 |
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 8 глава
|
|
|
|
Но только ли чрезмерная правдоподобность волновала Блэкторна? Только ли она приковывала его внимание к Эйприл?.. Роб глубоко вздохнул. Что греха таить, с первого же дня их знакомства он не мог не думать об этих густых волнистых волосах, об этих восхитительно нежных губах и роскошных бедрах. Подобные мысли тревожили его куда больше, чем что бы то ни было, ведь впервые со дня смерти Джесси он мечтал о женщине.
«Нет, я не имею права», — в сто первый раз сказал себе Блэкторн, пытаясь вникнуть в суть разговора между Джонасом и Карлой.
—...У нас есть и другие варианты, — говорил Джонас. — Люди, не так близкие Рине, как семья, но тоже с потенциальными мотивами. Клиентура, например, прочий народец, работающий на «Горизонты власти», уволенные бывшие сотрудники — всех нам надо проверить. И любовники, если таковые имеются, у мужа или у жены.
— И не будем забывать об убийстве Джона Кеннеди, — с усмешкой сказала Карла.
— Я проведу компьютерную проверку по всем подозреваемым. И если только существует малейшая письменная улика, я ее найду.
— Уж хотя бы письменная улика, — снова подключился к обсуждению Блэкторн. — Больше-то у нас ничего и нет. Ни одного вещественного доказательства, за исключением пули от пистолета, который, как видно, нам никогда не найти. Боже, как я ненавижу этих высококлассных профессионалов!
— А-а-а, не беспокойся. — Карла принялась за вторую порцию фаджиты. — Без проколов ни у кого не обходится. Есть шансы, что он опять кого-нибудь пришьет и оставит при этом чуть больше следов.
— Только на это и остается надеяться... — вздохнул Блэкторн.
Глава 11
— О нет, только не снова, — пробормотала Эйприл, понуро уставившись на свой калькулятор. По-видимому, вводя длинную колонку цифр, она допустила какую-то ошибку, и результат опять не сошелся.
|
|
|
Эйприл вздохнула, в очередной раз пожалев, что все еще не освоила хотя бы одну из многочисленных компьютерных программ, фантастически упрощающих бухгалтерские и другие финансовые расчеты. Но так уж сложилось, что у нее все руки до этого не доходили. Смешно сказать, но она до сих пор не могла разобраться в том, какая разница между бухгалтерскими программами РАМ и РОМ. Все это было для Эйприл темным лесом.
— Что-нибудь случилось? — спросил Чарли, входя в кабинет.
Последние несколько дней он очень много помогал Эйприл, которая стала обращаться к нему по всем возникавшим у нее вопросам.
— Я опять ошиблась по некоторым позициям. Но это не очень важно. Я проверяла наши финансы.
— Расчеты ведет Долорес. Она хорошо подкована в бухгалтерском деле.
— Отлично. У Долорес масса талантов. — Эйприл искренне восхищалась Долорес: она оказалась мастером на все руки. Опытный секретарь, дисциплинированный управляющий офисом, дока в компьютерах, а теперь выясняется, что она еще и знаток в бухгалтерском деле. — Я бы хотела попросить Долорес немного поднатаскать меня по части финансов. Думаю, что после обеда у нас появится свободная минутка.
— С вашего позволения, я имею несколько иное предложение. Накопилась масса дел, которыми следует заняться в первую очередь. Мы должны проработать вопрос с раскруткой новой видеопрограммы. К тому же, если мы в ближайшее время не подпишем и не отошлем назад контракт, присланный из отеля «Мауи», они не станут держать зарезервированные нами помещения.
— Я понимаю, но, пока данные еще свежи в голове, мне действительно хотелось бы заняться расчетами.
— Как угодно. Уверен, что Долорес будет рада все вам объяснить.
