 |
II. Влияние протеста векселя на кредитоспособность ответственных по векселю лиц
|
|
|
|
II. Влияние протеста векселя на кредитоспособность ответственных по векселю лиц
В отношении тех из деятелей торгового оборота, которые являются клиентами государственного банка, существует ряд правил, имеющих в виду пресечь возможность пользования государственным кредитом для тех лиц (физических и юридических), которые допустили свои векселя к протесту.
Общая система правил, направленных на устранение для ответственных по протестованному векселю лиц возможности кредитоваться в государственном банке, представляется в следующем виде:
I. Согласно циркуляра НКЮ РСФСР от 10-го апреля 1923 года за № 172 („Еженедельник Советской Юстиции" за 1923 год № 15) и п. 20 инструкции НКЮ УССР „О порядке протеста векселей" (Бюллетень НКЮ УССР за 1922 г. № 10), нотариальные конторы, а где таковых нет народные судьи (в РСФСР), ежемесячно сообщают в местные конторы или отделения государственного банка список лиц, против которых протестованы в неплатеже векселя.
В пределах УССР посылка этих сведений совершается ныне по форме № 16, приложенной к циркуляру НКЮ № 18 от 27 января 1926г.
В числе сведений, подлежащих препровождению в органы государственного банка, нотариальные конторы должны сообщать: а) наименование векселедателя, б) наименование бланконадписателей, в) наименование лица, от коего вексель протесто-ван и г) вексельную сумму.
II. Порядок использования органами государственного банка того материала, который получается из нотариальных контор, указан в циркуляре Госбанка от 9-го июня 1923 года за № 172.
1. Этим циркуляром возложена обязанность на все филиалы Госбанка: а) производить регистрацию векселей, протестованных в районе их действий (на основании данных, получаемых из нотариальных контор) и б) сообщать материал этой регистрации в отдел кредитов (Правление Госбанка), в целях точного и своевременного осведомления Правления о кредитоспособности клиентуры. Правление Госбанка регистрации протестованных векселей не производит.
|
|
|
2. На основании сведений, получаемых из Отделений Госбанка, Правление последнего составляет список лиц, против которых векселя были опротестованы на территории СССР. Этот список именуется „указателем протестов".
3. Последствия этой регистрации таковы, что клиентам Госбанка, помещённым в ведомостях о протестах или в указателе о протесте, закрывается кредит.
4. Восстановление кредита для лиц, ответственных по протестованному векселю, возможно не иначе, как путём т. н. „снятия протеста". Этим термином Госбанк обозначает признание с его стороны за лицом, вексель коего был получен до протеста, права на дальнейшее кредитование.
В указанном циркуляре Госбанк рекомендует не смешивать „снятие протестов" с „уничтожением протестов", каковое производится лишь судебным порядком. Кстати заметить, что действующее законодательство не содержит никаких правил об „уничтожении вексельных протестов" в судебном порядке.
Таким образом, следует признать, что „снятие протеста" возможно лишь в отношении тех лиц, векселя коих получены были в Госбанке до протеста.
Факту „снятия протеста" Госбанк придаёт настолько большое значение, что для окончательного разрешения этого вопроса требуется утверждение Правления; для этого утверждения, однако, необходимо предварительное заключение Учётного Комитета и Управляющего местным Отделением Госбанка. Точно так же и отказ в „снятии протеста" получает силу лишь по утверждении его Правлением.
Устанавливая такие строгие правила для снятия протеста, Госбанк предоставляет все же в исключительных случаях, при твёрдой уверенности в случайности протеста, право Управляющему Местным Отделением Госбанка, с согласия Учётного Комитета, восстанавливать тем или иным лицам кредит.
|
|
|
IV. ЮРИДИЧЕСКАЯ СИЛА ВЕКСЕЛЯ
75 – 107
§ 1. Возникновение и существо вексельного обязательства
Вексель, рассматриваемый как документ, представляет собою ценную бумагу; в векселе воплощено обязательство, сущность которого заключается в обещании лица, выдающего вексель, уплатить определённую денежную сумму, независимо от оснований выдачи векселя.
Вексельные теории
1. Наиболее старую группу теорий, стремившихся объяснить юридическую природу векселя, составляют теории договорные.
