 |
Глава 8. Неожиданный визит
|
|
|
|
– Можно спросить, что же такого важного в Полпенни? – допытывалась Джейн Ройс, когда они возвращались в Лондон.
Её такси, на котором она подъехала к пабу, было отпущено, и сейчас англичанка, не без дискомфорта, ютилась на маленьком заднем сидении красного спортивного автомобиля Ланса.
– Меня пригласили посетить это место, – ответила Нэнси. Она рассказала ей как подруга вышла замуж за лорда Пенвеллина.
– Не уверена, что улавливаю связь, дорогуша. Я имею в виду, какое отношение имеет тот факт, что Ян шатается без дела в Полпенни, пытаясь привести свои мозги в порядок, к твоей подруге в замке Пенвеллинов?
Нэнси лишь слегка пожала плечами.
– Если он хорошо знает Полпенни, он может мне рассказать, что это место из себя представляет.
– Исходя из того, что мне сказала его домовладелица, сомневаюсь, что Ян в его нынешнем состоянии может хоть кому-то хоть что-то рассказать.
Нэнси ничего не ответила. Теория, что странное поведение Яна Перселла может быть как-то связано с таинственной болезнью Лизы Пенвеллин, казалась притянутой за уши. И всё же, двойная связь с Полпенни была довольно странным совпадением, и Нэнси была полна решимости разобраться во всём этом.
У Перселла, как оказалось, были апартаменты в той части города, которая называлась Холленд-Парк, куда он приезжал, когда возвращался в Лондон из Корнуолла, пока лечился от наркозависимости.
Дом, находящийся недалеко от Кенсингтон Хай-Стрит, и в котором сейчас располагались меблированные комнаты Яна, когда-то был впечатляющим особняком с лепным фасадом и колоннами на крыльце, которые как атланты смиренно поддерживали остатки былого величия этого дома. Ибо сейчас, закопчённое от времени, это некогда величественное здание можно было бы сравнить с достойной старой леди, впавшей в благородную нищету.
|
|
|
– О, мистер Уоррик! – закудахтала домовладелица. – Я пыталась связаться с Вами с той самой секунды, как услышала по телевизору, что Вы вернулись. Наконец-то одна девушка из звукозаписывающей компании сообщила мне куда позвонить, после того, как я объяснила, что дело касается мистера Перселла.
– Ну, так что на самом деле с ним случилось, миссис Робби?
– Ох, Боже мой, у Вас сердце остановится, когда Вы увидите его, мистер Уоррик! Он с трудом передвигается и не сказал мне ни слова, с тех пор как прибыл сюда вчера ранёхонько. А когда он пытается что-то сказать, то издает какие-то бессвязные звуки. И тот джентльмен, что приехал навестить его этим утром, также ничего не смог разобрать из его тарабарщины.
– Походу, его опять «торкает[14]» от наркотиков, – пробормотал Ланс Джейн, когда они поднимались за домовладелицей вверх по лестнице.
– О, нет, он избавился от наркозависимости, уверяю вас! – услышала его слова миссис Робби. – Если бы это было не так, я давно бы уже сказала ему паковать вещи и выезжать.
Она постучала в дверь комнаты своего квартиранта. Поскольку никто не ответил, Ланс открыл дверь, только для того, чтобы стать как истукан в немом изумлении. Ян Перселл – Нэнси теперь отчетливо видела его – жил в темной, но просторной однокомнатной квартире, обставленной в Викторианском стиле. Сам Ян сидел, уставившись в камин, который частично было видно с порога. Тощий, светловолосый басист даже не взглянул на своих посетителей. В его глазах застыло безумное выражение, рот был широко раскрыт, а в уголке рта блестел ручеек слюны.
– Ради Бога, Ян, кончай с этим! – выпалил Ланс и начал трясти бывшего коллегу за плечи. Единственным ответом Лансу было несколько бессвязных звуков.
– Как долго он находится в этом состоянии, миссис Робби?
|
|
|
– Уж как дня полтора. Не было и шести утра, как он вчера явился. Повариха была на кухне и услышала его у двери. У него, конечно, были ключи, но он, скорее всего, был даже не в состоянии их засунуть в замочную скважину, и поэтому позвонил в звонок. Когда повариха открыла ему, он упал в обморок прямо на месте. Она разбудила нашего рабочего, и они вдвоём кое-как затащили его наверх в комнату. С той секунды, как он пришёл в себя, я слышала, как он пару-тройку раз блуждал по комнате и спотыкался о мебель, это всё.
Ланс Уоррик тяжело вздохнул.
– Понятно. Что ж, надо вызывать скорую.
Нэнси застенчиво обратилась к домовладелице:
– Миссис Робби, Вы, кажется, упоминали, что сегодня утром у мистера Перселла был посетитель?
– Это так, мисс. Приходил хорошо одетый джентльмен.
– А он сообщил своё имя?
– Хмм, да, он говорил, но прямо сейчас я не могу вспомнить. Сказал, что он торговец произведениями искусства или вроде того. Ох, подождите, он же оставил визитку.
Пока Ланс вышел, чтобы позвонить в скорую, миссис Робби принесла Нэнси визитку. На карточке значилось: «Юстас Торн, торговец произведениями искусства. Владелец магазина на Пимлико-Роуд».
В этот момент вернулся Ланс. Он решил, что они с Джейн поедут вместе с машиной скорой помощи в лечебницу, куда поместят Яна, чтобы убедиться, что ему будет предоставлено оптимальное медицинское обслуживание.
– Тем временем, Нэнси, – сказал он, – почему бы тебе не поехать в отель на моей машине? Джейн потом заберет её. Или лучше я сам заеду. и мы с тобой съездим куда-нибудь поужинать.
– Мы ужинаем… вместе? – Нэнси озадаченно улыбнулась.
– Ну, конечно же. Дабы восполнить наш кратковременный обед!
– Хорошо. Но, ты уверен, что можешь доверить мне вести такую красивую машину по лондонским дорогам? Я ещё никогда прежде не ездила по левостороннему движению.
– Ну, что ты, голубка. Я сам покажу тебе, как ей управлять.
Перед отъездом Нэнси сказала, что хотела бы переговорить с торговцем произведениями искусства, который приходил к Яну. Ланс объяснил ей, как добраться до Пимлико: «Это между Букингемским дворцом и Челси. Мы проезжали там».
Невозможно описать, какие потрясающие чувства испытывала девушка, ведя красный спортивный автомобиль по дорогам Лондона. Пимлико, как рассказал ей Ланс, был новым модным торговым районом.
|
|
|
***
Юстас Торн, мужчина в шёлковом костюме, с моржовыми усами и гвоздикой в петлице был готов ответить на все вопросы Нэнси. Как оказалось, Ланс Уоррик предварительно позвонил ему и представил девушку.
– Могу я спросить, – начала она, – по какому вопросу Вы приезжали к Яну Перселлу?
– Из-за Золотой Маб. Видите ли, он сказал мне на прошлой неделе, что видел недавно копию статуэтки.
– Золотая Маб? – Нэнси нахмурилась. – Должна я знать, что это такое?
Торговец пожал плечами и развёл своими ухоженными руками.
– Для человека, только что прилетевшего в Лондон, пожалуй, нет. Однако в последнее время её довольно часто освещают на радио и по телевидению. Эта статуэтка – изображение старой языческой британской богини Маб, или Мэдб, как её называют ирландцы. Она также известна как покровительница ведьм.
Ведьмы! Очередное совпадение? Нэнси с трудом пыталась подавить волнение, вызванное словами Юстаса Торна.
– Эта статуэтка, – продолжал он, – самый лучший образец древнего кельтского искусства из когда-либо найденных. Сейчас она находится в галерее Тейт с разрешения настоящего владельца статуэтки, которому я продал её год назад.
– Она очень ценная?
– Золото само по себе делает эту статуэтку стоящей целого состояния. А если рассматривать её ещё и как историческое сокровище искусства, то, я думаю, что даже если десять раз помножить весовую стоимость статуэтки от золота – и того будет мало, чтобы оценить её.
Нэнси задумчиво разглядывала торговца.
– Вы думаете, Ян Перселл говорил правду?
– Кто знает, дорогая моя? Я могу сказать Вам только одно, искусствоведы традиционно полагают, что существует ещё одна статуэтка Золотой Маб, равносильная найденной. Но непрофессионал вроде Перселла просто не мог знать об этом. Однако он сказал мне, что лицо той, другой Маб, обращено направо, в то время как статуэтка, находящаяся в галерее, смотрит налево. И это, честно говоря, играет в пользу правдивости его истории.
|
|
|
– А он говорил Вам, где он видел ту другую Маб?
Юстас Торн печально покачал головой.
– Увы, нет. Он оставил только свой адрес и телефон и обещал вернуться с фотографиями в качестве доказательств. Но, поскольку от него не было никаких вестей, я сам решил навестить его. Думаю, мне нет нужды рассказывать Вам, в каком состоянии я его нашёл.
***
Вернувшись в «Кларидж», Нэнси решила, что сейчас самое время позвонить отцу. С четырёхчасовой разницей между Лондоном и Ривер-Хайтсе, он как раз должен был скоро обедать. Радость Карсона Дрю от звонка его дочери была видна даже за три тысячи миль океана.
– Ну, как дела в старой доброй Англии, милая?
– Изумительно, папа! Здесь так здорово! Я ещё не виделась с Лизой, но уже наткнулась на совершенно новую тайну!
– Вот это то, что я ожидал услышать от своей любимой сыщицы! Кстати, я хочу дать тебе название и номер одной юридической фирмы, куда ты можешь обратиться, если у тебя возникнут трудности. Она называется «Хантли и Дьюлиш» и находится в Линкольнс-Инн[15]. Там работают первоклассные адвокаты. Они могут дать тебе полезный совет или помочь связаться с правильным человеком в Скотланд-Ярде.
– О, это просто отлично! – Нэнси записала информацию.
Мистер Дрю также сообщил дочери, что в доверительной бумаге Лизы было специальное условие, при котором исполнителем назначается миссис Хейрвуд: если Лиза сильно заболеет или её признают недееспособной.
Едва Нэнси успела положить трубку, как телефон снова зазвонил. На одну секунду девушку охватило смятение – не мог же Ланс Уоррик приехать так рано? Она ведь ещё не переоделась и не приняла душ!
Вместо этого голос портье сообщил ей, что в фойе отеля её ждёт мисс Джейн Ройс.
– О, да, конечно. Попросите её, чтобы она поднялась ко мне.
Холодная улыбка застыла на лице молодой англичанки, когда Нэнси открыла ей дверь.
– Удивлена, что я приехала к тебе?
– Вовсе нет. Проходи, пожалуйста. Прости, что не могу предложить тебе что-нибудь перекусить. Я могу позво…
– О, не утруждай себя, дорогуша. Я ненадолго, так что позволь мне перейти сразу к делу.
Джейн Ройс села на стул и закурила сигарету, прежде чем начать говорить.
– Тебе нравится Ланс, не так ли?
– Ну, он был со мной очень приветлив, – ответила Нэнси. – И, я думаю, любая девушка назвала бы его привлекательным. Он очень приятный молодой человек.
Гостья попыталась надеть на лицо покровительственное выражение.
– Так я и думала. Что ж, Нэнси, могу я дать тебе один совет?
– Конечно.
– Советую тебе не влюбляться в Ланса.
– Но… почему?
– Видишь ли, мы ещё не огласили эту новость даже участникам группы. Ланс и я планируем скоро пожениться.
|
|
|
Глава 9. Ночь в городе
И хотя Нэнси была ошеломлена и ранена словами англичанки, она заставила себя улыбнуться и произнесла: «Поздравляю».
– Поздравляют мужчин, дорогуша, – ответила Джейн Ройс, – а будущей невесте желают счастья.
– Да, конечно. Ты права, Джейн. Я сказала, не подумав. И я желаю вам всех благ.
– Как мило! Я ведь не обидела тебя, надеюсь, сказав всё это?
– Нет, нисколько. – Нэнси было трудно удерживать на лице улыбку, но она сделала всё возможное, чтобы её голос звучал как можно теплее. – Спасибо за твою откровенность. На твоём месте я бы сделала то же самое.
– Хорошо. Тогда больше не буду отнимать у тебя время.
Карамельная блондинка с кошачьей грацией поднялась с кресла и погасила свою сигарету в пепельнице.
– Ланс всё же подъедет, чтобы сопроводить тебя на ужин – с моего позволения, естественно, – мягко произнесла она, – так что, повеселись как следует, душечка!
Она ушла прежде, чем американка смогла полностью взять себя в руки и восстановить свое самообладание. Оставшись одна, Нэнси прикусила нижнюю губу, чтобы та не дрожала. Однако девушка почувствовала, как глаза её наполнились слезами. Ну как Ланс мог быть таким невнимательным! Он вводил её в заблуждение и смотрел, как она отвечает на его кокетливые ухаживания – и всё это на глазах у своей невесты, которая жалела наивную американку! Нэнси так хотелось броситься в кровать и зарыдать, но она была не из тех, кто любил жалеть себя. Вместо этого она сосредоточилась на своём маникюре, до тех пор пока полностью не успокоилась. Потом она быстро написала письмо Ханне Груин и отправилась принять душ.
К тому времени, как приехал Ланс, девушка облачилась в сапфирово-синее платье, которое подходило к её синим, как сапфиры, глазам и выгодно подчеркивало её золотисто-рыжие волосы. На шее девушки красовалась нитка жемчужных бус, а в ушах сияли подходящие к бусам маленькие жемчужные серёжки – подарок Карсона Дрю на её восемнадцатилетие. Не стоит и говорить, что Ланс был просто сражён.
– Кто-нибудь говорил тебе, что ты невероятно красивая? – хрипло выдохнул он, предлагая свою руку.
Нэнси улыбнулась:
– Хм, дай-ка подумать. Да, кажется, я припоминаю, что слышала эту фразу пару раз – от моего парня, дома в Штатах.
– Тогда он, должно быть, какой-то мужлан, если это было только пару раз. Потому что ты выглядишь потрясающе, голубка!
Они отправились ужинать в ресторан под названием «У Сьюзабелль» на Керзон-Стрит. Внутри стены ресторана пестрели плакатами и газетными вырезками 50-х годов. Везде висели воздушные шарики, было рассыпано конфетти – всё это создавало праздничную атмосферу, а рок-король Ланс Уоррик, очевидно, был здесь самым любимым посетителем. Персонал был очень внимателен к каждой его просьбе. У столика, где устроились Ланс и Нэнси, то и дело вертелись нетерпеливые фанаты, пока метрдотель не подошёл к микрофону и не остановил эту непрерывную «охоту за автографами», вежливо попросив поклонников покинуть заведение. Нэнси почувствовала, как все плохие мысли начали покидать её. За десертом и кофе Ланс спросил девушку:
– А этот янки, парень, про которого ты мне говорила, у вас с ним всё серьёзно?
– Мы ещё не решили.
– Ну, тогда точно нет.
Нэнси улыбнулась.
– Я этого не говорила. Нед и я встречаемся так давно, что мы начали воспринимать наши отношения как должное. Поэтому мы решили попробовать встречаться с другими людьми, чтобы понять – хотим ли по-настоящему провести свою жизнь рядом друг с другом.
– Мудрое решение. Я полностью с этим согласен!
– Ну а как насчёт тебя? – сказала Нэнси. – Я так понимаю, скоро в ваш с Джейн адрес полетят поздравления.
Ланс опустил свою чашку на столик.
– Так, и какая же коварная маленькая птаха начирикала тебе эту ерунду? Милая славная Джейни Ройс, без сомнения?
Нэнси уклончиво пожала плечами.
– Это имеет какое-либо значение?
– Да, это чертовски важно! Позволь мне кое-что тебе рассказать, красавица. Джейни пытается затащить меня под венец ещё с первого года нашего знакомства, и я честно до сих пор прошу её уже успокоиться. Я бы не терпел подобные бредовые выходки ни от кого другого. Но дело в том, что я не могу вот так просто уволить её – она безумно хорошо выполняет свою работу.
Ланс замолчал и задумчиво начал крутить свою чашку за ручку. Затем он смущённо продолжил:
– Конечно… у нас с Джейни были свои минуты нежности, если ты хочешь знать… но всё, что было – просто спонтанный поцелуй или объятия, когда мы оба были во власти чувств, например, если успешно выпустили новую пластинку. Что по-настоящему важно, так это то, что Джейн – лучшая в своём деле, особенно когда дело касается рекламы и деловых связей. У этой девушки просто шестое чувство на то, что может вызвать сенсацию. Уж она-то знает, как выжать каждую каплю из любого упоминания группы в прессе. Ты понимаешь, что я пытаюсь сказать, голубка?
Нэнси увидела своё отражение в его глазах. Внезапно она почувствовала себя намного счастливее.
– Думаю, что да.
– Отлично! Тогда давай продолжим наш вечер!
А вечер только начинался. Из ресторана они поехали в клуб «Камден Палас», находящийся в северной части Лондона.
– Лучший клуб в Европе! – уверял девушку Ланс, открывая ей дверь.
Уровень громкости музыки внутри буквально ошеломил девушку, а наряды посетителей были ещё причудливее и эксцентричней, чем она видела на лондонской молодёжи до этого.
После этого они посетили ещё два лондонских авангардистских «кочевых» клуба, которые, как рассказал ей Ланс, не имеют постоянного адреса и не афишируют своё существование.
– Эксклюзивные места! – подмигнул ей Ланс. – Члены клуба узнают друг от друга его местонахождение исключительно из уст в уста.
Нэнси охотно верила в это. Один из таких «клубов» представлял собой всего лишь огромный шатёр, раскинутый внутри пустого заброшенного здания.
Когда они танцевали, Ланс прошептал ей на ухо: «Ты удивительная девушка, Нэнси Дрю! Знаешь, с нашей первой встречи, да и, собственно, этим утром, в аэропорту, я думал, что ты просто крайне интересная молодая красотка. Но сейчас я вижу что-то большее в тебе. Вижу, что ты особенная!
И здесь, посреди грохота рок-музыки, их губы встретились в нежном поцелуе.
– Тебе … тебе обязательно завтра уезжать в Корнуолл? – тихим голосом спросил Ланс, провожая девушку в отель «Кларидж» позже той ночью.
– Боюсь, что да, – ответила Нэнси. – Я обещала своей подруге… и это напомнило мне вот что: как себя чувствует Ян?
– Его всё ещё «колбасит» – ну, если можно назвать это объяснением.
– Как странно, – Нэнси нахмурилась, погрузившись в размышления. – Хотелось бы мне знать, что всё это значит.
– Послушай, – сказал Ланс, – если ты останешься здесь завтра хотя бы до полудня, я возьму тебя с собой проведать его, и ты сможешь сама поговорить с врачом.
– Хмм… Должна признать, что мне очень любопытно и да, я согласна на твоё предложение. Но я также хотела бы ещё успеть посетить галерею Тейт[16].
– Тогда больше ни слова. И это – свидание, красавица!
***
На следующее утро, после завтрака в отеле, Нэнси и Ланс направились в Хампстед, ныне престижный район Лондона, который раньше был очаровательной деревушкой на севере. Клиника, в которой находился Ян, была ярким представителем Елизаветинской архитектуры[17]: величественное деревянно-кирпичное здание посреди вересковой пустоши.
Доктор Палмер, лечащий врач Яна Перселла, спокойно отвечал на все вопросы Нэнси, однако признал, что зашёл в тупик.
– А могло ли это случиться просто из-за передозировки? – спросила Нэнси.
Доктор Палмер покачал головой.
– Вряд ли. В сущности, у него на лицо все признаки абстинентного синдрома, что говорит нам о том, что он резко прекратил употреблять наркотики. Однако, в эмоциональном плане, он ведет себя так, как будто он испытал ужасный шок, увидел что-то такое, что напугало его до смерти в прямом смысле этого выражения.
Врач нахмурился и какое-то время колебался, прежде чем произнести:
– Правда, есть ещё одно странное обстоятельство…
– Какое же? – нетерпеливо спросила Нэнси.
– У господина Перселла на ноге нашли след от иглы – и, поверьте мне, не в том месте, куда бы он мог ввести иглу сам.
– И о чём это говорит?
Доктор Палмер стеснённо пожал плечами.
– Возможно о том, что ему намеренно ввели какой-то наркотик, помрачающий ум, который и довел его до нынешнего дезориентированного состояния. Боюсь, нам остаётся только надеяться, что время и отдых смогут восстановить его дееспособность.
На обратном пути в центральный Лондон Нэнси обдумывала слова доктора Палмера.
– Как так получилось, что Ян оказался в Полпенни, после того как покинул вашу группу, Ланс?
– Понятия не имею. Он и Боб Эванс были приятелями, им, похоже, нравилось это место. Они часто сматывались туда, чтобы проветриться между бесконечными репетициями и концертами.
Следующей остановкой сыщицы и её спутника была галерея Тейт – внушительное здание в стиле неоклассицизма, стоящее на набережной Темзы. Как же Нэнси хотелось вновь увидеть фантастические работы Уильяма Блейка и богатые красками акварели Джозефа Тёрнера. Но любимейшим из любимейших мест в галерее для девушки был зал, посвященный викторианским волшебным картинам[18]. Однако самой любимой картиной девушки там была «Мастерский замах сказочного дровосека», созданная английским художником Ричардом Даддом, который умер, так и не сумев объяснить миру значение своего странного шедевра.
– Бог мой, и что же тебе в этом нравится? – прокомментировал Ланс.
– Одним словом – это восхитительно!
Но главный интерес для Нэнси в этот день всё же представляла Золотая Маб. Статуэтка была выставлена в зале посреди разнообразных современных и абстрактных скульптурных композиций. На табличке было написано, что статуэтка изображает древнюю кельтскую богиню плодородия, и изначально она была найдена в болотах Сомерсета во времена правления Генриха VIII. Изящное золотое изваяние представляло собой фигуру женщины, глядящейся в зеркало.
– Тщеславная старая птица, а? – пробормотал Ланс.
– Есть у неё причины, чтобы предаваться тщеславию, – ответила Нэнси.
Как и говорил торговец произведениями искусств, эта Маб держала зеркало в левой руке, и взор её был обращен влево.
***
На обед уже не оставалось времени, если Нэнси надеялась прибыть в Полпенни в удобное время. Но Ланс повёз девушку посмотреть на красочную смену караула, перед тем как отвезти её на вокзал Паддингтон.
– Кстати, – как бы невзначай, с улыбкой промолвил Ланс, когда Нэнси садилась на поезд, – у меня для тебя новость-сюрприз.
– Тогда тебе лучше поторопиться! – ответила Нэнси через окно поезда.
Голос в системе местного оповещения уже сообщал о том, что поезд вот-вот тронется.
– Мы с тобой, милая, ещё увидимся в Корнуолле!
Сердце Нэнси сделало сальто.
– Одним словом – это… восхитительно!
Девушка высунулась из окна поезда и послала Лансу воздушный поцелуй, в тот самый момент как её поезд тронулся в путь.
|
|
|