В голосе Чарли звучали легкие покровительственные нотки, и это несколько забавляло Эйприл. Что-что, а в механизме управления деньгами она была сильна. И хотя «Горизонты власти» во много крат более сложная система, чем скромный магазинчик «Пойзн Пен», Эйприл не сомневалась, что сможет навести порядок в хаосе большого предприятия так же, как в свое время навела его в малом. И Чарли, и Долорес, естественно, были немало удивлены такой самонадеянностью.
|
|
|
— Меняя тему разговора, я хотел бы задать вам один вопрос, — продолжал тем временем Чарли. — Вы что-нибудь знаете о книге, которую писала ваша мать перед смертью?
Эйприл вскинула брови:
— Какую книгу?
— Рукопись. Я не знаю точно содержания, что-то автобиографическое, кажется. Недавно мне позвонил редактор вашей матери и поинтересовался судьбой этой рукописи.
— Мне никто ничего не говорил.
— Литературный агент Рины страстно желает прибрать эти мемуары к своим рукам. При сложившихся обстоятельствах книга может принести немалый доход.
— Моя мать, безусловно, прожила очень интересную жизнь, — задумчиво произнесла Эйприл. — Она вращалась в высших кругах, знала многих знаменитых людей и вот убита при загадочных обстоятельствах. Как книготорговец, я, пожалуй, и сама смогла бы продать несколько экземпляров. У Рины всегда здорово получались названия.
— Да, но в данном случае агент не может продать книгу, поскольку не может найти рукопись. Похоже, она пропала. Если только не находится среди личных вещей Рины.
Эйприл нахмурилась: в словах Чарли явно содержался намек.
— Вы, по всей вероятности, полагаете, что мне известно, где рукопись? Но я впервые слышу об этой автобиографии.
— Простите, но вы меня неправильно поняли. — Чарли выглядел смущенным. — Я просто хотел выяснить, не находится ли рукопись среди личных вещей, оставленных вам матерью. Можно предположить, что она в большом конверте, который Рина вручила своему адвокату, а тот, в свою очередь, передал вам.
— Конверт я получила, верно, но в нем не было рукописи.
Эйприл не хотелось говорить Чарли, что в конверте была лишь старая, пожелтевшая фотография в дешевой рамке и что скромный этот «подарок на память» теперь стоял на столике в изголовье ее кровати.
— А вы уверены, что рукопись существует? Многие, заявляющие о том, что пишут книгу, зачастую просто фантазируют на эту тему.
|
|
|
— Маловероятно. Рина рассказывала о своих мемуарах не одному человеку. К тому же она и на самом деле написала несколько книг.
— А вы спрашивали о рукописи Арманда?
— Нет, но посоветовал редактору связаться с мистером Севиньи.
— Ну хорошо, я еще раз осмотрю квартиру. Хотя, повторяю, ничего даже отдаленно напоминающего рукопись я там не встречала. Прежде меня в этой квартире уже побывали полиция и ФБР. Кажется, Арманд тоже. После них осталось немногое. Из личных бумаг.
— Я перезвоню редактору и проинформирую ее. Может, рукопись еще и найдется.
После ухода Чарли Эйприл задумалась о рукописи. Автобиография? Интересно, а о ней в этой книге что-нибудь написано? И если рукопись существует, почему она пропала?
— Отец, я говорю тебе, что корпорация в опасности, черт побери!
— Был бы очень тебе признателен, если бы в разговоре со мною ты не употреблял подобных выражений.
Кристиан лишь раздраженно отмахнулся. Арманд де Севиньи был таким рьяным проповедником учтивости и вежливости, что на самом деле считал нетактичным со стороны банковского служащего звонить и напоминать клиенту о просроченных займах.
Отец с сыном встретились в конференц-зале на самом верхнем этаже здания «Де Севиньи Лтд.». Этажом ниже располагались офисы «Горизонтов власти», куда Кристиан предпочитал не заглядывать. Не хватало еще столкнуться там с этой сучкой, сестрой, или нарваться на ее смазливого дружка-любовника. Правда, теперь там появилась Эйприл Хэррингтон. Она была чем-то более интригующим. И привлекательным: длинные ноги и фигура сильфиды будоражили воображение... Наверняка сейчас она с головой ушла в работу, которой занималась Рина. Втайне Кристиан надеялся, что Эйприл рано или поздно схлестнется с Изабель и найдет способ выжить ее из компании.
