Глава 4 - Своя жизнь - в свои руки (!) 2 страница

В библиотеке было холодно, казалось, что свежий морозный ветер просачивается в помещение из всех щелей. Как ни странно, уже в вестибюле слышались голоса и хохот. «Я, видимо, пришел вовремя», – подумал Андрей. Посетители библиотеки, судя по всему, смеялись над какой-то историей. Несмотря на прохладу, в читальном зале было по-домашнему уютно: на окнах, разрисованных к новогодним праздникам, красовались симпатичные бордовые занавески, вдоль стен стояли стеллажи, а в промежутках между ними висели картины. В зале находилось человек десять-пятнадцать. Они сидели за столами. И те, кто помоложе, и ровесники Елизаветы Михайловны. Людей пенсионного возраста было больше. Их привлекало в библиотеку то, что они могли найти здесь единомышленников со схожими интересами и тех, с кем можно погрузиться в воспоминания о былом.

Читательский клуб Елизавета Михайловна посещала регулярно, она как будто сжилась с этой обстановкой и всегда принимала активное участие в беседах и обсуждениях. Андрей не знал, о какой книге или на какую тему сейчас говорили, и поэтому молча открыл дверь и сел за крайний стол. Ему даже показалось, что никто не заметил, как он вошел, настолько все были заняты обсуждением.

Несколько часов ожиданий не прошли даром. За это время Андрей как интеллигент и любитель литературы оценил важность подобных встреч и удивился, что даже в таком маленьком городе есть весьма интересные персоны, высказывающие поразительные мысли о книгах и о жизни в целом. Он слушал каждое выступление с таким вниманием, что, в конце концов, понял, что очень соскучился по чтению хорошей литературы. Правда, из-за этого он не мог сосредоточиться на главном, на том, что привело его сюда. В сущности, Андрей полагался на ситуацию, ведь справился он с беспредельщиками, разбившими его машину, а уж поговорить с тещей, надеялся он, не составит труда. Он-то ее знает столько лет.

Елизавета Михайловна была в первых рядах обсуждавших драматические сцены романа, который она читала и пересказывала теперь во всех подробностях. Почти войдя в роль героини, брошенной и всеми нелюбимой женщины, близорукая теща Андрея вдруг разглядела своего зятя. Ее лицо моментально изменилось, голос стал печальным, глухим и раздраженным. Елизавета Михайловна села на стул и все отставшее время до конца мероприятия оборачивалась через плечо, в упор глядя на гостя.

Наконец очередное мероприятие читательского клуба завершилось, и люди стали расходиться. Елизавета Михайловна постаралась быстрее всех выскочить из зала, но Андрей, зная свою тещу, уже стоял возле двери, приготовился ей улыбнуться, остановить ее и ненавязчиво начать беседу. Но так, как он хотел, не получилось.

– Здравствуйте, Елизавета Михайловна. Я к вам, поговорить, – с улыбкой и явным расположением обратился Андрей к теще.

– Ах, здравствуй, Андрей! – запыхавшись, сказала Елизавета Михайловна, перевозбужденная от предстоящего нелегкого разговора. – А почему ты сюда пришел? Мог бы и позвонить.

После недолгой паузы она быстро переменилась:

– Хотя, впрочем, я тебе все равно не ответила бы!

Последняя фраза вызвала ступор. Андрей хотел поговорить серьезно и спокойно, а теща была в своем репертуаре, начала первой хамскую атаку.

– Вот поэтому я пришел сюда, а не к вам домой. Поэтому не позвонил. Вы бы мне все равно не ответили, – сказал Андрей и понял, что говорить спокойно не получается, что он вновь поддался эмоциям и ринулся в контратаку, попав таким образом в ловушку. – Я хотел бы с вами поговорить о ситуации, которая сложилась между мной и Машей. Я хочу помириться.

– А со мной ты помириться не желаешь? – резко ответила теща.

