 |
Глава 3. Ведьмовские предания
|
|
|
|
Викторианский особняк тётушки Элоизы находился в Верхнем Вест-Сайде, в Манхэттене. Башенки, горгульи и зубчатые бастионы – всё это делало дом похожим на декорацию к готическому фильму ужасов, однако Нэнси нравились просторные комнаты с высокими потолками и романтическая атмосфера, которую навевало на неё это место.
На следующее утро, когда Нэнси спустилась к завтраку, тётя Элоиза весело поприветствовала её:
– Слышала, ты вчера поставила на место этого «короля рока».
Бесс и Джорджи уже ждали её за накрытым столом.
Не трудно догадаться, что девушки всё утро за завтраком обсуждали только эту тему.
– Сдаётся мне, я могу угадать имена двух маленьких сплетниц, – с улыбкой ответила Нэнси, подмигнув сидящим за столом подружкам.
– Нет. Вообще-то, это Оливия Хейрвуд мне обо всём рассказала.
– Боже, надеюсь, я не поставила её в неловкое положение, – сокрушалась Нэнси, садясь за стол.
– Ой, да не волнуйся, милая. Она мне даже сказала: «Эта девушка блестяще показала свой независимый дух».
– Ха, Нэнси показала! Вы должны были видеть это, мисс Дрю! – вмешалась Джорджи Фейн. – Толпа всех этих потерявших голову от радости девчонок, готовых прямо-таки упасть к ногам Уоррика, и тут Нэнси, дающая ему от ворот поворот!
– Зато какая потеря! – сетовала Бесс. – Такой случай выпадает раз в жизни, и так его упустить!
– Нужно ли говорить, как он удивился? – хихикала Джорджи. – Да он был просто ошеломлён! Бедненький, он и поверить -то не мог, что какая-либо девушка может отказаться потанцевать в его пленительных объятиях.
Нэнси вздохнула.
– Возможно, я была слишком груба.
– Вздор! Так ему и надо. Судя по тому, как он вёл себя на танцплощадке, он слишком высокомерный, чтобы что-либо ответить на такое.
|
|
|
– Думаю, он вынужден вести себя так, чтобы в конец не потерять голову от всего того внимания, что ему оказывают, – сказала Нэнси, намазывая масло на булочку. – Должна сказать, он показался мне довольно милым человеком, когда мы разговаривали позже.
На самом деле, Нэнси стало стыдно за свою несдержанность. Она столкнулась с Лансом позже вечером, на банкете в особняке, и молодой человек настоял на том, чтобы сопроводить её к столику с закусками. Он оказался не только приятным собеседником, но и ни словом не обмолвился о произошедшем в танцевальном павильоне.
Тетя Элоиза улыбнулась и налила себе ещё кофе.
– Что ж, звучит так, будто он и вправду довольно интересный молодой человек. Кстати, Нэнси, Оливия Хейрвуд попросила меня сказать тебе, чтобы ты ей позвонила по поводу того, о чём вы вчера говорили.
– О, спасибо большое что напомнила, тетя Элоиза,–лицо Нэнси внезапно стало серьёзным. – Я тут ещё кое-что вспомнила… Как называется тот книжный магазин в Гринвич-Виллидж?
– Какой магазин, дорогая?
– Эзотерический. Тот, в котором ты купила мне ту книжку о свойствах корня мандрагоры. Позже, когда я пыталась найти больше информации, его владелец старался сделать всё, что мог, чтобы помочь мне.
– А, ты, наверно, имеешь в виду Найджела Мёргатройда. Его магазин называется «Пещера Мерлина». Он пожилой англичанин, раньше работал археологом, насколько мне известно. А зачем ты спрашиваешь, милая?
– Просто я хотела встретиться с ним сегодня и… поискать кое-что в его магазине, – неопределённо закончила Нэнси.
– Кажется, запахло очередной тайной? – подмигнула Джорджи.
Юная сыщица улыбнулась и пожала плечами:
– Не совсем… по крайней мере, пока.
– А я-то думала, что мы все вместе пойдём за покупками, – запротестовала Бесс.