Он не мог простить сестре того, что она приучила Миранду, его жену, к своему вульгарному образу жизни.
Если бы Изабель не таскала с собой Миранду по этим мерзким клубам, где вовлекала ее в гнусные представления эротоманов, не было бы проклятого развода и всех неприятностей, за ним последовавших.
|
|
|
Миранда, возможно, жила бы и по сей день.
— Послушай, отец, — Кристиан с трудом заставил себя вернуться к разговору о деле, — необходимо отнестись к ситуации более серьезно. Корпорация слишком громоздка почти по всем направлениям своей деятельности. Я назначил совещание с курирующей нас финансовой фирмой на следующей неделе. Я хочу, чтобы ты услышал все выкладки непосредственно от них. Мне, по всей видимости, ты не очень-то веришь.
К удивлению Кристиана, Арманд согласно кивнул:
— Очень хорошо, давай соберем совещание. — Старший Севиньи разглядывал свои руки. — Наше дело всегда было выгодным бизнесом.
— Времена изменились. Сегодня мы переживаем трудный период. Правда, экономическое положение в стране явно идет на поправку, и, если мы хотим продержаться до лучших времен, надо провести ряд срочных мер по ужесточению экономии. И в первую очередь хорошо бы покончить с утечкой наличности. Если мы не займемся вплотную нашими наиболее крупными займами, банки могут отозвать их. И тогда нас основательно тряхнет.
— Ты хочешь сказать, что ни одна дочерняя компания «Де Севиньи» не приносит доходов?
— Не совсем так. У нас есть несколько доходных предприятий. Но если продолжать увязывать убыточные предприятия с прибыльными, первые в конце концов потянут на дно последние.
— Тогда давай избавимся от невыгодных производств. Отсечем ветви, чтобы спасти ствол, раз так нужно.
Это было как раз то, что Кристиан надеялся услышать. Спилить омертвевшие ветки и сбросить их вниз. Так все поступают, черт возьми.
— Отличная идея!
— Мы должны быть практичными, — задумчиво произнес Арманд. — Возможно, из-за смерти Сабрины я потерял контроль над реальной ситуацией. Если так, то мне следует взять себя в руки, верно? Ты был прав, настаивая на своем предложении.
Это было что-то новое для Кристиана. Обычно отец относился к его мнению и предложениям очень скептически, чуть ли даже не с презрением... Неужели после стольких лет он наконец-то решил прекратить воевать с сыном?
— Знаешь, а и впрямь досадно, что Рина настояла на ведении «Горизонтов власти» как самостоятельного предприятия, — начал размышлять Кристиан. — Было бы неплохо, чтобы их доходы перекачивались в «Де Севиньи Лтд.». — Он с любопытством взглянул на отца. — Между прочим, а почему ей так хотелось самостоятельности? Ведь когда она начинала свое дело, корпорация «Де Севиньи» находилась на гребне волны. Можно было опереться на ее тогдашний потенциал. Не сомневаюсь, что ты поддержал бы Рину. Почему для нее было так важно сделать все самой?
|
|
|
Печально вздыхая, Арманд развел руками. Казалось, ему трудно было говорить.
— Она овладевала своей внутренней силой. Мне показалось, что Сабрина больше во мне не нуждается.
И впервые в своей жизни Кристиан увидел отца усталым и постаревшим.
Эйприл не слышала, когда открылась дверь ее кабинета. Но когда она вскинула голову, перед ней в строгом деловом костюме стоял Арманд. Выглядел он бледным и уставшим.
— Простите, если напугал вас, — вежливо сказал он.
— Нет, нет, ничего...
Эйприл поднялась и обошла вокруг стола, чтобы поздороваться. Арманд сердечно обнял ее, одарив так идущей ему улыбкой Рыцаря Мориса.
— Я был наверху, в нашем главном офисе, где мы с Кристианом обсуждали свои проблемы. А потом мне подумалось, что неплохо было бы остановиться на вашем этаже и справиться, как тут дела?
— Благодарю вас. Все в порядке. Сказать по правде, мне здесь очень нравится.
— Работа вам к лицу. Вы словно из весны: глаза излучают солнце. Думаю, любому мужчине приятно смотреть на такую женщину.
— Большое спасибо за комплимент, сэр. А здесь на самом деле все гораздо интереснее, чем я ожидала.
— Приятно слышать. Уверен, что скоро вы будете чувствовать себя здесь, как это говорят англичане... как рыба в воде.
— Ну не знаю. Садитесь, пожалуйста. Могу я вам что-нибудь предложить?
— Нет, нет, ничего не надо. — И все же Арманд выглядел чем-то опечаленным и несколько раз нервно прошелся по комнате, прежде чем наконец присел на краешек кресла. — А как вы тут ладите с остальными? Моя дочь, как она себя ведет?
— Есть некоторая натянутость, но ведь этого и следовало ожидать, — тактично ответила Эйприл. — А вот с Чарли работать очень легко. И с Долорес. Она отличная секретарша, очень дисциплинированная. И кажется, прекрасно знает бухгалтерию. Собственно говоря, я как раз собиралась немного позаниматься под ее руководством некоторыми вопросами по этой части.
Арманд удивленно вскинул брови.
— Вы знакомы с бухгалтерским делом?
— Как владелица небольшого книжного магазинчика, я обязана его знать. К тому же управление финансами — один из любимейших мною аспектов в бизнесе. Собственно говоря, — Эйприл усмехнулась, — мне бы на Уолл-стрит работать.
— Вы не шутите? Вы продолжаете изумлять меня, мадемуазель.
— Не вижу оснований, почему финансами корпорации с оборотом в десять миллионов долларов нельзя управлять так же успешно, как финансами компании, капитал которой в сто раз меньше. И хотя Долорес отлично ведет бухгалтерию, у нас, увы, нет полного анализа затрат и общих расходов. Должна признаться, что мне до сих пор не ясна общая картина финансирования компании. — Эйприл улыбнулась. — По этому поводу Чарли выходит из себя.
— Понимаю. Что ж, удачи вам, дорогая. — Арманд встал, подошел к окну и посмотрел на город. — Ну а квартира? Как она вам понравилась? Может, туда что-нибудь нужно?
— Нет, все и без того замечательно. И потом, я так рада, что могу жить в квартире своей матери. Как вы и предполагали, мне это сильно помогает понять ее.
— Ну и отлично. — Арманд вернулся в свое кресло.
Эйприл обратила внимание на его руки. Показалось ли ей, или они действительно тряслись? Как непохож сейчас он был на того шикарно одетого, энергичного Арманда де Севиньи, который подошел к своей жене на презентации «Горизонтов власти» за несколько минут до убийства! Эйприл вдруг почувствовала странный прилив сочувствия к этому человеку. С потерей жены он, похоже, потерял и самого себя.
— Единственное, что не дает мне покоя, так это ужасная смерть Рины. — Эйприл вздохнула. — Похоже, что ее призрак витает вокруг всех, с кем мне приходится сейчас общаться. Я не знаю, как с кем говорить, кому доверять.
— Не следует упрекать себя в этом. У меня самого очень мало людей, которым я доверяю. Я слишком часто сталкивался с предательством. Мой вам совет: будьте предельно осторожны с теми, кому доверяете.
Арманд произнес эту фразу не очень твердым голосом, и Эйприл захотелось подойти к нему, попытаться утешить, но она сдержалась.
— Прекрасный совет. Мне не хотелось бы кончить так же, как мама.
— Грустно об этом думать, но такова жизнь. И если бы не умение доверять, она стала бы совсем невыносима. Не забывайте о доверии, ведь это то, что вы чувствуете сердцем. Здесь нет логической составляющей. Если вы решите доверять мне, я сделаю все, чтобы быть достойным этой чести. Если нет — я, естественно, пойму вас. Вы в сложном положении. Излишняя доверчивость опасна.
Эйприл и сама так считала. С доверием у нее всегда были проблемы. И если бы она смогла избавиться от вечной боязни быть рано или поздно преданной или отвергнутой, не исключено, что ее личная жизнь сложилась бы более счастливо.
— Видимо, дорогая, — продолжал Севиньи, — я слишком многого требую от вас. Впрочем, как и все остальные. — Он сокрушенно покачал головой. — Молодой, полной жизни женщине не следует предаваться столь мрачным настроениям.
— Довольно странно, но мне нравится эта работа, — словно пропуская мимо ушей замечание Арманда, призналась Эйприл. — Я еще не уверена в своем отношении к теории Рины, но прихожу к мысли, что действительно человек может справиться со своими дурными привычками, если сосредоточится на выбранной цели и найдет в себе силы круто изменить свою жизнь... Так приятно пофантазировать о том, что ты способен изменить себя и вернуться к людям новой, интересной личностью.
— Но это лишь фантазии, — мягко заметил Арманд.
— А вы циник! — Рассмеявшись, Эйприл несколько лукаво взглянула на него.
— Нет, реалист. Моя жена была идеалисткой. В чистом виде ее теория основана на чрезмерно оптимистической основе.
С такой точкой зрения Эйприл еще не приходилось сталкиваться.
Удивительно, но у всех, кто знал Рину, было свое, отличное от других, мнение о ней. Получалось, что она и сука, и ангел, и прагматик, и идеалист — суть личности Рины де Севиньи не укладывалась в одно определение. Каждый представлял ее по-разному...
Тут Эйприл вспомнила.
— Чарли спрашивал меня сегодня утром, не знаю ли я чего о книге, над которой работала мать перед смертью. Кажется, звонила ее редактор, она интересовалась дальнейшей судьбой рукописи.
— Я полагал, что последняя книга Сабрины по самопомощи была уже в производстве у издателя.
— Рукопись не предназначалась для серии «Горизонты власти». Это была автобиография. Вы, случайно, не знаете, Рина действительно писала такую книгу?
— Вполне возможно. Сабрина всегда что-нибудь писала: книги, речи, статьи. Компьютер был одной из любимейших ее игрушек.
— А я ненавижу компьютеры, — призналась Эйприл. — Порой мне кажется, что я единственная на земле, кто не знает, как с ними обращаться.
— Я такой же невежда. Мой сын постоянно язвит по поводу моей полнейшей компьютерной безграмотности, но я слишком стар, чтобы меняться. Сабрина мыслила более современно.
— Значит, среди ее вещей вам не попадалась автобиография?
— Нет. Хотя теперь я, кажется, припоминаю, что как-то Рина обмолвилась о своем намерении написать мемуары. Полагаю, она собиралась начать их после того как ее общественная жизнь станет менее активной. Не думаю, чтобы она уже что-то написала. Хотя я могу и ошибаться.
Чарли довольно уверенно говорил о существовании рукописи. Означало ли это, что между мужем и женой существовала определенная отчужденность? Какими на самом деле были их отношения? Как часто Рина «пряталась» от Арманда в своей квартире на Шестьдесят второй улице?
Вежливая беседа продолжалась еще некоторое время, затем Арманд встал, нежно расцеловал Эйприл в обе щеки и попрощался.
Когда Севиньи выходил из кабинета, то казалось, он вот-вот рухнет под свалившейся ему на плечи ношей — так сгорблена была его спина.
Эйприл с искренним сочувствием смотрела ему вслед. «Бедняга. Видно, без Рины старику совсем плохо», — подумала она и тут же устыдилась своей сентиментальности.
Все-таки сочувствовать человеку, укравшему у тебя мать, несколько нелепо. Еще не хватало броситься ему на шею.
Глава 12
Кейт осторожно положила трубку параллельного телефона и, юркнув в свою постель, свернулась калачиком. Итак, опять приезжает миссис Тулейн. Она только что позвонила отцу, чтобы сообщить номер своего рейса. И Кейт никоим образом не могла помешать этой встрече, потому что отец всегда все решал сам и никогда не считался с мнением дочери.
И почему он встречается с такой фальшивкой, как Дейзи Тулейн? Это отвратительно. Он просто безрассуден.
— Ненавижу ее, — пробормотала Кейт.
Необходимо найти способ избавиться от Дейзи! Если бы это удалось, Кейт нашла бы своему отцу кого-нибудь получше — моложе, интереснее, честнее. Надо во что бы то ни стало отвлечь мысли отца от этой политической леди, всегда улыбающейся, вечно воркующей и выдающей себя не за то, что она есть на самом деле.
Кейт запустила руку под кровать и вытащила оттуда бабушкин ноутбук. Вызвав нужный файл, начала быстро печатать.
«Я нашла своему отцу замечательную женщину. Ее зовут Эйприл, и некоторые люди считают, что она убила бабулю. Но я знаю, это сделала не она, несмотря на то, что бабушка бросила ее, когда ей было столько же лет, сколько сейчас мне. Вероятно, здесь я единственная знаю, каково человеку, которого бросила мать. Вы становитесь злым и печальным, но вы не становитесь убийцей.
Она очень спокойная, эта Эйприл, и, на мой взгляд, просто красавица. Волосы у нее густые и пышные (мои висят, словно пакли, и в хвост собрать их очень трудно, даже если взять самую большую заколку). У нее огромные глаза и приятная улыбка. Думаю, папа просто сумасшедший, если она ему не нравится. Конечно, я не знаю, понравится ли ей папа (лично я считаю, что он дегенерат), но бабуля находила его красивым мужчиной, мужчиной, который нравится женщинам.
О нем можно судить хотя бы по его поступкам. Отец стал встречаться с Дейзи Тулейн, а она абсолютная дрянь. Даже хуже. Она...»
Тут Кейт остановилась, на минуту задумалась и выключила ноутбук. Она собиралась написать больше, но в голову ей пришла гораздо лучшая идея.
Кейт спустилась вниз и разыскала отца, сидевшего за компьютером в библиотеке.
— Привет, папа!
Отец вздрогнул, и Кейт поняла, что испугала его. Ха-ха! Лишь бы он не разозлился на нее. Потому что последнее время они только тем и занимались, что кричали друг на друга.
— Привет. — Кристиан повернулся к дочери и взглянул на часы. — Довольно-таки поздно, а? Завтра у тебя занятия. Ты уже сделала все уроки?
— Да.
Кейт подошла к отцу и, облокотившись на стол, взглянула на дисплей. Как обычно, сплошные цифры. Компьютер был подключен к нескольким бухгалтерским сетям. Кейт видела рекламу такого подключения в своем журнале по компьютерам.
— Когда у тебя экзамен по математике?
— Не знаю. На следующей неделе. Получу, как всегда, «отлично».
— Не будь такой самонадеянной.
— Почему бы и нет?
Кейт была лучшей по математике среди седьмых классов. Ей даже не приходилось ничего зубрить — математика как-то сама собой входила в нее. С английским языком дела обстояли несколько иначе, особенно с чертовой грамматикой. Кейт была бы просто счастлива, если бы ее заставляли только писать, но нет, им, видите ли, необходимо знать, к какому классу относится данное предложение, сложносочиненному или сложноподчиненному.
— Даже если что-то дается тебе легко, ты не должна относиться к этому пренебрежительно.
— А я и не отношусь пренебрежительно.
Как всегда, он даже не знает, как много времени она тратит на математику... и на кое-что еще. Наверняка он даже не подозревает, как много ей приходится писать. Кейт запиралась в своей комнате, говоря, что делает уроки. На домашнее задание у нее уходило не больше часа. Все остальное время она придумывала истории. Порою просто прокручивала их в голове, порою записывала на дискеты.
— Пап?
— М-м-м. — Кристиан снова уткнулся в дисплей.
— Ты знаешь Эйприл? Ту, про которую говорили, что она убила бабушку.
Отец повернул к ней голову.
— Что за чушь, Кейт? Кто так говорил?
— Я думала, все так говорили. А это неправда, я знаю. Но люди говорят много неправды.
Несколько секунд Кристиан молча смотрел на дочь, а потом произнес:
— Твои школьные друзья пристают к тебе с расспросами о бабушке? Надеюсь, ты не очень обращаешь на это внимание? Но если тебе это неприятно, я могу поговорить с директором.
«Папочка спешит на помощь, — съязвила про себя Кейт. — Только поздновато». Кое-кто из ребят действительно попытался ее, как говорится, доставать, что было, то было. Но Кейт сама так их достала, что все сразу же и кончилось. Не нужен ей в этом деле папа. И никто не нужен.
— Да нет, здесь без проблем.
«Если бы тут и была проблема, — печально подумала Кейт, — я ни за что не обращала бы на это внимания».
— Вообще-то я говорю об Эйприл.
— А что Эйприл?
— Я хотела узнать, не можем ли мы, ну-у-у... пригласить ее на обед в эти выходные? Мне кажется, она никого не знает в Нью-Йорке. А мы все-таки почти родственники.
Теперь отец с неподдельным интересом смотрел на Кейт.
— Ты хочешь, чтобы я пригласил на обед Эйприл Хэррингтон?
Он задал вопрос таким тоном, словно перед этим услыхал величайшую глупость в своей жизни. Кейт почувствовала, что краснеет. Но она с вызовом вскинула голову.
— Да. Собственно я хотела пригласить Эйприл на воскресенье, чтобы мы сначала вместе чем-нибудь позанимались, а потом пообедали. Я хочу сводить ее в музей. Она говорила мне, что любит живопись.
— Кейт, ты же едва знаешь Эйприл Хэррингтон. А я ее вообще не знаю.
— Ну и что? Она может быть моей гостьей, а не твоей. Но, думаю, тебе понравится с ней обедать. Она красивая, папа. И кажется, незамужняя.
Взгляд отца стал строгим, и Кейт поняла, что допустила ошибку. Ей вовсе не улыбалось проболтаться таким вот образом, но она слишком разнервничалась под пристальным, испытующим, просвечивающим ее насквозь взглядом отца. Взгляд этот заставил Кейт забыть об осторожности. Теперь ей вряд ли сосватать отца и Эйприл. Жаль. Из них получилась бы замечательная пара. Не исключено, что они полюбили бы друг друга и даже поженились, а тогда у нее снова появилась бы мать.
— В эти выходные, Кейт, прилетает Дейзи Тулейн. Я знаю, что она очень хотела бы тебя повидать.
— Можете обо мне не беспокоиться.
— Ну что за вздор! Дейзи постоянно о тебе справляется.
— А мне она не нравится. И я не понимаю, почему ты каждый раз приглашаешь ее к нам?
— Я приглашаю ее сюда, потому что сейчас она самая важная женщина в моей жизни. Ты уже достаточно взрослая и, надеюсь, можешь понимать такие вещи.
— Это ты не понимаешь. — Кейт помолчала, глядя отцу прямо в глаза. — Ты ведь не ее любовник? Ты ведь не можешь им быть?
— Кейт, не забывайся. — Кристиан заговорил с Кейт тем отвратительным тоном, который она ненавидела больше всего на свете. — Ты слишком много себе позволяешь.
— А мне плевать! Я ненавижу Дейзи Тулейн! И тебя ненавижу!
Едва сдерживая слезы, Кейт выскочила из библиотеки и бегом пустилась в свою комнату. Громко хлопнув дверью, она бросилась на кровать и зарыдала.
Отчаянно поплакав минут пять, девочка успокоилась.
Что толку реветь? Не лучше ли разобраться в ситуации?
Одной из причин ее ненависти к Дейзи Тулейн было то обстоятельство, что Дейзи вела себя по отношению к отцу очень умно. Она знала, как развеселить Кристиана, как выпросить у него подарок. Она прекрасно умела обвести его вокруг пальца. Дейзи относилась к той породе женщин, что без особых усилий умеют вскружить голову мужчине. В этом была загадка.
С Кейт училась пара девчонок с такими вот способностями, но они и в подметки не годились Дейзи.
Умная девочка — а Кейт знала, что она умная девочка, — может научиться и не такому. Она с ума сходила от того, что до сих пор не преуспела в этой науке.
Ее могла бы научить этому мама.
Кейт с силой пихнула подушку.
Все было бы по-другому, будь мама жива.
После разговора с дочерью Кристиан никак не мог сосредоточиться на работе. Он встал из-за стола и подошел к окну. Им владело беспокойство. Наконец-то отец отказался от своего упрямства и занял реалистическую позицию. Теперь, когда Севиньи-старший согласился с серьезностью проблемы, младшему необходимо было действовать. Но Кристиан не решил окончательно, как поступить, не решил, что предпринять в первую очередь.
Роскошь подумать о том, как вести себя с подростками, Кристиан мог позволить себе в последнюю очередь. Но сейчас ни о чем другом он думать не мог.
Подойдя к столику в углу комнаты, Кристиан налил себе из хрустального графинчика бренди. Медленно отпивая по глоточку, он размышлял о Кейт.
Бог свидетель — Кристиан не считал себя хорошим отцом. И не только потому, что большинство родительских обязанностей лежало на Миранде.
Несколько лет назад все было в тысячу раз проще. Тогда Кейт любила игрушки, и ей нравилось кататься у него на плечах. Кристиан хранил в себе множество счастливых воспоминаний о том, как возил на себе Кейт по всей комнате, подбрасывал ее вверх, усаживал себе на колени, слушая, как она, смеясь, щебечет свои детские истории. Угодить ей тогда было проще простого. Ей нравились игры, впрочем, так же как и ему.
Несколько лет назад они с Кейт жили душа в душу. Как положено отцам, Кристиан покупал дочке игрушки, водил ее на экскурсии в детские музеи и парки отдыха, да и просто валял дурака. Вызывать врачей, сидеть на родительских собраниях, ломать голову над нарядами к Рождеству приходилось Миранде. Она часто жаловалась, что устает от постоянных забот.
А для Кристиана это были годы радости. В те дни Кейт любила его. Она была единственным существом, отдававшим ему все свое сердце, ничего не требуя взамен. С ней он мог смеяться, играть, дурачиться, с ней он мог быть самим собой.
Кейт никогда не осуждала отца, никогда не отталкивала его.
Так продолжалось до развода. И до спора об опеке. И до смерти Миранды.
Кристиан сделал большой глоток бренди.
Кейт словно подменили. Из беззаботного и неугомонного ребенка она превратилась в задумчивого, замкнутого подростка, понимать которого стало трудно. Она как-то вдруг оказалась слишком взрослой, чтобы катать ее на плечах, играть в жмурки, сажать на колени и водить в детский парк.
После смерти Миранды Кейт неожиданно сошлась с Риной. Рина, которая, по мнению Кристиана, менее всего могла интересоваться проблемами воспитания подростков, вдруг подружилась с девочкой.
Теперь не стало и Рины.
И опять Кейт затосковала.
Кристиан для большей решительности допил бренди и поднялся в комнату дочери.
Он застал ее склонившейся над столом, бешено молотящей пальцами по клавиатуре компьютера.
|
|
|