– Мы с вами не ссорились, Елизавета Михайловна, по крайне мере, я не обижал вас, – отреагировав на ее тон, сказал Андрей не так мягко, как бы хотелось.

Эмоции брали верх. Он вспоминал тот злосчастный разговор, где правда была на его стороне. Ведь теща, в самом деле, постоянно активно вмешивалась в его семейную жизнь и в воспитание дочери. Андрей ее не выгонял, а поэтому не чувствовал никакой вины за собой.

– Ну как же! Ты меня выгнал из квартиры, мне было так плохо! А ведь я так много для вас делала: готовила, убирала, следила за твоей дочерью, пока ты работал. Я бы никогда не подумала, что ты ответишь такой черной неблагодарностью, как тогда. Мне так обидно! – Елизавета Михайловна говорила очень убедительно и настойчиво вменяла своему зятю вину.

Андрей в этот миг понял, что он ведет беседу, как обычно, по тем же самым правилам. Ее правилам. Напряжение нарастает, и пока он не сменит траекторию общения, он будет совершать ошибку за ошибкой, и так до тех пор, пока не станет совсем поздно хоть как-то сменить гнев на милость.

– Елизавета Михайловна, в тот вечер я высказал свое мнение! Я как отец позабочусь о своей дочери, и я имею на то полное право. Я всегда был благодарен вам за помощь и ценю все, что вы для нас делали, однако сейчас хотел бы поговорить о том, как нам с Машей помириться. Помогите нам, ведь вы всегда выручали нас, – сказал Андрей, почему-то надеясь, что его слова о примирении с женой как-то помогут сгладить отношения с ее матерью.

Вышло же все наоборот. Елизавета Михайловна смотрела на него, как палач смотрит на свою жертву. Было понятно, что она не хотела перемирия между супругами. В этот момент семейная жизнь Андрея была в ее руках. По сути, неблагодарный зять сам «приполз» к ней.

Теща стала укутываться плотнее шалью и предприняла попытку обойти его, но Андрей сделал шаг в сторону и преградил ей путь. Она подняла высоко брови и громогласно прогудела:

– Об этом не может быть и речи! Это твои семейные дрязги. Я, кстати, чтоб ты знал, посоветовала Маше с тобой больше не связываться! Все, мне пора.

Елизавета Михайловна была настроена решительно, хотя и понимала, что так просто ей не уйти. Услышав сказанное тещей, Андрей не удивился ее настрою, хотя и надеялся на перемирие, а не на очередную ссору на пустом месте. В итоге ссора все-таки произошла. В этот раз у Андрея ничего не вышло. «Это была моя ошибка, – подумал он. – Мне не надо было говорить с ней напрямую о своих намерениях, нужно было не так вести беседу. Надо было прямо попросить совета, а не ожидать от нее милосердия, пытаться смягчить ее, а не злить еще больше».

Когда теща пошла уверенным шагом прочь со двора библиотеки, стараясь не обращать внимания на тех членов клуба, которых привлекла их ссора, Андрей собрал все оставшиеся силы и ринулся в бой.

– Постойте! Вы не должны так поступать. Почему вы посоветовали, чтобы она со мной не связывалась? Мы с Машей восемь лет в браке, и так получается, что я единственный человек в семье, который хочет сохранить отношения, – с надрывом говорил Андрей, морозный воздух быстро сушил горло и делал голос не таким громким, как бы ему хотелось.

Теща остановилась и, процеживая каждое слово, выговорила целую тираду:

– А теперь ты сам подумай, почему Маша с тобой разводится. Я наблюдаю за вашим браком. Все эти несчастные годы вы как кошка с собакой ссоритесь, она постоянно из-за тебя пребывает в унынии, и к тому же... какие у тебя плохие отношения с матерью твоей супруги. Ты меня ненавидишь, ведешь себя со мной неуважительно. Нет, ты послушай! Я понимаю, что я тебе никто, но за все, что я делаю для вас, включая и заботу о Лене, я заслужила уважение.

