 |
Нат. Стан Есугея на реке онон. Утро
|
|
|
|
Беспокойные волны Онона накатываются на прибрежный песок. Возле ханской юрты – воткнутое в землю копье с насаженной на древко длинной черной лентой.
Шаман кланяется в сторону священной горы Тергун и бьет в бубен. Но бьет лениво, вернуть Есугея из царства мертвых не смогут и самые громкие звуки.
Над телом Есугея плачут первая жена ОЭЛУН, ее дети – Темуджин, ХАСАР, ХАЧИУН, ТЕМУГЕ, ТЕМУЛУН, вторая жена СОЧИХЕЛ и ее дети – БЕКТЕР и БЕЛЬГУТАЙ.
Горюет только семья хана. Остальные обитатели стоянки торопливо снимают войлок с юрт, разбирают каркасы. В повозки складывают столики, ковры, котлы, упряжь. Тодоен и Гирхай командуют пастухами, и те сбивают для них овец в отары. Люди постепенно подобрались к загону, где держит свой скот семья Есугея. Таргутай выходит вперед, открывает загон и призывает брать скот. Люди, нахлынув, разбирают овец и коней и гонят к своим стадам.
Оэлун бежит к загону, тащит за собой плачущего Темуджина.
ОЭЛУН
Не сметь! Это скот вашего хана! Твари неблагодарные, Есугей за вас воевал, от врагов защищал!
Люди смеются.
ТАРГУТАЙ
Ну, защищал, да. А теперь – умер, нет его!
Оэлун выталкивает вперед Темуджина.
ОЭЛУН
Сын Есугея теперь ваш хан, вы должны ему подчиняться.
Нойоны, женщины и даже дети смеются, Темуджин совсем не похож на хана, которому надо подчиняться.
ОЭЛУН
Будь ты проклят, Таргутай.
ТАРГУТАЙ
Хотел тебя в жены взять и раздумал. Зачем мне сварливая жена.
ОЭЛУН
Мой сын вырастет и отомстит тебе!
ТАРГУТАЙ
Ты его смерти хочешь?
Таргутай замахивается на Темуджина копьем, но Оэлун заслоняет сына.
ОЭЛУН
Кой бес кровавый в тебя вселился? Монголы не убивают детей! Будь проклят твой род и все ваши поганые могилы!
|
|
|
Темуджин убегает за юрты, и Таргутай скачет за ним. Оэлун бежит следом, но не успевает. Зато успевает Чарху. Он кидается под копыта, заслоняет Темуджина, поворачивается спиной к Таргутаю, втягивает шею в плечи. Таргутай не хочет марать оружие кровью раба, перехватывает копье и бьет Чарху древком, ломает позвоночник. Чарху неестественно выгибается, падает.
Секунды хватило, чтобы Темуджин спасся, спрятался где-то за юртами.
Скот Есугея почти весь разобрали, и Таргутай возвращается к загону, бьет камчой одного пастуха, второго, третьего, приказывает и для него тоже сгонять коней и овец.
Никто уже не обращает внимания на семью Есугея. Люди продолжают выводить из загона скот, затевают свары – кто первый схватил овцу, накинул аркан на коня. Люди бьются сначала на кулаках, потом пускают в ход колья, нойоны обнажают сабли.
Кто-то уже спешит уйти, за увалы потянулись повозки и стада самых осторожных.
Таргутай смотрит на Оэлун и держащихся за ее халат детей. Сочихэл дерется возле юрты с грабителями, которые выносят ее котлы и ее войлоки. А Оэлун не отвлекается, главное для нее – защитить детей.
ТОДОЕН
Оставь их Таргутай. Без скота они сами зимой передохнут.
Таргутай с сожалением разворачивает коня, скачет к захваченному стаду.
Темуджин возвращается к матери.
ОЭЛУН
Не будет покоя, пока не увидим его мертвым.
Темуджин смотрит вслед Таргутаю, думает над тем, что сказала мать.
Люди, повозки, стада движутся вниз по Онону. Ветер сносит пыль, мутит чистую воду. На стоянке остались только юрты двух Есугеевых жен. Загон опустел. Оэлун и Сочихэл собирают уцелевшее после грабежа имущество: мятый котел, сломанные колья, обрывки войлока, рваные упряжные ремни.
У Чарху горлом идет кровь. Никому нет дела до умирающего раба, и только Темуджин сидит рядом на корточках, пытается помочь: приподнимает голову, промакивает ветошью кровь, дает воды. Чарху дергается в судорогах. Темуджин с жалостью, но и с интересом смотрит, как умирает человек.
|
|
|
НАТ. НА БЕРЕГУ РЕКИ. ДЕНЬ. ОСЕНЬ
Оэлун копается заостренной палкой, находит луковицу саранки, вырывает лакричный корень. Хасар, Хачиун, Темуге, Темулун и Темуджин обступили мать и с голодным интересом ждут, что еще она выкопает. Оэлун вытирает луковицу от песка и дает Темулун.
Темулун откусывает саранку и морщится от острой горечи.
ТЕМУЛУН
Горькая!
Оэлун выкапывает корни и складывает в большой хурджин. Она явно собирается набить его полностью.
Чуть в отдалении, на льду реки, Бектер и Бельгутай удят рыбу. Сочихэл сидит рядом с ними.
Оэлун показывает им луковицы.
ОЭЛУН
Эй, идите сюда, возьмите!
БЕЛЬГУТАЙ
Мы корни не едим.
СОЧИХЭЛ
Она – меркитка, она не понимает, что мы монголы.
ОЭЛУН
Ничего, проголодаетесь, съедите.
Темуджин выбирает на берегу подходящую палку и начинает копать. Дети смотрят на старшего брата и тоже принимаются за работу, бросают добытые корни в хурджин. Все работают, кроме Хасара, он смотрит на Бектера и думает о чем-то о своем.
Темулун спускается к реке мыть луковицы в проруби, но Бектер грубо ее толкает, гонит прочь.
Темуджин бросается на помощь сестре, сбивает с ног Бектера, бьет кулаками и громко кричит в самое ухо – монголы считают, что если бить и кричать на противника, тому будет больнее.
СОЧИХЭЛ
Эй, не трогай моего сына! Отойди от него, конь прикусочный!
ОЭЛУН
Темуджин, оставь его! (Поворачивается к Сочихэл.) Не кричи на него, лучше на меня кричи.
Темуджин неохотно, но подчиняется матери, отпускает Бектера.
СОЧИХЭЛ
Смотри за ним, Оэлун. Держи руками и зубами, не отпускай. Ты родила зверя, волка бешеного.
ОЭЛУН
Злая ты, Сочихэл. Мужа у нас теперь нет, скота нет, мы одни с тобой. Зачем нам собачиться?
Темуджин возвращается к матери, голова опущена. Он идет мимо Хасара – и поднимает голову, нюхает воздух. Говорит тихо, чтобы только брат мог слышать.
|
|
|
ТЕМУДЖИН
Мясом пахнет. От тебя мясом пахнет. Откуда взял?!
Хасар испуганно пятится от Темуджина, мотает головой, но рта не открывает.
ТЕМУДЖИН
Говори!
Хасар пытается убежать от Темуджина, но тот его хватает за рукав, притягивает к себе.
Оэлун заметила новую свару.
ОЭЛУН
Темуджин! Кончилось мое терпение. Иди сюда!
Темуджин отпускает Хасара и подходит к матери, нагибается, задирает дэл. Оэлун несколько раз бьет его палкой по голой спине.
ИНТ. ЮРТА. НОЧЬ
На жертвенном столике у очага выстроены кожаные куклы-божки, перед ними горит жировой светильник и лежат подношения: луковица саранки и корень лакрицы. Темуджин ножом дорезает цевье стрелы, надевает наконечник, пробует, прочно ли надет.
Остальные дети укладываются спать, залезают под войлочные одеяла, толкаются, пытаются занять место в середине – самое теплое.
ОЭЛУН
Всем спать. Быстрее заснете, быстрее утро наступит, а утром я сварю вам похлебку.
Дети старательно зажмуриваются. Оэлун наклоняется к ним и каждого целует в лоб. А Темуджина гладит, целует в плечи, все-таки она наказала его сегодня сильнее, чем следовало. Оэлун остается с сыном подольше, чтобы пошептаться.
ТЕМУДЖИН
А меркиты монголов тоже не любят?
Темуджин прикрепляет к цевью роговую пластинку.
ОЭЛУН
Не любят.
Темуджин какое-то время молчит.
ТЕМУДЖИН
Мам, а твой муж-меркит за тебя дрался?
ОЭЛУН
Нет. Я ему сказала, чтоб бежал в лес и спрятался. Есугей меня все равно забрал бы, а его убил.
ТЕМУДЖИН
Мам, а ты своего мужа-меркита часто вспоминаешь?
ОЭЛУН
Нет. И он меня давно забыл. Меркиты, монголы – все одинаковые. У них украдут жену, а они радуются: хорошо, жену украли, а не коня.
ТЕМУДЖИН
(помолчав)
Я – монгол. Но пусть только попробует кто-нибудь мою жену украсть.
|
|
|