В начальный период развития векселя, (XI и XII века) юристы того времени, воспитанные на принципах римского права, понимали вексельное обязательство, прежде всего, как договорное и старались отнести его к одному из типичных договоров. Одни рассматривали вексельное обязательство как вытекающее из договора купли-продажи: одно лицо давало наличные деньги для того, чтобы получить право на получение определённой суммы денег в другой валюте и в другом месте. Получалась как бы купля-продажа отсутствующих денег при помощи наличных. Другие приравнивали обязательство, вытекающее из векселя, к договору мены в виду наличия- обмена денег на документы. Наконец, третьими вексельное обязательство рассматривалось, как отношение, в силу которого одно лицо обязалось в интересах другого лица переместить определённую сумму денег в другое место и соответственно применять правила договора подряда (locatio-conductio operis). С развитием же простого векселя, получившего распространение позже переводного, соблазнительным казалось рассматривать вексель как документ, воплощающий в себе долговое отношение, возникшее из договора займа (mutuum).
В XVII и XVIII столетиях несколько иное освещение вопрос о юридической природе векселя получил в воззрениях французских юристов того времени. В основе была та же договорная теория. Отвергнув возможность обосновать вексельное обязательство, как один из типов римских концессуальных контрактов, французские юристы создали теорию векселя, объясняющую его возникновение из особого договора смешанного типа, заключающего в себе элементы мены и элементы перевода. Этому договору они дали название—соntrat de chanqe. Отражение такого понимания французскими юристами юридической природы векселя можно видеть в том названии, которое имеет на французском языке вексель—lette de chanqe, что означает в переводе на русский язык переводное письмо. [22])
|
|
|
Исследователем и сторонником договорной теории в применении к векселю является проф. Тель. [23])
Его теория свободна от некоторых недостатков, которые были присущи старым договорным теориям. Так, например, он рассматривает вексельное обязательство не как куплю-продажу, мену и т. д., а как строго абстрактное и формальное обязательство, оторванное от оснований его вызвавших, и заключающее в себе специальный вексельный договор.
Основные положения теории Теля заключаются в следующем: вексельное обязательство представляет из себя договор, который устанавливается благодаря наличию двух актов, — представляющих волеизъявление -двух лиц, —выдачи и принятия (geben und nehmen). Эти два акта являются результатом соглашения векселедателя и векселеприобретателя. Векселедатель передает вексель с намерением обязаться по нему, а приобретатель принимает его, выражая свое согласие на вступление в вексельное обязательство. Эта теория имеет много сторонников в германской литературе (например: Гольдшмидт, Регельсбергер, Гирке, Брунер, Леман). В русской литературе договорную точку - зрения в отношении векселя защищал профессор Шершеневич. Ближайшее рассмотрение норм, относящихся к вексельному праву и исследование отношений, вытекающих из вексельного обязательства обнаруживает теоретическую несостоятельность договорных теорий и практические неудобства, из этих теорий проистекающие.
Основными возражениями против договорной теории являются следующие:
1. С точки зрения договорной теории нельзя объяснить того случая, когда вексельное обязательство возникает, несмотря на то, что вексель выбыл из рук векселедателя помимо его воли, например, похищен у него или утерян им. Между тем, вексельные уставы германского типа дают право лицу, добросовестно приобревшему похищенный или потерянный вексель, получить с векселедателя сумму, обозначенную в векселе. На такой же точке зрения стоит ныне действующее „Положение о векселях" 1922 года (ст. 10). Векселедатель ни с кем в " договорные отношения не вступал и, несмотря на это, платить по векселю обязан. Этот случай при действии договорной теории необъясним.
|
|
|
2. Если вексельное обязательство есть договор, то векселедатель вправе предъявить против всякого последующего векселеприобретателя те возражения, которые он мог бы противопоставить требованию первого приобретателя, с которым он вступал, как это утверждает разбираемая теория, в непосредственные договорные отношения. Между тем, на точном основании действующих уставов векселедатель может защищаться против векселедержателя только теми возражениями, которые вытекают из вексельного закона или которые могут быть противопоставлены векселедержателю, как непосредственному своему кредитору. [24])
Таким образом, исключается тот случай, когда Иванов, выдав вексель Петрову, пожелает защищаться против Сидорова, приобрётшего этот вексель, теми возражениями, которые бы он мог высказать против Петрова. Если же вексельное обязательство договорное, то один из контрагентов не может быть поставлен в худшее положение по сравнению с тем, в котором он находился в момент заключения договора, только потому, что другой контрагент передал свои права по договору.