Теща будто играла очередную драматическую роль: смотрела прямо в глаза, давила на чувства и ничуть не жалела молодого человека, который в этот момент стоял, как каменный, и не знал, как себя повести дальше в такой ситуации.

Пока Елизавета Михайловна высказывалась, Андрей мысленно уговаривал себя: «Лишь бы все не испортить. Она опять все драматизирует». Он давно привык к такому обращению со стороны тещи, ведь она в свою пору подобные сцены устраивала часто. Тогда у Андрея были возможности или отшутиться, или сухо поблагодарить за оказываемую помощь, а то и вовсе уйти от общения. Сейчас же стратегия разговора с тещей должна быть уже другая.

– Я же говорю, что благодарен вам за помощь и поддержку моей семьи, – ответил Андрей.

Но теща нашла, к чему прицепиться.

– Твоей семье?! Она ведь и моя тоже. Я хочу тебе напомнить, что Маша – моя дочь, а Лена – моя внучка. Я забочусь прежде всего о них, а от тебя получаю постоянные упреки. И в тот вечер ты меня даже выгнал из квартиры! – восклицала Елизавета Михайловна, заворачиваясь в свою бордовую шаль.

 – Чего вы хотите добиться такой игрой? – не выдержал Андрей.

Он уже не думал про цель разговора, ведь сама по себе идея помириться с тещей была хорошей. Но это, вероятно, сейчас невозможно. Андрей раздражался все сильнее.

– Как это?! – лицо Елизаветы Михайловны было похоже на сморщенный помидор, она даже покраснела, и что-то ему подсказывало, что вовсе не от мороза.

– Вы сейчас похожи на героиню того романа, всеми обиженную и брошенную женщину. Хотя я вас не обижал и не выгонял. Я вас и пальцем даже не трогал. Хотя вы напели моей жене всякую чушь типа той, что я вас якобы с лестницы спустил. Я все знаю, да мы оба с вами знаем, что все не так было на самом деле! – Андрей сделал паузу, и когда Елизавета Михайловна собралась ответить ему, продолжил. – Я не хотел такого общения с вами. Я пришел помириться, а не вспоминать негативное прошлое.

– Но помириться у тебя со мной так и не получилось, – ответила теща, и тон выбрала нарочито такой, чтобы Андрей прочувствовал свою вину и за эту попытку тоже. – Мне было очень неприятно с тобой разговаривать. Твой визит был сегодня явно лишним. И ты знаешь: я еще раз убедилась в том, что дочь правильно делает, что с тобой разводится. Каким был, таким и остался. Я пошла и не смей больше вот так меня ловить!

Елизавета Михайловна наконец затянула свою шаль чуть ли не до удушения и засеменила по дорожке. Андрей, проводив тещу взглядом, остался один на улице. Тишину, возникшую сразу после окончания малоприятного разговора, прервал скрип калитки, ведущей к зданию библиотеки. Ее закрывала пожилая библиотекарша – женщина с начесанными седыми волосами, маленькая, сморщенная. Старушка чем-то напоминала сову с огромным начесом и массивными очками, но вместе с тем и старую домовую мышь, так как ее маленькие глазки быстро и оценивающе разглядывали Андрея и калитку, а нос слегка подергивался. Она, видимо, только сейчас решилась покинуть свой книжный пост и теперь шумно проворачивала ключ в замке, повешенном на калитку. Когда Андрей заметил ее, он понял, что старая библиотекарша была в курсе их напряженного разговора. Ему ничего другого не оставалось, как на прощание молча ей кивнуть.

Холодная погода его немного отрезвила. Скоро будет дождь, а может, и снег. Об этом явно предупреждали свинцовые тучи над городом. Они простирались вдаль и скрывали в своей гуще вершины холмов, видневшихся вдали. В воздухе чувствовалась прохлада, такая же мерзкая, как и его настроение. По дороге домой Андрей погрузился в размышления обо всем, что происходит в его жизни. Ведь рефлексия, как было модно говорить в педагогической среде, явно необходима. Андрей чувствовал, что это не просто очередной провал в общении с тещей. Он по-прежнему совершает ошибки, о которых предупреждала Юлия Витальевна. Общение с такими людьми, как Елизавета Михайловна, требует другого, более продуманного подхода. Левон и Самвел, с которыми он имел дело в начале дня, и в подметки не годились опытно манипулирующей пожилой женщине с тяжелым характером.

Андрей проводил рефлексию молча, смотря под ноги. «Во-первых, да, я не обдумал главные цели моего общения с Елизаветой Михайловной, – он прокручивал мысленно, как кино, свой диалог с тещей. – Во-вторых, надо было заранее продумать все свои шаги, а не слушать драматургию членов этого читательского клуба. В-третьих, я не должен был отвечать агрессией на ее агрессию. Изначально я должен был понимать, с кем имею дело».

Елизавета Михайловна и вправду была тяжелым и эгоистичным человеком с приступами драматического отношения к жизни. Для нее окружающие – это зрители ее игры. Сегодня она прекрасно сыграла роль обиженной женщины. Андрей ясно понимал: примирение с этой бытовой актрисой на время откладывается или, по крайне мере, надо продумать план разговора с ней.

Дорога проходила через улицу, где по обе стороны стояли одноэтажные домики. Андрей не знал, почему пошел именно по этой дороге, наверное, потому что редко тут ходил. Разговор с тещей, безусловно, расстроил его. Он ожидал другого исхода, но сейчас осознавал все свои ошибки. Ведь алгоритм, который дала ему Юлия Витальевна, дважды сработал, у него получилось.

Обходя большую лужу на размытой гравийной дорожке, Андрей не мог не оценить красоту вечнозеленых, ухоженных хвойных деревьев, высаженных в ряд. Он посмотрел на красивый дом, который стоял одиноко в окружении молодых деревьев и кустарников. «Какой дивный дом. Почему я его раньше не замечал? » – подумал Андрей и вспомнил, что он хотел в первый год своего брака с Машей купить дом за городом. Это была его мечта. Однако на дом не хватило денег, были еще и другие проблемы, да и супруга уговаривала приобрести квартиру поближе к маме. Сейчас, спустя годы, Андрей понимал, что решение, принятое тогда, было более чем ошибочным.

«А что было бы... если бы... Все, прекрати грустить. Все у тебя будет. Для тебя самое главное – жена. Нужно сохранить брак и вернуть Машу и Лену», – думал Андрей.

Завибрировал телефон. На экране высветилось: «Леночка». На душе стало чуть легче, потому что звонила его дочь. Прекрасные минуты общения с ней развеяли скуку, и настроение, несмотря на хмурость погоды, заметно улучшилось. Андрею было приятно услышать родной голос дочери и узнать, что она так же сильно по нему скучает, как и он по ней. Несмотря на такую нелегкую для троих разлуку, он был убежден, что все будет хорошо. Мысли прояснились, и Андрей, проходя по одинокому тротуару, смотрел вперед, планируя свой очередной шаг – помочь Маше с работой. Этим он и займется! К этому он готов, даже более чем.

В воскресенье, конечно, в больницу не пойдешь. Да и после произошедшего скандала в кабинете главного врача просто так прийти и начать с ним разговор Андрей не мог. О действиях напрямую не могло быть и речи. При этом о предпринимаемых им шагах ни в коем случае не должна была узнать жена, ведь проблем в их отношениях и так было слишком много. Только после того, как он пришел в себя, немного отдохнув дома, ему в голову пришла мысль, которую он захотел воплотить в жизнь, не откладывая в долгий ящик.

