Глава 5. Процент

Согласно классической теории, процент представляет собой цену, которая уравнивает предложение и спрос на капитал. Для большей точности, можно заменить термин «капитал» термином «располагаемый капитал» [capital disposal, дословно – распоряжение капиталом]. Тогда мы сохраним термин «капитал» для обозначения физических предметов, в которых, как уже объяснялось, овеществляются затраты, предназначенные для будущих выпусков продукции.

Некоторые авторы используют также понятие «человеческий капитал», применительно к работе учителей и инструкторов, как затраты на обучение, которое необходимо для производства в будущем большего количества продуктов, чем работники были бы способны произвести без соответствующего образования и тренировки. Здесь мы также имеем возврат во времени. Это труд тех, кто обучает и обучается, и так далее, назад во времени. Это – милая аналогия, но польза ее ограничена. Она имеет лишь одно важное приложение. Необходимо, чтобы правительство, при ограниченной величине доступного располагаемого капитала обеспечило, чтобы соответствующая доля этого капитала была посвящена образованию и техническому обучению. Но есть некоторое различие, которое делает понятие процента неприменимой в этой области: те, кто ответственен за затраты такого рода, сами, обычно, не получают выгоду от более высокого выпуска, достигнутого благодаря обучению. Это применимо также к определенным категориям физических объектов, таким как общественные парки и т. д. Не все образование можно рассматривать как затраты располагаемого капитала: часть образования учит быть лучше и мудрее, больше ценить красоту природы и искусство, и вести себя в общественной жизни таким образом, чтобы способствовать миру и гармонии. Здесь мы переходим из специфической сферы экономической теории в более широкую область социологии.

На стороне спроса на капитал находятся те, кто приходит на рынок, испытывая нужду в располагаемом капитале, который будет способствовать выпуску продукции лишь в более поздний период. Легко понять, почему они готовы платить за капитал некоторую цену. Существует также спрос на располагаемый капитал для инвестиций в потребительские блага длительного пользования [consumer capital, дословно – потребительский капитал]. Этот спрос принимает различные формы, которые, в целом, можно обозначить как потребительский кредит (ниже мы еще вернемся к этому вопросу). В настоящем очень общем рассмотрении природы процента я на время оставляю в стороне существование различия между отдельными видами заимствований – краткосрочными, среднесрочными, долгосрочными и т. д., и получение располагаемого капитала в обмен на акции.

Почему заимодавец не удовлетворяются тем, чтобы получить свой капитал назад в более позднюю дату, удовольствовавшись более чем умеренной платой, возмещающей издержки данной трансакции? Тот, кто предлагает капитал, руководствуется предпочтением во времени. Его просят обменять стоимость, находящуюся в руках, на стоимость на некоторую дату в будущем. Он предпочитает иметь стоимость в руках теперь, и, если его просят пожертвовать ею в обмен на стоимость в будущем, требуется значительное вознаграждение, чтобы побудить его сделать это. Процент, как было уже установлено, является вознаграждением за воздержание в настоящем.

Существует два аспекта этого предпочтения во времени, которые следует строго различать, но которые различают не всегда. Один аспект – это то, что Пигу назвал «недостаточной телескопической способностью». Люди часто не могут представить удобство от обладания определенной величиной стоимости на какую-нибудь дату в будущем так же ясно, как удобство от обладания равной суммой стоимости сейчас. Это подобно жестокому аппетиту. Это вопрос эмоций. Давид Юм сказал, что «доводы – слуги страстей, и так и должно быть». Действительно ли слова «так и должно быть» применимы в данном контексте – это мы должны будем вскоре обсудить.

Другой аспект, превосходно сформулированный Ирвингом Фишером – это убывающая полезность дохода. Если выпуск на душу населения в экономике растет из года в год, тогда люди, в среднем, будут ожидать, что в будущие годы получат более высокий доход. Менять определенную сумму стоимости в настоящее время на равную величину стоимости на некоторую дату в будущем – это не лучшая сделка для тех, кто ожидает иметь более высокий доход в будущем, поскольку в будущем предельная полезность одного фунта дохода должна быть более низкой. Для того чтобы побудить того, кто предлагает (на рынке) располагаемый капитал, если он мыслит рационально, совершить такой обмен (стоимости в настоящем на стоимость в будущем), необходим некоторый избыток получаемой стоимости, или стоимости, которая может быть получена в будущем, над той стоимостью, которая предоставляется в настоящее время. Этот избыток представляет собой «процент». Конечно, есть люди (например, почти все старшекурсники университетов), которых никакая ставка процента, возможная в более или менее развитых странах, не заставит сберечь часть сегодняшних доходов для их преумножения в будущем. Студенты, за исключением меньшинства, которое наследует большие деньги, обычно полагают, что в течение, скажем, двадцати лет после выпуска из университета они будут получать значительно больший доход, чем они имеют теперь. Поэтому для них не имеет смысла урезать свои умеренные студенческие расходы для того, чтобы что-либо добавить к тому, что они будут получать в будущие годы. Независимо от колебаний оптимизма и пессимизма, связанных с деловым циклом, большинство людей смотрит на свои собственные перспективы с превосходным оптимизмом. Существует, конечно, тип людей, составляющих исключение из этого правила. Я знал многих оригинальных и интеллектуально выдающихся студентов, которые вызывали у меня уверенность, что они никогда не смогут зарабатывать много денег, а если смогут, то будут делать это с большой неохотой. Я могу предположить, что этот утонченный тип не столь редок в Старом Свете, как в Америке. Но я не уверен в этом – трудно провести статистическое исследование, поскольку в Америке намного больше студентов, располагающих значительными независимыми средствами.

В противоположном положении находятся те, для которых в перспективе существует большая вероятность снижения дохода после того, как способность зарабатывать падает. Эти люди будут делать некоторые сбережения, даже если не будет никакого процента на располагаемый капитал. Если бы один только этот класс людей мог удовлетворить весь спрос на располагаемый капитал, не было бы нужды в положительной ставке процента. Но следует рассматривать поведение всего населения. Если удельный вес тех, кто может предвидеть рост дохода в течение оставшейся жизни, больше, чем удельный вес тех, кто предвидит снижение дохода, положительная ставка процента будет необходима для тех, кто предлагает капитал, согласно принципу убывающей полезности дохода.

Мы должны вернуться к вопросу о потребительском кредите, который теперь широко распространен. Вопрос заключается в восприятии будущего [spreading forward], исходя из сегодняшней цены потребительских товаров более или менее длительного пользования, которые приносят удовлетворение в течение определенного периода времени. Многие потребители, возможно, не способны осилить выплату полной стоимости таких товаров из своих текущих доходов, не ограничивая слишком сильно свое текущее потребление [consumption of perishable goods – дословно: потребление скоропортящихся товаров]. Естественно, что они предпочитают уплатить процент за удобство не выплачивать сразу всю сумму за товары длительного пользования. Это не зависит от того, ожидают ли они, что их доход будет расти, останется неизменным, или снизится в течение рассматриваемого периода. Действительно, ставка процента на рынке этого особого использования располагаемого капитала часто бывает чрезмерно высокой [exorbitant]. Возможно, это объясняется тем, что это рынок существует не так давно, как рынок располагаемого капитала, который требуется для производства и торговли. Со временем ставка по потребительскому кредиту, без сомнения, снизится под воздействием конкуренции, но это не может произойти сразу.

Располагаемый капитал образуется в результате сбережений индивидов, компаний и правительственных учреждений. Он может также формироваться за счет фондов амортизации, не использованных для замещения оборудования, если такого замещения не требуют некоторые виды производства. Агрегированные инвестиции в экономике равны агрегированным сбережениям. Банки как компании могут внести вклад в сбережения, распределяя между своими акционерами не всю полученную прибыль. Но они не могут увеличить агрегированные сбережения в результате того, что увеличивают свой запас ценных бумаг различного рода, или расширяют ссуды своим клиентам. По этому вопросу иногда встречается путаница в мышлении.

