 |
Глава 11. ПРИГЛАШЕНИЕ
|
|
|
|
Глава 11
ПРИГЛАШЕНИЕ
Новость о случившемся распространилась по селению, и собралась целая толпа любопытных. Они набились в дом Дизы, и ей даже пришлось выставить некоторых на улицу.
Пока они ждали Джодис, Диза достала с полки мешок и принялась наполнять провизией: хлеб, кусок сыра, мед в горшочке, завязанном холстиной, и что‑ то еще. Она все время говорила, не только с Вали, но и сама с собой:
– Тебе потребуется еда, хотя бы немного, и трут для костра. Я положу еще бинты и тысячелистник для ран. Мед не для еды, его надо прикладывать к ранам и порезам. Длинный корень добавляет силы в кровь, а мята помогает сохранять бдительность. Это, – продолжала она, показывая небольшую флягу, – надо принимать понемногу, когда ты уверен, что находишься в безопасном месте и враги тебя не найдут. Это снадобье помогает заснуть в белую ночь, какой бы жесткой ни была постель, поэтому нужна всего капля. Если дать человеку пять капель, он крепко проспит целый день. Не исключено, что тебе придется прибегнуть к этому напитку. В нем есть аконит, он снимает боль, но и для этого тоже нужна одна капля. Так, что там еще?
Пока она осматривала свои полки, пришел Браги с мечом. Диза молча забрала у него оружие и положила рядом с мешком. Все это время Вали сгорал со стыда. Он обрек Адислу на смерть, потому что думал только о себе, а вовсе не о ней.
– Вот это, – продолжала матушка Диза, раскрывая мешочек с сушеными грибами и травами, – применяют берсеркеры. Кинешь в кипящую воду и выпьешь горячим, чтобы даже обжигало.
Вали хотел запротестовать, сказать, что ему не нужны волшебные снадобья берсеркеров. Он не представлял, откуда накануне битвы у него возьмется время и возможность что‑ то варить, но потом решил просто поблагодарить и взять.
|
|
|
Пришла Джодис и с порога отвесила ему тяжелый подзатыльник.
– Я все знаю. Ты дурак, князь, народу хордов останется только молиться богам, если ты сделаешься конунгом.
Матушка Джодис была крупная энергичная женщина, руки у нее походили на свиные окорока, и удар получился весомый. Но Вали даже не охнул. Он знал матушку Джодис с самого детства и считал, что у нее есть полное право надрать ему уши, если она пожелает.
Женщины обменялись долгими взглядами.
– Приступим? – произнесла Джодис.
Диза кивнула.
Женщины вышли в центр комнаты и принялись за работу, разводя огонь, прогоняя на улицу коз и кур, отодвигая в стороны скамьи и стулья, рассаживая любопытных, чтобы не путались под ногами.
Они принесли стол и придвинули вплотную к огню. На стол водрузили сундук, протащив через собравшуюся толпу. Когда все было готово, Диза распустила волосы. Джодис собрала их у нее на затылке в тугой тройной узел. Вали задрожал. Он знал, что символизирует такая прическа – узел на веревке повешенного бога, символ Одина, которого он стал ненавидеть.
Все действия женщин сопровождались шепотом собравшихся, поскольку те, кто сидел впереди, пересказывали, что происходит, тем, кто сидел сзади и не видел.
– Она завязывает ей волосы.
– Она становится невестой Одина.
– Если она повесится, бог, наверное, отпустит девушку.
– Да уж, этот бог обязательно получит кого‑ нибудь.
– Он господин повешенных, он самый могучий бог!
– Не говори глупостей, смерть матушки Дизы никак не спасет ее дочь!
Некоторые расхваливали Одина, едва ли не впадая в истерику. Другие вели себя поспокойнее, однако явно не одобряли того, что происходит. Самые бедные, те, у кого были каменистые пастбища и плохие жилища, считали, что все в руках богов. Крестьяне побогаче, из числа тех, кто возвращался из набегов с добычей, склонялись к мысли, что счастье можно обрести и самому, и меньше верили в судьбу.
|
|
|
Джодис подвинула сундук к краю стола, и Диза села на него, оказавшись несколько выше тех, кто стоял вокруг, и свесив ноги над самым огнем. Джодис взяла Вали за руку и усадила на пол по другую сторону очага, откуда он смотрел на Дизу снизу вверх.
Вали оглядел напряженные лица собравшихся, залитые светом огня. Он как будто оказался в лесу, посреди странной поляны, и люди возвышались над ним, как деревья.
– Тем, кого это не касается, лучше уйти, иначе вас ждет очень долгая ночь, – предупредила Джодис, однако никто не шелохнулся.
Она протолкалась сквозь толпу, взяла с полки в глубине комнаты горшок, сняла камень, служивший крышкой, и вытряхнула в ладонь что‑ то, как показалось Вали, похожее на трут.
Джодис кинула этот трут в огонь, и он загорелся, испуская едкий, мерзкий дым. Многие из тех, кто стоял близко к очагу, в том числе и Вали, закрыли носы и рты подолами туник, но Диза, наоборот, вдохнула глубоко и заговорила нараспев нелепым высоким голосом:
Я вырезаю руну бога‑ сказителя,
Я вырезаю руну бога повешенного,
Один, отдавший глаз за знания,
Один, припавший к источнику мудрости.
Затем Диза взяла плоскую деревяшку и что‑ то на ней нацарапала – Вали не сумел рассмотреть, что именно, – тремя взмахами ножа. Она положила деревяшку на колени и поднесла нож к ладони. Глубоко вдохнула, собираясь с силами, а затем такими же тремя быстрыми движениями порезала ладонь. Заинтригованный Вали узнал руну ансуз. Он тоже умел чертить руны и знал, что они обладают магическими свойствами. Он как‑ то просил Дизу растолковать ему, какими именно, но она сказала, что конунги и воины творят магию, вырезая руны на телах своих врагов, а больше ему ничего знать не положено.
Кровь Дизы закапала с ладони на дощечку. Она размазала ее по вырезанному на дереве символу, а затем бросила в огонь.
– Кто я? Я женщина. Где я? У очага. Кто я? Я женщина. Где я? У очага. Кто я? Я женщина. Где я? У очага. Кто я? Я женщина. Где я? У очага. Кто я? Я женщина. Где я? У очага.
Джодис подошла к Дизе и взяла ее за руку, но та как будто ничего не замечала. Она продолжала говорить нараспев, глаза сделались пустыми и смотрели куда‑ то в бесконечность. Слушая ее голос, Вали совершенно потерял счет времени. Он видел, как в огонь подкинули дров и той странной травы Джодис, а затем пришла старая Сефа и принесла еще дров и травы.
|
|
|
– Кто я? Я женщина. Где я? У очага. Кто я? Я женщина. Где я? У очага.
Снова и снова повторялись эти слова, Диза слегка раскачивалась на сундуке, а Вали смотрел на нее сквозь огонь и завесу дыма. Иногда мысли у него разбегались, и ему казалось, что она умолкла, но стоило ему сосредоточиться, и он снова слышал ее. Сколько он уже так сидит? Неизвестно, однако ноги затекли и голова отяжелела.
Дым заполнял все существо Вали. На него навалилась усталость, но спать ему не позволяли. Каждый раз, когда он начинал дремать, Джодис или Сефа встряхивали его и Дизу. Теперь стало ясно, почему она сидит на сундуке. Это неудобно и даже опасно, задремать на таком насесте почти невозможно. Затем Вали заметил, что в комнате стало светло и холодно. Некоторые из любопытных ушли, на самом деле почти все ушли. Поглядев на дверь, Вали понял, что короткая ночь миновала и светло стало от восходящего солнца.
Соседи то и дело входили и выходили, они переговаривались, строя догадки, как Диза творит свою магию и что за заклинание она пытается наложить на Вали. Некоторые утверждали, будто она делает его неуязвимым для оружия, другие считали, что она хочет превратить его в птицу, чтобы он сверху увидел, где обитают волкодлаки, было еще предположение, что Диза рада судьбе дочери, предназначенной в невесты Одину, и хочет помешать Вали добыть чудовище. Двое начали играть в кости, еще двое взяли доску Вали для «королевского стола» – им было скучно наблюдать за обрядом, но они не хотели уходить из опасения проглядеть что‑ нибудь важное. Трое юнцов принялись передразнивать Дизу, повторяя за ней слова дурацкими писклявыми голосами. Джодис выставила их на улицу, наподдав метлой. Люди все шли и шли, в основном богобоязненные женщины с дальних усадеб. Входя, они присоединялись к речитативу Дизы в надежде получить благословение бога, которого призывала знахарка.
|
|
|
– Кто я? Я женщина. Где я? У очага. Кто я? Я женщина. Где я? У очага.
Слова не умолкали ни на миг. Свет снаружи делался все ярче. Снова стало жарко, а потом опять похолодало. Приходили все новые люди. Некоторые уходили. Джодис встряхивала Вали, будила Дизу, усаживая понадежнее и подбрасывая в огонь новые порции травы.
– Кто я? Не знаю. Где я? В темноте. Кто я? Я ворон. Где я? На поле битвы. Кто я? Я вороны. Где мы? Там, где все видно.
Неужели она действительно так сказала? Вали был удивлен. Земля под ним как будто качалась, словно палуба корабля. Воздух сделался густым и липким. Свет снаружи снова угасал. И Вали, и Диза не спали уже трое суток. Голос Дизы осип и был едва слышен.
Что‑ то пронзило затуманенный разум. Диза кашляла и сбивчиво бормотала, затем вскрикнула и неистово затряслась. Джодис с Сефой подскочили к ней, удерживая на сундуке. Тело Дизы окаменело, казалось, она сейчас поднимется со своего места.
– Как больно впиваются эти колья…
Говорила Диза, но Вали никогда не слышал у нее такого голоса, очень высокого, со странным акцентом, который медленно и размеренно выговаривал слова.
Вали поглядел на нее, чувствуя, что ноги одеревенели от сидения, а голова сделалась тяжелой, как булыжник.
– Я забрала руну у истерзанного бога.
Голос был дрожащий, даже какой‑ то детский, как показалось Вали. Некоторые звуки получались протяжными, словно шорох гальки в морской волне, а некоторые были надтреснутыми и приглушенными – так утробно ворчит пес, охраняющий кость.
Диза съехала с сундука и тяжело упала на стол, сундук с грохотом свалился. Тело знахарки содрогалось в конвульсиях, но затем дрожь ослабела, и она успокоилась. Джодис с Сефой отпустили ее, и она встала на столе, оглядывая комнату. В доме резко похолодало, Вали почувствовал, как весь покрылся «гусиной кожей». Он видел в воздухе перед собой облачко собственного дыхания. В жестах матушки Дизы Вали заметил нечто такое, что было ей вовсе не свойственно. Она стояла, горделиво распрямившись, и оглядывала всех с королевским достоинством. Народ шарахнулся от нее, несколько человек невольно вскрикнули. Ее ноги подернулись изморозью. Вали нисколько не сомневался, что у него на глазах творится волшебство. И был прав. Только к Дизе оно уже не имело никакого отношения.
|
|
|