Андрей вспомнил встречу с Вероникой, коллегой Маши. Как та по-доброму и с теплотой отнеслась к нему, даже с явной симпатией. В данный момент никого кроме Вероники у него, в сущности, из знакомых в больнице не было. При этом, работая в административном крыле, она, несомненно, была в курсе всех дел и знала об отношениях главного врача с его женой, об отношениях между другими работниками. Это была прекрасная возможность узнать что-то, что поможет как-то надавить на оппонента и выйти победителем из ситуации.

Размышляя об этом, Андрей крепко заснул. Решимость и готовность бороться дальше, даже несмотря на явную неудачу с тещей, не оставляли его. Поэтому утром, наскоро перекусив, он тут же набрал номер Вероники. Девушка не ответила сразу, и, только глянув на часы и увидев, что стрелка часов едва-едва перевалила за девять, Андрей с тоской и досадой вздохнул. Нормальные люди воскресным утром отдыхают. Наверное, Вероника еще спит. Он позвонил спустя час снова.

– Привет, Андрей! – в трубке раздался ее бодрый голос. – Как неожиданно! Чем обязана?

– Слушай, Вероника, я, наверное, покажусь немного навязчивым, но так уж вышло: кроме тебя вряд ли кто-то сможет дать мне грамотный и обстоятельный совет.

Девушка встревожилась. Видимо, ее собеседник начал разговор уж слишком мрачно.

– Андрей... Я постараюсь помочь, у меня даже есть знакомые медики.

– О... нет, нет, – Андрей понял, что Вероника подумала, что случилось что-то серьезное и требуется помощь медицинского специалиста. – Сейчас я не о лечении. Мне хотелось бы обсудить недавние события в больнице. Ситуация с Машей приняла совсем уж неприятный оборот. Вы с ней дружите, и к тому же ты очень близка к начальству. В общем, я бы хотел задать тебе пару вопросов насчет этого.

Вероника ответила через несколько секунд, не сразу. О чем именно она думала, он знать не мог, но ответ его порадовал:

– Через пару часов я закончу домашние дела, и мы могли бы увидеться. Мне особо нет разницы где. Может, у тебя есть предложения?

Андрей торопливо глянул в окно. Все дорожки, деревья и крыши домов были покрыты белым тонким слоем снега. Как оказалось, он шел всю ночь и продолжал идти даже сейчас, кружась крупными хлопьями. Поэтому о прогулке не могло быть и речи. Вероника жила, как он помнил, совсем недалеко от его школы. И, так как машина по-прежнему находилась в автомастерской, он забрать девушку из дома не мог. Значит, нужно было выбирать место встречи там, где она жила. Возле школы была небольшая и уютная кофейня. Школьникам в нее ходить было дорого, а педагоги из-за сильной занятости туда заглядывали редко. При этом сегодня, в воскресный день, там должно было быть свободнее, чем всегда. Решено: они пойдут с Вероникой именно туда.

– Знаешь на улице Тенистой кофейню «Аметист»?

Ответ не заставил себя долго ждать:

– Конечно.

– Давай в ней, через три часа.

– Отлично, увидимся. Мне как раз до нее идти пару кварталов.

Андрей нажал на кнопку отмены вызова. В комнате снова наступила привычная тишина. Что же, отступать некуда, придется идти и все выяснять. Главное – не показывать, что он сильно волнуется и растерян по той простой причине, что даже не знает, с какой стороны подступиться к решению этой непростой задачи, как вернуть расположение жены и решить ее проблемы.

Кофейню Андрей нашел быстро и пришел в заведение даже раньше оговоренного времени. Кроме баристы в помещении никого не было. Андрей, не спеша, выбрал уютный столик возле окна за плетеной перегородкой, где ждал Веронику. Она была пунктуальна, пришла точно ко времени. Войдя в помещение, торопливо осмотрелась, увидев его сидящего за угловым столиком, улыбнулась уголками губ и подошла. В ее взгляде читались интерес и удивление:

– Привет еще раз... ну...

– Я пойду закажу. Ты будешь чай?

– Да, пожалуйста, черный и без сахара.

– Хорошо.

Он пошел к бару, пока она устраивалась на диванчике напротив.

Молчать долго он посчитал неуместным, поэтому практически сразу, как только вернулся, начал говорить. Вероника, практически не сводя с него глаз, слушала, не перебивая, и лишь изредка кивала. Андрей рассказал ей вкратце о событиях, случившихся после того, как они разминулись с ней в холле административного корпуса. В подробностях описал весь произошедший скандал. Он, конечно, понимал, что, скорее всего, слухи о том происшествии разошлись по больнице очень быстро, но насколько они были достоверными, никто гарантировать не мог. Поэтому Андрей принял решение посвятить собеседницу во все подробности, так как совет, который он намеревался у нее просить, был связан с двумя главными действующими лицами скандала: главным врачом больницы Дмитрием Валентиновичем и его женой.

Когда он закончил свой рассказ, Вероника не проронила ни слова. К этому времени уже успели подать напитки, и она сделала пару небольших глотков. Андрей не думал ее торопить, девушка все обдумывала. Между ее бровей пролегла морщинка, взгляд был отстраненным. Она то и дело покусывала губы, на которые, как он заметил, была аккуратно нанесена помада нюдового цвета. Вообще девушка была аккуратно, со вкусом и, можно сказать, с иголочки одета: лонгслив с высокой горловиной в тон помады, черные замшевые брюки, серьги темного цвета, волосы собраны высоко и закреплены коричневой заколкой. Ничего лишнего или вычурного, образ смотрелся очень дорого. Такой наряд был явно не по карману секретарю городской поликлинике. Впрочем, по немногим рассказам жены, Андрей знал: Вероника работала в сфере медицины не ради прибыли, она с детства была обеспечена всем необходимым родителями – владельцами сети строительных магазинов с безупречной репутацией.

Через пару минут в ее взгляд вернулась ясность, и Вероника сказала неторопливо, как бы взвешивая каждое слово:

– Если честно, проблемы у нас в больнице есть у всех. Отношения с начальством натянуты. Бесконечные придирки, сверхурочные, больничные через раз и отпуск в неудобное время. Но тот, кто пришелся ему не по сердцу... или наоборот...

– То есть? – Андрей не выдержал и прервал ее рассказ.

Вероника мгновенно вспыхнула, но, сделав еле заметный, но глубокий вдох, продолжила:

– Твоя жена как раз попала в круг этих особенных людей. Дмитрий Валентинович стал оказывать ей знаки внимания, и все бы ничего, но он знал, что она замужем и, несмотря на однозначный отказ с ее стороны, все равно продолжал добиваться ее расположения. Пока... пока очередной его букет не был опущен в мусорную корзину, а уборщица возьми да и спроси его: «Чьи там такие красивые цветы валяются? ». Конечно, он вскипел и отомстил, сказав уборщице, что, мол, у Маши появился в больнице ухажер, а она это скрывает...

Сделав паузу, Вероника посмотрела пораженному Андрею прямо в глаза и заверила его:

– Я говорю чистую правду, потому что этот разговор с уборщицей слышала собственными ушами, когда пришла поставить подписи в документах и стояла за дверью.

«Ну, ну, так уж и подписи», – усмехнулся про себя Андрей, но больше ее перебивать не стал. А Вероника продолжала:

– Так вот с этого дня начались для Маши черные дни. Начальник быстро сменил гнев на милость. Наверное, ты заметил, что ее часто стали вызывать на ночные дежурства, задерживать допоздна... Придиркам начальника не было конца, он просто наслаждался страданиями Маши. Самое удивительное, что она сносила все молча. Полагаю, когда ты пришел в больницу в тот раз, ты застал его за подобным занятием...

