Глава 4 - Своя жизнь - в свои руки (!) 3 страница

Петиция была составлена быстро. Друзья сходу набросали в ноутбуке основные тезисы обращения, которые выражали недовольство медицинских работников, пациентов и навещающих их родственников положением дел в больнице, как то: маленькая зарплата, отсутствие ремонта, плохие условиями приема больных и т. д. Главной целью стало привлечение общественности к проблемам больницы с намеком на то, что ситуацию исправит только трудовая комиссия и внешний аудит. Конечно, чего греха таить, Андрей в душе хотел, чтобы в больнице поменялся главврач, но это желание вслух не высказывал.

После, когда с документом было покончено, Юра принялся звонить друзьям с предложением поучаствовать в деле. Как понял Андрей из разговора, блогер Александр, ведущий ютуб-канал, сразу согласился. Для него это была прекрасная возможность получить известность. Более того, он тоже был недоволен положением дел в Апшеронске и, в частности, в городской больнице. По словам Александра, он «хакнет весь этот бардак».

Журналист Игорь в начале беседы дипломатично отказывался, ведь это не было заданием телеканала, но потом, видимо, взвесив все плюсы и минусы, согласился. Аргумент Юра придумал отличный: журналист мог получить возможность первым осветить события в больнице и получить эксклюзивный материал.

Друзья были довольны работой, пусть и пришлось просидеть до глубокой ночи. Петиция написана, городской блогер и журналист местного телеканала согласились поучаствовать в грядущих событиях.

На следующий день все участники будущего «больничного переворота» вчетвером собрались в Юриной квартире. Блогер Саша – интересный молодой человек – приехал первым и уже успел познакомиться с Андреем. Он сразу выказал желание поучаствовать в деле. Журналист, который был представлен Юрой как Игорь Федорович и был чуть старше Андрея, не проявлял поначалу интереса и во время беседы, казалось, все еще сомневался. Оживился он только в тот момент, когда разговор зашел о проблемах в больнице. Перебив Андрея, он сказал:

– Мы можем достичь результата и будем защищены, если все сделаем одновременно. Надо распространить петицию во все инстанции, снять репортаж и в блоге рассказать городской общественности про больницу. Если мы охватим этой новостью сразу большую аудиторию, мой телеканал согласится показать это в эфире. Вполне возможно, получится подключить городские радио и газету.

Сказав это, Игорь Федорович встревоженно взглянул на часы, показывая всем своим видом, что спешит. Андрей понимал его опасения. В больнице дела шли плохо давно, это была старая незаживающая рана на теле города. Естественно, ворошить этот улей было опасно. Поэтому Андрей решил внести некоторую ясность, обозначив свои намерения:

– Ход делу мы сразу не дадим. Когда всех опросим и материалы будут готовы, я лично с этой петицией пойду к главврачу. Положу ему на стол и сначала поговорю. Этот аргумент должен помочь, меры должны быть приняты, но если он выйдет из себя, а мне не удастся его переубедить, то все пойдет дальше по плану.

После Андрей добавил, что очень ценит помощь собравшихся, но все равно стремится решить этот вопрос мирно. Ведь в центре событий его жена, у которой могут начаться очень и очень серьезные проблемы, если все пойдет не так. О неприятной истории с ее участием тоже пришлось рассказать. Услышанное нужно было переварить всем, поэтому участники встречи разъехались по домам только после того, как была допита завершающая порция чая.

Все началось на следующий день. Андрей и Саша пришли в больницу с целью поговорить с главврачом. Журналист с оператором были на связи, их приезд зависел практически полностью от итога разговора. Все шло на удивление хорошо. В больницу Андрея и Сашу пропустили без особых проблем, на входе охранник попросил показать только лишь паспорта и указал, куда идти. Возможно, шум от недавнего инцидента уже успел улечься.

Главврач находился в это время в своем кабинете. Перед разговором Андрей еще раз прокрутил в голове все основные доводы, заранее обдумав «подводные камни», ведь Дмитрий Валентинович наверняка будет его провоцировать. Его задачей было ни при каких обстоятельствах не поддаваться эмоциям. От этого зависел исход кампании. Внутренне настроившись на разговор, постучавшись в дверь, он медленным шагом зашел в просторный и богато украшенный кабинет. Решил не медлить.

– Здравствуйте, Дмитрий Валентинович! У меня к вам разговор, – именно с этой фразы Андрей начал неприятную беседу. – Вы, наверное, не хотели бы меня видеть, но я пришел к вам по очень важному для нас обоих вопросу. Разрешите я присяду?

Возможно, Андрей слишком спешил, возможно, был несколько бестактен, но явно не заслужил столь холодного «приветствия».

– Как ты сюда зашел? С какой целью явился? Не разрешаю, конечно. Быстро рассказывай и уходи, пока я полицию не вызвал, – отбросив папку на край стола, громким, властным голосом ответил главврач Андрею.

– Дмитрий Валентинович, выслушайте меня как взрослый и мудрый человек. Прежде всего, это мне надо у вас учиться мудрому управлению организацией, ведь, как вы, наверное, уже знаете, я заместитель директора школы и, возможно, скоро сам стану директором. Пообщавшись с вашим персоналом, я узнал, как вы управляете больницей и, несмотря на то, что это единственная больница в городе, она неплохо работает.

Андрей очень отчетливо подчеркнул последние слова, давая понять, что пришел не ругаться, а наладить общение, чем вызвал естественное недоумение у главврача.

– Это все что ты хочешь мне сказать? С какой целью пришел, отвечай? – спросил Дмитрий Валентинович, тон которого был все еще достаточно суров, но заметно смягчился от приятных слов.

– Неплохо управлять – не означает хорошо организовывать работу вашего персонала. Ведь, когда произвола на рабочем месте становится все больше, люди уже ничего не боятся. Как быть в такой ситуации? – спросил Андрей.

Он обратил внимание на то, как заметно изменилось выражение лица Дмитрия Валентиновича на слове «произвол». Морщины на его покатом лбу углубились, он слегка прикусил нижнюю губу. Об истинных намерениях Андрея он не догадывался, но то, что его визит был связан с Машей, вероятнее всего, понимал.

– Что ты имеешь в виду? – главврач ограничился коротким вопросом.

– Я говорю про то, как избежать недовольства сотрудников вверенной вам больницы. Ведь до меня дошли слухи о переработке, отсутствии выходных, маленькой заработной плате – продолжил говорить Андрей. – Если вы в курсе всех этих дел, то наверняка придумали решение, как сделать так, чтобы всем было комфортно работать.

– Ты мне угрожаешь? Что за бесполезная беседа? У меня нет времени...

Главврач хотел еще что-то сказать, но Андрей перебил его на полуслове и перешел прямо к делу.

– Местными социальными активистами, как мне известно, составлена петиция об улучшении работы персонала больницы и вводе долгожданного оборудования в процедурных кабинетах. Я просто хотел вас предупредить, что петиция скоро начнет подкрепляться подписями, – сказал Андрей максимально сдержанным тоном.

Он хотел, чтобы главврач спокойно воспринял его намек. Не как угрозу, а как стремление Андрея оказать содействие или вовсе отменить подписку документа.

– Ах, вот оно что! Ну так бы сразу мне и сказал. Ты, шкет, хочешь мне тут нагадить? Считаешь себя умным? Но, знаешь, был бы ты достойным мужиком, твоя бы жена не сбежала бы от тебя!

Такого ответа Андрей точно не ожидал. Дмитрий Валентинович стремился уколоть его в самое больное место. Нужно было защищаться и отнюдь не агрессией:

– Да, любовь – она такая, – отшутился Андрей. – Женщин в таких ситуациях не понять. Особенно, когда они хранят от мужа тайны о своей работе. Но, к счастью, есть другие люди, которые охотно делятся информацией о том, что творится в больнице.

Андрей не хотел подставлять свою жену и ловко дал понять оппоненту, что знает о махинациях от третьих лиц. Он также не сомневался, что эти самые «третьи лица» сейчас все подслушивали в приемной.

– Какие дела? Ты о чем? Ты что, мне угрожаешь? – показал на него пальцем главврач. – Ты хоть представляешь, кто я такой?.

– Да, вы главврач больницы, который просто издевается над своими подчиненными. И я тому свидетель. Странно было видеть, что моя жена, к которой я зашел на работу, моет полы, будучи дежурной медсестрой. Это разве не произвол?

Андрей почувствовал, что ему становится не по себе от этого разговора, и стал переходить к сути.

– В общем, так. Разработана петиция, – Андрей протянул листок бумаги из папки с документами и положил его на стол. – Ее сегодня будут подписывать, и она будет направлена в администрацию края. Но все еще можно прекратить!

