Формы жестокого обращения (выберите ту, что вам больше по душе)

ФОРМЫ ЖЕСТОКОГО ОБРАЩЕНИЯ (ВЫБЕРИТЕ ТУ, ЧТО ВАМ БОЛЬШЕ ПО ДУШЕ)

Правительство США определяет “жестокое обращение и небрежное отношение к детям” как “духовное или физическое увечье, сексуальные извращения и эксплуатация, небрежность и пренебрежение к детям до одиннадцати лет или до возраста, специально оговоренного в законе по охране детства данного штата”. (Боюсь, в правительстве никто никогда не подозревал о том, что любое распространенное предложение можно превратить в два или даже три! )

Физическую жестокость обнаружить легче всего, потому что следы ее видны во всей их красе: синяки, ссадины, шрамы, ожоги, выбитые зубы. Менее заметны, но столь же болезненны эмоциональные травмы, а ведь следы их тоже имеются: проблемы с поведением и учебой, низкий коэффициент умственной деятельности, страх физического контакта с людьми, чрезмерно агрессивное или пассивное поведение.

Около сорока миллионов детей в нашей стране — жертвы небрежного к ним отношения: им не предоставляется необходимое питание, одежда, кров и медицинская помощь. Такие дети голодают, ходят в грязной, порванной одежде, немытые и нечесаные.

Жестокое обращение с детьми тем более отвратительно, что жертвы его полностью зависят от своих обидчиков. Таких детей заставляют чувствовать свою полную ненужность и одновременно обвиняют их во всех семейных проблемах, поэтому они склонны преуменьшать оскорбления и наказания или верить, что они их заслуживают. Обратите внимание на такой факт: 85 процентов всех обитателей наших тюрем были воспитаны в домах, отмеченных проклятием жестокости. Убийцы Чарльз Мэнсон, Ли Харви Освальд, Джеймс Эрл Рей и Сирхан Сирхан — все они в детстве были жертвами жестокого обращения. Это вовсе не значит, что жертвы жестокости обязательно станут преступниками, — это значит, что с таким положением детей надо что-то делать.

О небрежном отношении к родительским обязанностям можно судить по внешним признакам — и подсчитано, что примерно половина таких случаев становится известна властям, но три четверти случаев физической, сексуальной и эмоциональной жестокости так и остаются нераскрытыми. Происходит это потому, что посторонние нерешительны в таких ситуациях — они боятся быть неловкими, боятся вмешиваться в чужие дела, часто плохо представляют себе, как закон определяет “жестокость по отношению к детям”, они могут также бояться мести со стороны уличенных в преступлении родителей.

КОГДА РОДИТЕЛИ ЖЕСТОКИ ПО ОТНОШЕНИЮ К САМИМ СЕБЕ

Наркомания и алкоголизм — трагедия и подростков, и взрослых. Иные из этих взрослых родители. И некоторые — именно твои родители.

Мои родители были небольшими пьяницами. Отец время от времени прикладывался к пивку, но я никогда в жизни не видел его пьяным. (Хотя мне казалось забавным хоть раз посмотреть, как он тогда будет себя вести! ) Мать выпивала стакан вина за обедом — мы называли ее “пьянчужкой”. На вечеринках они весь вечер блуждали среди гостей с одним-единственным коктейлем, и в этом смысле и я, и мои единокровные получили от родителей весьма положительный урок — за что им честь и хвала.

Если у тебя самого есть проблемы с алкоголем и наркотиками, ты, по крайней мере, можешь рассчитывать на помощь родителей. Но, когда родители хлещут без остановки или колются, тут дети практически бессильны. Дети могут даже и не знать, что у кого-то из родителей есть эта проблема: 40 процентов детей алкоголиков утверждают, что лет до 18—19, а то и двадцати с лишним они и не понимали, что родители закладывают по-черному. (Мне кажется, что в большинстве случаев такие люди просто не решаются признаться себе в очевидном. )

Алкоголизм — болезнь, которая поражает всю семью, пусть даже в семье только один алкоголик. Важно, чтобы ты был хорошо осведомлен обо всем, что касается этой болезни. Но еще важнее — осознать свою реакцию на родительские пьянки. В США есть организация, объединяющая тех взрослых и детей, которые живут в семьях, где есть алкоголики.

Во-первых, у тебя есть идея-фикс — ты мечтаешь найти способы, которые могут заставить родителя “завязать”. В школе мысль твоя блуждает по одному и тому же пути — от классной доски до папашиного алкоголизма. (Мы чаще говорим об отцах, но ведь хватает и матерей-алкоголичек! ) Что же с ним делать? Может, припрятать бутылку? Но это не помогает, потому что пьяница просто купит другую.

Второй момент: ты стараешься скрыть трагедию, врешь друзьям, которые спрашивают — а чего это твой отец дрыхнет до трех часов дня? “Ну, он поет по ночам в рок-н-ролльной группе”, — отчаянно заливаешь ты, потому что папаша действительно приперся домой поздновато, при этом еле стоял на ногах. В конце концов, ты стараешься сделать так, чтобы друзья вообще не приходили к вам в дом. Ты чувствуешь себя униженным, оскорбленным. Давай-ка взглянем правде в лицо: такой отец или мать — не подарок, даже если и протрезвеют на время. Ты испуган еще и потому, что знаешь: алкоголизм — смертельная болезнь, продолжительность жизни алкоголиков на двенадцать лет меньше, чем у непьющих. Ты боишься за отца, а папаша преспокойненько продолжает пить!

Третье: ты полон злобы, ты бесишься всякий раз, когда папаша клянется “завязать”, потому что ты уже понял: его обещания так же пусты, как и его бутылка. Ты в ярости, когда узнаешь, что старика опять выкинули с работы из-за пьянства. Ты начинаешь думать: что же это за отец такой?

Четвертое: ты так отчаянно хочешь, чтобы проблема исчезла сама собой, что веришь всему, что соврет отец, — своего рода “страусиная политика”. “Я перестал пить, детка, — говорит он. — Действительно перестал”, и ты веришь ему, хотя в глубине души понимаешь, что он лжет. Если после такого заявления отец в течение нескольких дней или даже нескольких недель трезв как стеклышко, ты вздыхаешь с облегчением: ну вот, все в порядке! Хотя все далеко не в порядке, и ты это прекрасно знаешь.

Наиболее серьезная проблема — чувство вины: в глубине души ты убежден в том, что это ты виноват, что отец твой — пьяница. Вот если б ты вел себя получше, учился получше, был посимпатичнее — ты и сам не знаешь, в чем еще ты мог бы быть лучше, тогда отец не был бы алкоголиком. (Все правильно. А если б у меня было три колеса, я был бы трехколесным велосипедом. ) Такое ложное чувство вины — невыносимая ноша для любого человека.