Андрей слушал Веронику, а сам размышлял о том, как же он все-таки был не прав и как был слеп. Такие проблемы, фактически травля на работе, а Маша даже и полслова не сказала, а он... Мог бы хотя бы спросить, почему она так долго задерживается, почему все чаще молчит в ответ на его расспросы о прошедшем дне. Подруга с работы и та знала куда больше, чем он. Видимо, все зашло слишком далеко. Вопрос, который не давал Андрею покоя, сорвался с губ:

– Правильно я понимаю? Персонал больницы уверен, что между главным врачом и моей женой что-то вроде романа?

Повисла неловкая пауза.

Вероника сделала очередной глоток кофе, вздохнула, и, видимо, сложив комфортный вариант ответа, сказала:

– Его поступки и слова наводили именно на такие мысли. Напряжение между ними ощущается даже сквозь стены, и оно, безусловно, негативное. Люди, не посвященные в ситуацию, воспринимают происходящее, разумеется, так, как позволяет им фантазия.

Каждое произносимое Вероникой слово доставляло Андрею боль. В голове крутился только один вопрос: «Как все исправить? ». Действительно, как? Жена на него сильно обижена и содействовать в решении даже собственных проблем уж точно не станет. В больнице про скандал с главврачом уже наслышаны. Второй раз если и пропустят в больницу, то в административный корпус без важной причины он точно не пройдет. Да, поступил он тогда очень глупо и необдуманно. Поэтому все исправить можно, лишь заставив главного врача самого отказаться от противостояния с Машей. Чего больше всего может бояться человек, занимающий высокий административный пост?

– Слушай, Вероника, – Андрей вырвался из своих раздумий и заметил два нюанса: что девушка заинтересованно его рассматривает и что их чашки давно опустошены. – А давай мы немного пройдемся, и ты мне ответишь на пару вопросов. Они тебя ни к чему не обяжут, но могут очень сильно мне помочь, а может, и не только мне, как знать...

В глазах Вероники читались ее заинтересованность и радость. Андрей замечал, что время, которое они проводят вдвоем, вовсе девушку не тяготит, и даже, напротив, она всеми силами пытается ему помочь. Быть может, поддавшись ее благожелательному настрою, когда они оба шли по хрустящей поземке вдоль узенького тротуара по направлению к ее дому, где был небольшой скверик, Андрей решился спросить прямо и без обиняков.

– Боюсь: исправить все может только одно. Мне нужно знать о твоем шефе то, что ему уж очень не хотелось бы разглашать. Нет... нет... – поторопился он успокоить свою спутницу в ответ на ее недоуменный взгляд. – Никакого скандала, просто хорошо подготовленные материалы, кампания по устранению проблемы, а после – скромная просьба все прекратить и разойтись мирно... Ну а если общество поддержит, то, может быть, и немирно, как знать.

Андрей будто бы повторял свои смелые мысли: решить все спокойно, уверенно и без шума. Они ему самому нравились. На удивление девушка ничуть не смутилась, она была полна воодушевления и в порыве чувств даже взяла своего спутника под руку. Он вздрогнул, но не отстранился, слушая ее.

– Андрей... только пообещай, что я тоже непременно поучаствую во всем. В общем... проблем много, но самые серьезные с обязательным ремонтом процедурных кабинетов и доплатами врачам. То, что большая часть субсидий оседает в кармане главного врача, факт. Есть только одно «но»: все эти дела в больнице хорошо налажены и по документам ни к чему не подкопаться. Помочь может только сам персонал. Если записать их обращения, скажем, на видео и все обобщить в петицию...

– Вероника, – он впервые за долгое время ликовал, – честное слово, ты гений. Идея прекрасная! Но больше напролом я, конечно, не пойду. Самому мне в больницу не попасть, все нужно обдумать. Давай я завтра позвоню тебе и расскажу, к какому решению пришел.

Она тоже улыбалась. Начавшие срываться снежинки медленно садились на ее веснушчатый нос и тут же таяли. Быть может, он слишком замешкался, и Вероника поняла все по-своему. Быстро приподнявшись на носках, она неожиданно чмокнула его в щеку. Андрей мгновенно густо покраснел и только и смог вымолвить:

– Удачи тебе... Пока.