Банки могут поощрять инвестиции, проявляя больше желания кредитовать своих клиентов, которые удерживаются от осуществления желаемых инвестиций недостатком доступного финансирования. Всегда следует помнить, что рынок капитала является несовершенным рынком. Центральный банк, либо осуществляя собственные операции, либо контролируя соблюдение банками норм хранения наличных, установленных законом или обычаем, вызывает изменения, способствующие или сдерживающие стремление банков предоставлять ссуды.

Повторяем, банки не генерируют непосредственно дополнительные сбережения тем, что предоставляют больше кредитов. Однако, их более легкое отношение к предоставлению ссуд может привести к осуществлению некоторых инвестиций, которые в ином случае не имели бы места. Но сбережения всегда должны быть равны инвестициям. Таким образом, здесь мы сталкиваемся с парадоксом.

В условиях устойчивого роста увеличение совокупных инвестиций, включая инвестиции, финансируемые за счет банковских кредитов, будет происходить одновременно с равным увеличением сбережений; проблема заключается не в этом. Но допустим, что повысилась склонность банков предоставлять ссуды. Вскоре дополнительные инвестиции, финансируемые за счет банковских кредитов, будут полностью уравновешены истощением запасов. Но с течением времени будут предприняты шаги, чтобы увеличить поток потребительских товаров, с тем, чтобы он соответствовал не только запросам тех, кто получил работу благодаря дополнительным инвестициям, но также запросам тех, кто производит дополнительные потребительские товары. В этом заключается знаменитый мультипликатор Кана. Благотворная последовательность возрастающих расходов продолжается до тех пор, пока сбережения тех, кто вновь получил работу или стал работать более продолжительное время, а также их работодателей увеличатся до размеров, равных дополнительным инвестициям (которые осуществляются благодаря активности банков) плюс дополнительные запасы, которые могут потребоваться в связи с повышением уровня потребления.

Когда банки с большей легкостью делают деньги, они не только могут предоставлять своим клиентам больше кредитов, но также больше покупают векселей и облигаций. И тот, и другой процесс с необходимостью увеличивает предложение денег. И тот, и другой процесс, включает обмен активами между банками и публикой вне банков.

Это заставляет нас непосредственно обратиться к Кейнсовой теории процента, которая составляет центральный момент всего его системы. Увеличение денежного предложения и, соответственно количества денег, хранимых публикой, будет обычно большим, чем требуется денег для обращения товаров, при заданной постоянной скорости обращения, тогда как запас немонетарных активов, хранимых публикой, сократится ниже своего прежнего уровня. Люди не спрашивают, как это могло произойти; это произошло, так сказать, за одну ночь, в результате действий банков. Публика вне банков будет стремиться восстановить пропорцию между деньгами и немонетарными активами до ее прежнего уровня, предлагая более высокие цены на облигации и другие немонетарные активы. Хотя некоторые индивиды, возможно, достигнут желаемого, публика вне банков в целом не может сделать это, до тех пор или пока банки не начнут движения в противоположном направлении и не сократят предложение денег. Количество денег на руках у публики будет возрастать, и это означает, что немонетарные активы будут сокращаться, и с этим ничего не поделаешь [and that is that]. Тем временем, попытки публики вне банков восстановить желаемый уровень своих небанковских активов будет толкать вверх цены этих активов и, таким образом снижать ставки процента. Такова выдвинутая Кейнсом теория определения ставки процента. Его понятие «предпочтение ликвидности» относится к доле совокупных активов, которые люди желают держать в форме наличных, и доле активов, которую они желают держать в форме ценных бумаг различного вида. Банковская система определяет эти доли, доступные для держания небанковской публикой. Слово «желают» в выражении «желают держать» имеет относительный смысл. Как сильно их «желание»? Они желают держать тем больше ценных бумаг, чем выше их процентный доход, и тем меньше – чем ниже процентный доход. Рыночная ставка процента – это такая ставка, при которой люди желают держать наличные и другие активы именно в той пропорции, которая существует в реальности.

