 |
Нат. Стоянка джамухи. Лето, через два месяца
|
|
|
|
За спиной остались сопки, Темуджин скачет к стоянке Джамухи. В одном из тороков у него – соболья шуба.
Стоянка большая, десятки юрт окружают огромный ханский шатер с золотой лентой на шесте.
Темуджин стоит перед юртой Джамухи.
ДЖАМУХА
Рад, что ты жив, брат.
ТЕМУДЖИН
Рад, что ты стал ханом, брат. Прими подарок.
Темуджин наклоняет голову и подносит на вытянутых руках соболью шубу. Джамуха принимает шубу, рассматривает на свет, проводит ладонью, слушает, громко ли мех трещит под рукой – дорогой подарок ему понравился.
Подошел Тайчар, кланяется Темуджину. Брату Джамухи пятнадцать лет, глаза у него дерзкие, но в присутствии старшего гостя он почтительно молчит и держится в приличном отдалении.
Джамуха одевает шубу, широко разводит руки, приглашая Темуджина обняться. Темуджин морщится от крепких братских объятий.
ДЖАМУХА
Когда услышал, что меркиты у тебя жену украли, у меня печень заболела. Только меркиты могут так долго ждать, чтобы отомстить!
ТЕМУДЖИН
Наверное, когда долго ждешь, месть слаще.
Джамуха жестом приглашает пройтись, посмотреть на коней в стойле.
ДЖАМУХА
Я не жду, люблю сразу зарезать.
ТЕМУДЖИН
И я ждать не могу. Помоги мне, брат.
ДЖАМУХА
Из-за жен монголы не воюют. Ты подлови обидчика в степи или отрави или найми убийцу. А воевать из-за женщины глупо. Сейчас скажу Тайчару, он тебе двух новых жен приведет.
Тайчар улыбается, кивает.
ДЖАМУХА
А хочешь, я тебе какую-нибудь свою жену отдам, у меня их три.
ТЕМУДЖИН
Спасибо, брат. Я Борте вернуть хочу.
Джамуха смеется.
ДЖАМУХА
Темуджин, ты кроме нее больше никого не пробовал, да? И думаешь, у нее одной ноги крепкие?
|
|
|
Темуджин улыбнулся, пожал плечами.
Джамуха думает, смотрит на Тайчара.
ДЖАМУХА
Меркиты моего анду обидели. Что будем делать?
Тайчар пожимает плечами, большой обиды он не видит. Джамуха обращается к Темуджину.
ДЖАМУХА
Сколько воинов можешь собрать?
ТЕМУДЖИН
У меня есть сабля.
ДЖАМУХА
Мало, брат. Три тьмы – и то будет мало.
ТЕМУДЖИН
Знаю, поэтому к тебе пришел, брат.
Джамуха с гордостью показывает Темуджину коня, хлопает его по шее.
ДЖАМУХА
Из-за женщины не стал бы тебе помогать. Но кони застоялись. И монголы добычи хотят. Рабов китайцам продам, женщин себе оставлю. Осенью пойдем на меркитов.
ТЕМУДЖИН
Брат, до осени еще долго ждать!
ДЖАМУХА
Большая война – большие хлопоты. И еще. Если сейчас у них скот отберем, кто его пасти будет? А осенью бараны курдюками трясут, за лошадьми жеребята ходят. Осенью – самая лучшая война.
Джамуха подводит Темуджина к очередному коню, меряет ладонью холку, показывает, какая она длинная.
Солнце припекает, Джамухе жарко ходить в шубе, но он не снимает соболей. И – опять обнимает Темуджина.
ДЖАМУХА
Про то, что из-за жены войну затеял, никому не говори.
Темуджин уткнулся лицом в мех.
ТЕМУДЖИН
Не скажу.
НАТ. СТЕПЬ. РАННЯЯ ОСЕНЬ
С увала ворохнулись птицы. Слышен топот тысяч копыт. Мгновение, и становятся видны наплывающие на увал всадники. Еще мгновение – и они плывут дальше, лавой в высоком ковыле.
Уши коней плотно прижаты, зубы стиснуты, ноздри раздуваются.
Запасные кони скачут на короткой узде.
То один, то другой всадник на ходу меняет лошадей.
НАТ. СТАН МЕРКИТОВ
Монгольская лава с разных сторон, несколькими отрядами заливает лесную опушку.
КРИКИ
Кху, кху!
На лесной опушке – стан меркитов: частокол, шалаши, бревенчатые загоны, дымы летних кухонь. Частокол разомкнут, отодвинуты приставные ворота. Из стана галопом выдвигается до полутысячи меркитских всадников.
|
|
|
Отработанным движением рука Джамухи взлетает над головой и за спину, к колчану, цевье ложится на тетиву, кисть уходит до мочки уха. Стрела вырезана из самшита, к ней приклеены пластинки из расщепленных рогов, такая стрела свистит в полете и пугает врага.