– И тебе удачи. Я очень хотела бы, чтобы все прошло удачно.

Всю дорогу до дома Андрей пребывал в приподнятом настроении, хотя и был немного смущен поведением Вероники. Разговор с ней вышел на редкость удачным. То тепло, которым девушка окружила его, удивляло и согревало, но он не позволял себе думать ни о чем лишнем. Желание вернуть Машу было твердым. Андрей должен был показать ей, что характера и воли ему не занимать и что его действительно волнуют ее проблемы. Он должен был, он просто обязан был рассказать обо всех своих планах Юре. Уж он точно сможет найти способ развернуть кампанию против главного врача и помочь спасти ситуацию.

Первое, что сделал Андрей сразу по приходу домой, – позвонил другу. Уже через час тот был у него в гостях. Оказалось, что у Юры в воскресенье также был выходной, а с плавающим графиком такое случается редко, и поэтому каждый из них решил, что встретиться лично будет нелишним. К тому же столько всего произошло. У Юрки дела шли в гору. Несмотря на зимний период, контракты на ремонт дорог по району заключались, как никогда, активно. Новый курортный статус, присвоенный городу, казалось, только добавлял энтузиазма властям на субсидирование района. Однако друг на то и друг, чтобы в нужный момент забыть о своих радостях и уделить должное внимание волнениям и переживаниям того, кто ему близок.

Конечно, Андрей понимал, что с некоторыми проблемами уже можно справиться. Полный идей и планов он поведал обо всем случившемся Юрке без особой грусти, но получилось все равно как-то невесело. Неприятности на работе, скандал с тещей, развод, проблемы на работе у Маши, авария... Все навалилось, будто снежный ком. Но все-таки за консультацию, которую Андрей посетил у Юлии Витальевны, он не забыл поблагодарить Юру. Ведь, применяя полученные знания, удалось успокоить маму, решить конфликт с машиной, и, возможно, они помогут вернуть Машу. Сейчас это самое главное.

– Мда... – выдохнул Юра, наливая себе вторую чашку кофе и присаживаясь на стул напротив Андрея. – Действительно как снежный ком, все сразу и за такое короткое время. Ей-богу, так всегда и случается: быстро, противно и самое главное, когда ну никак не ожидаешь. Давай подумаем, что можно сделать.

За что Андрей любил и уважал Юрку, так это за то, что тот никогда не тратил время зря. У него всегда была масса идей, и если даже большая часть из них успеха не имела, какая-то да и удавалась. При этом именно сейчас, заметив азартный огонек в задорных зеленых глазах друга, Андрей чувствовал, что идеи у того есть. И они оказались весьма полезны.

– Приниматься за дело нужно при полной огласке. Информацию следует собирать такую, чтобы все знали, что доказательства, которыми мы располагаем, неопровержимы и вот-вот будут обнародованы надлежащим образом. Смело это все, конечно, но попробовать можно. По крайне мере, я тебе гарантирую: Маша точно узнает, что ты за нее боролся, и ее репутацию мы уж точно спасем.

– Хотелось бы.

– Да, что ты так кисло-то? У меня есть журналисты знакомые и блогер. Как раз социальная тема – это их тема. Если с ними кто-то из персонала больницы заговорит, то, считай, вопрос решен. Нам нужна пара кадров неотремонтированных помещений, пара недовольных посетителей, а я подозреваю, что их будет вовсе не пара, и... можно составлять петицию. С ней ты к главврачу и явишься, или я пойду. В общем, там по ходу дела разберемся.

«Конечно, по ходу разберемся. Но надо бы все продумать заранее», – размышлял Андрей. Любое дело, а особенно настолько важное, как борьба против несправедливости с сильным противником, требует взвешенного подхода, заранее продуманной модели поведения. Важно одно: Андрей и его друг Юрий были решительно настроены наказать сильного противника, привлечь главврача городской больницы к ответственности.

⇐ Предыдущая12345678Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: