Окружное послание Синода элладской Церкви

ОКРУЖНОЕ ПОСЛАНИЕ СИНОДА ЭЛЛАДСКОЙ ЦЕРКВИ

АФИНЫ, 31 МАРТА 2004, N 2784

Достопочтеннейшим Митрополитам Греческой Церкви.

Тема: " Образ чтения молитв Божественной Литургии".

Достопочтеннейшие во Христе братья!

Священный Синод Церкви Эллады, в рамках Своей постоянной и неизменной заботы об укреплении " благоприятного служения Богу", и принимая во внимание выводы относительно этого вопроса Особой Синодальной Комиссии Литургического Возрождения, посредством настоящего Окружного Послания желает сообщить Вам - а через Вас и " всей полноте Святости нашей Святой Церкви Эллады" - нижеследующее, имеющее отношение к образу чтения молитв за Божественной литургией, чтобы соучастие всего " народа Божия" в совершаемом, читаемом и поемом за ней, стало кафолическим и, вместе с тем, вполне осознанным.

Образ чтения молитв в прошлом дал повод для высказывания противоположных суждений. А поскольку речь идет не только о вопросе обрядовой природы, но касается спасения народа посредством сознательного участия в Божественной литургии, требуется точное знание истории и богословской стороны этой проблемы, чтобы можно было сделать правильные выводы и применить их в современной литургической практике.

Свидетельства первых восьми веков (т. е. до первых сохранившихся рукописных евхологиев) указывают, что народ слышал молитвы Литургии. Это доказывается либо свидетельствами об ответе " Аминь" на молитвы иерея (Иустин, Дионисий Александрийский, Иероним), либо очевидными указаниями, что молитвы " слышались" народом (Дионисий Александрийский, 19-й Канон Лаодикийского Собора, житие прп. Мелании), либо употреблением глагола " говорить" в отношении к молитвам Божественной литургии (Василий Великий, Григорий Богослов), либо местами из Златоуста об иерее, который " принимает голос народа" и совершает богослужение, а также о церковном теле, которое возносит благодарственные молитвы " единодушно" и " единым гласом". Добавим сюда и косвенное свидетельство о чтении молитв божественной литургии в пределах слышимости народом, которое предоставляет важнейший текст Апостольского Предания, сообщающий, что епископ молится " про себя" во время обряда облачения, однако " возносит" евхаристические молитвы перед жертвенником.

Это единое предание созвучно посланию Павла (1 Кор. 14, 16-17) о том, что член народа Божьего (лаик) не может ответить " Аминь" на молитвы иерея, если не понимает их (следовательно, если и не услышит их). Ранее упоминавшееся 19-е правило Лаодикийского Собора ссылается на три молитвы верных на Божественной литургии: первая говорится " в молчании" и относится к достоинству служителя, тогда как другие две совершаются " через возглашение". Это свидетельство является также уникальным за первые шесть веков свидетельством о молитве, читаемой тайным образом, хотя и следует отметить, что она не составляет центрального ядра Литургии, т. е. Св. Анафоры. Только лишь на стыке 5-6 веков несторианский писатель Нарсис сообщает о чтении молитв анафоры " в молчании". Этой практике противодействовала Православная Церковь через 137-ю Новеллу Юстиниана, в которой утверждается кафолическое предание о том, что молитвы литургии следует воссылать " не в молчании, а слышимым для верующего народа голосом".

Предание об образе чтения молитв вслух для народа - ясно, едино и кафолично. В свете этого предания мы можем прийти к пониманию богословия " таинственности" и " тайны", которое запечатлелось в евхаристической терминологии многих церковных писателей после IV века и достигло наивысшего развития в сочинениях Ареопагитики и у византийских толкователей Божественной литургии. Речь идет не о чине тайного чтения молитв (как утверждается некоторыми), поскольку подобное направление противоречило бы литургическому преданию первых шести веков, а о стремлении к тому, чтобы Литургия стала отправной точкой " тайноводственного оглашения" (" тайноводства" - по выражению святого Максима Исповедника).

Сохранившиеся рукописные евхологии конца VIII века подтверждают предшествующее им литургическое предание; они свидетельствуют, что " тайно" читаемыми (т. е. совершенно неслышными) были молитвы: " Никтоже достоин…" в Божественной литургии, " Благоутробне и милостиве Боже" в чине Крещения и " Господи Иисусе Христе Боже наш…" в последовании Великого освящения воды на Богоявление; а " произносимыми вслух" (т. е. мелодически читались торжественным голосом) были заамвонные молитвы Литургии, молитва " Велий еси Господи…" на Крещении и Великом освящении воды на Богоявление, а также " Пречисте, Нескверне…" последования Коленопреклонения. Относительно же почти всех прочих молитв евхологии ясно или косвенно свидетельствуют, что они возносились " тихим голосом", к чему призывает целый ряд уставных указаний.

Итак, мнение, что молитвы читаются либо тайно, либо " возглашаются", как обычно принято говорить, ошибочно. Верным, из исследования традиции рукописных евхологиев, является то, что очень мало молитв - и совершенно определенных - читается тайно или " возглашается", тогда, как большинство читается " тихим голосом", но " вслух" народа, т. е. так, чтобы народ их слышал. Это - литургическая традиция Церкви, которую призвана воспринять современная литургическая практика. Кроме молитвы Херувимской, которую предстоятель должен читать для себя и слышимо для сослужащих, и Заамвонной, которую он должен читать громко, все остальные молитвы нужно читать служащему тихим гласом, что сохраняет смысл Таинства, " Литургии", и укрепляет благоговение молящегося и, наконец, " тайно-водит".

Образ чтения вслух тихим гласом сохраняет, одновременно, послекрещальную заботу " тайноводственного оглашения". Поскольку все верные после Крещения - " тайноводимые" и более не " оглашаемые". Для крещенных земная жизнь - это сплошная светлая седмица, соблюдение белых одежд Крещения до пришествия " Нового дня Господня" встречи грядущего Господа. Как " тайноводимые", они должны научаться в Таинстве богослужения, а это научение происходит, кроме иных аспектов, и посредством слышимого верными чтения молитв. Следовательно, образ произнесения молитв не должен оставаться всего лишь вопросом обрядовых правил, но должен стать поводом для научения (" тайноводственного оглашения" ) со стороны пастырей и учителей Церкви.