 |
Автор русской версии обложки: Ксения Левченко 4 глава
|
|
|
|
- Хмм? – сказала она, сбрасывая туфли на высоких каблуках и потирая ноги. Лицо ее выглядело уставшим.
- А можно мне велосипед?
- Ты хочешь велосипед?
- Школа далековато, - сказала я. – А многие ученики везде ездят на велосипедах. Как Танака, - Диана вскинула брови, словно что-то поняла.
- О, - сказала она - так ты хочешь покататься с Танакой.
- Эу. Только не начинай.
- Ладно, ладно, - сказала она, но все еще смотрела с подозрением. – В среду можешь взять мой велосипед, и если тебе понравится, подумаем над покупкой твоего.
- А ты?
- В среду у меня подготовка. Они, наконец, наняли еще одного учителя английского, так что проблем нет. А тебе, может, ходить понравится больше, и я верну себе велосипед.
Я не могла предпочесть прогулки пешком. И в среду я одолжила у Дианы тоненький белый велосипед, что стоял на балконе, и сунула в лифт, забираясь следом. Я почти сбила соседа колесом, когда выбиралась из него, но на улице оказалось, что ехать приятно. Шины хрустели гравием в парке, и мне пришлось сбавить темп, чтобы не наехать на прохожих. Из-за низкой скорости я чуть не упала на бок, но вскоре нашла правильный ритм и смогла ехать под дождем из розовых лепестков, что запутывались в моих волосах.
Ветер откинул волосы, заложил уши, и я уже не слышала шум наблюдателей ханами. Я ощущала лишь ветер, птиц, издалека доносился странный гудок машины, и все это смешивалось в неясную картину.
Я ускорилась, пересекая северный мост, появляясь в городе и проезжая врата школы.
Уроки тянулись медленно, и я поглядывала в окно, наблюдая за розовым снегом дерева сакуры во дворе. Юки говорила, что цветение продлится лишь пару недель. И вскоре ветки окажутся голыми.
Танака вызвался помочь Юки с уборкой туалетов, потому что я на днях мыла вместо него полы, а потому я покинула школу раньше, чем обычно, чтобы как раз увидеть, как Томохиро садится на велосипед. Я разбиралась с замком, а он уехал прочь. Впрочем, я понимала, что не должна так спешить, ведь он все равно приедет к станции, потому что сейчас он повернул налево и явно пытался уйти от преследования.
|
|
|
Постоянно какие-то уловки. Что же там такое, что никто не должен видеть?
Я все же отцепила замок, бросила его в сумку и, отцепив от поручня ремешок, я выкатила велосипед на дорогу. Проехав ворота, я чуть не сбила двух учеников и отправилась на юг.
Я остановилась у станции Шизуока. У меня оставалось еще несколько минут, пока он закончит свой усложненный маршрут, а стоит ему показаться, я уже буду готова.
- Гузэн да!
Я подпрыгнула. Но, обернувшись, увидела не Томохиро. Начнем с того, что у юноши были черные волосы, а светлые пряди он заправил за проколотое ухо.
- Джун!
- Так ты помнишь, - улыбнулся он. – Ждешь кого-то?
- О, нет-нет, - пробормотала я. Лицо мое покраснело. Было более чем очевидно, что я ждала.
Джун усмехнулся.
- Может, парня? Того, на которого смотрела из поезда?
Это было так очевидно?
- О чем ты говоришь? – выдавила я.
- Прости, - сказал он. – Это не мое дело, да? Просто ты такая же взволнованная.
Он дотянулся до тяжелой сумки на плече и потянул за лямку.
- Я шел на тренировку, но увидел тебя и решил поздороваться.
- Тренировку?
- Спортивная, - сказал он.
- О, - сказала я, пытаясь выглянуть из-за него, не выглядя при этом так, словно я выглядываю из-за него.
Он чуть отклонился и прошептал:
- За кем мы шпионим?
- Ладно, ладно, это тот парень, - сказала я. – Боже, ты какой-то детектив, да?
- Я смотрю много сериалов о полицейских, - усмехнулся он. Подняв левую ладонь, он притворился, что что-то пишет на ней, пальцы правой руки сжимали воображаемую ручку. – Так из-за него у тебя проблемы?
|
|
|
- Да нет… то есть…. В какой-то степени?
Джун нахмурился.
- В какой-то степени?
- Он просто кое-что знает, только и всего, - я вспомнила чернильные глаза, что смотрели на меня, сердце снова застыло. – Его рисунки пугают меня. Они почти живые.