Каково в таком случае отношение между классической теорией процента и кейнсианской теорией? На той стадии развития теории, которая была достигнута в Трактате о деньгах Кейнса, это отношение было вполне простым. Классическая теория описывала факторы, определяющие ставку процента, совместимую с равновесием, тогда как его собственная теория описывала факторы, детерминирующие изменения реальной рыночной ставки процента с течением времени. Необходимо напомнить, что в Трактате о деньгах Кейнса сбережения не обязательно равны инвестиция. Кейнс хорошо знал, как он сам констатировал, что, с точки зрения бухгалтерского учета, совокупные сбережения тождественно равны совокупным инвестициям, что необходимо, например, для отражения совокупного дохода в национальных счетах. Он мог постулировать неравенство сбережений и инвестиций, необходимое для его собственной теории равновесия, исключая сбережения, осуществляемые за счет случайной, непредвиденной прибыли [‘windfall’ profit]. Если фирма несет непредвиденные убытки (или получает прибыль ниже нормального уровня), сокращение ее сбережений ниже того уровня, который был бы в ином случае, следует вычесть из совокупных национальных сбережений при исчислении величины сбережений в том смысле, который придавал этому понятию Кейнс. Если в экономике в целом существует чистая непредвиденная прибыль или чистый непредвиденный убыток (или прибыль ниже нормы) – это симптом неравновесия. Далее я цитирую Кейнса.

«Было бы удобно, вслед за Викселлем, назвать ставку процента, которая делала бы второй член нашего второго фундаментального уравнения (инвестиции минус сбережения, деленные на выпуск потребительских товаров – переводчик) равным нулю, естественной ставкой процента, а ставку, которая преобладает в действительности – рыночной ставкой процента. Таким образом, естественная ставка процента – это такая ставка, при которой сбережения и объем инвестиций точно сбалансированы, так что уровень цен выпуска в целом точно соответствует денежной норме эффективных доходов факторов производства. С другой стороны, любое отклонение рыночной ставки от естественной ставки процента ведет к возникновению нарушения в уровне цен, потому что вызывает отклонение второго члена второго фундаментального уравнения от нулевого уровня»[44].

В Общей теории Кейнс отходит дальше от позиции классической теории, и, кроме того, позволяет себе некоторые выпады против классической теории, без которых можно было бы обойтись. Это, вероятно, нанесло некоторый ущерб прогрессу экономической теории, которая должна состоять из системы согласованных понятий.

В Трактате о деньгах представлено только одно состояние равновесия, а именно, когда инвестиции равны сбережениям (в тех определениях этих понятий, которые даются в Трактате). В Общей теории Кейнс утверждает, что существует много возможных состояний равновесия, с соответствующим уровнем безработицы. Каково действительное состояние равновесия в какой-либо момент времени – это зависит от факторов, определяющих агрегированный эффективный спрос. Но экономика может также находиться (и, без сомнения, обычно находится) в состоянии неравновесия. Однако «естественная» ставка процента остается совместимой с равновесием. Но поскольку существует много возможных положений равновесия, также как много уровней безработицы, существует столько же так называемых «естественных» ставок процента. Кейнс писал:

«В моем Трактате о деньгах я определил, что подразумевается под единственной ставкой процента, которую я назвал естественной ставкой процента, а именно, ставкой процента, которая, согласно терминологии моего Трактата, сохраняет равенство между нормой сбережения (как она там определена) и нормой инвестиций. Я полагаю, что этим достигается развитие и уточнение понятия «естественная норма процента», выдвинутого Викселлем, которое означало, согласно Викселлю, такую норму процента, которая сохраняет стабильность некоторого, не вполне точно определенного, уровня цен.

Я, однако, упускал из вида тот факт, что в каждом данном обществе существует, согласно этому определению, разная естественная ставка процента для каждого гипотетического уровня безработицы. И, аналогично, при каждой данной ставке процента существует уровень занятости, для которого эта ставка является «естественной» ставкой, в том смысле, что система будет находиться в равновесии при этой ставке процента и этом уровне безработицы. Таким образом, было ошибкой говорить об определенной естественной ставке процента или предполагать, что с помощью дополнительного определения можно получить единственную величину для ставки процента, независимо от уровня безработицы. Далее, я не понимал, что, при определенных условиях, система может находиться в состоянии равновесия при неполной занятости.

Теперь я не считаю, что понятие «естественная» ставка процента, которое прежде представлялось мне наиболее многообещающей идеей, может быть очень полезным или значительным вкладом в наш анализ. Это просто такая ставка процента, которая сохраняет статус-кво; а в сохранении статус-кво, как такового, во всей системе, мы, по большей части, не заинтересованы.

Если существует некоторая ставка процента, которая является единственной и значимой, это должна быть ставка, которую мы можем назвать нейтральной ставкой процента. А именно, это должна быть естественная ставка процента в том смысле, который совместим с полной занятостью, при заданных других параметрах системы». [45]

К чему вся эта суета? И к чему формулировка, которая ведет к умалению важности «нейтральной» ставки процента? Чем определяется уровень нейтральной ставки? Склонностью к сбережению и ожидаемой в перспективе предельной производительностью капитала. Но таковы факторы, определяющие равновесную ставку процента в классической экономической теории. «Нейтральная» ставка вводит его систему в схему традиционной политической экономии. Он был довольно капризным в своем желании представляться большим революционером, чем был на самом деле. В этой области его замечательным вкладом явился его анализ тех сил, которые управляют движением рыночной ставки процента. Но его наиболее фундаментальным вкладом во всей его работе явилось то, что он показал, что возможно равновесие при существенной безработице, и что снижение заработной платы не может служить средством против этого. Некоторые комментаторы предполагали, что система Кейнса зависит от негибкости заработной платы в сторону понижения, как это действительно обычно бывает в наши дни. Это обнаруживает полное непонимание его системы. Его теория равновесия в условиях безработицы никоим образом не зависит от негибкости заработной платы в сторону понижения.

Какую роль играет здесь предпочтение ликвидности? Некоторые люди, имеющие на руках наличные деньги, возможно, будут нуждаться в их использовании на какую-либо дату и в каком-либо размере, которые в настоящее время точно не определены. Если они инвестируют эти деньги в ценные бумаги, они, возможно, мало выиграют [caught short], если именно тогда, когда они захотят использовать эти деньги, произойдет снижение стоимости ценных бумаг, т. е. повышение ставки процента. Если они склонны к покупке ценных бумаг, им должен выплачиваться некоторый процент, чтобы побудить принять на себя определенный риск. Таким образом, процент должен выплачиваться, потом что существует неопределенность относительно будущих ставок процента. Я процитирую здесь мою более раннюю работу[46].

«Эта теория подвергалась критике на том основании, что она оставляет процент, так сказать, подвешенным в пустоте: процент существует потому, что существует процент. Тонкие мысли профессора Робертсона долго утешали сердца экономистов, и всякая исходившая от него критика имела большой вес. Я приведу цитату из его работы Essays in Monetary Theory, с. 25.

«Таким образом, норма процента остается тем, что она есть, потому что ожидается, что она станет чем-то другим; если не ожидается, что норма процента станет другой, тогда не остается ничего, способного объяснить нам, почему процент есть то, что он есть. Выделяющий его орган ампутирован, и тем не менее, процент как-то существует («улыбка без кошки»). Мистер Пламптер из Торонто метко сравнил в своей неопубликованной статье позицию заимодавцев, согласно этой теории, со страховой компанией, которая взимает со своих клиентов страховые взносы, хотя единственный риск, против которого она их страхует, заключается в том, что эти взносы могут быть повышены. Если мы спросим, на чем, в конечном счете, основывают владельцы богатства свои суждения о том, что процентная ставка в будущем будет отличаться от нынешней, можно быть уверенным, что нас отошлют непосредственно к фундаментальным явлениям производительности и бережливости».

А вот что пишет Хикс: «Но сказать, что норма процента, приносимая совершенно надежными ценными бумагами, не определяется ничем, кроме неопределенности будущих процентных норм, – это похоже на то, как если бы мы оставили процент повисшим на шнурках от собственных ботинок. Здесь нельзя отделаться от настойчивой мысли, что об этом надо было бы сказать несколько больше, чем было сказано». Однако сам Хикс основывает свою точку зрения не на производительности и бережливости, а лишь на издержках, связанных с предельной трансформацией денег в краткосрочные бумаги. Долгосрочный процент, согласно этой точке зрения, в конечном счете, определяется краткосрочным процентом. Эта критика пытается доказать, что Кейнсова теория процента представляет собой замкнутый круг: процент существует потому, что ожидается, что ставка процента изменится. Но почему ожидается, что процент вообще должен существовать?

Я не думаю, что эта критика имеет решающее значение. Безусловно, есть явления в области мышления, к которым правильно относится изречение, что нет ничего истинного, и что только размышление превращает объекты мысли в истину. Процент есть не что иное, как подобное явление в области мышления, результат суждений и мнений, надежд и опасений, сам по себе представляющий обещание, – в конечном счете, акт, но только акт, коренящийся в воле двух сторон, а вовсе не физическое явление. И я склонен думать, что фраза о проценте, повисшем в воздухе, является преувеличением. Возьмем ценную бумагу с определенным номиналом, с 20-летним сроком погашения, приносящую 2, 5%. При отсутствии фиксированного процента настоящая цена стофунтовой бумаги была бы равна 150 фунтам. Это определенная сумма денег. Но биржа расценивает эти фонды не по 150 фунтов, а по несколько более низкой цене, скажем, по 100 фунтов, принимая во внимание тот факт, что держатель не может быть уверен в получении точно исчисленной суммы, какова бы они ни была между 150 и 100 фунтами, к тому сроку, который он сам изберет в течение предстоящих 20 лет. Можно возразить, что если отсутствует процент и известно, что он будет отсутствовать при любых условиях, не будет ли наш держатель иметь уверенность в том, что он получит именно эту сумму? Однако такое предположение заходит слишком далеко. Оставаясь верным Кейнсу, я не думаю, что мы вправе предполагать, вопреки теории предпочтения ликвидности, существование таких условий, относительно которых известно, что при них никогда не могло быть, и, по-видимому, никогда не было, никакого процента! Не зашли ли критики слишком далеко? Говорил ли где-либо Кейнс, что предпочтение ликвидности явилось основной и единственной причиной, в силу которой процент вообще когда-либо существовал и мог существовать? Не сказал ли он только то, что предпочтение ликвидности было единственным детерминантом, определяющим уровень нормы процента?

Я не собираюсь отвергать теорию Кейнса как несостоятельную, хотя бы даже в том искаженном виде, в каком ее представляют критики. Она, безусловно, гораздо более реалистична, чем остальные две теории, которых я коснулся выше. Вместе с тем, я не думаю, что Кейнс заставляет нас предполагать, будто рынок, учитывая будущие курсы и их неопределенность, не принимает во внимание производительность и бережливость, на которые ссылается Робертсон».

В этом отрывке я слишком слабо защищал Кейнса. Возможно, я был введен в заблуждение его воинствующей позицией по отношению к классической доктрине, и думал, что он удалился от этой позиции дальше, чем это было на самом деле. В его ранней работе «естественная» ставка процента – это такая ставка, которая делает сбережения равными инвестициям; такова же классическая доктрина. В поздней работе Кейнса сбережения de facto равны инвестициям, причем существует множество естественных ставок, сопряженных с различными уровнями безработицы и единственная, нейтральная ставка. Это рыночная ставка, которая определяется мнениями людей о том, какой будет ставка процента в будущем. Если бы не было глубинных сил производительности и бережливости, рынок бы, без сомнения, решил, что не должно быть никакой положительной ставки процента. Я уверен, что Кейнс согласился бы с этим.

Было бы справедливо добавить, что Кейнс твердо придерживался мнения, что во время глубокой депрессии и избытка неиспользованных производственных мощностей никакая ставка процента, даже самая низкая, не может служить инструментом, способным привести экономику к полной занятости. «Нейтральная» ставка исчезает, или, скорее, как можно допустить, имеет большое отрицательное значение; но действительно существующая ставка процента не может иметь отрицательное значение. Для того, чтобы была обеспечена полная занятость, политика денежного предложения должна быть дополнена Общественными Работами, или, говоря шире, – «финансовой политикой».

Система Кейнса относится к макро-статике. Пришло время пойти дальше – к экономической динамике.

Ставка процента оказывает воздействие на величину как s_d, так и C_r, и, следовательно, на обеспеченный темп роста. Ее воздействие на s_d , как уже было объяснено раньше, является неопределенным. Будут ли люди сберегать больше или меньше, когда ставка процента высока? Высокая норма накопления сопряжена с высоким обеспеченным темпом роста. Я принимаю допущение, согласно которому мы имеем дело с рядом умеренных ставок процента, таких, какие преобладают во вполне развитых странах, а не со ставками порядка 50%. Воздействие ставки процента на C_r является вполне определенным. Низкая ставка процента должна вести к использованию более капиталоемких методов производства, и, pro tanto, будет связана с более низким обеспеченным темпом роста. Большая часть доступных сбережений будет использоваться для финансирования более капиталоемких методов, и меньшая часть сбережений останется для роста как такового. Хотя ставка процента является, в принципе, < одним из> определяющих факторов изменений C_r, я уже подчеркивал, что согласно моим заключениям, основанным на практике, ставка процента оказывает минимальное влияние на выбор более или менее капиталоемких методов производства. Существует много более важных факторов, таких как доступность обученных кадров техников, инженеров и т. д. Для более капиталоемких методов производства, вероятно, потребуется важный дополнительный фактор – более высокая квалификация людей; или они могут, в некоторых случаях, осуществляться другими путями. Очень важны относительные цены других затрат, помимо доступного капитала. Мы уже видели, что именно высокая цена труда относительно цен на уголь и другие материалы вела к огромному росту интенсивности капитала в США в конце XIX столетия, хотя ставки процента в США были выше, чем в Соединенном королевстве.

Таким образом, на деле воздействие ставки процента на сбережения (хотя бы мы вовсе не знали, что такое ставка процента) может иметь более значительное влияние на обеспеченный темп роста, чем на капиталоемкость выбираемых методов производства.

Далее, перед нами встает следующий вопрос: можем ли мы сформулировать понятие обеспеченной ставки процента, сопряженной с обеспеченным темпом роста. Поскольку ставка процента является одним из факторов, определяющих s_d и C_r, хотя, возможно, одним из незначительных факторов, фундаментальное уравнение не является логически завершенным, пока ничего нельзя сказать относительно уровня нормальной ставки, соответствующей обеспеченному темпу роста. Мы допускаем, что, когда существует повышающее или понижающее отклонение от (нестабильного) равновесия устойчивого роста, монетарная политика должна использоваться для того, чтобы ограничить такие движения, устанавливая ставку выше нормального уровня, чтобы ограничить бум, и ниже нормального уровня – чтобы исправить рецессию. Но какой должна быть ставка процента, когда на деле экономика устойчиво продвигается вперед?

Я не могу сформулировать удовлетворительное понятие. На длинном отрезке времени это, возможно, не имеет значения, не зависимо от того, прав я или не прав, полагая, что ставка процента не оказывает важного влияния на s_d и C_r. Общественное мнение в большинстве стран отходит от идеала капитализма свободной конкуренции (laissez-faire), к которому относится понятие обеспеченный темп роста. Этот отход совершается в два этапа [there are two stage of this]. В настоящее время существует общее согласие относительно того, что осмотрительная денежная политика, и, возможно, также финансовая политика, должны использоваться, чтобы ограничить отклонения от равновесия, т. е. контролировать деловой цикл. Но общественное мнение теперь идет дальше этого. В широких кругах укрепляется мнение, согласно которому денежная и финансовая политика должна использоваться для снижения безработицы (кейнсианская макро-статика) и для обеспечения роста, приближающегося к потенциалу экономики (теория роста). Вряд ли стоит надеяться, что цель обеспечения «естественного» роста, как я его назвал, может быть достигнута в близком будущем. Но следует сделать попытки в этом направлении. В этой связи важно определить, какая ставка процента соответствует естественному росту; я называю эту ставку оптимальной ставкой процента. Дальнейший ход рассуждений значительно проще. Ниже в этой главе я продолжу рассмотрение этой проблемы.

В поисках определения ставки процента, соответствующей обеспеченному росту, я пришел к следующей идее: это должна быть такая ставка процента, которая достигается, когда денежные власти увеличивают предложение денег тем же темпом, каким растет национальный доход. Денежная масса должна расти, чтобы финансировать движение большего потока товаров, и, в то же время, увеличить запас ликвидности, как того требует мотив предосторожности. Этот запас ликвидности, предположительно, также должен расти тем же темпом, что и национальный доход, если нет особых причин полагать иное. Запас ликвидности может, конечно, расти большим темпом, если возрастает неопределенность, например, потому что богатые люди, становясь еще богаче, более изменчивы в своих возрастающих расходах, чем бедные люди, становясь немного менее бедными. Тем не менее, я не вполне удовлетворен такой попыткой дефиниции.

Теперь необходимо сделать несколько более пространное отступление. Я с некоторым сомнением встал в оппозицию к точке зрения, широко распространенной в недавнее время, и имеющей респектабельное происхождение. Эта точка зрения заключается в том, что, если существует твердое ожидание инфляции, ожидаемый рост цен отражается на текущей ставке процента. Таким образом, если ставка процента по облигациям составила бы 3% при отсутствии ожидания инфляции, и если существует полная уверенность в том, что рост цен составит 3% ежегодно в течение соответствующего горизонта времени, действительная ставка процента установится на уровне 6% годовых. Эта точка зрения, которой твердо придерживался выдающийся экономист Альфред Маршалл, (она служила обоснованием в его исследовании биметаллизма и курса рупии), была вновь выдвинута, с присущей ему энергией, Ирвингом Фишером, на чью превосходную доктрину ставки процента и убывающей полезности дохода мы уже ссылались. Недавние события, по-видимому, подтверждают эту теорию, когда, в условиях бурной инфляции, процентные ставки взлетели до такого уровня, что для того, чтобы найти прецедент такому уровню процента, нужно вернуться в Средние века. Сторонники этой точки зрения могли (или должны были) придти в некоторое замешательство в виду существенного снижения ставок процента в большинстве стран в 1970 и в начале 1971 года, когда темпы инфляции в некоторых странах оставались на прежнем уровне, а в других – все еще повышались. (При этом пессимистическая точка зрения, согласно которой высокая инфляция цен, вероятно, была неизбежной, становится все более распространенной). Это произошло раньше заявлений, сделанных британским министром финансов 19 июля и американским президентом 15 августа 1971 года, содержавших обещание твердых и энергичных мер по борьбе с инфляцией. Кейнс не был согласен с тем, что перспектива роста цен должна вызывать повышение рыночной ставки процента. В этом я с ним согласен.

Суть дела в том, что как стоимость наличных, так и стоимость облигаций, выражается в денежных единицах. Ставка процента по облигациям является потерей, связанной с переходом от облигаций к деньгам, или, напротив, премией, получаемой в случае перехода от денег к облигациям. Это, так сказать, такая норма, по которой деньги обмениваются на облигации. Поскольку ни один из этих активов не включает хеджирования против инфляции, нелогично утверждать, что появление твердой перспективы инфляции может изменить норму, по которой они обмениваются друг на друга. То, что нелогично, не может быть включено в основы экономической теории.

В действительности появление твердой перспективы инфляции может вызвать лишь изменение относительной оценки тех активов, которые не обеспечивают хеджирования против инфляции (например, облигаций) и тех активов, которые обеспечивают такое хеджирование (например, акции и недвижимость). Мы можем привести достаточно убедительный пример: В течение шестидесятых годов доход на акции упал относительно дохода на облигации, как в Соединенном королевстве, так и в США; действительно, в обеих странах доход на средние, простые акции впервые упал ниже дохода на правительственные облигации. Между тем, стоимость различного рода предметов искусства [durable objects d, art], которые также обеспечивают хеджирование против инфляции, взлетела вверх.

Можно возразить, что доход на облигации, поскольку он определяется предпочтением ликвидности и количеством денег вне оборота, связанного с < текущими> трансакциями, может быть недостаточным, что

⇐ Предыдущая6789101112131415Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: