 |
Вторая ссылка М.Лермонтова на Кавказ
|
|
|
|
Невозможно до конца понять роль Кавказа в творчестве Михаила Лермонтова, не зная, какую роль Восток играл в его жизни. Кавказский край занимает исключительное место в жизни М.Ю.Лермонтова. «Юный поэт заплатил полную дань волшебной стране, поразившей лучшими, благороднейшими впечатлениями его поэтическую душу. Кавказ был колыбелью его поэзии и после А.С.Пушкина никто так поэтически не отблагодарил Кавказ за дивные впечатления его девственно-величавой природы, как М.Лермонтов» - писал критик В.Г.Белинский. За свою короткую жизнь М.Ю. Лермонтов неоднократно приезжал на Кавказ. Именно экзотической, броской природой Кавказа были порождены самые яркие впечатления детства поэта. Как пишет Михаил Лермонтов:
«Синие горы Кавказа…вы взлелеяли детство мое,
вы к небу меня приучили, и я с той поры все мечтаю
об вас, да о небе».
В посвящении к поэме «Аул Бастунжи» поэт называет себя «сыном Кавказа»:
От ранних лет кипит в моей крови
Твой жар и бурь твоих порыв мятежный;
На севере, в стране тебе чужой я сердцем твой, -
Всегда и всюду твой!
Знакомство с Кавказом не ограничилось детством М.Ю.Лермонтова. За стихотворение «На смерть Пушкина» в феврале 1837 года, по Высочайшему повелению, М.Лермонтов был отправлен прапорщиком в Нижегородский драгунский полк, действовавший на Кавказе. Любимый поэтом край возродил М.Ю.Лермонтова, дав ему успокоиться, на время обрести равновесие в душе. Именно в этот период в сознании поэта Кавказ ассоциируется с «жилищем лености простой», которое противопоставляется «стране рабов, стране господ», «голубых мундиров» и «неволе душных городов». В Пятигорске М.Ю.Лермонтов до осени лечится на водах. Там он встречается со многими выдающимися и просто интересными людьми, знакомится со ссыльными декабристами и близко сходится с поэтом А.И.Одоевским. После лечения, командированный, М.Ю.Лермонтов едет в Тамань и в октябре отправляется по Военно-Грузинской дороге в Грузию, где в Караагаче стоял его полк. Во время своей первой кавказской ссылки М.Ю.Лермонтов сдружился с двоюродным братом - А.Хастатовым поручиком лейб-гвардии Семеновского полка, который часто брал поэта с собой на веселые кумыкские пирушки, свадьбы. М.Ю.Лермонтов мог наблюдать искрометные пляски, слышать чарующие душу песни, легенды, рассказы об абреках и казаках. Девственные пейзажи и дружеские встречи, рассказы об удали джигитов запечатлевались в его памяти. Впоследствии все это отпечаталось в твореньях поэта:
|
|
|
Приветствую тебя, Кавказ седой!
Твоим горам я путник не чужой.
Они меня в младенчестве носили
И к небесам пустыни приучили…
В конце 1837г. М.Ю.Лермонтова хлопотами бабушки переводят в Гродненский гусарский полк, в Новгород. Он возвращается в Россию, исполненный удивительных творческих замыслов: «Герой нашего времени», кавказская редакция «Демона», «Мцыри», «Беглец», «Ашик-Кериб», «Дары Терека», «Казачья колыбельная песня», «Тамара», «Свиданье», «Кинжал», «Прощание», «Хаджи Абрек», - все это стало результатом его скитаний по Северному Кавказу и Закавказью. Во время второй ссылки (1840г.) М.Ю.Лермонтов попадал в Малую Чечню после дуэли с сыном французского посла Эрнестом де Барантом. Наказанием был перевод тем же чином (поручик) в Тенгинский пехотный полк, воевавший на Кавказе. Это соответствовало желанию и самого поэта. Именно тогда поэт участвовал в боевых действиях и не раз рисковал жизнью в боях с чеченцами.
Находясь на военной службе на Кавказе, М.Ю. Лермонтов не расставался с записными книжками, заносил в них услышанные из уст повидавших на своем веку кавказцев отдельные сюжеты будущих своих произведений. Его интересовала духовная жизнь Востока, с которой он соприкоснулся на Кавказе; в нескольких своих произведениях он касается проблем «восточного миросозерцания» («Тамара», «Спор»). В апреле 1841г. М.Ю.Лермонтов возвратился на Кавказ. В мае того же года он прибыл в Пятигорск и получил разрешение задержаться для лечения на минеральных водах. Здесь он пишет целый ряд стихотворений: «Сон», «Утес», «Они любили друг друга...», «Тамара», «Свиданье», «Листок», «Выхожу один я на дорогу...», «Морская царевна», «Пророк». Именно этому городу было суждено сыграть роковую роль в жизни поэта. Изображения Кавказской природы в произведениях М.Ю.Лермонтова необыкновенно точны. Иннокентий Анненский пишет об этом: «Один живописец Кавказа мне говорил, что нередко поэзия М.Лермонтова служила ему ключом в кавказской природе». По словам И.Анненского, в природе М.Ю.Лермонтов особенно любит движение:
|
|
|
Терек воет, дик и злобен,
Меж утесистых громад,
Буре плач его подобен,
Слезы брызгами летят.
Из поэтических изображений Кавказской природы видно, что М.Ю.Лермонтов любил день больше ночи, любил синее небо, золотое солнце, солнечный воздух. Но тут было и не только непосредственное наслаждение: синий цвет неба уносил мысль М.Ю.Лермонтова и его героя в мир высший. Небо рождало в поэте и райские видения, и мучительные вопросы. В "Валерике" поэт вопрошает:
...Небо ясно...
Под небом много места всем,
Но беспрестанно и напрасно
Один враждует он... зачем?
Чудные сады в «Мцыри» и «Демоне», будто все пропитанные райским сиянием, рисуются поэту под солнцем и синим небом. Во всех волшебных снах над поэтом непременно день:
Надо мной чтоб вечно зеленея
Темный дуб склонялся и шумел.
Таков и волшебный сон при плеске фонтана в поэтичном "Мцыри" на речном дне, где:
Солнце сквозь хрусталь волны
Сияло сладостней луны.
Как певец гор, М.Ю.Лермонтов любил краски. Поэт любит розовый закат, белое облако, синее небо, лиловые степи, голубые глаза и золотистые волосы. Цветы в его поэзии - розы и лилии - это поэтические прикрасы, а не художественные ощущения: поэзия его «полна змей»; чтоб полюбоваться грациозной и блестящей змейкой, как часто прерывает он рассказ:
|
|
|
.лишь змея,
Сухим бурьяном шелестя,
Сверкая желтою спиной,
Как будто надписью златой
Покрытый донизу клинок,
Браздя рассыпчатый песок,
Скользила бережно...
Он видит змей в молнии, в дыме, на горных вершинах, в реках и в черных косах, в тонкой талии, в тоске, в измене, в воспоминании, в раскаянии. Кавказский материал в «Мцыри» и «Демоне» - не экзотическое обрамление в стиле традиционных «восточных повестей» романтиков (хотя у М.Ю.Лермонтова «Демон» и назван «восточной повестью»), а органическое претворение непосредственных переживаний и наблюдений, благодаря которым прежние сюжеты приобрели новое качество. Кавказские пейзажи как сами по себе, так и в качестве «декораций» к поэмам М.Лермонтова занимают немалую часть его творчества. Мир же, увиденный Демоном, и есть те самые вершины Кавказа, увиденный издали Казбек, чернеющий «глубоко внизу» Дарьял и Терек, это скалы, облака и башни замков - как бы неотделимые от мира фантастической дикой природы, воодушевленной лишь присутствием горного зверя или кружащей в "лазурной вышине" птицы. Использованные здесь сравнения взяты исключительно из царства животных и минералов:
Под ним Казбек, как грань алмаза,
Снегами вечными сиял,
И, глубоко внизу чернея,
Как трещина, жилище змея,
Вился излучистый Дарьял
И Терек, прыгая как львица
С косматой гривой на хребте
Ревел…
Поэт показывает не отдельные фрагменты и детали, увиденные Демоном с высоты полета, а целый «край земной» - во всем богатстве бесконечных картин природы:
И скалы тесною толпой,
Таинственной дремоты полны,
Над ним склонялись головой,
Следя мелькающие волны;
И башни замков на скалах
Смотрели грозно сквозь туманы -
У врат Кавказа на часах
Сторожевые великаны!
Поэт не жалеет яркие краски, насыщает рисуемые картины богатством звуков и голосов, одушевляет их новой жизнью - жизнью человека.
Все это прорывается в эпитетах: «счастливый край земли», «сладострастный зной полдня, и в образах, воспроизводящих экзотический мир Востока со «столпообразными» руинами, «звонко-бегущими ручьями», с красавицами, внимающими пенью соловьев, и в заключительном сравнении, необычно, парадоксально сопоставляющем не глаза со звездами, а звезды - с очами земной красавицы, и, наконец, в прорывающейся авторской эмоции:
|
|
|
И блеск, и жизнь, и шум листов
Стозвучный говор голосов,
Дыханье тысячи растений.
Во второй части «Демона», третьей и четвертой строфе мы также видим картины природы, но уже в сопоставлении с внутренним миром героини.
Земная природа изображается теперь «изнутри», увиденная глазами заключенной в монастырь Тамары:
Кругом, в тени дерев миндальных,
Где ряд стоит крестов печальных,
Безмолвных сторожей гробниц,
Спевались хоры легких птиц.
По камням прыгали, шумели
Ключи студеною волной,
И под нависшею скалой,
Сливаясь дружески в ущелье,
Катились дальше, меж кустов,
Покрытых инеем цветов.
Мотивы фольклора народов Кавказа прослеживаются во всем творчестве поэта. В поэме «Демон», рассказывается о духе, полюбившем земную девушку. В верховьях Арагвы жива еще легенда о горном духе Гуда, полюбившем красавицу грузинку. А в «Герое нашего времени» М.Ю.Лермонтов пишет: «Итак, мы спускались с Гуд-горы в Чертову долину... Вот романтическое название! Вы уже видите гнездо злого духа между неприступными утесами...» М.Ю.Лермонтов знал легенду о любви Гуда и, по-видимому, не случайно перенес действие «Демона» на берега Арагвы. Легенда о любви злого духа к девушке-грузинке и оплодотворила сюжет поэмы. Другие следы кавказских легенд и преданий можно найти в стихотворении «Тамара»:
В глубокой теснине Дарьяла,
Где роется Терек во мгле, Старинная башня стояла,
Чернея на черной скале…
С этой башней связано множество легенд. Мотивы кавказского фольклора можно найти и в поэме «Мцыри».На создание центрального эпизода поэмы «Мцыри» - битвы с барсом -М.Ю.Лермонтова вдохновила распространенная в горной Грузии старинная песня о тигре и юноше, одно из самых любимых в Грузии произведений народной поэзии. Мироощущение поэтом темперамента и менталитета южных народов отразилось во многих его произведениях: «Бэла», «Дары Терека», «Беглец», и другие.
Черкесский строгий взгляд на доблесть, бесспорная для черкеса истина - идея защиты родины ценою жизни вдохновили М.Ю.Лермонтова, и он создал поэму «Беглец», вложив в неё особенно его самого в то время волновавшую идею патриотического подвига. На Кавказе, где умели сражаться за родину и свободу, и знали трудную цену подвигу, и презирали измену, М.Ю.Лермонтов услышал песню о том, как молодой горец вернулся из боя, не отомстив за смерть павших в сражении. По содержанию и духу песня очень близка созданному поэтом произведению. Таким образом, «Беглец» тесно связан с народной поэзией черкесов, произведение как нельзя более близко кавказскому пониманию о подвиге и кровном родстве:
|
|
|
Проклятья, стоны и моленья
Звучали долго под окном;
И наконец удар кинжала
Пресек несчастного позор…
И мать поутру увидала…
И хладно отвернула взор.
В поэме «Мцыри» автор касается той же темы, что и в «Беглеце». Темы родины, темы предков. Если беглец приступился почитанием семьи и понятиями о чести поколений, живших столетиями до него, то Мцыри, напротив, стремится к своим корням. Стремится настолько, что совершает безумный поступок - бегство из монастыря. Юноша много говорит о желании иметь судьбу предков:
Я мало жил, и жил в плену.
Таких две жизни за одну,
Но только полную тревог,
Я променял бы, если б мог.
Сам же М.Ю.Лермонтов не от имени лирических героев, а от своего имени так писал о людях Кавказа: «Как вольные птицы, живут беззаботно; война их стихия; и в смуглых чертах их душа говорит».
|
|
|