– Пошел вон отсюда! Петицией он мне угрожает. Работа идет, как идет, и я тут начальник! – главврач встал из-за стола и начал орать на Андрея. – Пошел отсюда, зараза!

– Я хочу дать вам последний шанс договориться и изменить политику в отношении персонала, – спокойно ответил Андрей на его выпад. – Я ведь пришел к вам с намерениями решить вопрос мирно...

Закончить мысль ему, однако, не удалось.

– Закрой свой рот, угрожать мне вздумал? Я и не с такими разговаривал. Пошел вон из моего кабинета! – раздраженным тоном сказал главврач, глазами указывая на дверь.

Наступила тишина. Андрей направился к выходу, но, взявшись за ручку двери, обернулся и сказал:

– В общем, вы предупреждены. Надеюсь, следующая наша беседа пройдет в более спокойной обстановке.

Листок с петицией Андрей предусмотрительно зажал между створками двери. Прочитает, главврач непременно все прочитает. В коридоре больницы уже толпились люди, которых опрашивал Саша. Их взгляды встретились. Саша и Андрей поняли друг друга без слов: разговор не удался, следуем дальше по плану.

Весь день Саша и Андрей разговаривали с работниками лечебного учреждения, выясняли ситуацию со сменами, с ремонтом больницы, лекарственным обеспечением и т. д. Конечно, персонал с неохотой шел на контакт, пока Андрею не пришла в голову мысль выйти на улицу, продолжить собирать подписи за стенами больницы. К удивлению обоих, общение пошло активнее, подписи потихоньку собирались. За столько короткое время Андрей и Саша многое узнали о том, как обстоят дела в больнице.

Один за другим люди подтверждали негативные факты. Рассказывали, как в больнице обваливаются стены, что все покрылось плесенью, а самые часты гости в здании – крысы. Одним словом, ремонт даже не начинался. А вот проблему со сменами и несправедливыми переработками опрошенные пытались умолчать. Однако свои подписи под петицией оставляли.

Несмотря на то, что Андрей целый день собирал подписи и общался с людьми, он совсем не чувствовал усталости. Даже наоборот, грела мысль о том, что он делает полезное дело не только для своей жены, но и для всего большого коллектива больницы.

Саша успел снять несколько роликов для своего блога и ушел монтировать видео и заливать его на YouTube. Его сменил журналист Игорь Федорович, который вместе с оператором начал снимать репортаж о ситуации в больнице. В центре всей этой суеты находился Андрей, общался с персоналом и прохожими, чтобы быстрее направить петицию в администрацию края.

Игорь Федорович взял также интервью у главврача. Тот, отвечая на каверзные и заранее продуманные вопросы опытного журналиста, открыто себя компрометировал, говоря, что «он главврач, хозяин больницы, и никаких жалоб со стороны персонала нет и не было». Конечно, это было ложь, на что непредвзятый с первого взгляда журналист обращал внимание. И даже засветил в репортаже большое количество подписей.

Ближе к пяти часам Андрей увидел Веронику в красивом сером пальто и в черных лакированных сапогах, ее круглая серебряная брошь притягивала взгляд. Девушка шла на работу, заступала в ночную смену.

– Привет, Андрей! Ты сегодня звезда нашего города! – с улыбкой произнесла Вероника. – Все уже про тебя знают. Ты молодец! И ты знаешь: я полностью тебя поддерживаю. У персонала больницы и у меня в том числе не хватало смелости пойти на это. Где можно поставить подпись?

Слова Вероники вдохновили Андрея еще сильнее. Он почувствовал, что делает все правильно, и в подтверждение того Вероника со свойственным ей оптимизмом продолжила:

– Я сегодня созванивалась с Машей и говорила про петицию и про то, что ты начал. Она, конечно, была очень удивлена и тоже, как и я, не ожидала от тебя подобного. Но, судя по беседе с ней, она гордится тобой. Я, правда, очень рада за вас обоих. Ну что же, мне пора на смену. Удачи тебе. Пока!

Вечером в квартире за наспех разогретым ужином Андрей смотрел репортаж о сборе подписей и своем участии в этом деле. После интервью главврача, который так неуверенно и глупо отвечал на вопросы журналиста, Андрей не сомневался, что он достигнет поставленной цели. Информацию о его делишках наверняка уже распространили по всему городу, и скрыть больничный произвол будет невозможно. Конечно, Андрею помогли друзья, однако он был горд тем, как он не поддался на яростную провокацию главврача и все сделал правильно.

Вечернюю рефлексию прервал вибрирующий телефон. Звонила Лена.

– Привет, дорогая моя, – радостно сказал Андрей

– Здравствуй, Андрюша! – это был голос его жены.

– Маша! Как я рад тебя слышать, – сказал Андрей, удивленный неожиданным звонком жены.

– До меня дошли слухи, что ты начал борьбу против Дмитрия Валентиновича. Это так? – задала вопрос Маша.

Она знала ответ. Но не знала, как по-другому начать разговор.

– Да, я собираю подписи под петицией против того произвола, который творится у вас в больнице. И я буду с этим бороться, – уверенно ответил Андрей.

– Я не знаю, что тебе сказать и как правильно отреагировать. У меня мысли в последнее время путаются. Хочу просто сказать тебе спасибо, – после небольшой паузы, Маша продолжила. – Тут стоит Лена. Хочет с тобой поговорить, я передаю ей телефон.

– Привет, папа. Как у тебя дела?

– Хорошо, родная! Скучаю по тебе и маме. А как ты? В школу ходишь? – спросил дочку Андрей, намереваясь продолжить с ней разговор.

– Эх, сегодня вот была, тебя искала. Скажи, а почему ты не ходишь?

Чувствовалось, что Лена напряглась, как только они заговорили про школу. Андрей не хотел рассказывать всю свою историю дочери и сказал только то, что он сильно устал и ушел в отпуск, чтобы решить кое-какие дела.

– Да, жалко, что мне тоже, как тебе, нельзя уйти в отпуск, – сказала Лена, вздыхая в трубку телефона. – Папа, подскажи, что мне делать?

Голос дочки перестал быть мягким, почувствовалось раздражение.

– Что случилось? Расскажи! – спросил Андрей.

– У меня ссора с одним мальчиком из моего класса, он меня постоянно задирает и прохода не дает. Я даже раньше дралась с ним. Думала, что он прекратил это делать, а он опять начал. Сегодня он спрятал мой дневник, и я все перемены его искала.

Дочка была явно подавленна.

– Лена, не надо отвечать агрессией на его агрессию. В следующий раз просто не замечай его поступки, как будто его нет в твоей жизни. Тогда он прекратит тебя трогать, потому что ему станет скучно, – Андрей попробовал убедить Лену в том, что агрессией и ссорами с этим мальчиком проблему не решить, он доводил до дочери проверенный им метод. – Самое главное – ты должна заранее продумать план действий. Есть такое выражение: «Предупрежден, значит, вооружен». Просчитай все возможные его попытки достать тебя, и в следующий раз ты будешь знать, как себя вести с этим мальчиком. Например, если он скажет тебе что-то обидное, не отвечай тем же. Скажи вместо этого, какой он выдумщик на шалости, какое у него хорошее воображение, раз он смог спрятать твой дневник так, что никто не смог его найти. Может быть, когда вырастет, станет фокусником. Хорошо?

– Хорошо, папа! – голос дочери стал пободрее, утешение отца, его советы по поводу того, как вести себя с обидчиком явно повеселили ее. – Ну... Мне пора, мама зовет к столу кушать. Пока!

– Давай! Приятного аппетита. Пока!

Неожиданный и довольно приятный разговор с Леной еще больше поднял настроение. Ведь те же самые слова Андрей должен сказать себе: надо наметить план действий и просчитать возможные проблемы, которые могут подстерегать в будущем.

Так как человек живет в постоянно меняющемся мире, заранее предугадать события будущего далеко вперед невозможно. Но можно разработать план действий и рассмотреть все возможные риски и проблемы, которые могут возникнуть на пути к цели. Несмотря на то, что в жизни Андрея наступил непростой период, он все равно был полон решимости идти вперед. Он понимал, что чем больше он совершает позитивных действий, тем больше он вдохновляет самого себя на большие свершения.

Утро следующего дня Андрей провел в автомастерской, откуда забирал машину. Автомобиль добросовестно отремонтировали и привели в надлежащий вид, он выглядел теперь даже лучше, чем до неприятного прецедента. Левон очень старался угодить Андрею, постоянно улыбался, всем своим видом убеждая, что он сам принимал живое участие в ремонте и даже сделал больше всех остальных.

– Я почистил салон и помыл бампер. Теперь она у вас как новая, – говорил он, протирая рукавом запотевшее боковое новенькое зеркало.

