На пути к мировому центральному банку

Завершая разговор о международной сети центральных банков, следует сказать, что ее структура под влиянием современного экономического кризи­са может претерпеть существенные изменения.

Во­первых, могут возникнуть региональные валютно­экономические объединения наподобие Европейского союза. В таких объединениях могут быть учреждены свои региональные центральные банки, эмитирующие ре­гиональные валюты подобно тому, как ЕЦБ эмитирует евро. Например, в самый разгар кризиса в США (конец 2008 года) там активно начал обсуж­

¹ Ц: Э Б Бьк бш: ю

Р: http:subscriberuarchivecountryuacibhelion20090728090728html ² Joan Venon The Bank for International Settlements Calls for Global Currency News with News, August 26, 2003

даться вопрос о создании североамериканского валютно­экономического союза, включающего США, Канаду и Мексику. При этом планировалось создание наднационального центрального банка, который должен эмити­ровать региональную валюту под названием «амеро». Примерно в это же время активно обсуждались планы создания региональных центральных банков исламскими странами, странами Юго­Восточной Азии, некоторыми государствами Латинской Америки и т.д. Сейчас (в 2010 году) острота ми­рового экономического кризиса ослабла. Однако в случае второй «волны» кризиса (по нашему мнению, она очень вероятна) обсуждение планов соз­дания региональных центральных банков может возобновиться, и планы могут быть претворены в жизнь.

Во­вторых, определенными группами мировой финансовой олигархии вынашиваются планы создания мирового центрального банка (МЦБ). При этом есть несколько вариантов таких планов. Например, один из них пред­усматривает учреждение МЦБ на базе нынешнего Международного валют­ного фонда (МВФ). Сторонники такого варианта обращают внимание, в частности, на то, что МВФ имеет уже некоторый опыт эмиссии наднацио­нальной валюты в виде «специальных прав заимствования» – SDR (первая партия такой наднациональной валюты была выпущена более четырех де­сятилетий назад). Есть варианты создания МЦБ с «нуля» (сторонники та­кого варианты обращают внимание на то, что МВФ проявил полную «неэф­фективность» в решении мировых валютно­финансовых проблем и на роль МЦБ не годится). Следует также иметь в виду, что некоторые сторонники создания МЦБ считают, что данный институт может возникнуть не ранее, чем будет создана сеть региональных центральных банков (типа ЕЦБ). Бо­лее радикальные сторонники проекта МЦБ выступают за то, чтобы гло­бальный центральный банк был создан немедленно, минуя этап создания региональных центральных банков. Фактически все эти многочисленные варианты планов учреждения глобального центрального банка производны от вариантов более широких планов ростовщиков по продвижению к миро­вому правительству и новому мировому порядку¹.

Идея создания мирового центрального банка мировыми ростовщиками вынашивалась уже давно. В развернутом виде план учреждения МЦБ был озвучен еще Джоном Кейнсом во время Второй мировой войны, когда со­юзниками обсуждались перспективы послевоенного мирового экономиче­ского порядка.

Еще в 1942 году Кейнс в своих «Предложениях Международному ва­лютному союзу» писал, что «идеальная система могла бы заключаться,

¹ С ь 11, 3: “Д ”: щю, М ь бьк к

несомненно, в основании наднационального банка, который имел бы с центральными национальными банками отношения, похожие на те, что су­ществуют у каждого центрального банка с подведомственными ему». По мнению Кейнса, «всемирный банк с наднациональным статусом, свободный как от золотого эталона, так и от господства одной национальной валюты над другой, должен обладать наднациональной валютой для расчетов с цен­тральными банками». Такой банк, получивший имя «Юнион», «управлял бы счетами, выраженными в международной денежной единице банкор, опре­деляемой в соотношении к золоту»¹. Как известно, предложения Кейнса (в том числе те, которые касались создания наднационального центрального банка) были отвергнуты на Бреттон­Вудской конференции 1944 года, где в итоге был принят американский вариант послевоенного устройства миро­вой валютно­финансовой системы. На тот момент времени бóльшая часть мировой финансовой олигархии решила, что создание мирового централь­ного банка преждевременно, и сделала ставку на Федеральную резервную систему США. В этой связи Жак Аттали пишет: «План Кейнса… был плохо принят Соединенными Штатами. Газета “Wall Street Journal” охарактеризо­вала его как “машину по закабалению мира”»². Удивительно, иногда даже подконтрольные мировым ростовщикам СМИ говорят правду!

¹ Ц: Жк А М экк к… А ьш? СПб: П, 2009 С 30 ² Жк А М экк к… А ьш? СПб: П, 2009 С 31

Часть 9. «денежная цИвИлИзацИя» КаК «ЭКономИКа» долгов И разруШенИя

Глава 1. «смерь экономики»

Экономика и хрематистика

В хозяйственной жизни все перевернулось с ног на голову. По сути, с приходом капитализма наступила «смерть» экономики. Ведь смысл слова «экономика» – «домостроительство», т.е. человеческая деятельность, на­правленная на удовлетворение естественных потребностей людей в това­рах и услугах. Ее можно также определить как систему жизнеобеспече­ния общества.

Несколько веков назад на смену экономике пришла «хрематистика», что в переводе с греческого означает «искусство накапливать запасы». Тер­мин ввел в оборот Аристотель (IV век до н.э.). Этот мыслитель древности различал два вида хрематистики:

а) накопление запасов, необходимых для ведения нормального хозяй­ства (экономики);

б) накопление запасов сверх необходимых потребностей.

При этом он объяснял, что накопление материальных запасов сверх не­обходимых потребностей имеет свои пределы: такие запасы портятся, они требуют места и расходов на хранение, могут быть похищены или уничтоже­ны и т.п. Одним словом, чрезмерное увеличение таких запасов порождает лишь убытки и головную боль.

Однако этот вывод не распространяется на запасы в виде денег: накопле­ние денег не имеет той естественной границы, которая присуща материальным запасам. Исходя из этого, Аристотель сделал очень важное заключение: «Все занимающиеся денежными оборотами стремятся увеличить количество денег до бесконечности»¹. Иначе говоря, деньги из средства, обслуживающего эконо­мику, могут превратиться в цель – если они оказываются в руках лиц, занимаю­щихся деньгами «профессионально». К «денежному» варианту хрематистики отношение Аристотеля было резко негативным: бесконечное накопление денег уводит человека от «благой жизни» (выражение Аристотеля). В Греции того времени стремление к накоплению денежного богатства еще не стало нормой жизни, но Аристотель уже видел опасный «вирус», который таился в деньгах (вернее – в душах людей, профессионально занимавшихся деньгами), и пони­мал, что при определенных условиях этот «вирус» может начать быстро «раз­множаться», уничтожая устои «благой» (благочестивой) жизни.

Аристотель был резко настроен против ростовщичества как главной угрозы устоям «благой» жизни: «…с полным основанием вызывает нена­висть ростовщичество, так как оно делает сами денежные знаки предметом собственности, которые, таким образом, утрачивают свое назначение, ради которого они были созданы: ведь они возникли ради меновой торговли, взи­мание же процентов ведет именно к ростовщичеству… Как дети похожи на своих родителей, так и проценты являются денежными знаками, происшед­шими от денежных же знаков. Этот род наживы оказывается по преимуще­ству противным природе»².

Более понятным для современного человека является слово «капита­лизм», которое вполне можно использовать в качестве синонима «хрема­тистики». Выше мы уже сказали, что термин «капитализм» стал популяр­ным с «легкой руки» основателя марксизма, который рассматривал его как общественно­экономическую формацию, пришедшую на смену «феодализ­му». На первых порах слово «капитализм» достаточно широко использо­валось, апологеты этого строя рассматривали его с гордостью как «самую совершенную организацию общества», особенно на фоне «отсталого» и «реакционного» феодализма и еще более «отсталого» и «реакционного» ра­бовладельческого общества.

«потребительный капитализм», или приоритет потребления над производством

Мы уже неоднократно говорили о том, что в Древнем Риме существовал «потребительный капитализм», который обладал мощным разрушительным потенциалом. Разрушительный характер модели «потребительного капита­лизма» обусловлен по крайней мере двумя причинами:

¹ Ц: эккх П В А, О Аь, Мкш Уб б М: ФРАМ, 2002 С 16–17

² Аь С 4х Т 4 М, 1984 С 395

во-первых, в силу нарушения балансов между производством (созда­нием) и потреблением (разрушением); в обществе с «избыточным» потре­блением процесс «переваривания», «перемалывания» материальных благ (потребительских товаров, средств производства, ценностей) опережает процессы создания новых благ, что подрывает экономическую базу суще­ствования общества;

во-вторых, чтобы обществу (той или иной социальной группе) полу­чить прямой и быстрый доступ к материальному благу – объекту потре­бления, необходимо применение силы; сила применяется для того, чтобы вести захватнические войны, осуществлять эксплуатацию рабов, подавлять восстания неимущих и т.п.; применение подобного рода силы всегда соз­дает разрушительные последствия, иногда проявляющиеся в долгосрочной перспективе (разрушению подвергаются все стороны человеческого бы­тия и сам человек).

В первой части нашей работы мы неоднократно вспоминали книгу К. Каутского «Происхождение христианства». В ней он говорил о капитализ­ме конца XIX – начала XX вв. как о строе, который отличался значительным разрушительным потенциалом. Но при этом, по его мнению, создание нового богатства все­таки компенсировало разрушительное начало того капитализ­ма. То есть капитализм того времени был одновременно «производительным» и «потребительным». Но тот капитализм уже давно в прошлом.

Современный капитализм конца XX – начала XXI вв. опять стал «по­требительным» – как и древнеримский капитализм. Запад гордо себя именует «обществом потребления». Именно «потребления», а не «про­изводства», которое в странах Запада все более деградирует. Известный западный социолог Ж. Бодрийяр отмечает, что дух потребительства раз­рушает здоровый организм экономики: «Обществом потребления является то, где не только есть предметы и товары, которые желают купить, но где само потребление потреблено в форме мифа. Трудно отрицать, что речь идет об опасном превращении социального метаболизма, несколько похо­жем на то, чем является рак для живых организмов: о чудовищном раз­растании бесполезных тканей»¹. Такими «бесполезными тканями» обще­ства являются прежде всего гипертрофированно разросшийся финансовый сектор и финансовые рынки, а также непропорционально большой сектор услуг. Промышленность и другие отрасли реального сектора экономики, где создаются реальные, действительно необходимые человеку предметы, быстро сворачиваются.

Современный капитализм не только «потребительный»; он еще стал и «накопительным». Такое сочетание усиливает его разрушительный харак­

¹ Ж Б Общ б М, 2008 С 3

тер. Острая конкурентная борьба – важнейшая особенность «накопитель­ного» капитализма. Она заставляет даже самых «сознательных» капитали­стов идти на всяческое снижение издержек производства товаров и услуг. В 90 случаев из 100 такая «минимизация издержек» создает серьезные не­гативные последствия для общества, природы, человека. Некоторые из та­ких последствий проявляются сразу же, другие – через годы и десятилетия. Так, за счет внедрения генетически модифицированных продуктов удается резко сократить издержки производства, обеспечить повышение рентабель­ности капитала, даже добиться понижения цены на продукты питания и та­ким образом «повысить уровень жизни трудящихся». Все бы было хорошо, да вот после такой максимизации «удовольствия» потребители генетически модифицированных продуктов начинают болеть и умирать. А у более моло­дых потребителей рождаются «генетически модифицированные» дети. Ми­нимизация издержек производства ведет также к тому, что на рынок попа­дают сельскохозяйственные продукты с высоким содержанием химикатов, не прошедшие клинические испытания медицинские препараты, автомоби­ли с дефектами в рулевом управлении или тормозных системах, детские игрушки из дешевых и токсичных материалов, произведенная из химии и всякой дряни колбаса и масса всего такого, что угрожает жизни и здоровью человека. А чтобы «пипл хавал», производители и торговцы «облагоражи­вают» всю эту дрянь различными красителями, ароматизаторами, краси­выми упаковками, сопроводительными буклетами и другими атрибутами, призванными раздражать рецепторы вкуса и обоняния, воздействовать на зрение и подсознание покупателя. Никакие нормы безопасности капитализ­му не нужны. Для капитализма универсальным является принцип: «что прибыльно, то и нормально».

«постиндустриальное общество», или общество «финансовых услуг»

Реальный сектор экономики окончательно превратился в «маргинала» «рыночной экономики». Если еще кто­то производит хлеб, молоко, сталь, станки, оборудование, мебель, телевизоры, добывает нефть и природный газ, то это в основном «нецивилизованные туземцы», не приобщенные к «финансовой культуре» Запада. «Цивилизованный» Запад выше этого, он уже оторвался от этой «презренной материи» и живет в мире «высоких идей», «абсолютного духа». Западное общество с гордостью называет себя «постиндустриальным обществом». Его экономика стала окончательно «финансовой»: она уже ничего не производит, кроме различных финансо­вых обязательств и требований.

Некоторые цифры. Один из показателей, характеризующих место лю­бой отрасли или сектора в национальной экономике, – доля в производи­мом валовом внутреннем продукте (ВВП). С точки зрения теории трудовой стоимости, финансовый сектор в создании этого продукта не участвует. Эту простую истину внушали нашим советским студентам профессора по­литической экономии.

Сегодня другие времена, другие теории. Оказывается, финансовый сектор ничем не отличается от сельского хозяйства или промышленно­сти в деле удовлетворения «жизненно необходимых потребностей» обще­ства. Это нам кажется, что банки «делают деньги из воздуха», на самом деле они напряженно «трудятся». Наши банкиры наряду с металлургами, хлеборобами, ткачами и шахтерами нас кормят, поят, одевают, обогре­вают – одним словом, создают «новый продукт». Этот самый «продукт» профессора­экономисты называют мудреными аббревиатурами «ВВП» (ва­ловой внутренний продукт), «ВНП» (валовой национальный продукт) или словами «чистый валовой продукт», «национальный продукт» и т.д. Опери­руя загадочными аббревиатурами и словосочетаниями, ученые­экономисты очень уверенно заявляют «невежественному» обывателю, что без финан­систов общество не смогло бы произвести этот самый ВВП. И обыватель с ними смиренно соглашается.

Так вот, обывателю «профессиональные экономисты» через СМИ со­общают, что доля финансового сектора экономики США с 1970­х годов до 2008 года в ВВП увеличилась с 12 процентов до 20–21 процента. Особенно быстро доля финансового сектора начала расти в связи с ипотечным бумом в американской экономике. При этом уже в середине 1990­х годов финансовый сектор обогнал промышленность по доле в ВВП. За тот же период времени доля промышленного производства в ВВП снизилась с 25 до 12 процентов¹.

О том, что сегодня экономика стала финансовой, свидетельствуют также другие показатели. Например, доля в совокупных прибылях компа­ний частного сектора финансовых частных институтов (коммерческих и инвестиционных банков, страховых компаний, хедж­фондов, взаимных фондов и т.д.). По данным бюро экономического анализа Министерства тор­говли США, этот показатель в Америке в 1979 году был равен 21,1%; в 2002 г. – 41,2%, а в 2008 г. он достиг отметки 50%.

Если почитать финансовую прессу Запада, то создается впечатление, что ребята на Уолл­стрит или в лондонском Сити очень напряженно тру­дятся: ценные бумаги называются «финансовыми инструментами», банки и страховые компании – «финансовой индустрией», выдаваемые кредиты и

¹ С: США – кш к ф ф к Р: http:wwwnewsrucomfinance20may2008usakrishtml

даже оплата коммунальных услуг в банке – «финансовыми продуктами». А как же иначе? У общества должно быть уважение к «финансовому труду» и понимание того, что ребята, занятые «финансовым трудом», не зря полу­чают свои миллионные и миллиардные бонусы «за высокие показатели» в «капиталистическом труде».

Западную экономику называют не только «финансовой», но также «виртуальной», или «бумажной» (видимо, потому, что многие «финансо­вые инструменты» представляют собой образцы качественной полигра­фической продукции). Отметим, что сегодня бóльшая часть обязательств и требований фиксируется не на бумажных, а на магнитных носителях, поэтому западную экономику с еще большим основанием можно назы­вать «электронной».

«Экономика» ложных потребностей и одноразовых товаров

Мы уже не раз говорили о том, что после Второй мировой войны на За­паде сложилась модель так называемого «потребительского» капитализма. В рамках данной модели для поддержания дальнейшего существования ка­питализма ростовщики организовали формирование «новых» («ложных») потребностей в обществе, прочной «потребительской» зависимости работ­ников от тех или иных товаров и услуг. При этом оказывается, что произ­водить и продавать многие «новые» товары и услуги гораздо рентабельнее, чем «старые». Например, сегодня «нормативный срок» жизни многих марок автомобилей составляет 5–10 лет. После этого он начинает «сыпаться». А «престижные модели» вообще рекомендуется менять не реже одного раза в 3 года. Для сравнения: немецкие автомобили 1930–1940­хх гг. имели «срок жизни» до 50 лет. Если бы эти компании выпускали просто хорошие и на­дежные автомобили со «сроком жизни» 50 лет (технически это сделать не очень сложно), то тогда производство автомобилей в мире снизилось бы на порядок. Но сегодня наблюдается четкая тенденция к переходу на произ­водство «одноразовых» товаров. Такое производство для корпораций на­много выгоднее, чем производство хороших и надежных товаров (если не «вечных», то по крайней мере, с длительным сроком использования). А то, что при этом перемалываются громадные количества природных ресурсов и окружающая среда оказывается перегруженной отходами производства и потребления, капиталистов не волнует. Ведь все издержки такой капи­талистической рационализации ложатся на общество.

Вообще современная экономика в той части, которая связана с матери­альным производством, все больше превращается в бессмысленную и пре­ступную деятельность по перемалыванию природных ресурсов и загрязне­нию окружающей среды. Так, мы в предыдущем разделе обратили внимание на то, что в «обществе потребления» развивается болезнь под названием «шоппингомания». При этом значительная часть покупаемых товаров в даль­нейшем вообще не используется. В Соединенных Штатах быстрыми темпа­ми развивается новый вид бизнеса – предоставление складов для хранения ненужных американцам вещей. Многие вещи, приобретенные в магазинах, сразу же отправляются на склады. Сегодня общая площадь таких складов в США составляет около 200 млн кв. метров и каждый год строятся новые. Получается, что производство потребительских товаров работает в значи­тельной степени «на склад». Происходит бессмысленное «перемалывание» природных ресурсов и расточение живого труда.

В каких­то случаях разрушение общества, природы, человека происхо­дит стихийно, бессознательно, в силу той «программы», того «кода», кото­рые заложены в модель человеческого поведения в условиях капитализма. В других случаях это разрушение проявляется в форме вполне осознанных действий людей, что показывает степень духовно­нравственной деграда­ции общества. Например, капиталисты могут сознательно, с холодным рас­четом уничтожать продукты питания ради того, чтобы поддержать цены на высоком уровне. Даже если люди вокруг голодают. Например, в Амери­ке в 1930­е годы («Великая депрессия») в топках паровозов сжигалось зер­но, а в реки выливалось молоко. В те времена, между прочим, в «богатой» Америке от голода умерло несколько миллионов человек. Читатель скажет: все это было далеко и давно. Но вот сообщение в СМИ, появившееся ле­том 2008 года: украинские производители сбросили в Черное море зерно на сумму 100 млн долл. ради поддержания цен на него¹. Таких примеров по миру – бесконечное множество: уничтожают кофе, какао, чай, фрукты, зерно, мясо и т.п. Вместе с тем в мире, по оценкам ООН, число голодающих уже перевалило за 1 миллиард. Таких случаев варварства в Древнем Риме, между прочим, зафиксировано не было.

Мы уже отмечали, что современный мировой капитализм имеет две основные формы:

�. капитализм зоны «золотого миллиарда» (он же – капитализм Запада, «зрелый» капитализм и т.п.);

�. капитализм периферии мирового капитализма (он же – «зависимый» капитализм, «отсталый» капитализм, капитализм «третьего мира» и т.п.).

 

Разрушительное действие современного капитализма по­разному прояв­ляется в зоне «золотого миллиарда» и на периферии мирового капитализма.

¹ Ук ю ш хб Р: http:forummskorgmaterial news463405html

Основные проявления разрушительного характера капитализма в зоне «золотого миллиарда» следующие:

– «деиндустриализация» Запада и особенно Америки (маскируемая лу­кавым термином «постиндустриальное общество»);

�. кризис духовной культуры западного общества;

�. умственная и физическая деградация населения.

 

В еще более явном виде разрушение имеет направленность вовне этих стран:

– растущая военная агрессивность Америки и всего Запада против остального мира, что проявляется в непрерывной череде войн и военных кон­фликтов в странах Третьего мира;

– целенаправленное создание нестабильности во всем мире (через поо­щрение и искусственное стимулирование терроризма, проведение специаль­ных операций и т.п.);

�. хищническая эксплуатация населения и природных ресурсов планеты;

�. разрушение окружающей среды и дестабилизация климата планеты;

�. – целенаправленные действия по разрушению культуры и духовных устоев других обществ.

 

Тема разрушительной природы современного «потребительного» и «накопительного» капитализма крайне обширна. Мы лишь отметим, что наиболее опасным является разрушение (деградация) человека. Человек является рабом не только на фабрике или на ином рабочем месте в тече­ние рабочего дня. Он остается рабом в течение всех суток¹и всей жизни (даже когда он выходит на пенсию): дома, на транспорте, в магазине. За ним охотятся социальные паразиты самых разных мастей: банкиры, владельцы супермаркетов, сетевые распространители «эликсиров молодости», хозяе­ва ломбардов, рекламные агентства, туристические фирмы, медицинские центры, салоны красоты, фитнес­клубы, рестораны, казино, экстрасенсы и «народные целители», налоговые инспекторы, чиновники­взяточники, инспекторы ГИББД, проститутки, карманные воры, а также обычные гра­бители из подворотни. Все стремятся законными или незаконными спо­собами забраться в кошелек человека. Они посягают на деньги наемного работника. Но что еще серьезнее: они посягают на его время и саму его жизнь, состоящую из этого времени и предназначенную Творцом для выс­ших целей. Человек попадает в товарно­денежные и информационные по­токи, и те волочат его по жизни, подобно бурной реке. Человек сам себе

¹ Д к, к бь, к, бь бь к, э бь, к щ ьш шь

не принадлежит. Не только рабочее время человека, но всю без остатка жизнь поглощают разного рода социальные паразиты, которые высасы­вают из него не только тело, но и душу.

«Экономика» сознательного уничтожения результатов труда

С легкой руки автора «Капитала» в «научный» оборот вошел термин «кризис перепроизводства». Лично мне такое словосочетание режет ухо. «Перепроизводство», по моему, – это когда люди не в состоянии потребить все продукты труда по причине их избытка – в силу наличия естественных, физических пределов потребления (не может, например, человек при всем желании съесть за один присест больше килограмма мяса, выпить больше двух литров молока или одного литра коньяка и т.п.). О каком «перепроиз­водстве» может идти речь, когда, наоборот, в периоды кризисов начинают­ся самые страшные мучения людей: недоедание и даже голод, отсутствие тепла и нарушения в работе транспорта, болезни и смерти, психические расстройства и суициды? В периоды кризисов обнажается в полной мере аморальность строя, называемого «капитализмом». Поскольку при спадах производства начинается падение цен, то производители для приостановки этого процесса приступают к уничтожению части продукции, даже если в ней остро нуждаются люди.

Так, в 30­е годы прошлого века в голодной Америке (и в то же время бога­тейшей стране мира) администрация Ф. Д. Рузвельта в рамках так называемо­го «нового курса» поддержала план по уничтожению 6 миллионов голов сви­ней и резкому сокращению обрабатываемых сельскохозяйственных земель.

С учетом этого правильнее называть подобные события не «кризисами перепроизводства», а «кризисами уничтожения производства».

Также можно назвать их «кризисами недопотребления». Совершенно верно сказал наблюдавший кризис 1930­х годов Г. Форд:

«Бедность на свете порождается в редчайших случаях отсутствием благ, но главным образом – недостатком денег». При этом Форд постоянно повто­рял, что «недостаток денег» создается искусственно ростовщиками.

Более адекватным было бы также название «кризисы недопроизводства». Действительно, в моменты кризисов останавливаются фабрики и заводы, обо­рудование простаивает, запасы сырья не используются, рабочие и служащие («главная производительная сила») оказываются на улице. Коэффициенты за­грузки основных фондов в целом по стране падают до значений 50 процентов и ниже… И только потому, что вся «кровь экономики» – деньги – оказывается на верху пирамиды у ростовщиков.

⇐ Предыдущая134135136137138139140141142143Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: