 |
Автор русской версии обложки: Ксения Левченко 2 глава
|
|
|
|
Вы ее получите.
Лабиринт парка Сунпу немного меня успокоил. Так было всегда, на меня хорошо действовал плеск воды и шелест листьев живой изгороди. Старый замок возвышался на востоке, но я его почти не видела по пути домой. Я шла на юг по большому бетонному мосту, а вода под ним рябила от кои, дорога поворачивала к подземным переходам, а оттуда – к станции Шин-Шизуока.
Металлические двери открылись передо мной, пропуская меня внутрь. Я медленно прошла к платформам, глаза скользили по иероглифам кандзи.
Поезд приходил через три минуты, так что я села на одну из голубых скамеек и устроила сумку на коленях.
Я заметила на юбке веточку и стряхнула ее с ткани.
- Зачем я это сделала? – простонала я, уткнувшись подбородком в сумку. Я и так не вписывалась в школу, а теперь еще и залезла на дерево, чтобы наорать на юношу, так еще и засветила нижнее белье перед половиной школы.
Может, стоит притвориться больной завтра.
Стайка девушек внезапно промчались передо мной, смеясь и читая что-то с телефонов. Одна из них запнулась о мою ногу, и ее подруги подхватили ее за плечи.
- Прости! – воскликнула я, пряча ноги под скамейку.
Девушка минуту разглядывала меня, а потом они ушли прочь, что-то громко бормоча. Их юбки в зеленую и синюю клетку показывали, что они были из другой школы, так зачем мне переживать, как они себя ведут? Я хотела показать им язык, но остановилась. Это было слишком: я не вписывалась в окружение в школе, так я не могла и на станции слиться с людьми. Как я вообще здесь собираюсь выживать? Без мамы, без чего-то знакомого. Глаза заполнили слезы.
Я услышала приветствие, юноша обратился к девушкам. Они не ответили ему. Ожидаемо. Грубое сборище…
|
|
|
Он снова поприветствовал их. Но они все равно не ответили. В чем дело?
- Домо, - попытался он снова, в этот раз я подняла взгляд.
Его темные глаза тут же посмотрели на меня. У него были черные волосы, пряди закрывали уши, две широкие светлые полосы были заправлены за уши. Его челка диагональю спадала ему на лоб, почти закрывая левый глаз. Серебряная серьга в виде кольца мерцала в его левом ухе, он кивнул мне.
Стоп. Он говорил со мной.
- Привет? – попыталась я. Прозвучало как вопрос.
Он улыбнулся. На нем была та же форма, что и на девушках, - белая рубашка, синий пиджак, зелено-синий галстук и синие брюки, он прислонился к столбу рядом со скамейкой.
Он стоял спиной к девушкам, и их раздражало, что он говорит со мной. По улыбке на его лице, я начала задумываться, не радовала ли его такая реакция.
- Учишься в Сунтабе? – сказал он, указывая на мою форму.
- Ага, - сказала я.
- Тогда у тебя должно быть хорошо с японским.
Я усмехнулась.
- Вот уж вряд ли.
Он рассмеялся и подошел ко мне.
- Можно сесть? – спросил он.
- Хм, это не моя личная станция.
- Что?
- Ничего, - когда это со мной начали заигрывать парни на остановках?
Он склонился ко мне, и я немного отпрянула.
- Не дай им до тебя добраться, - пробормотал он. – Они просто дурочки.
- Им? – сказала я, глядя на девушек. Они притворялись, что не смотрят, от чего их поведение становилось лишь очевиднее.
- Ага, - сказал он.
- Да все в порядке, - сказала я. – Я и в худшей ситуации бывала.
Он снова рассмеялся.
- Тяжелый день?
- И не говори.
- Джун! – одна из девушек крикнула ему; может, его бывшая завидовала? Он склонился еще ближе и подмигнул, словно мы были сообщниками. А потом послышался звон, поезд прибывал, скрипы тормозами.
Я подхватила сумку, и мы выстроились в очередь у белых стрелок на полу. Двери кабин открылись, и мы вошли. Я схватилась за железный поручень возле двери, чтобы легко выйти на станции Юнико. Не то чтобы я не ценила внимание Джуна, икемена – он был прекрасен – но мне нужно было пространство, чтобы подумать.
|
|
|
Двери за нами закрылись, и поезд потянулся вперед.
Но в толпе за окном я увидела высокую фигуру в форме Сунтаба. С медными волосами и синяком на щеке.
Я отступила на шаг, поезд дернулся, и я чуть не упала.
Он неспешно удалялся от станции, все еще двигаясь вдоль платформы.
- Все в порядке? – сказал позади меня Джун.
Быть не может. Как Юу Томохиро оказался здесь, если он пошел в другую сторону? Когда никто не смотрел, он был другим, казался мягче. Он ждал в очереди в зеленый старый автобус, чей мотор тарахтел. Когда подошла его очередь, он отступил в сторону и помог взобраться седой старушке.
Снова галлюцинация? Такое не могло произойти.
А потом я потеряла его в толпе, поезд отошел от платформы и ускорился, змеей пересекая людный город.
- Порядок, - сказала я, отыскав голос. – Прост увидела парня из своей школы, - я махнула рукой на окно, но автобус уже не было видно.
- Томодачи? – сказал Джун. – Или коибито?
Я задохнулась.
- Что? Нет! Мы не друзья. Вообще.
Джун улыбнулся.
- Ты выглядела взволнованной, вот и все.
Он убрал за ухо светлую прядь, поймав пальцами кольцо в ухе.
- Потому что я устала, - ответила я немного резко. – Ничего.
- Ах, - сказал он, теребя кольцо в ухе. – Ты говорила, что день выдался тяжелым.
- Именно.
- Прости, - сказал он, сунув руку в карман пиджака.
В углу кабины девушки все еще шептались о нас. Джун стоял рядом со мной, безмолвно глядя в окно. Я чувствовала укол вины за то, что прервала разговор, но не могла поступить иначе. Мои мысли и без этого путались.
Я смотрела, как за окном быстро проносились здания.
О чем я думала, когда полезла на дерево, повторяя за Юу? Ладно, позор, но я же могла упасть и разбиться. И я не могла не думать об улыбке на его лице, словно эту шутку понимали только мы. Он был таким безвредным, когда помогал женщине взобраться в автобус.
Не так он смотрел на меня, когда стоял у ворот.
Глава 2:
- Окаэри, - сказала Диана веселым тоном, когда я открыла дверь.
- Ничего не скажу, - отозвалась я, стуча носками туфель о приподнятый пол, пока обувь не соскользнула с меня.
- О, да ладно тебе, - протянула Диана, появляясь из-за угла. Она надела поверх одежды синий фартук с розовыми цветами, а со стороны кухни доносился аромат риса с карри. – Если ты хочешь выучить японский, его нужно использовать все время.
|
|
|
- Вот уж нет, - сказала я. – Я говорю на нем весь день. А потому сейчас мне нужен английский, - я прошла мимо нее и рухнула на маленький лиловый диван в гостиной. Он выглядел страшновато, но был удобным.
- Как в школе?
- Нормально, - если не считать, что часть учеников видела, что у меня под юбкой.
Я взяла пульт и принялась переключать каналы. Яркие иероглифы кандзи вспыхивали на экране зеленым и розовым цветами, цитируя слова гостей. Конечно, я почти ничего не понимала.
- Снова рис с карри. Мне нужно на встречу клуба драмы, - Диана вошла в кухню и подняла крышку с кастрюльки, аромат специй разносился по комнате, пока она перемешивала содержимое. Я переключила канал, пытаясь найти что-нибудь на английском, какое-нибудь напоминание о том, что я еще была на той же планете.
- А как дополнительные уроки? – рисоварка запищала, и Диана выключила ее. Я склонилась, заглядывая на кухню.
- Слишком сложно, - сказала я.
- Можешь хотя бы сесть за стол? – вздохнула она, меня уколола вина.
- Прости, - пробормотала я. Выключив телевизор, я бросила на диван пульт и принялась расставлять тарелки на шатком столе.
Я почти не знала Диану до смерти мамы, но она никогда не относилась ко мне по-матерински. На работе она разносила закуски всем с фальшивой улыбкой, словно она была шариком, готовым лопнуть. Она настаивала, чтобы я называла ее Дианой. Видимо, «тетя» подчеркивало бы, что ее сестра умерла, напоминало бы, что мы – неполноценная семья, пытавшаяся прийти в себя после трагедии. А мы такой и были.
Она встречала меня в аэропорту с таким же чрезмерным восторгом, дико размахивая руками, привлекая лишнее внимание.
- Кэти! – вопила она, словно была фанаткой, словно мы не побаивались друг друга.
Скоростной поезд оглушил меня, уши покалывало, а когда мы добрались до Шизуоки, оказалось, что здесь я выделяюсь еще сильнее. В Токио гайдзинов было много, но в Шизуоке я встречала таких редко.
|
|
|
Диана подняла крышку рисоварки, пар закружился над ней, затуманивая ей очки. Она потянулась к моей тарелке и наполнила ее рисом, а потом добавила рядом поварешку карри.
- Отлично, - сказала я.
- Правильно «итадакимас».
- Не важно.
- У тебя появились друзья, или они все еще стесняются? – Диана села и перемешала рис и карри палочками. Я сформировала из риса клейкую горку и вонзила вилку в морковь.
Посмотрим. Милый юноша в поезде из другой школы, раздражающий старшеклассник из моей школы. А друзья?
- Танака, наверное. Он друг Юки, - ошибка. Диана хлопнула в ладоши, ее глаза сверкали.
- Прекрасно! – сказала она.
- Не важно, - сказала я. – Думаю, все уже скоро наладится. И я буду в Дип Ривере, - Диана нахмурилась, и это выглядело забавно в сочетании с ее полными губами со сливовой помадой.
- Но ведь тебе со мной не так и плохо?
- А разве может быть не плохо в стране, где я даже не могу прочитать, где находится туалет? – одно дело говорить, но вот письмо хираганой и катаканой требовало усиленного обучения. Но изучение двух тысяч иероглифов кандзи, чтобы уметь читать знаки и газеты, было изнурительным процессом.
- А я и говорила, что нужно время. Но ты хорошо справляешься. И ты знаешь, что у деда все еще плохо со здоровьем. У них и без этого много забот, пока не будет известно, что рак отступил.
- Знаю, - я вздохнула, водя картофелем по вязкому карри.
- Расскажи о Танаке.
Я пожала плечами.
- Ему нравится каллиграфия. Он высокий, худой и очень громкий, когда входит в комнату.
- Он милый?
- Не надо, Диана, - я опустила вилку с недовольством.
- Ладно, ладно, - уступила она. – Я только хотела, чтобы ты знала, что мы можем поговорить и о мальчиках.
- Я запомню.
- Чай будешь?
Я покачала головой.
- У меня еще задания с кандзи и математика. А потом я пойду спать.
- Как хочешь. Постарайся. Гамбарэ, как они сказали бы, - вернулся бодрый тон Дианы. Я поднялась, чтобы отнести тарелку в рукомойник.
- Плевать, что они там говорят.
- Эй, осторожнее. Твоя мама не была бы рада, что ты так разговариваешь.
Я замолчала, думая о маме. Она всегда была ханжой, а потому я удивлялась, как она могла встретиться с кем-то таким непредсказуемым, как папа. Может, он напал на нее в переулке, а потом бросил. Как Юу Томохиро поступил с Мию.
- Прости, - пробормотала я. – Просто день выдался безумным.
