смеха, ни прогулок нет в заводе,
Одна нижу я бисер на свободе:
Малиновый, зеленый, желтый цвет —
Твои цвета. Увидишь ли привет?
Быть может, ведь и там, в твоем походе
Ложится снег!
«Я видела, как в круглой зале…»*
Я видела, как в круглой зале
Гуляли вы, рука с рукой;
Я слышала, что вы шептали,
Когда, конечно, вы не ждали,
Что мной нарушен ваш покой.
& #8195; & #8195; И в проходной, на геридоне
& #8195; & #8195; Заметила я там письмо!
& #8195; & #8195; Когда вы были на балконе,
& #8195; & #8195; Луна взошла на небосклоне
& #8195; & #8195; И озарила вас в трюмо.
Мне все понятно, все понятно,
Себя надеждой я не льщу!..
Мои упреки вам не внятны?
Я набелю румянца пятна
И ваш подарок возвращу.
& #8195; & #8195; О кошелек, тебя целую;
& #8195; & #8195; Ведь подарил тебя мне он!
& #8195; & #8195; Тобой ему и отомщу я:
& #8195; & #8195; Тебя снесу я в проходную
& #8195; & #8195; На тот же, тот же геридон!
|
|
|
«Раздался трижды звонкий звук…»*
Раздался трижды звонкий звук, —
Открыла нянюшка сундук.
На крышке из журнала дама,
Гора священная Афон,
Табачной фабрики реклама
И скачущий Багратион.
& #8195; & #8195; И нянька, наклонив чепец,
& #8195; & #8195; С часок порылась. Наконец
& #8195; & #8195; Из пыльной рухляди и едкой,
& #8195; & #8195; Где нафталин слоями лег,
& #8195; & #8195; Достала с розовою меткой
& #8195; & #8195; Зеленый длинный кошелек.
Подслеповатый щуря глаз,
Так нянька начала рассказ:
«Смотри, как старый бисер ярок,
Не то что люди, милый мой!
То вашей матушки подарок.
Господь спаси и упокой.
& #8195; & #8195; Ждала дружка издалека,
& #8195; & #8195; Да не дошила кошелька.
& #8195; & #8195; Погиб дружок в дороге дальней,
& #8195; & #8195; А тут приехал твой отец,
& #8195; & #8195; Хоть стала матушка печальней,
& #8195; & #8195; Но снарядилась под венец.
Скучала или нет она,
Но верная была жена:
Благочестива, сердобольна,
Кротка, прямая детям мать,
Всегда казалася довольна,
Гостей умела принимать.
& #8195; & #8195; Бывало, на нее глядим, —
& #8195; & #8195; Ну, прямо Божий Херувим!
& #8195; & #8195; Волоски светлые, волною,
& #8195; & #8195; Бела, — так краше в гроб кладут.
& #8195; & #8195; Сидит вечернею порою
& #8195; & #8195; Да на далекий смотрит пруд.
Супруг же, отставной гусар,
Был для нее, пожалуй, стар.
Бывало, знатно волочился
И был изрядный ловелас,
Да и потом, хоть и женился,
Не забывал он грешных нас.
& #8195; & #8195; Притом, покойник сильно пил
& #8195; & #8195; И матушку, наверно, бил.
& #8195; & #8195; Завидит на поле где юбки,
& #8195; & #8195; И ну, как жеребенок, ржать.
& #8195; & #8195; А что же делать ей, голубке, —
& #8195; & #8195; Молиться да детей рожать?
Бледней, худее, что ни день,
Но принесла вас целых семь.
В Николу, как тебя крестили,
Совсем она в постель слегла
И, как малиной ни поили,
Через неделю померла.
& #8195; & #8195; Как гроб был крышкою закрыт,
& #8195; & #8195; Отец твой зарыдал навзрыд;
& #8195; & #8195; Я ж, прибирая для порядка,
& #8195; & #8195; Нашла в комоде медальон:
& #8195; & #8195; Волос там светло-русых прядка,
& #8195; & #8195; А на портрете прежний, „он“.
С тех пор осиротел наш дом…»
Отерла тут глаза платком
|
|
|
И крышкою сундук закрыла.
«Ах, няня, мать была святой,
Когда и вправду все так было!
Как чуден твой рассказ простой! »
& #8195; & #8195; «Святой? Святой-то где же быть,
& #8195; & #8195; Но барыню грешно забыть.
& #8195; & #8195; Тогда ведь жили все особо:
& #8195; & #8195; Умели сохнуть по косе
& #8195; & #8195; И верность сохранять до гроба, —
& #8195; & #8195; И матушка была как все».
Сентябрь 1912
III. Песеньки*
«В легкой лени…»*
В легкой лени
Усыпленья
Все ступени
Наслажденья
Хороши!
Не гадаешь,
Замирая,
Где узнаешь
Радость рая
В той тиши.
Нам не надо
Совершенья,
Нам отрада —
Приближенья…
Сумрак густ. —
Без заката
Зори счастья.
Тихо, свято
То причастье
Милых уст.
|
|
|