3. По общим принципам гражданского права, признаваемым всеми законодательствами, лица, вступающие в договорные отношения, должны обладать дееспособностью. Если это так, то логическим выводом из договорной теории является требование того, чтобы и векселедатель и векселеприобретатель обладали в момент возникновения вексельного обязательства общегражданской дееспособностью. [25])
Между тем, дееспособность при выдаче векселя требуется лишь для одной стороны, а именно для векселедателя.
Не будучи выдержанной с теоретической стороны., договорная теория сопряжена с целым рядом практических неудобств: при договорном обосновании вексельного обязательства каждый векселедержатель может опасаться того, что он не получит удовлетворения по векселю; на его требование о платеже векселедержатель может представить возражение о том, что он не вступал ни с кем в договорные отношения. Это обстоятельство вносит неуверенность в торговый оборот в интересах которого необходимо установление возможно большей ясности и прочности в отношениях между деятелями этого оборота.
|
|
|
II. Другая группа вексельных теорий, исследующих юридическую природу векселя, не считает вексельное обязательство договорным отношением. Среди этих теорий наблюдается большое разнообразие во взглядах.
Против признания за вексельным обязательством договорного характера выступил германский юрист Эйнерт[26]).
В своих поисках объяснения юридической природы векселя Эйнерт обратил главное внимание на вексель, как на документ; он признал, что вексель представляет бумажные деньги купца (das Papier-geld des Kaufmanns). По мнению Эйнерта, наблюдается полная аналогия между государственными бумажными деньгами и векселями. И здесь и там имеется налицо обещание уплаты определённой, суммы денег в обмен на бумажный документ. Разница заключается в наименовании лица, дающего обещание. В первом случае таким лицом будет государство, а во-втором—купец (или лицо, выдающее вексель). Вполне понятно поэтому, что с точки зрения этой теории наиболее пригодной формой векселей являлись векселя на предъявителя и с бланковой надписью: они обладают наибольшей степенью обращаемости, что ещё более подкрепляло аналогию между такими векселями и бумажными деньгами.
Однако, теория Эйнерта в настоящее время оставлена в науке. Перенося центр тяжести своих исследований в вексельный документ, Эйнерт совершенно игнорировал то обязательство, которое в этом документе воплощено, т. е. вексельное обязательство.
Дальнейшее развитие вексельной теории, отрицавшее договорный характер векселя, получили развитие на почве общегерманского вексельного права. [27])
Всем этим теориям присуще нечто общее: это утверждение, что в создании вексельного обязательства принимает участие воля лишь одного лица-векселедателя. Различие же наблюдается в определении момента возникновения обязательства.
Кунтце[28]) утверждает, что вексельное обязательство возникает в момент окончательного изготовления вексельного документа, т. -е. когда надлежаще написанный документ подписан должником. Порвав связь с договорной теорией, Кунтце признал, что вексель обязан своим созданием одностороннему акту воли лишь одного лица, —изготовляющего и подписывающего вексельный документ.
Эта теория именуется в науке—теорией креации (Кretion thtorie). Практические последствия этой теории заключаются в том, что вексель, попавший в оборот даже помимо воли лица, его выдавшего, например, при потере или похищении векселя, является доказательством обязанности векселедателя заплатить обозначенную в векселе сумму.
Однако, эта теория, несмотря на большое соответствие ее общему духу вексельного права, отличающегося крайним формализмом, не воспринята нашим законодателем. Ныне действующее „Положение о векселях" 1922 г. требует для действительности векселя, чтобы он был выдан „одной стороной (векселедателем) другой стороне (векселедержателю)" (ст. 1).
Помимо этого, теория креации не объясняет того, кто является кредитором по векселю в промежуток времени между его изготовлением и моментом появления его в обороте. Между тем, немыслим тот случай, когда в обязательстве участвует лишь одна сторона — пассивная (должник); требуется наличие другой стороны — активной (кредитора).
Меньшей категоричностью в обосновании односторонне-сделочного характера вексельного обязательства отличается теория эмиссии ( Emissions theorie), предложенная в немецкой литературе юристом Штоббе. Эта теория отодвигает момент возникновения обязательства от изготовления вексельного документа к моменту его выпуска. Понятие „выпуска", по этой теории, следует строго отличать от понятия выдачи (geben), которой требует от векселедателя договорная теория наряду с принятием (nehmen) от приобретателя векселя. Не требуется обязательно, чтобы вексель был „выпущен" определённому лицу: достаточно, чтобы вексель выбыл из обладания векселедателя по его воле. Операция выпуска, как это утверждает теория эмиссии, является продуктом односторонней воли векселедателя.
Практические последствия этой теории заключаются в том, что по векселю, выбывшему из обладания векселедателя помимо его воли (при потере или похищении), векселедатель платить не обязан. В этом отношении теория выпуска существенно отличается от теории креации, утверждающей, что векселедатель в этом случае платить обязан.
Различие в практических последствиях между теорией эмиссии и теорией договорной обнаруживается на таком примере: векселедатель отправил по почте вексель и затем умер до получения этого письма тем лицом, на чье имя был выписан вексель. В данном случае, —утверждает договорная теория, — вексельное обязательство не возникло, ибо воля векселедателя, выразившаяся в выдаче векселя, не была воспринята векселеприобретателем.
С точки зрения же теории эмиссии, в данном случае имеется на лицо полный состав вексельного обязательства, ибо вексель был выпущен векселедателем по его собственной воле.
Приведённый пример составляет редкое исключение: обычно выпуск векселя одним лицом совпадает с принятием его другим лицом. Выпуск, — как утверждает проф. Шершеневич [29]), — производится не на ветер, а в руки определённого лица) в которые вексель попадает не иначе, как по его воле. Благодаря этому, теория эмиссии начинает напоминать теорию договорную.
Против теории выпуска можно направить то же возражение, которое выше было приведено в отношении договорной теории. Эта теория (выпуска) не даёт ответа на тот случай, когда добросовестный приобретатель векселя осуществляет своё право требования против векселедателя, из обладания которого вексель вышел помимо его воли. А это право за добросовестным приобретателем признают все вексельные уставы, воспринявшие основные принципы общегерманского вексельного устава 1848 г., и в том числе действующее „Положение о векселях" 1922 года (ст. 10). Теории одностороннего волеизъявления, взятые в чистом их виде, без тех поправок к ним, которые были сделаны позднее, не объясняют юридической природы векселя, ибо выводы, из них проистекающие, находятся в прямом противоречии с правилами действующего вексельного права.
Необходимо было внести какой-то корректив в одну из этих теорий, в целях согласования последней с нормами вексельного закона. На этот путь стала теория добросовестного приобретения (Redlichkeorie), имеющая в своей основе теорию креации. Эта теория была предложена Блюнчли по поводу бумаг на предъявителя и применена Грюнгутом для объяснения юридической природы векселя.
Правильность этой теории в применении к ныне действующему „Положению о векселях" 1922 года покоится на следующих соображениях:
В процессе возникновения вексельного обязательства надо иметь, прежде всего, в виду момент, когда векселедатель заносит на вексельную бумагу последнее из тех обозначений, которые являются реквизитами векселя; односторонним выражением своей воли векселедатель создаёт вексельное обязательство.
От момента создания вексельного обязательства непременно отделяется момент ввода поименованного в векселе кредитора в обладание вексельным актом; в силу соединения здесь вещного права с обязательственным, это есть момент приобретения первым приобретателем созданного для него уже раньше права по векселю.
Прямолинейным выводом из одностороннего создания векселя было бы признание, что в отношении к лицу, названному кредитором или первым приобретателем, вексель имеет силу во всяком случае; иначе говоря, 1) 'первый приобретатель свободен от доказывания вступления векселя в силу по отношению к нему, и 2) векселедатель не вправе опровергать такое вступление векселя в силу.
Наше „Положение о векселях" не нарушает первого положения, но отвергает второе, хотя и в части.
Первый тезис прямо был выражен в уставе 1902 г. в первой части статьи 16-й: вексель считался выданным от векселедателя первому приобретателю, если находился во владении последнего. Воспроизводилось известное положение: владение равносильно правооснованию.
Эта презумпия прямо не выражена в „Положении о векселях", но она непосредственно вытекает из смысла 1-й части ст. 10-й в сопоставлении с п. „в" ст. 3-й инструкции НКЮ УССР 1922 г. за № 151. Ст. 10-я в 1-й части говорит, о том, что „каждому векселедержателю, независимо от прав предшественника, принадлежат все права, вытекающие из векселя". Инструкция же НКЮ возлагает бремя доказывания недобросовестности векселедержателя на векселедателя. Таким образом, до опровержения добросовестности векселедержателя, он должен предполагаться правильным вексельным кредитором.
Но, в противоположность второму выводу, допускается опровержение вступления векселя в силу. Иначе говоря, допускается опровержение добросовестности приобретения векселя со стороны того, чьё имя названо, как имя первого приобретателя.
