 |
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 12 глава
|
|
|
|
— Помню, я как-то читала, что испытывает человек, в дом которого, скажем так, проник посторонний. Он чувствует себя беспомощным и беззащитным. Противно признаться, но это действительно так.
— Психологический террор, — понимающе кивнул Блэкторн.
— Такое впечатление, что кто-то задался целью запугать меня и выжить отсюда. Но я и не подумаю, черт возьми!
— Это — мужество. — Роб прошелся по гостиной. — Симпатичное местечко.
— А ты что, никогда здесь не был? Я имею в виду при Рине?
— Рина наняла мою команду для своей охраны перед самой поездкой на Западное побережье. — Он перевел взгляд на Эйприл. — Ну и где же следы вторжения?
— Вон там. — Она указала на дверь справа по коридору. — Я подожду тебя здесь. Не хочу опять смотреть на это.
— Ты бы могла, между делом, заварить нам кофе? Тебе будет чем заняться, а мне будет что выпить.
— Договорились.
— Бетадин, — сообщил Роб несколько минут спустя. — Надпись сделана бетадином. Он должен быть в твоей аптечке.
— Вообще-то пузырек стоял на столе. Я вчера порезалась и взяла его, чтобы обработать ранку.
— А где пузырек сейчас?
— Полиция забрала как вещественное доказательство.
— Этот запах ты и почувствовала, когда вошла в квартиру. Но ты неоправданно рисковала. Злоумышленник мог быть все еще здесь. Тебе следовало закрыть дверь и вызвать полицию. Или спуститься вниз и посмотреть, не ошиваюсь ли я где-нибудь поблизости.
Эйприл с интересом уставилась на Блэкторна.
— А ты ошивался?
— Да, уйти было довольно трудно, — усмехнулся Роб. — Я все не терял надежды, что ты вдруг передумаешь, и мне подфартит.
— Блэкторн, ты — дрянь, — смеясь констатировала Эйприл. — Если бы я знала об этом раньше, то не стала бы вызывать полицию.
|
|
|
— Кстати, о полиции. — Роб отхлебнул кофе. — Как я понимаю, они поверили в то, что к тебе кто-то забрался. Ведь так?
— Не понимаю, о чем ты? Разве есть какие-то сомнения?
— Ты сама могла все подстроить.
— Если ты приперся сюда с новыми обвинениями, то, предупреждаю, я не в настроении продолжать эти игры.
— Послушай меня минутку спокойно.
— Блэкторн...
— Совсем недавно ты называла меня Робом.
— Совсем недавно ты был более учтивым.
Роб вновь усмехнулся. «Нет, — мелькнуло в голове Эйприл, — он просто не может не нравиться». Несмотря на серьезность случившегося, Блэкторн был настроен весьма и весьма игриво. Похоже, его некоторым образом забавляла вся эта история.
— Честно говоря, с точки зрения нью-йоркской полиции дело-то пустяковое. Между прочим, как они отнеслись к твоему рассказу о происшедшем?
— Не очень серьезно.
— Если целью злоумышленника, забравшегося в твою квартиру, было напугать тебя надписью на стене, то почему он не принес письменные принадлежности с собой? Использование средств, случайно оказавшихся в твоем кабинете, предполагает определенную спонтанность действия. Или же это сделала ты сама.
— Что за чушь? — Эйприл старалась сохранять хладнокровие. — Я этого не делала. И я не нанимала киллера, чтобы убить свою мать. Подобное признание скорее всего страшно тебя огорчает, но если тебе и в самом деле хочется поймать убийцу Рины, искать его придется все же в другом месте.
— Такая уж моя незавидная доля, — согласно кивнул Роб и, подойдя к Эйприл, снова взял ее за руки. — Ты в порядке? — с нежностью спросил он.
В ответ Эйприл лишь пожала плечами.
— Прости, если кажусь тебе излишне подозрительным. Пойми, я рассуждаю как полицейский. Или скорее как агент ФБР. А ты ведь ненавидишь всех стражей закона, после того как тебе подростком пришлось испытать на себе все прелести нашей судебной системы.
|
|
|
— Да уж, не могу сказать, что все они стали мне самыми близкими людьми на свете.
— Я тебя не виню. Я и сам от них не в восторге. И все же полицейские инстинкты, по себе знаю, могут приносить пользу. И они подсказывают мне, что в квартиру к тебе забрались не только с тем, чтобы попугать.
— Но ведь ничего не украдено.
— Допустим. И все же... Пойдем, я тебе кое-что покажу. Там, в кабинете.
Эйприл с удовольствием шла с Робом по коридору. С ним так спокойно! Он так уверен... Даже слишком уверен. Мысль о том, что могло бы произойти, когда они на обратном пути из кабинета будут проходить мимо спальни, Эйприл придушила в себе еще в самом зародыше. Не следует беспокоиться о ситуациях, которым, вероятно, никогда не суждено возникнуть.
— Полицейские сказали, что все здесь перерыто и в совершенном беспорядке? — спросил Блэкторн, когда они вошли в кабинет и увидели уже знакомую картину полного хаоса. — Я не согласен. Вещи разбросаны, да, но обрати внимание на то, что бумаги и папки из ящиков стола разбросаны как бы по одной. Значит, кто-то их просматривал, прежде чем бросить на пол. Видишь? Ящики не просто вытащили и вытряхнули. В них рылись.
— Но, если они что-то искали, почему именно в этой комнате? Почему не обыскали всю квартиру?
— Возможно, нашли.
— Что нашли?
— Понятия не имею. Надеялся, что ты мне скажешь.
На какое-то время Эйприл задумалась.
— У меня нет ничего особо ценного. И хотя у Рины наверняка что-нибудь такое было, въехав в квартиру, я не обнаружила среди ее личных вещей никаких драгоценностей.
— В кабинете нет компьютера, — заметил Блэкторн. — Вижу пишущую машинку, но ни компьютера, ни принтера не наблюдается. В наше время не иметь в рабочем кабинете компьютер довольно странно. При Рине здесь был компьютер?
— Нет. А даже если бы и был, я бы к нему не прикоснулась. Во-первых, потому что мне не хотелось здесь ничего менять, а во-вторых, я не люблю компьютеры и совершенно не умею ими пользоваться. Так что мне они даром не нужны.
Роб еще раз оглядел кабинет и предложил:
— Надо все-таки проверить, не обыскивались ли другие комнаты.
Он взял Эйприл за руку и повел в спальню. Ей показалось, что, когда они остановились у роскошной двуспальной кровати, пальцы Роба чуть сильнее сжали ее ладонь. Интересно, как бы все это выглядело, приди они сюда с несколько иными, более приятными заботами на уме?
|
|
|
— Можно устроить бардак в одном месте, чтобы отвлечь внимание от другого. Они запросто могли искать что-то и в спальне, но только аккуратно, возвращая все предметы на свои места, не оставляя, так сказать, визитной карточки. Ничего не найдя, они изменили свои планы и решили попугать тебя.
Роб открыл верхний ящик комода, в котором Эйприл хранила нижнее белье.
— Образцовый порядок, — заметил он. — Стыдно сказать, но проще искать улики в ящике с идеальным порядком, нежели там, где вес перевернуто.
Эйприл внимательно посмотрела на содержимое ящика, и ей стало не по себе.
— Подожди минутку. Этот черный бюстгальтер лежал не наверху.
— Точно?
Блэкторн извлек бюстгальтер, перебирая его своими большими руками, повернулся к Эйприл и стал осматривать со всех сторон интимный аксессуар дамского туалета, словно пытаясь найти в хитросплетениях его кружев жизненно важную улику.
— Точно. Сверху я держу белые, поскольку хожу в них на работу.
— Досада. — Роб пристально посмотрел на блузку Эйприл, как бы пытаясь проверить, правду ли та ему сказала. — Лично я предпочитаю черные.