– Вы идите. Я потом к вам присоединюсь. Встретимся в «Лепестках[2]» около полудня и пообедаем вместе. И тогда у нас останется чуть ли не полдня на покупки.
|
|
|
***
Девушки сели в метро на идущий на юг поезд «Бродвей – Седьмая авеню». Бесс и Джорджи вышли на 50-той улице, недалеко от Рокфеллеровского центра и знаменитой Пятой авеню, на которой находилось множество дорогих эксклюзивных бутиков. Нэнси же поехала до Гринвич-Виллидж.
«Пещера Мерлина» был тёмным маленьким магазинчиком, соответствующим своему названию. При виде его вряд ли можно было догадаться, какие сокровища он в себе таит. В отличие от модных оккультных магазинов Манхэттена в нём невозможно было найти ни карт Таро, ни досок для спиритических сеансов Уиджа, ни мешочков с травами. Но полки магазина ломились от увесистых томов, посвящённых магии и эзотерике. Здесь было огромное множество редких книг, очень многие из которых уже давно вышли из печати. Необычайно полный мужчина с пушистыми седыми усами и козлиной бородкой подошёл к Нэнси. Его оживлённые янтарные глаза с интересом следили за девушкой.
– Чем я могу Вам помочь, мисс? Мы с Вами виделись раньше?
Сапфировые глаза Нэнси мерцали в полумраке магазина.
– Нет, но мы говорили по телефону. Меня зовут Нэнси Дрю.
– О, мисс Дрю! Как приятно, наконец, встретиться с Вами.
После тёплых рукопожатий Нэнси продолжила:
– Так получилось, что я приехала в Нью-Йорк, и мне срочно нужна информация по одному вопросу. Я подумала, что только Вы с Вашим знанием в области оккультизма сможете мне помочь.
Вежливая речь Нэнси произвела должное впечатление. Толстый ученый просиял:
– Конечно, очаровательная мисс. Почту за честь. Ничто не доставит мне большего удовольствия в этот чудесный летний день.
Он повёл её в полутёмный прохладный уголок своего битком набитого товаром магазина, где стояли шведское бюро, забитое всяким мусором, офисный стул и старое, обитое ситцем кресло-качалка. Найджел усадил Нэнси в кресло, вскипятил чаю и спросил:
– Ну, теперь расскажи, что там у вас за проблема, мисс.
Любительница тайн открыла свою сумочку на ремне и извлекла оттуда крошечный наконечник, который выпал из письма миссис Хейрвуд. Выражение лица ученого изменилось – он резко вдохнул, глаза его расширились. Он осторожно взял маленький объект с открытой ладони Нэнси и аккуратно зажал его между большим и указательным пальцами, будто это был не наконечник, а живое ядовитое насекомое.
|
|
|
– Вы знаете, что это такое? – спросил он.
– Думаю, да. Это прислали моему другу.
– Из Англии? Ну да, конечно… Иначе не может быть… Ну, что ж, дорогая моя, как ты, несомненно, уже поняла, это то, что называют белемнит[3], или, в простонародье, «чёртов палец», или «громовая стрела». И ещё эта вещь считается особым оружием британских ведьм.
– Оружие? Чтобы причинять вред? Психологический? Наводить порчу?
– О, определённо! И не только психологический вред, хочу заметить. Известно, что с помощью этих маленьких игрушек совершались убийства.
– Вы это серьёзно?
Найджел пожал плечами.
– Ну, во всяком случае, если кто-то в это верит. А если нет, то, судя по тому, что я знаю, эти штучки иногда приводили к плачевным результатам. Например, известно, что фаворит Марии Стюарт, королевы Шотландии, Риччо и её второй муж, лорд Дарнли, стали «мишенями» таких громовых стрел, незадолго до того, как были убиты.
Нэнси поежилась, хотя и обладала здравым смыслом и не верила в магию.
Владелец магазина продолжил:
– И всё же, с какой стороны на это не смотреть, этот каменный наконечник – довольно дьявольская штучка. Поверь мне, кто бы ни прислал это твоему другу, он желает ему зла.
Нэнси молча убрала наконечник в свою сумку.
– Но кто бы мог прислать такое? Современная ведьма?
Учёный кивнул, нахмурившись:
– Это наиболее правдоподобный ответ. В былые времена считалось, что это феи или эльфы — маленький народец — подшучивали так над людьми, которые им не нравились. Насылали болезнь на человека с помощью таких стрел. Позже, в Средние века, в использовании этих штучек осуждали ведьм – такое обвинение часто выдвигалось на процессах над ведьмами.
– Что Вы можете мне рассказать о ведьмах, мистер Мёргатройд?
– Что ж, даже сейчас историки и антропологи не совсем могут точно определить, что представляет собой колдовство. Некоторые уверены, что это ранняя форма религии, которая тайно существовала в течение многих столетий и имела корни в дохристианском европейском язычестве. Сами же ведьмы называют свою религию Викка. Они верят, что могут использовать тайные силы природы, чтобы помогать или, наоборот, вредить людям. Хорошие ведьмы практикуют «белую магию». А вот эти «чёртовы пальцы» – самый что ни на есть пример «чёрной магии».
|
|
|
– Вы верите, что колдовство ещё существует? – спросила Нэнси.
– Я не сомневаюсь в этом, моя дорогая. Я сам был свидетелем некоторых колдовских обрядов. Могу тебя заверить, что на Британских островах до сих пор проводятся шабаши ведьм, как и сотни лет назад, когда за участие в ковене[4] сжигали на костре.
Толстячок поднялся и достал с полки книгу.
– Вот, прочти её. Она должна ответить на все твои вопросы по этой теме.
Нэнси поглядела на корешок книги, затем открыла титульный лист: «Викка: Путь к мудрости. Отпечатано в Оксфорде, 1907 г.» значилось там.
– Сколько я Вам должна за неё?
Мистер Мёргатройд выглядел оскорблённым. Он похлопал по книге своей пухлой рукой.
– Моя дорогая мисс Дрю, как Вы можете спрашивать такое? Для меня огромное удовольствие помочь самому очаровательному молодому детективу Америки.
***
Бесс и Джорджи выглядели очень взволнованными, когда Нэнси встретилась с ними за обедом в Блумингдейле.
– Божечки мои, Нэн! Ты бы видела, сколько всего интересного здесь продается! – то и дело восклицала Бесс.
– Многие товары будто не из этого мира, – согласилась с кузиной Джорджи. – Бедные покупатели. Можно же с ума сойти от всего ассортимента, пока выбираешь что купить.
– В таком случае, – рассмеялась Нэнси, – лучше приберегите деньги, тогда избежите риска сойти с ума.
Домой к тете Элоизе троица вернулось с уймой покупок. Нэнси не смогла сдержать смеха, когда тетя Элоиза удивлённо приподняла брови, рассматривая многочисленные пакеты.
– Сделайте им выговор за расточительность, тётя Элли, а у меня есть оправдание, – улыбнулась Нэнси.
– Неужели? Тогда я хочу его услышать – но, позже, когда я подкреплюсь глотком домашней ежевичной настойки, которую мне прислала Ханна.
Ханна Груин была домоправительницей семейства Дрю. Она заботилась о Нэнси с тех пор, как мама девочки умерла. Нэнси тогда было три года.
– Кстати, – сказала тётя Элоиза, вручая Нэнси простой коричневый конверт, – тебе тут кое-что пришло днём, пока вас не было.
– О, спасибо, – ответила Нэнси, – а что там?
– Не знаю, конверт прибыл с курьером.
Нэнси была озадачена надписью на конверте. Один адрес был зачеркнут, и на его месте написан другой.
– Как странно, – сказала она, – это сначала послали в тот дом на Лонг-Айленде, где была вечеринка, а затем перенаправили сюда, тётя Элоиза.
|
|
|
– Да, я заметила.
На конверте не было никакого обратного адреса. Нэнси открыла его и достала содержимое.
– Ну же, что там? Скажи! Не заставляй нас ждать! – умоляла Бесс, заинтригованная удивлённым взглядом подруги.
– Три билета на заключительный концерт тура «Увенчанных» в Мэдисон Сквер Гарден!
Глава 4. Рок-идол
– Концерт «Увенчанных»! – пухлые щечки Бесс запылали свежем румянцем.
Нэнси кивнула, пытаясь скрыть от близких, что пульс её предательски участился, когда она увидела билеты.
– Только не спрашивай меня, какие места! Я не уверена, что могу разобраться в этих буквенно-цифровых обозначениях.
– Можно мне посмотреть? – спросила Джорджи, которая довольно хорошо запомнила схему Мэдисон Сквер Гарден, когда была там на прошлом рок-концерте. – С ума сойти, Нэн! Да это же центральные места в первом ряду!
Джорджи, затаив дыхание, посмотрела на свою медновласую подругу.
– Эм, Нэнси, могу я как подруга детектива высказать гипотезу, что эти три билета означают, что я и Бесс тоже приглашены?
– Хм, выглядит, что так. Если только тетя Эло…
Мисс Дрю взмахнула рукой в знак протеста.
– Да не смотрите на меня так! Моя милая племянница прекрасно знает, что меня вряд ли можно записать в фанаты рок-музыки.
– Ничего себе! – воскликнула Бесс. – Девчонки, вы хоть представляете, что за билеты на «Увенчанных» намного хуже этих сдирается чуть ни не сотня баксов за штуку? Я слышала это по телевизору.
– А вот мне бы хотелось узнать, откуда эти билеты? – сказала тётя Элоиза.
– Отгадайте с трёх раз! – засмеялась Бесс, заставив свою медноволосую подругу залиться краской от смущения.
Тётя Элоиза улыбнулась.
– Что ж, дорогая, похоже, ты произвела по-настоящему сильное впечатление на молодого мистера Уоррика.
– Не представляю, о чём вы, – Нэнси попыталась сменить тему, – но кое-что я знаю точно.
– Да? И что же? – поинтересовалась Джорджи.
– А то, что концерт сегодня вечером. А это значит, что у нас всего лишь полчаса, чтобы поесть, принять душ и одеться!
***
Следующие двадцать минут дом тёти Элоизы был похож на закулисье перед модным показом: три девушки с безумной скоростью сновали туда-сюда из гостевой комнаты в ванную и наоборот.
– И как вы, молодёжь, только это делаете? – удивлялась мисс Дрю. – Если бы я весь день проходила по магазинам, я бы уже давно свернулась калачиком на диване и меня бы никто не смог разбудить!
– Я думаю, кто и свернулся калачиком в ванной, так это Бесс, – пожаловалась Джорджи, громко стуча в дверь ванной комнаты. – Ради Бога, Бесс, поторопись, пожалуйста. Ты там мокнешь чуть ли не целую вечность!
– Кто бы говорил! – ответила Бесс. Её голос отозвался эхом от покрытых плиткой стен. – По крайней мере, я не торчу в ванной часами, разглядывая себя в зеркало.
– Естественно, – парировала Джорджи, – тебе там смотреть не на что!
Нэнси смеялась. Она знала, что кузины просто подшучивают друг над дружкой.
Позже, когда Нэнси надела серёжки и потянулась за блеском для губ, она вспомнила, что забыла позвонить миссис Хейрвуд.
– Боже мой, я должна позвонить миссис Хейрвуд перед тем, как мы поедем.
Бесс обеспокоенно посмотрела на часы.
– А обязательно сейчас, Нэн? Если мы хотим приехать вовремя, нам уже пора выходить.
– Когда мы вернёмся, уже будет поздно. Не волнуйтесь, я быстро. Правда, я должна ещё позвонить папе.
– Зачем? – спросила Джорджи.
– Чтобы сказать ему, что я, возможно, отправляюсь в Англию.
Все раскрыли рты от удивления.
– И вот почему вам двоим лучше сегодня не ссориться, – добавила Нэнси с дразнящей усмешкой, припоминая перепалку кузин у ванной комнаты, – так как вы завтра, может быть, будете наслаждаться только компанией друг друга в самолёте.
Повернувшись к тете, Нэнси спросила:
– Можно я воспользуюсь телефоном, тётя Элоиза?
– Да, конечно, милая. Хм, так поездка в Англию и есть твоё оправдание за всю эту гору покупок?
– Угадали! – подмигнула ей Нэнси.
Когда Нэнси позвонила домой, в Ривер-Хайтс, к телефону подошла экономка семьи Дрю.
– О, Нэнси! Как я рада тебя слышать. Как дела в Нью-Йорке?
– Восхитительно, Ханна! Кстати, я нашла в китайском квартале вок[5] как раз такого размера, как ты хотела. Его вышлют прямо из магазина.
После того как Нэнси поделилась с Ханной своими новостями, к телефону подошёл Карсон Дрю, отец Нэнси и знаменитый адвокат.
– Как прошёл юридический семинар? – спросила его Нэнси.
– Было скучно, хотя нам и удалось разобраться в паре дел. Ну, что происходит на Манхеттене?
– Конкретно сегодня – рок-концерт. Так что у нас не так уж много времени. Я просто хотела попросить разрешения поехать в Англию. – Нэнси рассказала ему о необычной просьбе миссис Хейрвуд. – Сначала я была не уверена, но теперь думаю, что мне стоит попробовать раскрыть эту тайну.
– Конечно, поезжай, дорогая. Англия – замечательная страна, чтобы провести в ней лето. Я знаю, как тебе нравится Лондон, а Корнуолл – просто очаровательное место.
– Что меня беспокоит, так это неведение Лизы о настоящей причине моего приезда. Мне ненавистна даже мысль о том, чтобы вмешиваться в личную жизнь Лизы и её мужа.
– Если тебя об этом попросила Оливия, то твоя совесть будет чиста.
– Надеюсь. Папа, ты довольно долго знаешь миссис Хейрвуд. Что ты думаешь о ней?
– Что ж, она очень рассудительная, ну, по крайней мере, она всегда казалась мне такой. Это у неё от отца, старика Сэма Остина. Знаешь, он был банкиром здесь, в Ривер-Хайтсе. Собственно говоря, я помогал ему составить условия доверительной бумаги, когда он решил оставить почти всё своё состояние Лизе.
– Серьёзно? Миссис Хейрвуд сказала, что если с Лизой что-то случится, то все её деньги перейдут к Хью Пенвеллину. Это так?
– Да, думаю, что так. Теперь, когда ей двадцать один … Хм…, – внезапно мистер Дрю замолчал.
– Папа? Алло?
– Я здесь, дорогая. Просто пытался кое-что вспомнить… Мне кажется, что в доверительной бумаге был такой пункт, который мог бы отменить или поменять это условие. Что-то крутится у меня в голове, но прямо сейчас я не могу ничего вспомнить.
– Неважно. Расскажешь мне потом. Я должна спешить. Поэтому нам лучше попрощаться. Люблю тебя.
Затем Нэнси позвонила миссис Хейрвуд и сообщила ей, что едет в Англию.
– О, Нэнси! Как я рада это слышать! – сказала женщина. – Как скоро?
– О, как только Вы захотите. Я бы не против отправиться и завтра, если можно будет достать билеты за такой короткий срок.
– Об этом не беспокойся, дорогая. Мой турагент творит чудеса. У неё просто шестое чувство, когда дело касается поиска аннулированного билета.
– Это было бы чудесно. Я уже в полной боевой готовности.
– Я попрошу её забронировать тебе комнату в отеле «Кларидж» в Лондоне. Так Лиза будет знать, откуда тебя забрать. Так получилось, что я звонила ей вчера, после того, как мы разговаривали. Я хотела, чтобы она знала, что ты, возможно, скоро навестишь её.
– И что она об этом думает?
– Она так рада. Ей просто не терпится увидеть кого-нибудь из родного города, особенно свою старую подругу. Она очень по тебе скучала, Нэнси.
– Я тоже очень соскучилась по Лизе и жду с нетерпением встречи с ней, миссис Хейрвуд.
Нэнси повесила трубку, радуясь своей предстоящей поездке и надеясь, что она приняла правильное решение. Джорджи и Бесс уже ждали её у дверей.
Девушки быстро поймали такси и спустя несколько минут летели по Бродвею. На Таймс-сквер, в самом сердце театрального квартала, сияющего неоновыми вывесками, машина повернула на Седьмую авеню. Движение на дороге уже было очень интенсивное. К тому времени как водитель повернул машину к круглому, сияющему тысячами огней зданию Мэдисон Сквер Гарден, было почти невозможно проехать – улица кишела машинами.
– Ну и ну! Неужели в ночь концерта всегда так? – выдохнула Бесс, выходя из машины и протягивая деньги водителю.
– О, мисс, это ещё ничего! Вот вы попробуйте теперь попасть внутрь, – ответил водитель.
Улицы буквально утонули во внезапно нахлынувшем бурном потоке людей. Полицейские изо всех сил старались сохранять порядок на улице, пока продавцы на каждом углу у края проезжей части или, смешавшись с толпой, предлагали свои товары –всё от футболок, программок, плакатов и фотографий до значков и фигурок, и ещё множество всякой атрибутики с логотипом группы.
К удивлению Нэнси, все люди были в хорошем расположении духа. Даже дома, в Ривер-Хайтсе, Нэнси ожидала бы резкие взрывы раздражительности от огромной толпы или давки перед проходом на стадион. Но здесь рок-фанаты казались терпеливыми и уравновешенными, как будто все они находились в компании старых друзей.
А терпение, конечно, было необходимо. Пропуск на стадион осуществлялся очень медленно: чтобы впустить многотысячных фанатов дежурные установили дюжину контрольно-пропускных пунктов.
С тех пор как Нэнси открыла конверт с бесплатными билетами, она впервые задумалась о том, что всё это значило. Страстно жаждущие наконец-то увидеть своего кумира, окружавшие Нэнси со всех сторон фанаты показывали насколько были популярны Ланс Уоррик и его группа. Когда бы рок-король ни появлялся на публике, он всегда был окружен девушками. Неужели Нэнси привлекла интерес знаменитости тем кратким столкновением на вечеринке? Мысль об этом, конечно, была лестной!
На разогреве выступала австралийская группа «Диджериду». Однако, никакого разогрева публики и не требовалось, ибо когда на сцене, в свете неестественно ярких сценических лучей, появились «Увенчанные», зал просто готов был взорваться!
В девственной тишине раздались звуки первых аккордов, за которыми разразилась буря аплодисментов. Ланс стоял в отдалении, в свете яркого прожектора, и изящно перебирал пальцами струны гитары, склонив голову, как будто пребывал в глубоком раздумье.
Постепенно он начал двигаться взад и вперёд по сцене, издавая на своей гитаре резкие звенящие звуки, которые придавали их рок-композиции новое звучание в стиле «фанк». Одет он был как футуристический разбойник: треуголка на голове, блестящие синие лосины с эффектом «металлик» и нагрудный патронташ с серебряными патронами на обнажённой груди. Образ завершали высокие кожаные сапоги с серебристой отделкой.
Бисеринки пота выступили на его лбу, музыка ревела всё громче и громче, а его голос поднялся до хриплого крика. Звуки его голоса то угрожали публике, то вводили её в заблуждение. Нотки презрения и ноты чистой любви – всё можно было услышать из уст Ланса Уоррика.
Когда он не играл на гитаре или на синтезаторе, он сжимал свой маленький беспроводной микрофон, с безумной скоростью носился по сцене, танцевал и подпрыгивал высоко в воздух, заставляя публику подпевать себе всё громче.
Не прошло и десяти минут концерта, как весь зал уже вскочил на ноги, громко аплодируя. «Увенчанные» буквально не давали своим зрителям времени расслабиться. Песня следовала за песней без каких либо пауз.
Но именно Ланс Уоррик был тем, кто гипнотизировал публику. Казалось, он играет на эмоциях своих слушателей так же легко, как выводит аккорды на гитаре. Иногда Нэнси чувствовала, что он играл и пел только для неё. Краем глаза Нэнси заметила, что Бесс и Джорджи смотрели на Ланса, словно в трансе: с широко открытыми глазами и полуоткрытым ртом. В ужасе Нэнси поняла, что смотрит на рок-короля точно так же!
«Кончай с этим! – упрекнула девушка сама себя. – Он простой парень. Просто хороший актер, это всё только шоу!»
Да, но какое это было шоу! Великолепные костюмы сменяли друг друга – космический разбойник превратился в индейского вождя, за командиром звездолёта появился средневековый менестрель. Вкупе со сценическими эффектами всё это заставляло аудиторию открывать рты от удивления. Операторская группа записывала концерт на пленку.
Когда парни исполнили последнюю композицию и покинули сцену, Нэнси почувствовала себя опустошённой. Повернувшись к подругам, она поняла, что они в таком же состоянии.
– Ну, как вам концерт? – спросила она.
– Никогда не забуду сегодняшний вечер! – пропыхтела Бесс, облокачиваясь на плечо Нэнси. Всё, что могла сделать Джорджи, так это кивнуть в знак согласия.
Гул болтовни заполнил аудиторию. Многие вставали со своих мест и переминались с ноги на ногу, чтобы расслабить затёкшие мышцы. Некоторые поспешили сходить в туалет или в бар, но большинство людей осталось на своих местах – они знали, что группа выйдет на бис, чтобы ещё раз исполнить свои хиты.
Охранник, одетый в форму, с трудом пробрался к первым рядам и остановился около девушек.
– Мисс Нэнси Дрю?
– Да…
– Это для Вас!
Он протянул ей сложенную записку.
|
|
|