Для опровержения должны быть установлены векселедателем 2 факта применительно к ст. 10-й „Положения о векселях", а именно: 1) что вексель выбыл из владения векселедателя помимо его воли и 2) что векселедержатель об этом знал, или должен был знать при обычной в торговом обороте предусмотрительности.
Если бы это опровержение удалось, то вексель не имел бы силы лишь по отношению к первому приобретателю, но по отношению к дальнейшим приобретателям он имеет силу, пока не будет установлена и их недобросовестность (ст. 10).
Отсюда вывод может быть один: вексельное обязательство создаётся односторонним волеизъявлением со стороны векселедателя; созданное же вексельное обязательство может не иметь силы в отношении к данному приобретателю, если будет опровергнута его добросовестность. Пока не удастся доказать, что приобретатель знал о том, что выдачи векселя на самом деле не было, вексель имеет полную силу по отношению к нему, ибо обязательство создано односторонним волеизъявлением векселедателя.
Таким образом, может оказаться, что вексельное обязательство уже существует, но в отношении к первому приобретателю оно ещё не имеет силы, ибо векселедатель ещё не выдал ему векселя. Что это обязательство должно считаться уже существующим, вытекает из презумпции добросовестности каждого векселедержателя. При такой же презумпции, каким бы путём ни вышел вексель из рук векселедателя, последний является обязанным исполнить требование векселедержателя, коль скоро не докажет его недобросовестности. Но этим опровергается только право данного держателя, а не всех возможных; чья добросовестность не опровергнута, тому нельзя было бы отказать в исполнении его требования.
Следовательно, не момент выдачи векселя векселедателем первому приобретателю есть момент возникновения обязательства. И до выдачи обязательство существует, и именно с того момента, когда векселедатель закончит исполнение правил закона о вексельных реквизитах.
В этом сходство векселя с бумагою на предъявителя. Обязательство, в них воплощаемое, возникает в момент окончательного приготовления к выпуску. Различие количественное: при бумаге на предъявителя труднее опровергнуть добросовестность держателя, чем при векселе, который у нас может быть только именным.
Юридическую природу и векселя, и бумаг на предъявителя объясняет, таким образом, теория креационная в поправкою о добросовестности держателя.
Такое теоретическое объяснение отражается практически ближайшим образом на том, что именно надо понимать под словами „обязательство, выданное векселедержателю векселедателем" (ст. 1).
„Выданное" надо понимать в смысле действия, учиняемого сознательно только векселедателем, даже и без ведома со стороны векселедержателя.
Если вексель выдан без ведома приобретателя, против него не может быть выставлено возражение о том, что выдачи не было и векселедержатель знал об этом или должен был знать, так как выдача на самом деле состоялась, но приобретатель не знал о том.
С другой стороны, если бы вексель попал в руки векселедержателя при таких условиях, что он мог думать о совершившейся выдаче, указанное возражение также неуместно. В этом случае нельзя было бы сказать, что он знал о том, что выдачи не было. Он лишь не знал о том, что такой выдачи не было.
Вряд ли поэтому можно согласиться с проф. Черепахиным в том, что положение 1922 г. проводит эту теорию (добросовестного приобретения), применительно к последующим приобретателям и склоняется к теории эмиссии (отчасти, пожалуй, к Begebungstheorie) в отношении первого приобретателя[30]).
Ст. ст. 1 и 10 нельзя рассматривать отдельно, а лишь в сопоставлении одной с другой.
Законодателю одинаково дороги интересы всякого добросовестного векселедержателя, вне зависимости от того, является ли он первым приобретателем или последующим. На практике возможен случай, когда первый приобретатель векселя ничего не знает о том, что в его руки попал вексель помимо воли векселедержателя. Например, изготовленный владельцем торгового предприятия вексель на имя определённого лица был затем выдан тому же лицу служащим этого предприятия, помимо воли хозяина последнего. Если впоследствии не будет доказана недобросовестность векселеприобретателя, то он вправе, на основании ст. 10-й, осуществить своё право требования по векселю.
Подтверждение этого взгляда можно найти в упомянутом выше циркуляре НКЮ УССР, где в 1л. „в" ст. 3-й, комментирующей смысл ст. 10, не делается различия между первым приобретателем векселя и последующими.
Следует признать, что „Положение о векселях" в отношении юридической природы векселя, последовательно проводит теорию добросовестного приобретения.
|
|
|