— Как и все мужики, — улыбнулась Эйприл.
Роб отдал ей бюстгальтер и снова склонился над ящиком, исследуя его содержимое.
— А как насчет трусиков? Белые сверху. Хотя нет, вот, пожалуйста — одна ярко-красная пара. Должны они быть в стопке пониже, или ты иногда надеваешь на работу красное белье?
Эйприл, не обращая внимания на замечание Роба, открыла другой ящик, чтобы проверить чулки и колготки.
— Ты прав, кто-то здесь побывал.
— Уверена?
— Абсолютно. Просто раньше не обратила на это внимания. После погрома в кабинете... — Она неожиданно вспомнила, что стопка газет и журналов в гостиной прежде лежала совсем не так. — Точно, все не так, как я оставила.
— Значит, они и впрямь что-то искали. Но что?
— Рукопись, — вдруг брякнула Эйприл.
— Постой, постой. Какую рукопись?
— Рина писала автобиографию. После ее смерти рукопись не нашли — она исчезла.
|
|
|
— Откуда тебе это известно?
— Чарли Рипли сказал. Ему позвонила редактор Рины и интересовалась рукописью. Он думал, что она у меня.
— Но почему именно у тебя?
— Адвокат передал мне большой конверт от Рины. Вероятно, Чарли и Изабель решили, что в нем рукопись.
— Но ее там не было?
— Нет. Там была лишь старая фотография: мы с Риной. Наше последнее лето, на Кейп-Коде. Думаю, Рина считала, что фотография эта будет для меня иметь какое-то особое значение.
— Автобиография, — в задумчивости произнес Блэкторн. — Интересно, повествуя историю своей жизни, Рина писала и о других? Изабель говорила мне, что твоя мать собирала досье на всех своих знакомых. Ведь она же была в доверительных отношениях с кучей высокопоставленных и знаменитых фигур: политики, люди искусства, бизнесмены и даже профессиональные спортсмены. Предположим, Рина собиралась предать гласности некоторые из их секретов. Вот вам и мотив для убийства.
— Значит, кто бы там ни убил Рину, он теперь, естественно, захочет заполучить рукопись.
— Умница. А Чарли или Изабель когда-нибудь своими глазами видели эту рукопись?
— Не думаю. И Арманд не видел. Я спрашивала его об этом в тот же день.
— Однако редактор Рины из «Крествуд Локи Марс» уверена в существовании рукописи?
— Так сказал Чарли. Но, знаешь, я лично знакома с несколькими писателями, которые забрасывают своих агентов и редакторов идеями и замыслами новых произведений задолго до того, как первая строчка ляжет на бумагу. Возможно, Рина задумала написать автобиографию, но не успела ее начать.
— Рукопись-фантом. Существовала она на самом деле или нет? Если существовала, то содержались ли в ней секреты? И не просто секреты, а секреты, стоившие Рине жизни?
Блэкторн пробыл у Эйприл еще с полчаса.
Очередную порцию кофе они пили уже в гостиной. Эйприл умышленно посадила Роба рядом со столиком, на котором стояла фотография, переданная ей адвокатом Рины.
Обычно эта фотография стояла на столике в спальне, но под впечатлением от налета на квартиру Эйприл, сама не зная почему, прихватила ее с собой в гостиную. Глупо, конечно, но она часто и упорно изучала снимок, словно пытаясь отыскать в нем принципиально важную для себя информацию.
Блэкторн взял фотографию в руки.
— Подарок Рины? — внимательно всматриваясь в пожелтевшее фото, спросил он.
— Да. Подарок на память, как выразился адвокат. Так странно. Она передает мне свое дело, да еще какое дело... Но это почему-то не личное, не от души. Не могу понять. Ведь, несмотря на все пропагандистские штучки, Рина — реальная женщина, Рина — моя мать. Эта фотография — единственный ключик к ней. Единственная цепочка, связывающая меня с женщиной, которую я когда-то знала.
|
|
|
— Неужели и впрямь единственная? Быть может, есть еще какие-нибудь вещицы?
— Все они остались в прошлом. Когда я убегала из пансиона, меня просто душила ненависть к Рине. Я мечтала забыть о ней как можно скорее...
— Видимо, и для Рины эта фотография была последней ниточкой, связывавшей ее с прошлым.
— Все может быть, — пожала плечами Эйприл.
— Ничего не скажешь, красивая женщина, — не отрывая глаз от снимка, заметил Блэкторн.
— О да.
— Ты на нее похожа.
— В таких случаях, кажется, принято говорить: «Спасибо»?
— Догадливая девочка. Я ведь собирался сделать комплимент. Впрочем, рыжие мне нравятся больше блондинок.
— Я не рыжая! — запротестовала Эйприл. — У меня каштановые волосы.
— Все рыжие женщины так говорят. — Роб вновь взглянул на фото. — А где это снято?
— На Кейп-Коде. В то лето мы жили в Бреустере, в одном из «семейных» коттеджей. Это было лето 1963-го. Там Рина встретила Кеннеди. Он зашел в ресторан, где она работала официанткой. — Эйприл грустно усмехнулась. — Моя мать никогда не упускала таких возможностей.
— По этому поводу мне есть что рассказать. — Блэкторн хлопнул ладонью по дивану рядом с собой. — Иди сюда.
Роб был само искушение: вальяжно расположив божественного сложения тело на мягких подушках дивана, он вытянул свои длинные ноги по бокам кофейного столика. Эйприл показалось, что она вот-вот сдастся.
Складывалось впечатление, что Робу не стоит ни малейших усилий преодолеть сопротивление Эйприл.
Не исключено, что конфликт, возникший между Блэкторном и Эйприл с самого первого дня их знакомства, дня убийства Рины, достиг своего апогея сегодня вечером, когда Роб сначала преследовал ее в Централ-парке, а потом заставил рассказать о своем прошлом. Теперь же благодаря взаимной симпатии и пониманию противоречия разрешались как-то сами собой. К тому же оба они хотели раскрыть загадку убийства матери Эйприл.
И теперь, после того неожиданного поцелуя в парке, и ей, и ему захотелось чего-то... большего.
Но сюжет этот развивался слишком уж стремительно. Эйприл была не готова к его дальнейшим коллизиям.
— Нет, уж лучше я останусь здесь, — сказала она.
Роб нахмурился.
— Разумеется, ты права, — после некоторой паузы тихо сказал он. — Лучше ты — там, а я — здесь. Мы оба должны быть благоразумными. И пожалуй, я пойду.
Эйприл поджала губы.
— А вдруг он вернется? — спросила она. В вопросе ее прозвучал испуг, натуральный и понятный. — Если ты понадобишься мне как телохранитель, я обязательно тебя вызову.
— Туше! — Блэкторн поднялся с большой неохотой. — Думаю, тебе не следует чрезмерно беспокоиться. Они будут повсюду искать потерянную рукопись, тем же займемся и мы. А что до «ты — следующая, сука», то, думаю, это все-таки мнимая угроза. Вполне вероятно, таким образом нас пытаются сбить со следа.
— Хотелось бы, чтобы ты оказался прав, — сказала Эйприл, выходя вместе с Робом в прихожую.
— Так я заеду за тобой в пятницу вечером? В восемь. Хорошенько запри за мной дверь, ладно?
— Ладно. Запру, как надо.
Эйприл все ждала, что Роб поцелует ее на прощание, но нет — он поспешно вышел и, даже не обернувшись, сел в лифт.
Благоразумие.
Интересно, насколько благоразумен он будет в пятницу вечером?