- Страшные рисунки? Это преступление, - сказал он, быстро чертя кандзи на ладони.
Мои щеки вспыхнули.
- Забудь. Это глупо, - сказала я, и он опустил руки, покачав головой.
- Совсем не глупо, если это тебя беспокоит, - сказал он.
- Не беспокоит. То есть, да, но… - слова путались, как и мысли. Что же он делал?
- Порой мне кажется, что он дразнит меня. А порой – что он пытается меня запугать, что у него есть какой-то секрет.
- А, - сказал Джун. – Теперь, похоже, я понял.
- И?
- Ты ему нравишься.
Я фыркнула.
- Не угадал, кеиджи-сан. У него есть девушка.
- Похоже, я утратил хватку, - рассмеялся он. – Но ответ был очевидным.
А потом он уставился на меня, и мне пришлось отстраниться.
- Что ты делаешь? – сказала я, сердце ускорило биение. Как это произошло? Его глаза были теплыми и затуманенными, словно он не проснулся. Светлые пряди, что были заправлены за ухо, упали ему на щеку, и самые длинные пряди достали до уголка губ. Он потянулся рукой к моим волосам. Я вздрогнула и попыталась попятиться, но лишь вжалась вместе с велосипедом в стену. Уходить было некуда.
Я чувствовала мягкое касание его пальцев на волосах, а потом он отстранился.
- Лепесток вишни, - сказал он, и розовый лепесток появился меж его пальцев. Он отпустил его, и мы наблюдали, как он падает на землю, а потом он поднял взгляд. – Красиво, - прошептал он.
Мое сердце, похоже, на миг и вовсе остановилось.
И тут мимо промчался Томохиро, его волосы нельзя было не узнать. Джун явно увидел выражение моего лица, а потому обернулся, чтобы увидеть его.
- Ах, - сказал он, и я задумалась, не послышалась ли мне боль в его голосе. – А вот и мальчик-художник. И ты снова взволнована.
- Я не взволнована! Я только…
- Знаю, знаю. Но я опаздываю на тренировку, так что увидимся позже, ладно?
Да, да. Он улыбнулся и ушел, немного прихрамывая из-за веса сумки. А я смотрела ему вслед и думала, не послышалось ли мне. Красиво. Он ведь говорил о лепестке вишни?
Но времени на раздумья не было. Томохиро мчался по тротуару, и я преследовала его, объезжая пешеходов. У меня еще был шанс все выяснить. Узнать, что он скрывал, почему он держался подальше от меня. Конечно, я все еще была изгоем, но после драки в парке было что-то еще. Должно было.
|
|
|
Город оскудел, а мы двигались дальше, и теперь я уже нервничала. Может, он заметил меня. Может, он снова путал меня, потому что я не видела тут ничего необычного. Я уже видела, как он останавливается и смотрит на меня с самодовольной улыбкой, медленно хлопая.
Но в конце улицы показался автобус, и я ощутила облегчение. Он просто преследовал автобус.
Деревья, покрытые почками, маячили зеленым цветом среди улиц города, и я поняла, куда мы едем.
Юки рассказывала мне об этом месте – Торо Исэки, месте археологических раскопок в гуще Шизуоки. Ограда, сплетенная из цепочек, окружала территорию и обрывалась оранжевой вывеской с кандзи, которые я не могла прочитать, но рядом была картинка рабочего в каске, что кланялся, извиняясь, потому смысл я уловила.
Томохиро остановился у ограды, его пальцы вцепились в сетку ограды. Он спрыгнул с велосипеда и пошел вдоль ограды. Она приподнималась возле перекладины, и он нырнул в проем, затягивая с собой велосипед. Когда он исчез за деревьями, я подъехала к проему в ограде.
Оттуда вела узкая тропинка, ее было почти не видно, но я проводила каждое лето в лесах Дип Ривера, а потому я заметила примятую траву и сломанные ветки.
На траве дрожал на ветру изорванный листок бумаги, по краю его шли дырочки, словно его вырвали из блокнота. На нем что-то было набросано. Я могла поклясться, что листок принадлежал Томохиро.
Я оглянулась, сердце бешено билось. Даже если меня уговаривали друзья, были границы, которые я никогда не пересекала. Я не могла представить, что прорвусь в ограниченную территорию.
Я смотрела на лесок за оградой, деревья шевелились на ветру. Я знала, что Томохиро там, но не представляла, что он там делает.
Я глубоко вдохнула. Горячий адреналин прилил к пальцам, заставил опустить уставшие ноги на землю.
Я приподняла ограду и проникла внутрь.
|
|
|
Напряжение покалывало шею и плечи, но ничего не происходило. Парк был тихим, слышались лишь странные птицы, общающиеся друг с другом.
Я наклонилась и подобрала обрывок бумаги, расправляя его пальцами. Глубоко вдохнув, я перевернула его. Быстро набросанные линии складывались в подобие конца хвоста дракона, покрытого штрихованными чешуйками. Местами хвост покрывали клочки волос и борозды, все было нарисовано резкими мазками чернил.
Я прищурилась, разглядывая листок. Что-то было не так, наверное, пропорции, но кусочек хвоста выглядел смешным. Один из шипов был слишком длинным, но потом он становился нормальной длины, а вместо этого нарушался размер чешуек. Я отстранила от рисунка лицо, пытаясь понять, как это, а порыв ветра вырвал рисунок из моей руки.
Хвост раскачивался от одного конца листка к другому.
Я выронила рисунок, сердце колотилось.
Я стояла и не знала, что делать. Показать Томохиро, что я здесь, и заставить объяснить? Но я буду выглядеть сумасшедшей. Не сказать, что сама идея преследования была лучше, но я так и не спланировала все свои действия. Я только хотела узнать, с чем он связан. Я поежилась, вспомнив о взгляде беременной девушки, все ужасы начались с этой странности. Я должна была узнать правду.
Лес был не таким густым, каким казался на первый взгляд, через несколько метров деревьев стало меньше, и я пришла к полянке в Торо Исэки.
Дыхание застыло в горле, когда я шагнула вперед.
Все вокруг купалось в цветах сакуры и белизне лепестков поздней умэ, нежности ярко-зеленых весенних листьев, и мне казалось, что я иду по древней картине. Опадающие лепестки падали на соломенные крыши старых домиков эпохи Яёй и траву вокруг них.
Томохиро сидел рядом с одной из хижин, на его коленях лежал черный блокнот, приподнятый так, словно холст на мольберте. Его рука быстро двигалась по бумаге, черный распространялся по белой странице. Он периодически останавливался и смахивал со своей работы лепестки вишни и сливы.
Я пробралась к краю поляны и смотрела на него.
Не поднимая головы, он сказал, продолжая рисовать:
- Уж лучше сядь рядом, а не стой там и пялься на меня. Раздражает.
Щеки вспыхнули, уши обожгло жаром от стыда.
Когда я не ответила, Томохиро перестал рисовать. Все еще не поднимая взгляд, он положил ладонь на землю рядом с собой и похлопал по ней.
- Садись.
Я ухмыльнулась.
- Я похожа на собаку?
Он взглянул на меня и усмехнулся, ветер играл с его взлохмаченными волосами, бросая и убирая пряди с его глубоких карих глаз. Я почти таяла.
- Ван, ван, - пролаял он, так японцы видели лай собак. Я чуть не отскочила назад, услышав это, и его глаза вспыхнули от восторга. – Это я здесь зверь, да? – сказал он с ухмылкой. – Не хочешь – не садись. Мне все равно, - и он вернулся к рисунку.
|
|
|
Я глубоко вдохнула и шагнула вперед, медленно подходя к его спине, согнутой над рисунком.
Взгляд нервно устремился к рисунку, наброску трясогузки. Рисунок был прекрасным, и я была рада видеть, что он не шевелится.
Томохиро покачал головой.
- Ты все же не поняла, да? – сказал он, его ручка двигалась по спинке трясогузки. Высоко в деревьях я увидела трясогузку на дереве вишни, что пела, пока остальные птицы сновали меж веток.
- Ты говорил мне держаться от тебя подальше, - сказала я.
- И ты пошла за мной в Торо Исэки, - он поднял на меня взгляд, но я смотрела в сторону с подозрением.
- Я лишь думала…
- Что я в чем-то замешан.
Я кивнула. Он показал мне блокнот.
- Я занят только этим, - сказал он, указав на страницу.
Я ничего не сказала, но жар не покидал щеки.
- Думаешь, Мию правильно поступила? – сказал он. – Тоже хочешь меня ударить?
Я уставилась на него. Откуда такое отношение? То, как он спас девушку в парке, его мягкое выражение лица позже, то, как он ждал автобус, - все это не вязалось с его абсолютно непонятным поведением сейчас и тем, как он вел себя в школе.
- Итак? – он выжидающе смотрел на меня, и я заставила себя заговорить.
- Я не собираюсь тебя бить, но я думаю, что это подло с твоей стороны, - он ухмыльнулся и посмотрел на дерево, поднимая ручку, чтобы набросать тень на клюве трясогузки. – Зачем ты соврал ей?
- Соврал?
- Да. Что Мию для тебя ничего не значит. Я видела по твоим глазами, что ты на самом деле чувствуешь.
Он перестал рисовать.
- Это, - сказал он, - не твое дело.
Прошло время, пока хоть кто-то из нас смог заговорить. Кончик его ручки громко скрипел, двигая вперед-назад по бумаге.
- Ладно, а что тогда мое дело? Скажи, почему твои рисунки двигались, как ты заставил мою ручку взорваться.
- Анимация, неисправная ручка.
- Чепуха какая-то, - сказала я.
- Смотри, если не веришь, - сказал он, и я уставилась на рисунок. Абсолютно обычный. – Ты могла что-то видеть. Проверься у врача.
- Заткнись, - сказала я, но меня обеспокоили его слова. Я искала в Интернете информацию о симптомах галлюцинаций, и потеря важного человека входила в число причин.
- Ватанабе-сенсей и Накамура-сенсей сообщили, что ты вступила в клуб кендо, - сказал Томохиро после паузы.
- Да, - сказала я. Он усмехнулся и склонился, чтобы смахнуть с бумаги лепестки умэ. Челка упала ему на глаза, он склонил голову на бок.
- Ты постоянно следишь за мной, - отметил он.
- Я не слежу за тобой! – возмутилась я. – Меня не тревожит, чем ты занят на досуге.
- Потому ты пришла сюда.
- Я же говорила, что думаю, что ты с чем-то связан.
- С рисунками.
Я стыдливо понизила голос.
- Я это вижу.
Он резко прекратил рисовать, трясогузки тревожно перекрикивались высокими голосами. Он принялся замазывать рисунок, уничтожая его. Я с удивлением наблюдала.
- Он был не так и плох, - сказала я. Он не ответил, открыв чистую страницу. Я слышала его дыхание, тяжелое, словно после сражения в парке. Через миг он сглотнул, и его рука задвигалась по бумаге, набрасывая нечто, похожее на сливовое дерево.
- Почему ты бросил каллиграфию? – спросила я, глядя, кК его рука замирает, пока он разглядывал листву ближайшего дерева умэ.
- Папа, - сказал он, - считает искусство чепухой. Он хочет, чтобы я изучал медицину или банковское дело, как он.
- Но ты хорош в этом, - сказала я. – Очень хорош.
Томохиро набросал чернилами еще несколько листьев.
- Может, если бы твой папа увидел рисунки…
- Он видел, - мрачно отозвался Томохиро. Чернила вырвались из его ручки и потекли на дерево. – Черт! – добавил он, пытаясь спасти рисунок.
Я закатила глаза.
- И этим ртом ты потом целуешь маму?
- Моя мама умерла, - сказал он.
Я уставилась на него, руки тряслись. Я стояла, а тут ноги подкосились, и я рухнула на колени рядом с ним. Я открывала и закрывала рот, но ни звука не вышло. Я и не ожидала, что мы так похожи.
- Моя тоже, - выдавила я.
Он оторвал взгляд от страницы, его глаза вглядывались в мое лицо, и мне казалось, что он видит меня впервые, настоящую меня, такую разбитую.
- Прости, - сказал он.
- Что… случилось с твоей? – спросила я. Его взгляд помрачнел, а я почувствовала себя открытой, словно рассказала ему слишком много. Может, так и было, но в тот миг мне казалось, что он мог меня понять.
- Несчастный случай, - сказал он. – Мне было десять, - не так недавно, как у меня. Не так, как у меня, совсем. Его голос смягчился. – А твоя?
Все расплывалось от слез. И это сбило весь боевой настрой. Я едва могла говорить.
- Сердечный приступ, восемь месяцев назад. Она была в порядке, одна минута и…
- Без предупреждения, - сказал Томохиро. – Как и моя, - ох.
Мы были похожи. Вот только его голос был спокойным, пока он говорил. Время лечило раны, как мне и говорили. А семь лет назад он, наверняка, был таким же, как я сейчас.
Вот только у него была надежда. Мы были бы одинаковыми, забудь я прошлую жизнь.
Я какое-то время смотрела, как он рисует, и хотя он просто набрасывал картинки, получалось прекрасно. Но он был критичен. Он обрывал рисунки, словно отвлекался. Он набрасывал все подряд, порой давя на ручку так сильно, что она прорывала бумагу и оставляла следы на следующей странице блокнота.
