Роль имен собственных в текстах магического характера

Роль имен собственных в текстах магического характера

Включаемые в текст заговора имена собственные (ИС) служат важнейшим орудием влияния на силы магического мира и мобилизации их на помощь субъекту заговорно-заклинательного акта. Столь значительная их роль обусловлена тем, что, как давно было показано исследователями, ИС понимаются мифологическим сознанием в прямом смысле как часть денотата, тесно с ним связанная, полностью его репрезентирующая и даже фактически тождественная ему. Еще Фрэзер писал, что для первобытного мышления " связь между именем и лицом или вещью, которую оно обозначает, является не произвольной и идеальной ассоциацией, а реальными, материально ощутимыми узами, соединяющими их столь тесно, что через имя магическое воздействие на человека оказать столь же легко, как через волосы, ногти или другую часть его тела" (Фрэзер 1986, 235). Украинская загадка " Що в людини не росте? (Ім'я)" красноречиво показывает, что имя воспринималось фактически как часть человека. Можно привести множество примеров отождествления представителями разных культур ИС с их носителями и основанных на этом воззрении различных магических процедур. Например, Т. Я. Елизаренкова пишет: " Слово, по понятиям ведийцев, отражает суть обозначаемого им предмета. Частным случаем этого общего представления является оценка связи между именем и его носителем. Имя - это суть человека, и " захватить" имя врага, т. е. узнать его имя, означает получить врага в свою власть. Поэтому свое имя следует скрывать - отсюда мотив узнавания тайных имен в заговорах Атхарваведы и называние этих тайных имен: ведь правильно назвать, произнести - значит сказать истину, иначе, приобрести магическую власть" (Елизаренкова 1976, 23). О тайных именах людей в индийской традиции см. также: Пандей 1990, 93-94; а об именах богов - Катенина, Рудой 1980, 66. Об истинных именах в религиозно-магических учениях см. еще: Гриненко 1995; о предполагаемом архаической моделью мира тождестве имени и природы его носителя и вообще об имени собственном в мифопоэтической традиции: Топорова 1996, 5-9.

Сказанное относится и к мифонимам (именам, присутствующим в мифологическом тексте), в частности, - к языческим теонимам (именам богов). В Древнем Египте, например, " считалось, что человек, узнавший настоящее имя бога или человека, владеет их подлинной сущностью и может принудить к повиновению даже бога, как хозяин своего раба" (Фрэзер 1986, 250). Потому в ходу были различные эвфемистические наименования. Например, имя Амун этимологически выводится из jmn 'скрывать', связанного с сакральной формулой Imn-rn-f - 'Скрывающий свое имя' (см.: Лебедев 1983, 60).

Подобные представления были чрезвычайно распространены в различных традиционных культурах. Их отражения легко обнаружить и в развитых монотеистических религиях, как иудаизм и христианство. В их свете ясно, что вводимые в текст заговора субъектом или изначально присутствовавшие в нем ИС дают возможность субъекту непосредственно влиять на волшебного помощника или защитника, использовать его магическую силу в своих интересах ⁹. Несмотря на нередкое облачение заговорных слов в форму молитвы, по народным представлениям они, будучи правильно произнесенными, должны были гарантировать успех, что, конечно, является наследием мифолого-магических представлений о мире здешнем и потустороннем и их взаимоотношениях.