- Я просто… надеюсь, что тебе здесь будет хорошо, - нежно сказала Диана. Серьезнее голоса у нее я еще не слышала, а потому тут же ощутила себя глупой. Она всегда не вписывалась в семью, как говорила мама, она искала себя на другом конце мира. Теперь я была такой же. Но она приняла меня в свой крошечный мир, когда я в этом нуждалась.
|
|
|
- Верно, - сказала я. – Я попытаюсь, - Диана улыбнулась, и я подумала, что она поняла, как мы сейчас были едины, но в то же время одиноки.
Мгновением позже я направлялась в комнату, чтобы страдать над переписыванием страниц кандзи.
Я была уверена, что Юу Томохиро будет ждать следующим утром, прислонившись к воротам Сунтабы. Я листала словарик после дополнительных занятий, готовясь к тому, что скажу ему. Но его там не было, и я не знала, радоваться мне или расстраиваться.
Я скользнула на стул за Юки, ставя сумку на пол и вытаскивая учебники.
- Охайо, - сказала Юки, разворачиваясь.
- Утречко, - сказала я. – Не видела, Юу не приходил?
Да, мне нужно было знать. Я была готова бороться с ним и получать ответы.
Юки пожала плечами.
- Может, утренний кири-каеши, - сказала она.
- Утренний что?
- Для клуба кендо.
- Утречко! – пропел Танака, врываясь в класс, направляясь к своей парте.
- Ладно, - сказала я, - у него слишком много энергии для утра, - я подняла руку и слабо помахала. Танака кивнул нам и широко улыбнулся. Разговор с Дианой вспыхнул в голове, и я опустила взгляд на парту, игнорируя то, что Танака был вполне милым. Ну, спасибо, Диана. Я не должна была так смотреть на одного из двух друзей. А если из-за этого я их потеряю? Жизнь все усложнялась.
Я отставила чувства в сторону и сосредоточилась на обложке учебника.
Высшая математика. Прекрасно.
- Ты уже выбрала, в какие кружки запишешься? – сказала Юки.
- Ты должна быть в клубе английского языка, - сказал Танака, присоединяясь к разговору. Ага, от этого мне станет лучше. Но Танака выглядел таким искренним, а у меня было всего два друга…
- Ладно, ладно.
- Ятта! – сказал Танака, вскидывая кулак в воздух.
- Нечестно! – завопила Юки. – Ты должна ходить на занятия хотя бы одного кружка со мной. Садо? Кадо?
- Кадо?
- Цветы.
- У меня аллергия.
- Тогда чайные церемонии. Там можно есть пирожные и изучать корни японской культуры…? – Юки звучала как брошюра, и я начинала ломаться под давлением. А ведь я и не была не заинтересована японской культурой, лишь растеряна. Осиротевшая.
- Ладно, - сдалась я. – Тогда садо.
В класс вошел Сузуки-сенсей. Мы встали, поклонились и открыли учебники.
Я переписывала с доски, но вскоре заскучала и начала рисовать. И пока я рисовала цветы и улиток на полях, мои мысли заполняли глаза девушки на рисунке Томохиро. Я не понимала, почему вижу такие вещи.
Меня беспокоило и лицо Томохиро, когда он отобрал рисунок. Наполовину злое, наполовину встревоженное.
Что он пытался скрыть? Какая-то девушка была от него беременна, он высмеял меня перед всей школой. Но я была уверена, что он соврал Мию о своих чувствах. Да и его улыбка, когда я была на дереве, словно мы были заодно, словно мы были друзьями… Я почувствовала покалывание, а голова загудела, как в тот раз, когда я увидела его рисунок. Я продолжала рисовать чернильную девушку, что смотрела на меня, ее волосы, ниспадавшие на плечи. Я слышала, как в парке поют птицы, как плещется вода во рве. Я чувствовала ветерок кожей.
Уголок тетради загнулся от холодного весеннего ветерка. Стоп, этого не может быть, ведь мы были в помещении, окна были закрыты. Страницы книги начали шелестеть.
Цветы, что я набросала, зашевелились на ветру.
Лепесток упал на кусочек земли, что я нарисовала.
Улитка спряталась в раковину.
Это происходило? На самом деле?
Ручка нагрелась в моей руке, и я сжала ее крепче, глядя, как страницы тетради трепещут на ветру, как улитки оставляют следы на странице.
Они повернулись и поползли ко мне, их рты были полны острых зубов, которых, как по мне, у улиток быть не должно, я им зубы не рисовала…
Ручка разбилась в моей руке, заливая рисунки чернилами. Куски пластика разлетелись по классу, стуча о парты и пол. Ученики вскрикивали от неожиданности, вскакивая на ноги. Сузуки-сенсей отвернулся от доски.
- Что происходит? – осведомился он.
Танака и Юки посмотрели на мою руку, покрытую чернилами.
- Кэти? – прошептала Юки.
- П-простите, - сказала я с пересохшим горлом.
А потом я увидела в коридоре Юу Томохиро, смотревшего на меня испуганными глазами, его пальцы сжимали край двери. Он выглядел почти испуганным. Он тоже это видел? Или все могло произойти из-за него.
- Убирайте, - сказал Сузуки-сенсей, я заставила себя кивнуть. Стул заскрипел, когда я отодвинула его, чтобы встать, на меня смотрел весь класс. Чернила капали с парты на пол.
- Простите, - выдавила еще раз я и выбежала в коридор.
Когда я оказалась там, Юу Томохиро уже ушел.
Я побежала в уборную и оттерла руки, побрызгала водой на лицо.
Я смотрела на себя в зеркале. Я была худой и испуганной, едва держалась в сознании.
Чернила стекали в трубу. Я чертила кончиками пальцев линии.
Это не могло быть галлюцинацией. Весь класс видел, как взорвалась ручка. Рисунки точно двигались. Я еще слышала плеск воды, помнила, как ветерок играл с моими волосами.
И Томохиро был там, когда все это произошло, как и в тот раз.
Я продолжила оттирать руки от чернил.
Он что-то делал с рисунками. И я не знала, что именно.
- Готова идти? – сказала Юки.
Мы вышли из гэнкана во двор, Юки и Танака смеялись над словами Сузуки, эту шутку я пропустила. Светило солнце, и теплый ветерок раскачивал ветви деревьев момиджи и сакуры.
Я глубоко вдохнула и посмотрела на ворота школы.
Его там не было.
Меня заполнило облегчение. По крайней мере, я могла отложить это столкновение. Мне нужно было время подумать, забыть все, что случилось.
Вот только я не могла. Я видела это всякий раз, когда закрывала глаза.
Я хотела обратно жизнь с мамой. Я хотела быть нормальной и не видеть живые рисунки.
Я начала хихикать вместе с Юки, притворяясь, что поняла шутку, что я не дрожу внутри. Но Танака внезапно вскинул руку.
- О! – указал он. – Это Томо-кун!
Да вы шутите.
Я подняла взгляд, и он обнаружился возле каменной стены, где он общался с другом. У другого юноши волосы были так сильно осветлены, что побелели, и мне сначала показалось, что он нацепил себе швабру на голову.
- Представь нас! – завопила Юки. – Мы можем узнать все про Мию!
- Прошу, не надо, - прошептала я, но Танака уже бежал по двору. Юки схватила меня за руку.
- Смелее! – сказала она, сжимая мой локоть и таща меня вперед.
- Ои, Томо-кун! – крикнул танака.
Юу Томохиро медленно поднял взгляд, его глаза были холодными и темными.
Его друг прислонился спиной к стволу дерева и с приглушенным интересом смотрел, как мы приближаемся.
- Это я, Танака из кружка каллиграфии, - сказал Танака, тяжело дыша и остановившись рядом с ними. Он уперся руками в колени, а потом показал Юу большой палец, поднятый вверх.
Лицо Юу сначала не выражало ничего, но в глазах мелькнуло узнавание.
- О, - сказал он. – Танака Ичиро.
- А это Ватабэ Юки и Кэти Грин, - сказал Танака.
Он не переставлял мое имя, потому что гайдзин не ставил фамилию первой. Я снова выделилась. Юки поклонилась, а я не смогла заставить себя. Я сжала руки в кулаки и попыталась прогнать страх, нужно было заменить его гневом.
Томохиро не собирался представлять друга или хотя бы поздороваться с нами. Он склонил голову вперед, челка упала ему на глаза, а потом обменялся взглядом с Обесцвеченным. Я поняла их, они хотели, чтобы мы ушли.
Но Танака этого не уловил. Он нервно рассмеялся, собираясь с мыслями.
- Давно не виделись, да? – сказал он.
Томохиро кивнул, его челка раскачивалась.
- Ты подрос, Ичиро.
- Я же должен был защищать себя, после того как ты ушел, - улыбнулся Танака и повернулся к нам. – Томо-кун частенько попадал в драки.
Томохиро ухмыльнулся.
- Это и не изменилось, - сказал он, глядя прямо на меня.
Так он хотел сразиться со мной. Но зачем? Он пугал, а не я. Он взлохматил волосы и посмотрел на Обесцвеченного, что закатил глаза.
Заговорила Юки.
- Жаль вас с Мию.
Взгляд Томо переместился на меня. Клянусь, он думал, как много я разболтала. Он беспокоился, что я рассказала и о рисунке?
- Маа, - сказал он, тяжко вздохнув, тонкие пальцы прижались ко лбу. – Кто-то явно не знает, когда стоит держать рот закрытым.
Я вспыхнула.
- Я ничего не рассказывала, - проворчала я.
- Сестра говорила мне, - быстро сказал Танака. – Кейко была в гостях у Мию.
- Не важно, - сказал Томохиро, потирая шею сзади. – Не нужно прикрывать ее. Все школа уже знает.
Но это имело значение. Я не хотела, чтобы он получал удовольствие от своей правоты, ведь был совсем не прав.
- Он и не прикрывает, - сказала я. – У меня есть дела поважнее, чем сплетничать о тебе.
- Так ты уже нашел новую подружку? – пропищала Юки.
Она все же хотела получить тему для сплетен любой ценой.
Томохиро вскинул голову.
- А что? Хочешь признаться?
Так они говорили, когда кто-то нравился. Юки покраснела.
- Я-я не об этом, - сказала она, отчаянно мотая рукой в стороны.
- О, так помочь ей? – сказал он, указывая на меня.
Мое сердце чуть не остановилось.
- Прости?
- Это шутка, - сказал Обесцвеченный. – Спокойнее.
- Эм, - сказал Танака, переводя взгляд с Томохиро на меня, его глаза расширились. – Эм… так ты присоединишься к кружку шоудо в этом году?
Тьма заполнила глаза Томохиро.
- Мне больше не нравится каллиграфия, - тихо сказал он.
- Тан-кун говорил, что ты очень талантлив, - пробормотала Юки, но Томохиро сделал шаг к ней, глядя на нее из-под челки.
- Я больше не рисую, - сказал он, и я задумалась, почему он так встревожился из-за этого. – Мне не интересно.
- О, плохо, - сказал Танака, вежливо рассмеявшись, чтобы сгладить ситуацию. – Пока я в кружке, им нужна вся возможная помощь, - Томохиро коротко рассмеялся, и это приободрило Танаку. – Боже, а что будет, если они вывесят мои рисунки на всеобщее обозрение!
- Ты всегда рисовал слишком толстые линии, - улыбнулся Томохиро. Буря в его глаза, казалось, прошла. Я могла нечетко представить его в начальной школе, как они с Танакой дружили.
- Со нэ … - притих Танака, глядя вдаль, погрузившись в мысли. Он постукивал пальцами по подбородку. – Как это исправить?
Томохиро сжал пальцы, словно держал в руке кисть.
- Если возьмешь кисть так, - сказал он, - правильно упрешься пальцем здесь, и будешь двигать ее вот так… - его рука нежно провела по воздуху, делая легкие мазки кистью, даже я, ничего не смыслящая в каллиграфии, впрочем, у меня и почерк неразборчивый был, могла сказать, что это было красиво. – Попытайся не давить на кисточку, - сказал Томохиро. – И двигать ее так.
Танака улыбнулся и скрестил руки, пока смотрел.
- А ведь ты очень хорош, знаешь? Талант.
Рука Томохиро замерла, танец кисти прекратился.
Рука напряглась в воздухе, а потом упала вниз, он сунул ладонь в карман пиджака.
- Я же говорил, - резко сказал он. – Мне это уже не интересно.
Танака помрачнел, а Обесцвеченный прижался спиной к дереву, усмехаясь.
«Что происходит? – думала я. – Танака и Томохиро дружили, а теперь он так над ним издевается?»
- Какой ты все-таки идиот, - процедила я. – Танака только пытался быть с тобой добрым.
- Кэти, - прошептала Юки, сжимая мою руку.
Томохиро ухмыльнулся.
- А ты всегда суешь нос не в свое дело, да?
- Как и ты. Ты везде, куда бы я ни пошла. Значит, ты тоже поглядываешь?
- Если бы и подглядывал, то не за тобой.
- О, так я не в твоем вкусе? Не нравятся гайдзины?
- Не нравятся настырные девчонки, возомнившие, что знают все на свете.
- Пока не получится подсмотреть, что у них под юбкой?
Томохиро усмехнулся, все внутри меня перевернулось. Снова тот дружелюбный взгляд. Я уже ожидала, что он подмигнет, как Джун на станции поезда. Я глубоко вдохнула.
- Если тебе так не нравится рисовать, тогда почему у тебя полный альбом рисунков?
Улыбка исчезла.
- И почему они двигаются?
- Двигаются? – сказал Обесцвеченный.
- Да, - кипятилась я. – Я знаю, что ты как-то это делаешь.
Я смотрела на Томохиро, а он начал злиться!
Хорошо. Я могу получить ответы.
- О, так ты опять делаешь анимации, Томо? – сказал Танака.
Томохиро улыбнулся.
Нет.
- Он делал такие раньше на краях тетради.
Нет! Не давай ему лазейку!
- Верно, Ичиро. Анимация.
- На одной странице? – возмутилась я.
- На многих страницах, - сказал он. – Потому у меня много рисунков. Это проект для дополнительных занятий. Я не хочу рисовать, но должен, если хочу максимум баллов.
Юки понимающе кивнула.
Ответы ускользали от меня, как песок сквозь пальцы.
- Но я видела тебя в коридоре, - сказала я, - когда моя ручка… Это ты выставил меня посмешищем с этими чернилами.
Томохиро шагнул ко мне, его взгляд впился в мои глаза. Он был немного выше меня, его челка нависала над глазами, словно самодельные кисти художника. Я сжалась, но сосредоточилась на том, как ненавижу его.
- Зачем мне выставлять тебя посмешищем? – ласково спросил он.
- Не знаю, - сказала я. Кровь шумела в ушах.
Томохиро улыбнулся, его глаза сверкали из-под челки.
«Так он все же может выглядеть нормально, - подумала я. – Даже больше, чем нормально. Черт! Сосредоточься!»
- Грин-сан, - сказал он подчеркнуто на английском, добавляя самый вежливый суффикс. – Уверяю, у меня не было ни времени, ни желания пугать вас. Я же третьеклассник, так? У меня по два дополнительных занятия, а еще подготовка к экзаменам. Если вы не хотите меня видеть, так не выглядывайте меня каждое утро у ворот школы.
Английский. Он говорил по-английски. Более того, он звал меня по фамилии, словно я не была иностранкой. Я чувствовала, что теряю равновесие, словно он поставил на доску камешек, и перемена веса заставила меня покачнуться. Он обернул все игрой и выигрывал.
Обесцвеченный усмехнулся.
- Не знал, что ты так хорошо знаешь английский, Юуто.
- Так ты понимал меня в тот день в гэнкане, - прошептала я.
Меня подташнивало, я хотела, чтобы он перестал смотреть на меня и отвернулся.
- Ты сказал, что не говоришь по-английски.
Он ухмыльнулся, но лицо его было бледным.
- А ты сказала, что не говоришь по-японски, - сказал он. – Так что мы равны.
- Я не… - стоп, он похвалил мой японский?
- Так, мы уже опаздываем на тренировку кендо, - он повернулся к другу и заявил. – Икузо.
Он позвал его идти, стараясь казаться грубым. Он пошел к гэнкану вместе с Обесцвеченным.
Было что-то большее, я понимала. Как он мог ненавидеть то, что делало его таким живым? Я видела, как его рука летала по воздуху, каким был его взгляд, как смягчался его голос, когда он рисовал пальцами кандзи. И он не отрицал, что чернила двигались. Он не говорил нет.
Голова была переполнена вопросами, я не могла выдержать это. Я хотела, чтобы он оставил меня в покое, так ведь? Я не хотела больше его видеть, верно? Я просто хотела, чтобы все вернулось на свои места. Весь мир перевернулся. Я не хотела видеть вещи, которых не могло быть. Я не хотела терять то, что осталось после мамы. Каждый его шаг уводил меня от моего нормального поведения. Я хотела ответов прямо сейчас.
В панике я вцепилась в его запястье рукой. Он обернулся, глаза удивленно расширились.
Его кожа была теплой под манжетой рубашки, казалось, что время остановилось.
- Кэти, - прошептала Юки. Рот Танаки приоткрылся. Думаю, не стоило хватать кого-то в Японии. Я снова привлекла к себе внимание, но было поздно отступать.
Я чувствовала мягкость его кожи и не знала, что делать дальше, чем я вообще думала.
- Ои, - сказал раздраженно Обесцвеченный. Весь двор смотрел на меня. Опять. Томохиро посмотрел на меня, покраснев, его глаза расширились и сияли. Он даже выглядел немного испуганным. Я разжала пальцы и отпустила его запястье.
- Я…
- Держись от меня подальше, - сказал Томохиро, но его голос дрожал, щеки пылали, когда он отворачивался. Я опустила взгляд на руки.
Держись от меня подальше.
Разве я не так хотела поступить?
И тут я увидела, что подушечки моих пальцев покрыты чернилами.
Я закричала и вытерла их о джинсы. Но когда я подняла ладони, чернила пропали. На джинсах тоже не было следов.
- Кэти, - Юки выглядела обеспокоенной, она схватила меня за руку и повела прочь оттуда. – Идем, ладно?
Я последовала за ней, но мыслями была далеко.
Я ненавидела себя за жар, что прошел сквозь тело, когда я думала о тепле его запястья под моими пальцами. Я пыталась отбросить эту чувства, как сделала с Танакй, но как только я думала, что избавилась от них, как чувства проникали в мои мысли, как черные и вязкие чернила.
Я шла безмолвно по парку Сунпу, Юки обхватывала меня руко й.
- Не волнуйся, - сказала она. – Не сказать, чтобы все видели. То есть… эм…
- Ты в порядке? – сказал Танака.
- Не знаю, - отозвалась я. – Мне не понравилось, как он с тобой разговаривал. Он сказал, что друг тебе, а потом разозлился, когда ты заговорил о каллиграфии. Показалось, что он что-то скрывает. Порой он выглядит разозленным, а потом обеспокоенным или таинственным. Я не понимаю этого, я хочу знать, что происходит.
- Кэти, - сказала Юки, сжимая мою руку. – Юу такой и есть. Я говорила с второклассниками, он таким вспыльчивым и есть.
- Верно, - сказал Танака. – Он любит свой мир. Сестра говорила, что он постоянно куда-то исчезает, как одиночка, не так ли? Знаю, он холоден, но не принимай этой на свой счет.
Исчезает куда-то? Значит, он в чем-то замешан.
Юки выхватила телефон и проверила время.
- Слушайте, мне пора идти. Меня выгонят из кружка, если я опять опоздаю. Увидимся позже, ладно?
Мы помахали ей, и она ушла вперед.
- Танака, - тихо сказала я, пока мы шли.
|
|
|