Андрей знал, что предыдущее они разбили. Самым главным во всей этой ситуации было то, что юношу хорошо проучили и он осознал свою вину. Значит, тактика общения, выбранная Андреем, оказалась очень кстати, за что он должен благодарить Юлию Витальевну.

– Да, я вижу, я хорошо помню, какая она была, – отозвался Андрей, отвлекаясь от своих мыслей и садясь в салон автомобиля, он едва сдерживал радость от возможности снова сидеть в своей машине. – Спасибо за работу, Левон.

Попрощавшись, Андрей выехал из гаража на пустую дорогу и направился в центр города. Он намеревался забрать из полиции заявление и окончательно уладить это дело.

В полиции же время как будто остановилось. Сначала он стоял в очереди, потом объяснял полицейскому, почему он отзывает заявление и не имеет никаких претензий к тем, кто разбил машину. «Бессмысленная трата времени», – думал он и то и дело посматривал на часы.

Был уже полдень, когда Андрей, успокоенный, вышел на улицу. В это время в кармане завибрировал телефон. Звонила директор школы, проигнорировать звонок и не ответить на него он не мог. Своим традиционным официальным тоном Валентина Петровна отчеканила, что вызывает его завтра в школу по поводу плохого поведения дочери.

Андрей понимал, что в школе, возможно, состоится очередной неприятный разговор. Как кстати вчера он поговорил с дочерью, их диалог побудил его воспользоваться своим же советом: заранее предусмотреть все проблемы, с которыми он, возможно, столкнется. Андрей сел в машину. В голове крутились мысли о предстоящем разговоре. Долго думать не пришлось, в скором времени все прояснилось.

Уже под вечер позвонила Маша. Жена рассказала, что Лена в столовой подралась с мальчиком и разбила подносы с посудой. Ситуация очень серьезная, и директор хочет поговорить с Андреем Сергеевичем. Да уж, видимо, советы дочкой восприняты не были.

Попивая зеленый чай, остаток времени перед сном он провел в размышлениях: «Так, понятно. Они могут использовать это против меня. Особенно при моей жене наверняка будут провоцировать на агрессию и говорить всякие колкости. Придется парировать атаки коллег и, несмотря ни на что, отстаивать дочь в этом конфликте. Так же настойчиво, как и свою честь». Засыпая, Андрей держал в голове, как минимум, три возможных сценария своего завтрашнего сражения.

Приехав рано утром в школу, он увидел родителей мальчика, а также стоявших возле окна Машу и Лену. Когда Андрей появился, жена едва сдерживала раздражение из-за всей этой неприятной ситуации, однако спокойно поздоровалась с ним, зная, что надо быть в одной команде ради дочери. Андрею же, напротив, было приятно снова быть рядом с женой и обнимать Лену. Несмотря на то, что Маша демонстративно показывала свое негодование, он все равно был рад встретиться с ней и надеялся, что она испытывает такие же чувства.

В девять часов утра в кабинете директора сидели Андрей, Маша, Лена, родители мальчика, сам мальчик, два завуча школы и участковая. Андрей много раз был на подобных встречах с родителями и четко понимал, что этот разговор будет неприятным для всех. Привычная ситуация, но его смутила женщина в полицейской форме, которая общалась с директором в то время, когда родители заходили в кабинет. Андрей испытывал всегда отвратительное чувство во время профилактических бесед с родителями, но ему стало еще противнее, когда он сел за стол и увидел со стороны, как же нелепо он выглядел раньше.

– Уважаемые родители! Мы собрались сегодня здесь, чтобы посовещаться и решить, что делать нам дальше. Произошла неприятная ситуация с вашей дочерью. Сегодня утром во время завтрака она подралась с Ваней и разбила подносы. Хорошо, что рядом оказалась классная руководительница, которая и пресекла конфликт. Как она мне сказала, дети не могут поладить друг с другом с начала года. Что вы про этот конфликт знаете? – директор говорила спокойно и размеренно, складывалось впечатление, что она продумывала, прежде чем сказать, каждое слово.

Андрей понимал, что эта встреча была очень странной, потому что обычно на беседу зовут родителей обоих детей. Эта встреча была явно провокационной, и хорошо, что Андрей заранее все обдумал.

– Вчера я созванивался с дочерью, – начал говорить Андрей, но директор не дала ему продолжить.

– А вы что, получается, не живете вместе? – возмущенным тоном задала она вопрос.

– Да, сейчас мои девочки живут у родственников, появились неотложные дела, и они уехали, – с улыбкой ответил Андрей, посмотрев на Машу, которая молча сидела рядом. – Так вот, вчера я созванивался с дочерью, и она мне рассказала о ссоре с Ваней, я посоветовал ей не обращать внимания на его провокации. Я уверен в своей дочери, она не будет затевать и поддерживать конфликт. Здесь что-то не так. Давайте разбираться с этой ситуацией, – Андрей говорил спокойно и уверенно, взвешивая каждое свое слово.

– А что могут сказать дети? – задала вопрос директор.

Она окинула недовольным взглядом сначала Андрея, а после всех собравшихся. Только после этого с манерной мягкостью взглянула на девочку.

Лена рассказала, что Ваня ее постоянно задирает, и даже тогда в столовой она долго не обращала внимания на его выпады, до того момента, пока он не кинул в нее кусочком хлеба. Тогда Лена не выдержала и отругала Ваню за то, что он кидается хлебом. В отместку он толкнул ее, и Лена толкнула его в ответ. Началась драка. По словам девочки, она не была зачинщицей. Для педагогов, сидящих в кабинете, такая ситуация была типичной: у ребят произошел конфликт, который вылился в драку, мимоходом случайно что-то разбилось. Обычно в подобной ситуации родители скидывались и возмещали ущерб. Но, на удивление, директор обратилась именно к Андрею:

– Андрей Сергеевич, вам как завучу и педагогу школы должно быть стыдно за то, что вы раньше не предотвратили этот конфликт. Если бы вы чаще общались с дочерью, то знали бы, что у ребят назревает конфликтная ситуация. Теперь мы имеем драку и разбитый поднос с 58 стаканами.

Директор говорила раздраженным тоном. С ее легкой подачи стороной, подвергшейся нападению, оказался отнюдь не явно виновный Ваня с родителями, которые сочувственно посматривали в сторону хорошо известного им завуча. По виду мальчишки было ясно, что отец давно уже успел задать ему трепку, еще дома.

– Полностью согласен, я бы показал дочери, как надо более тактично отстаивать свою честь, когда ее провоцируют, – пытался отшутиться Андрей.

Он понимал, что его намеренно продолжают провоцировать на необдуманные слова и действия, которые он не хотел бы совершать. Не время сейчас конфликтовать с директором. Не та ситуация, когда нужна агрессия. Собрав все терпение в кулак, Андрей продолжил:

– Скажите, что нам делать, мы ведь можем возместить ущерб школе?

– Да, все, верно, – вступила в разговор мама Вани. – Дети все поняли. Я вчера с сыном провела беседу и даю гарантию, что он не будет плохо себя вести. А разбитые кружки мы оплатим!

Казалось бы, инцидент был исчерпан.

– Хорошо, дети, вы все поняли? Ваш конфликт зашел слишком далеко, теперь ваши родители будут платить штраф и возмещать ущерб школе. Я очень надеюсь, что вы постараетесь подружиться и не будете позорить родителей, – директор сменила гневный тон на нравоучительный, пытаясь закончить, как можно быстрее, этот этап беседы.

Ситуация разрешилась сама собой. К счастью для Андрея и Маши, родители Вани все понимали, и им были ни к чему дальнейшие разбирательства. Они постарались побыстрее удалиться из кабинета директора. Андрей понимал, что все еще далеко не закончено, потому что ему в отличие от Маши было известно, что в школе имели место происшествия куда хуже ссоры дочери с одноклассником. Очевидно, конфликт детей был лишь поводом.

– Вас, Андрей Сергеевич, я попрошу остаться, – повелительным тоном отчеканила директор.

– Мне тоже остаться? Это по поводу Лены? – не дав ему ответить, задала вопрос Маша, подозревая, что ее все равно оставят в кабинете.

– Вам – да, если вы хотите узнать о неприятной истории, которая произошла с вашим мужем, – ответила ей директор. – Здесь присутствует наш новый участковый Виктория Александровна, которая хочет задать вам, Андрей Сергеевич, несколько уточняющих вопросов.

Директор в своем любимом болотном костюме-тройке возвышалась над всеми присутствующими, как зеленая статуя.

– Да, спасибо большое, Валентина Петровна, – ехидным тоном начала разговор участковая. – Я по поводу вашей ученицы Дарьи Гвоздевой, у которой не так давно была попытка суицида. Вы помните такую ученицу?

Вопрос был адресован Андрею. Встретившись взглядом с супругой, он решил говорить обо всем без утайки, так как ни в чем не был виноват.

– Да, конечно. Как она себя чувствует? – ответил Андрей.

– Все хорошо. Но вот только хотелось бы узнать ваше мнение, почему у нее дома мама нашла ваши распечатанные фотографии? – спросила полицейская, наверное, думая, что ее вопрос поставит учителя в неловкое положение.

И обстановка в кабинете действительно складывалась непростая. Вот чего уж он точно не ожидал, так это подобного. Лицо жены тоже заметно вытянулось, и она вопросительно взглянула сначала на Андрея, потом на директора.

Вновь подготовившись к обороне, Андрей решил высказать свое предположение.

– Ну, может быть, потому что она их распечатала, принтером же учат пользоваться на уроках информатики. При чем тут я? – сохраняя самообладание, с ноткой иронии в голосе ответил он, пытаясь тем самым разрядить обстановку.

– Почему она решилась на суицид, как вы думаете? – этот вопрос участковая оставила напоследок.

Она наверняка подозревала, что красивый мужчина-завуч, возможно, по неосторожности, но все-таки дал повод юной деве надеяться на что-то, что питало ее бурную фантазию. Однако очевидная подоплека вопроса не застигла Андрея врасплох.

– У меня нет предположений, я помню лишь тот досадный случай, когда Дарью пытались проучить в этом кабинете, и, хоть это и было слишком строго, разговор должен был пойти ей на пользу. Собственно, ради этого мы с директором и проводим профилактические беседы с учениками, – парировал Андрей, отвечая на вопрос участковой.

От этого ответа, возможно, зависел весь дальнейший ход разговора. Однако на этом допрос закончился, и после стандартных фраз участковая, попрощавшись с директором, удалилась. Через несколько минут из кабинета вышел и Андрей с женой, оставив там одну Валентину Петровну.

Лена держала отца за руку, когда они выходили школы. Мария не сводила глаз с мужа и дочери, она была горда тем, как он стойко выдержал две баталии в кабинете директора. «Что-то в нем переменилось», – отметила она. А ведь действительно Андрей не был теперь похож на себя прежнего, того уставшего и раздраженного Андрея, которого она видела каждый день дома.

По дороге на автобусную остановку Андрей с Леной зашли в магазин, где он купил дочери игрушку. Милый коричневый мишка в красном колпачке символизировал наступающие новогодние праздники и отцовскую любовь. Андрей мечтал провести их с семьей. Между тем до Нового года оставалось чуть более двух недель. Маша как будто уловила его мысли. Хотя она и была человеком закрытым, на сей раз не смогла полностью скрыть своих чувств. Андрей обернулся, и их взгляды встретились. Он улыбнулся, она сдержала улыбку, но, чуть склонив голову, кивнула ему. Провожая родных до остановки, с которой автобус увозил их в соседнюю станицу, и прощаясь с Леной, Андрей обнимал ее так долго, как только мог.

Уже вечером, сидя на кухне в тишине, как обычно в последние дни, Андрей решил позвонить маме. Он не очень обрадовался ее намерению приехать, так как не хотел, чтобы она застала его в таком состоянии. Все-таки дела надо решать без родителей, а его мама может вмешаться. Однако Зинаида Федоровна была непреклонна. Она настояла на приезде, так как близился Новый год. Сказала, что «очень хочет увидеть свою внучку, посмотреть на свою новогоднюю снежинку».

– Ну вот, началась предновогодняя суета! – не сдержался и пробормотал вслух Андрей.

Положив трубку, он посмотрел за окно в ночное зимнее небо.

На следующий день пришлось вернуться к начатой кампании против главного врача. Уже по сложившемуся алгоритму Андрей тщательно готовился к встрече, продумывал каждый шаг и каждое слово. Его не покидала мысль, что главврач может ехидно отвечать и даже шантажировать положением супруги в его больнице. В таком случае лучше всего не злиться, реагировать на подобные выпада спокойно и даже по возможности дружелюбно. «Да, в этом как раз и состоит суть психотерапевтического метода, о котором так подробно говорила Юлия Витальевна. Отвечать спокойно, переключать внимание агрессора на позитивные вещи, не давить, не давать советов», – размышлял Андрей.

⇐ Предыдущая12345678Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: