Крестьянские восстания в России в 1917—1921 годах

В годы русской революции миллионы людей приняли уча­стие в различных движениях за самоуправление. В горо­дах были созданы рабочие Советы (см. статью «Государ­ственный социализм»), на многих крупных промышленных предприятиях предпринимались попытки ввести само­управление.

Осенью 191 7 г. в деревне началось движение кресть­ян-общинников за захват частных и государственных зе­мель. В ходе его во многих районах создавались кресть­янские Советы — органы самоуправления, состоящие из делегатов, избранных сельскими сходами. Советы были похожи по своей структуре на то, что всегда предлагали анархисты. Сельские Советы посылали своих представи­телей на собрания, где формировались органы самоуправ­ления для больших территорий. В Советах крестьянство увидело альтернативу государственной власти. Ведь в них заседали не назначенные государством чиновники, а свои же люди, которых к тому же можно было в любой момент сместить, если бы того потребовали обстоятельства. С пе­реходом правящего большевистского режима весной — летом 1918 г. к ограблению деревни (продразвёрстка), разрушению Советов и систематическим репрессиям про­тив непокорных начинается упорная борьба между кре­стьянством и государственной властью. Вспыхивают мощ­ные крестьянские восстания под лозунгом «За Советы без коммунистов», иначе говоря, за Советы, не подконт­рольные партиям и государству.

Крестьянское движение на Украине связывают с именем легендарного полевого командира Нестора Ивановича Мах­но (1888—1934). Махно называл свои взгляды анархизмом «бакунинско-кропоткинского толка». Он предлагал следу­ющее общественное устройство: «Такой строй я мыслил только в форме вольного советского строя, при котором вся страна покрывается местными совершенно свободны­ми и самостоятельными общественными самоуправления­ми тружеников». «Наша трудовая община будет иметь всю полноту власти у самой себя и свою волю, свои хозяйствен­ные и иные планы и соображения будет проводить через свои органы, которые она сама создаёт, но которые не на­деляет никакой властью, а только лишь определёнными по­ручениями», — писали Махно и его учитель, анархист Пётр Аршинов, в мае 1919 г. Такая система управления пришлась по вкусу миллионам крестьян Украины, избиравшим собст­венные Советы, которые не только оказывали помошь про­довольствием махновской армии, но и пополняли её ряды бойцами. Анархистское повстанческое движение под ко­мандованием Махно действовало на огромных территори­ях. Численность повстанцев колебалась от нескольких со­тен до 70 тыс. человек. Они сражались и с белыми армиями генерала Деникина, и с Красной армией. 20 октября 1919 г. в городе Александровске состоял­ся съезд рабочих, крестьянских и повстанческих депута­тов. Съезд принял решение передать землю сельской об­щине. Аналогичным был подход и к рабочему вопросу: «Возможно лишь одно верное и справедливое разреше­ние рабочего вопроса: все средства, материалы и орудия труда, производства, транспорта и сношения... должны поступить в полное ведение и распоряжение свободных рабочих союзов и организаций, естественно и свободно объединяющихся между собою и с крестьянскими орга­низациями...».

Массовые крестьянские восстания под лозунгами от­мены продразвёрстки и «За Советы без коммунистов» происходили и в России. В отличие от Украины здесь вли­яние идейных анархистов на крестьянство было ничтож­но. Тем не менее в ходе крестьянского движения стихий­но формировалась общественно-политическая система, схожая с той, что складывалась в махновском районе. Крупнейшими восстаниями такого типа стали «чапанная война» (от названия крестьянского кафтана — чапан) в Поволжье в марте 1919 г. и западносибирское восста­ние в феврале 1921 г., насчитывавшие соответственно 200 и 100 тыс. участников.

«Чапанная война» началась в Среднем Поволжье, в Са­марской и Симбирской губерниях 2—3 марта 1919 г. У крестьян, принявших участие в восстании, имелось толь­ко несколько сотен ружей и несколько пулемётов, подав­ляющее большинство было вооружено топорами или са­модельными пиками. Поэтому, как отмечалось в отчёте большевистской комиссии по расследованию причин и хо­да восстания, несмотря на «численный перевес и боль­шую организованность всего движения», оно оказалось обречено на поражение.

Тем не менее повстанцы сумели установить свой кон­троль над большой территорией. В течение нескольких дней они создали новые общественные, политические и военные структуры. Сформировалась Народно-кресть­янская армия. Во всех деревнях и уездах создавались её штабы и другие органы координации. Восставшие сами выбирали командиров из числа тех крестьян, которые прошли Первую мировую войну и имели боевой опыт. Повсеместно переизбирались Советы, в них выдвигали делегатов, ответственных перед сельским сходом. В кон­це марта восстание было жестоко подавлено большевист­ской Красной армией и карательными отрядами, тысячи крестьян погибли.

Особенно сильным стремление создать «чистую Со­ветскую власть» было у сибирских крестьян. Огромные богатые сибирские сёла, часто удалённые друг от друга и от городских центров на десятки километров, привык­ли обеспечивать себя большей частью необходимой для жизни продукцией. От государственной же власти как в царские, так и в большевистские времена они не по­лучали никакой помощи. Однако платили гигантские налоги и целиком зависели от произвола чиновников. Для сибирских крестьян беспартийная Советская власть стала тождественна независимости от деспотического государства.

Западносибирское восстание началось с массовых сходов сельских обществ, пытавшихся силой вернуть за­хваченный властями хлеб и освободить арестованных. Затем движение приняло характер повстанческого со­противления. В феврале — апреле 1921 г. повстанче­ские отряды и соединения действовали на обширной территории Западной Сибири, Зауралья и Казахстана. Была сформирована Народно-повстанческая армия (НПА). Повсеместно переизбирались Советы. Повстан­цы не отменили, ссылаясь на чрезвычайное положение, а, напротив, ввели свободу слова и печати. Свободно действовали профсоюзные, политические, обществен­ные организации. В захваченном Тобольске восставшие организовали Крестьянский городской совет (КГС), где заседали делегаты от сельских обшин, городских квар­талов, профессиональных союзов.

«Коммунисты говорят вам, что восстали не крестья­не с мозолистыми руками, а остатки колчаковской бан-лы, которые хотят возвратить плети и задушить свобо­ду... Не верьте им, крестьяне-братья, — говорилось в воззвании главного штаба НПА к красноармейцам. — Ведь вы сами знаете, что у нас отобрали весь хлеб в пер­вую развёрстку. Но и этого показалось коммунистам ма­ло. Они отобрали и весь семенной хлеб и ссыпали по ам­барам, где и гноят его. Они остригли шубы у нас и овец в зимнее время, которые теперь замерзают... Народ... всё терпит и пухнет с голоду... Мы, крестьяне, хотим, чтобы человек стал человеком, чтобы всем жилось сво­бодно. Мы хотим восстановить рабоче-крестьянскую Советскую власть из честных, любяших свою опозорен­ную, оплёванную, многострадальную родину. Коммуни­сты говорят, что Советская власть не может быть без коммунизма (в данном случае под словом «коммунизм» понимается власть коммунистической партии. — Злесь илалее прим. рел.). Почему? Разве мы не можем выбрать Советы беспартийных, тех, кто был с народом заедино и страдал за него?... Братья-красноармейцы, опомни­тесь!!! Идите к нам, бейте своих комиссаров и комму­нистов, и мы окончим братоубийство, установим свою рабоче-крестьянскую власть, станем у станков, возьмём сохи, бороны и заживём мирным трудом...»

«До сих пор всё-таки коммунисты не хотят понять, — говорилось в другом воззвании главного штаба НПА, — или с умыслом пишут, что восстал не народ, которому невтерпёж стало жить, а будто бы восстали какие-то ге­нералы, офицеры-золотопогонники, меньшевики и эсе­ры. Они всё ешё до сих пор скрывают, что восстал весь народ, который они считают серой безответной скоти­ной. Коммунисты всё ешё считают, что народ можно толь­ко обирать, грабить и расстреливать и что народ не спо­собен встать на зашиту своих человеческих прав. Мы, восставший народ, хорошо знаем, за что мы идём и чего мы добиваемся... Мы объединились все воедино: и рус­ские, и татары, и крестьяне, и рабочие, и горожане. Мы все одинаково обижены. И остяки и самоеды (устаревшее название народов ханты и саами соответственно) с лука­ми и стрелами преследуют обшего врага, разбежавшего­ся по... болотам. Мы добиваемся настоящей Советской власти, а не власти коммунистической, которая до сих пор была под видом Советской. Мы хотим, чтобы свобод­но дышалось, чтобы... каждый мог выполнять ту работу, какую он хочет, чтобы мог свободно распоряжаться сво­им имуществом, чтобы никто не имел право отбирать то, что нажито тяжёлым трудом, чтобы каждый мог свобод­но распоряжаться тем, что он заработал своими трудо­выми руками. Мы хотим, чтобы каждый человек верил, во что он хочет: православный по-своему, татарин — по-своему, и чтобы нас всех не заставили силком верить в коммуну...»

Крестьянские движения потерпели поражение в вой­не с большевистским государством, а рабочие Советы в городах превратились в марионеточные структуры в ру­ках правящей партии. Однако государство вынуждено было пойти на уступки. В марте 1921 г. большевики от­казались от ограбления крестьян, позволили им обмени­вать или продавать произведённую продукцию. Волна восстаний резко пошла на убыль. В 1922 г. повстанче­ские движения исчезли окончательно. Идеи всеобщего самоуправления оказались неглубокими. Столкнувшись с ситуацией выбора: относительно сытая мирная жизнь под контролем государства или продолжение вооружён­ной борьбы за «вольные Советы», подавляющее большин­ство крестьян выбрало первое.