Глава 19
Огромный видеоэкран в конференц-зале ожил; на нем появилась панорама Бруклинского моста, снятого ранним утром (съемка велась широкоугольным объективом с вертолета), и зазвучала энергичная музыка, в которой сразу же угадывалась тема, специально написанная для «Горизонтов власти». Угол съемки сократился, когда камера начала «наездом» приближаться к стоящей в центральном пролете моста женской фигурке со вскинутыми вверх, широко разведенными руками, как бы стремящейся обнять весь этот огромный город — Нью-Йорк. Женщина улыбалась, ее яркие каштановые волосы развевались на ветру.
— Весь мир у ваших ног? — произнесла женщина веселым певучим голосом, прекрасно гармонирующим с непрекращающейся музыкой. — Все возможно, если вы сосредоточитесь на своем желании и возьметесь за его осуществление!
Камера снова показала панораму города и медленно пошла по ландшафту, приближая наиболее значительные его составляющие: башни Центра мировой торговли и Уолл-стрит, Центр Рокфеллера, Пятая авеню, Парк-авеню, здание ООН и отель «Плаза».
— На семинарах «Горизонтов власти» цикла «Изменить жизнь», — щебетал женский голос не умолкая, — мы расскажем вам, как найти в себе силы реализовать свои даже самые нереальные мечты; мы поможем вам лучше узнать себя. Помните: ваше будущее — в ваших руках. Вы — созидатели собственной жизни. Самообладание — это дверь в счастливое будущее. «Горизонты власти» вручат вам ключ от этой магической двери!
Сюжет сменился знакомой серией сюжетов о различных торжествах, начинала которую Дейзи Тулейн, только что провозглашенная кандидатом в сенат от штата Техас. Дейзи с восторгом, взахлеб, рассказывала зрителям о том, как много сделали для нее «Горизонты власти».
Нажав кнопку на пульте, Рипли остановил пленку.
— Нам уже не раз приходилось слышать болтовню миссис Тулейн. Давайте лучше обсудим вступление. Оно еще сыро, как следует не отредактировано, но основная идея, думаю, понятна.
— Красотища! — воскликнула Долорес, вскидывая вверх руки и с восхищением глядя на Эйприл. — Да вы смотритесь просто кинозвездою!
Эйприл смущенно улыбнулась в ответ. Увидев себя на экране, она испытала смешанное чувство волнения и неловкости. Рекламные видеоролики ассоциировались для нее с Риной. Сама она никогда и не мечтала разыгрывать телевизионные представления, и теперь все это выглядело... забавно.
Поражала скорость, с которой сделали рекламный ролик Сегодня был четверг, всего лишь второй четверг Эйприл в «Горизонтах власти». Чарли организовал съемки и привез ее на площадку рано утром во вторник. И вот буквально через день он представил то, что называл «болванкой», хотя, с точки зрения Эйприл, все и так уже было сделано с поразительным профессионализмом.
— Мне тоже понравилось, — сказал Чарли. — Я положа руку на сердце беспокоился по поводу того, как у нас получится без Рины, но, думаю, мы можем поздравить Эйприл с безусловным успехом.
— Лично я в этом не уверена, — с сарказмом произнесла Изабель, сидевшая в последнем ряду конференц-зала. — По-моему, Эйприл сильно недостает харизмы, столь присущей Рине. Да, получилось гораздо лучше, нежели я ожидала, отдаю должное, но, раздавая похвалы, не будем увлекаться сверх меры.
— Я согласна с Изабель, — несколько поспешно выпалила Эйприл. — И виновата в том не только моя неопытность в рекламном деле; главная причина заключена в другом — я не верю в это, как верила Рина.
— Во что вы не верите? — поинтересовалась Изабель.
— В «Горизонты власти». Мне кажется, девиз компании — «Овладейте своей силой и измените свою жизнь» — не выдержит критики. Все это, мягко говоря, нереально. И съемки на Бруклинском мосту — лучшее тому доказательство.
— Для человека, провозглашающего идеи, в которые он сам не верит, вы были более чем убедительны.
— Бог мой! Неужели вам понравилась моя игра?
— Нет, мне она не понравилась. Но реклама должна выйти уже на этой неделе, а стало быть, выбирать не приходится.
«Ну что ж, это прогресс, пусть небольшой, но прогресс, — подумала Эйприл. — Похоже, есть надежда найти общий язык со своей сводной сестричкой...»
— А мне все очень понравилось, — ввернул Чарли. — Считаю, что мы можем отправлять материал на тиражирование. И чем скорее, тем лучше. Слишком много скептических разговоров в обществе. Мы не хотим, чтобы наши клиенты, как теперешние, так и потенциальные, сомневались относительно будущего «Горизонтов власти» из-за ухода их основательницы.
— Согласен с вами, — раздался в дверях голос Арманда. Все с удивлением повернули головы в его сторону. Эйприл и не предполагала, что Арманд заглянет к ним в офис, а тем более будет присутствовать на просмотре.
— Примите мои поздравления, дорогая, — обратился Арманд к Эйприл. Он качал головой, как бы не веря только что увиденному. — Даже лучше, чем я ожидал. Теперь нет никаких сомнений — вы будете достойным преемником моей дорогой жены.
Изабель резко поднялась со своего места и выскочила из зала.
— Ты очень сердишься?
— Да нет, я, собственно, вообще не сержусь.
— Бизнес есть бизнес, — вздохнул Чарли. — В нем нет места личным симпатиям. Ей удалось сделать хороший видеоролик. Смотрится она в нем очень симпатично. Не так, как Рина, но, безусловно, убедительно. Было бы несправедливо не воздать ей должное.
— Должное надо воздать режиссеру и оператору, — холодно заметила Изабель. — Мы с тобой видели, как она кривлялась и пищала на съемочной площадке. Не будем переоценивать ее таланты, договорились?
— Послушай, я не хочу, чтобы ты думала, будто...
— О, Чарли, ради Бога! Не морочь мне голову! Ни одному здравомыслящему человеку не нравится, когда ему втирают очки его же коллеги. Если это делается слишком часто, прием перестает срабатывать.
— Что значит перестает срабатывать? Прекрасно срабатывает. Прошу тебя, не ищи проблем там, где их нет.
Изабель уставилась в потолок. Единственно о чем она мечтала в эту минуту, так это о том, как скорее порвать с Чарли. Он вел себя всегда тактично, очень деликатно, но Изабель все же тяготилась им: бедняге хотелось большего, чем хотелось ей. Такая «расстановка сил» влияла не лучшим образом как на их личные отношения, так и на работу.
Даже секс не приносил теперь прежнего удовольствия. Что-то было утрачено. Не для Чарли. Для Изабель. Он хотел все большего возбуждения, большего подчинения, большего наслаждения; она же последнее время постоянно чувствовала себя усталой; увы, но в этой усталости не было и намека на прежнюю приятную истому. У нее возникало ощущение, что Чарли высосал ее всю, до донышка.
Чарли постоянно заявлял о своей преданности Изабель, что на самом деле было правдой, но... Но в любовных играх они почему-то всегда исполняли его фантазии — его желания становились законом. Временами Изабель сомневалась в том, что Чарли воспринимает ее как реальную личность, имеющую собственные фантазии и собственные мечты...
Чарли ласково погладил ее шею. Изабель захотелось шарахнуть его со всей силы по руке: она терпеть не могла эту собственническую манеру лапать ее, когда они оставались наедине.
— Я люблю тебя, моя леди, — проворковал Чарли.
Этикет требовал в подобном случае ответа: «Я тоже тебя люблю», но в эту минуту Изабель была настроена, мягко говоря, воинственно. Поэтому, несмотря на написанное на лице Чарли ожидание, она ничего не сказала.
— Знаю, что за последние несколько недель тебе пришлось пережить невероятное напряжение, — не дождавшись взаимности, произнес наконец Чарли. — Я беспокоюсь о тебе. Хочу, чтобы ты знала — располагай мною и днем, и ночью, я всегда готов помочь тебе. И не только словом.
— Спасибо.
Изабель заставила себя изобразить на лице благодарность. Он прекрасный парень. Немногие мужчины способны на подобную самоотверженность.
Так почему же это так ее раздражает?
Возьми себя в руки, женщина!
Чарли ласков, заботлив и тактичен. Ну чем не подарок судьбы? По сравнению с ее прежними любовниками он просто сказочный принц.
Изабель слишком хорошо помнила, какой одинокой и несчастной была ее жизнь, пока в ней не появился Чарли. Так почему же она не может расслабиться? Избавиться от этого проклятого беспокойства? Слишком многих мужчин она уже оттолкнула от себя. Так почему бы не постараться, чтобы этот остался надолго?
Изабель посмотрела на Чарли и выдавила из себя улыбку.
— У тебя сегодня после работы есть какие-нибудь планы?
— Ничего такого, чего я с радостью не отложил бы ради тебя.
— Вот и прекрасно. Тогда приходи в восемь. Постараюсь быть дома пораньше. Еще чего доброго и ужин приготовлю.
Чарли принял приглашение с благодарной улыбкой.
В обеденный перерыв Рипли заглянул в один из ювелирных магазинов, расположенных недалеко от офиса. Он тщательнейшим образом осмотрел и отложил в сторону все без исключения ожерелья, предлагаемые ему услужливым клерком «Тиффани». Ожерелья были изящны, но хотелось чего-то особенного.
В субботу у Изабель день рождения, и Чарли хотел найти для нее нечто удивительное, нечто необычайное. Он предпочел бы подарить даме своего сердца обручальное кольцо, но чувствовал — она к этому еще не готова. Изабель была независимой натурой, и именно независимость как основная черта ее характера, притягивала, гипнотизировала Чарли. Он прекрасно понимал, что только осторожность и терпение помогут ему со временем победить стремление Изабель к самостоятельности.
Временами Чарли хотелось бы знать чуть больше о том, что творится в прелестной головке его возлюбленной. Изабель была очень искренней и открытой женщиной, и тем не менее какая-то часть ее души оставалась наглухо закрытой для посторонних. Не раз во взгляде этих чудесных глаз вдруг появлялась отрешенность... В последнее время такое случалось все чаще.
Сегодня утром, после видеопросмотра, Изабель вела себя довольно вызывающе. Чарли не относил это к реакции на те комплименты, которыми он осыпал Эйприл. Раньше Изабель всегда, даже в тех случаях, когда не было объективности по отношению к ней самой, оставалась объективной.
Чарли знал, что Изабель вовсе не такая уж сильная, непокорная и самоуверенная, какой могла представляться. Он понимал, как она уязвима. Он видел ее плачущей. Он слышал ее жалобы. Он знал ее самые сокровенные мечты. О, да, в сексе Изабель всегда была на коне, но после бурных ласк, когда они притихшие лежали в объятиях друг друга, она просила у него поддержки и утешения. И он гордился тем, что может дать ей и то, и другое.
Правда, теперь этого было недостаточно.
А все началось с Эйприл. Ее появление в «Горизонтах власти» испортило их отношения с Изабель. Но быть может, это временное явление?
—...А вот взгляните на эти старинные украшения, — предложил клерк, открывая новый футляр. — Если вы предпочитаете нечто более изысканное — это как раз то что нужно.
— Прелестно, — прошептал Чарли, очарованный красотою камней.
Рубины. Да, именно рубины. Их темно-красный огонь будет Изабель очень к лицу.
Ожерелье стоило весьма недешево, но какое это имеет значение, если предназначено оно любимой женщине.
Глава 20
Для таинственной вечеринки Эйприл выбрала довольно игривое черное вечернее Платье для коктейля — шнуровка спереди и голая спина. Черное кружевное белье, обнаруженное Блэкторном в тот памятный для нее вечер в комоде, черные колготки и туфли на высоком каблуке дополняли картину. Волосы она, для разнообразия, решила оставить распущенными. Бывший муж Эйприл, Джонатан, очень любил ее волосы. Всякий раз, когда она собиралась их подстричь, он умолял Эйприл «попридержать коней».