Имена собственные и традиционная модель пространства

Прежде, чем назвать имя мифологического существа - помощника, защитника (целителя) или противника, субъекту необходимо установить непосредственный контакт с " миром иным", войти в него. В одних заговорах этот момент как бы сам собой разумеется и формально в тексте не выражен (это в основном небольшие тексты, лишенные эпического зачина); в других, снабженных таким зачином, вхождению субъекта в невидимый мир соответствует описание его пути через мифологическое пространство, организованное в виде ряда концентрических областей (сфер, локусов) с возрастающей от периферии к центру сакральностью. " Такое пространство может быть описано как ряд вложенных друг в друга изоморфных и изофункциональных локусов, моделирующих, в конечном счете, центральный для всех этих локусов объект, который выполняет в ритуально-мифологической традиции роль мирового центра (мировое дерево, мировая гора, храм, город и т. п. )" (Байбурин 1977, 128; ср. также: Топоров 1980б, 16). Подробнее о мифологическом пространстве и мифологеме пути см.: Топоров 1983, 256-271; а также Роль... 1988, 62; о символизирующих " центр" горе, храме, дворце, городе, дереве и других эквивалентах Axis Mundi - Элиаде 1987, 38-42.

Подобная модель пространства, свойственная традиционным культурам, сохраняется и в монотеистических религиях, и в утонченной мистике. Согласно концепции Каббалы, например, по словам Мартина Бубера, " Творец разделил землю на обитаемую часть и пустыню. Обитаемая земля представляет собой круг, в центре которого находится Святая Земля с Иерусалимом в центре, а в центре Иерусалима - Святая Святых, на которую с высот нисходит дух благословения, разливаясь оттуда потоком по всей земле" (Бубер 1989, 300). Общим для магических традиций и мистических учений является и мотив пути. Например, в учении гностиков и герметиков II-III вв. одна из ведущих тем - " восхождение души мистика через миры ангелов враждебных планет и повелителей космоса и возвращение ее в ее небесную обитель" (Шолем 1989, т. 1, 79). В греческой традиции пути душA препятствуют владыки семи планетарных сфер (архонты), а в иудейской мистике Меркавы (т. е. 'колесницы') - " небесные воинства " привратников", стоящие одесную и ошую у входа в небесный покой, через который душа проходит в своем восхождении. Как у греческих, так и у еврейских гностиков, чтобы продолжить свой путь, не подвергаясь опасности, душе необходим пропуск: магическая печать, составленная из тайного имени, повергающая в бегство демонов и враждебных ангелов. Всякая новая фаза восхождения требует новой печати... " (там же, 80-82). Тайные имена открывают душе вход в мир иной и в египетской " Книге мертвых".

Присутствие субъекта в областях мифологического пространства в заговорах также достигается введением в текст ИС - их названий (мифологических и реальных топонимов, а также антропонимов, выступающих в топонимической функции и др. ). Потому так часто (хотя и не обязательно) области мифологического мира названы именами собственными. Введение в текст ИС, сверх прочего, создает впечатление предельной конкретности, объективности (не просто остров, а остров Буян, не просто гора, а гора Сион), что в сочетании с сакральными коннотациями большинства имен (преимущественно христианских) создает впечатление священной непоколебимости сказанного, а соответственно - подлинности заговора и неизбежности желаемого результата. Имена эти, таким образом, выполняют в тексте две функции: языковую - именуют области мифологического и реального пространства, и магическую - гарантируют своей подразумеваемой " истинностью" поочередное присутствие произносящего их субъекта в соотносимых с ними областях, т. е. фактически являются вехами и движущей силой его мистического пути к центру мироздания, где происходит встреча с волшебным посредником (помощником или защитником).

Можно выделить несколько таких областей в модели пространства русских заговоров. Первым кругом концентрически устроенного " мира иного" чаще всего оказывается море, река или город (предшествующее им в зачине чисто поле - скорее своего рода переходная область между мирами). Второй областью, следующей за морем, обычно является остров (или сразу камень). Эквивалентна ему и часто его заменяет (особенно при отсутствии упоминания о море) гора (или горы). Наконец, центральный локус мифологического мира представлен множеством всевозможных объектов, из которых именами собственными могут обладать камни, деревья, изредка - церковь. Все они обычно находятся на острове, горе, иногда - в городе, т. е. так или иначе включены в предшествующий локус в качестве центральной и максимально сакральной точки. Имена собственные (мифотопонимы), присваиваемые в заговорах областям мифологического мира, рассматриваются в соответствующем разделе словаря.