Темуджин натягивает лук. Стрела Темуджина вырезана из можжевелового ствола, она длинная и тяжелая. Наконечники обеих стрел ромбовидные, с плоскими крыльями и глубокими зазубринами.
Взлетели стрелы, и за ними еще сотни, и каждая нашла цель.
Всадники сходятся в жестокой рубке.
Хасар – его легко узнать по рваному шраму на горле – выбрал себе меркита и схлестнулся с ним. Меркит рубится необычно блестящей длинной саблей. Хасар отбивает удар, отклоняется набок и разрубает противнику ребра, достает до сердца. Меркит валится под копыта, громко хрустнуло придавленное тело. Хасар спешивается, бросается к меркиту, выхватывает зажатую в мертвой руке саблю и рассматривает, любуется, радуется добыче, на время забывает обо всем другом, что существует вокруг него.
Темуджин столкнулся с рослым меркитом. Тот отбивает первый удар, делает ложный выпад, пытается колоть, но Темуджин поворачивает коня, меркитская сабля рубит воздух и уже на излете оставляет на кожаном доспехе глубокий разрез. Темуджин и меркит кружат, снова сходятся. Темуджин мгновение медлит, примеривается для удара, и меркит снова успевает ударить первым, но слишком сильный замах ему вредит. Темуджин уклонился, и сабля, соскользнув по доспеху, врезается в луку седла. Темуджин, сделав выпад, пропарывает меркиту бедро, тот забывается от боли, не успевает выставить саблю для защиты, и Темуджин, приподнявшись над седлом, рубит наискось, разваливает меркита от левого плеча, перерубает доспех. Меркит падает через круп.
Джамуху и Тайчара подстраховывают несколько нойонов и три десятка нукеров. Но Джамухе захотелось побыстрее испачкать кровью свое оружие, и он, наметив противника, вырвался вперед. Достав из-за спины дротик, он с силой бросает во всадника. Конь сбивает ход, но меркит не успевает упасть, Джамуха, поравнявшись с ним, падает на луку седла и со страшной силой бьет саблей наискось по горлу.
|
|
|
Голова меркита летит к земле, катится, кровавя ковыль и, прокатившись до края оврага, останавливается. Меркит умер, а глаз еще жив, веко мелко подрагивает.
Темуджин первым прорвался к частоколу. Он зарубил трех пеших меркитов, они пытались зацепить клиньями ворота, но не успели. Чужая кровь залила Темуджину лицо, и он вытирает с глаз кровь.
Лошадь Джамухи спотыкается и падает. Джамуха успевает вытащить ногу из стремени. Подоспевшие нукеры закрывают своего хана от стрел, подают свежего коня.
За частоколом, против щели в воротах, выстроились лучники. Воины Джамухи зацепили арканами ворота, тянут на себя, увеличивают щель, и тотчас из нее летят стрелы. Воины один за другим сползают с седел, падают, виснут на арканах, многократно проткнутые стрелами. Но дело сделано. В открытые ворота прорываются всадники.
Лучники еще успевают застрелить нескольких всадников, но падают, зарубленные хлынувшей в ворота конницей.
Тайчар, увернувшись от стрелы, рубит лучника, его голова падает на землю. Тайчар кричит от радости: он впервые убил врага. Он спрыгивает с коня, бережно поднимает срубленную голову, ударом ладони сбивает с нее шапку и – целует в окровавленные губы. И кричит еще радостнее.
Бой стихает.
Похоронная сотня собирает тела убитых монголов и меркитов. Тела монголов складывают в повозки, а тела меркитов цепляют арканами и волокут к оврагу.
Оружие убитых монголов привязывают к телу, шлемы, если возможно, закрепляют застежками.
У мертвых меркитов забирают оружие и снимают неиспорченные доспехи. Брат Темуджина Хачиун разжимает руку зарубленного им меркита, мертвые пальцы накрепко сжимают рукоять сабли. Хачиун рассматривает лезвие. Сабля неплохая, но Хасар добыл себе получше – и машет ей, хвастается, блестящей и длинной, перед братьями.
Похоронщик отстегивает у меркита кожаный, с железными пластинами, шлем. А нагрудник разрублен, испорчен, и похоронщик больше ничего с трупа не снимает, цепляет арканом, и конь тянет труп к оврагу.
|
|
|
Возле раненых монголов отпугивают смерть криками, бьют в бубны несколько шаманов.
Трофейщики разбирают и сортируют добычу: котлы с котлами, упряжь с упряжью, кошмы с войлоками для юрт. Добычу начинают раскладывать вдоль частокола отдельными кучами.
Темуджин едет по стану меркитов, смотрит по сторонам, ищет Борте.
|
|
|