После развода Эйприл, как бы в отместку, уже совсем было собралась обрезать свою роскошную, если следовать терминологии Джонатана, гриву, но так и не решилась. Теперь же она страшно радовалась этому обстоятельству: с вечерним платьем ее густые волнистые волосы смотрелись просто бесподобно.
— Что ж, неплохая возможность похвастаться своей шевелюрой, — заметила Эйприл, стоя перед зеркалом и улыбаясь собственному отражению.
Блэкторн, как и обещал, прибыл в восемь. Наряд его более соответствовал характеру предстоящей вечеринки — темные спортивные рубашка и штаны, но на вопрос Эйприл, не слишком ли она строго одета, ответил:
— Выглядишь потрясающе. Я в восхищении.
Он подошел и взял в руку прядь ее волос.
— И не подозревал, что они у тебя такие длинные. Ты ведь обычно носишь их заколотыми в пучок. Тебе следует почаще распускать свои волосы.
«До чего же мужчины любят давать советы!» — мысленно усмехаясь, подумала Эйприл.
— А я-то надеялась, ты уже раскрыл убийство, — сказала она с иронией, садясь в такси.
— Без тебя мне этого никак не сделать, — притворно застонал Роб. — В полиции, по крайней мере в криминальной полиции, существует убеждение, что если убийца не найден в течение первых трех дней, шансы поймать его падают настолько, что дело вообще вряд ли может быть раскрыто. Мы не найдем убийцу. Он — профессионал. Но я надеюсь, что нам удастся выяснить, кто его нанял. Мотив убийства может оказаться так же прост, как и все обычные мотивы — секс, деньги, месть или страх. Это, пожалуй, полный перечень причин, по которым люди убивают друг друга.
— Не думаю, что моя мать, несмотря на всех ее многочисленных любовников, была сексуально озабоченной персоной. Деньги — это другой вопрос. За деньги можно купить безопасность. Думаю, они ей были нужны. Меня всегда занимал вопрос, действительно ли она любила Арманда или же вышла за него только потому, что он был богат и мог заботиться о ней всю жизнь?
— Он и в самом деле о ней заботился.
Эйприл нахмурилась и несколько подозрительно посмотрела на Блэкторна.
— Похоже, Арманд тебе не нравится. — Она осуждающе покачала головою.
— Да что ты! Он не в моем вкусе, — пошутил Блэкторн.
— А на мой взгляд, он просто душечка.
Вчера, после видеопросмотра, Арманд пригласил Эйприл на ленч, и она была в очередной раз поражена тем, как запросто можно забыть, что находишься в обществе человека, разлучившего тебя с матерью.
Блэкторн слегка покачал головой.
— Этим он и берет женщин. И всегда брал, держу пари.
— Ты думаешь, он мог бы убить свою жену?
— То, что мог бы, — это вне всяких сомнений. А вот убил ли? И если убил, то каковы причины?.. Мы проверили все сверху донизу в поисках свидетельств супружеской неверности кого-нибудь из Севиньи. Увы! Правда, выяснилось, что Рина чаще всего ночевала в своей квартире. Но это ведь не криминал. Мы допрашивали консьержей, и все в один голос утверждают — ни у Рины, ни у Арманда никого нет. Все чинно и благородно, без тайных посетителей, без подозрительных личностей.
Самое тяжкое обвинение, которое мы услышали в адрес Арманда, то, что он человек настроения. Пока все и вся в его власти, он, как ты говоришь, душечка. Но, если кто-то вдруг становится у него на пути, он неожиданно превращается в монстра. Мы пообщались с несколькими людьми, которым довелось на своей шкуре испытать то, что они назвали проявлением его горячего темперамента. Жуть! Право слово, африканские страсти. Но убийство Рины было выполнено хладнокровно, без горячки.
|
|
|