- Говорят, что все забудется, - вдруг сказал он, и его голос застал меня врасплох. – Что ты смиришься и поймешь, что лучше двигаться дальше. Они не понимают, что ты не можешь. Что ты уже другой человек.
Глаза снова наполнились слезами, я смотрела на его нечеткую фигуру сквозь них. Я не ожидала, что он скажет такое. То есть, после того, как по его милость полшколы заглянуло мне под юбку, я сомневалась, что у него есть душа.
- Не позволяй им говорить, что тебе станет лучше, - сказал он, решительно глядя на меня. Его карие глаза вспыхнули на солнце, и я увидела, как они глубоки, а потом их снова закрыла челка.
Он отбросил волосы тонкими пальцами, и я поймала себя на мысли, какими на ощупь могли быть кончики его пальцев.
- Злись, Кэти Грин. Не забывай это чувство. Потому что дыра в сердце останется. Ее не нужно заполнять.
Удовлетворившись своей подбадривающей речью, он послал мне быструю улыбку и отвернулся к рисунку. Ветер подхватил лепестки сливы и вишни, и они закружились перед глазами.
А я чувствовала, что я не одна, что мы с Томохиро оказались внезапно связаны. Никто еще не говорил, что мне лучше не станет.
Никто не говорил мне смириться с пустотой и изменениями. И теперь я знала, какой он на самом деле, не такой, каким его видят все остальные.
Когда он двинул рукой над рисунком, манжета белой школьной рубашки зацепилась за край блокнота и оголила его руку. Он не заметил этого, разглядывая домики, а я увидела шрамы на запястье, которые уже отмечала в парке Сунпу. Самый большой шел от края до края, пересекая другие.
Они были тонкие и неглубокие, но выглядели воспаленными, свежими, далеко не все зажили.
Беспокойство заполнило меня. Так он резал вены. И теперь я видела рисунок темных шрамов, что тянулись по его руке под тонкой тканью рубашки. Но когда он увидел мое лицо, то опустил взгляд на запястье и усмехнулся, словно моя реакция забавляла его.
- Это от меча, - сказал он.
- От чего?
- Меча. Кандзи. Клуб каллиграфии в младшей школе? Ичиро, наверняка, рассказал тебе.
- Ох, - сказала я. – Ужасный шрам.
- Был глубокий порез. Пришлось обратиться в больницу, - он перешел на английский язык и попытался объяснить, и я поняла, что рану нужно было зашивать, он потерял много крови. А я все думала, как он отправил в больницу друга Коджи. Сейчас он не казался способным на такое.
- Просто, - сказала я, но он зловеще усмехнулся.
- Искусство опасно, - сказал он, и я понимала, что он не шутит.
- Так почему ты рисуешь здесь? – спросила я.
- Здесь безопаснее.
- То есть, не знает твой папа?
- Вроде того. Но посмотри на полянку. Люди жили здесь почти две тысячи лет назад. Птицы, деревья, тишина. А возможность побыть наедине с собой в Шизуоке? – он пригладил рукой медные волосы и взлохматил их, лепестки упали на блокнот. Я вспомнила, как Джун вытащил лепесток из моих волос. Как красиво. Я быстро отогнала эти воспоминания, стыдясь. Казалось, что я предаю Томохиро, думая об этом, и хотя все это было лишь мысленно, я это чувствовала.
- А ведь ты пробрался сюда без спросу, - сказала я. Томохиро широко улыбнулся.
- Это место никому не принадлежит, - сказал он. – Они не могут выгнать меня, как и не могут прогнать птиц.
Все казалось нереальным среди руин, и я понимала, почему он так рисковал. К тому же, он вел себя странно, а потому предупреждение на входе могло стать вызовом, проверкой, осмелится ли он на такое.
Он перестал рисовать, по лицу его стекал пот. Он нарисовал уродливую линию поверх прекрасного наброска хижины периода Яёй, а потом захлопнул блокнот.
- Зачем ты испортил его? – спросила я, когда он запихивал блокнот в сумку. И если задуматься, то он зачеркивал каждый рисунок.
Он пожал плечами, глаза его были темными.
- Они не так и хороши, - сказал он. – Идем.
Идем? Вместе? Я попыталась прогнать панику, что сжала горло, и напомнила себе, какой он странный. И это было превыше остальных его качеств. Обманщик. Беременная девушка. Коджи в больнице. Это я повторяла мысленной мантрой, но почему-то она не работала.
Он пошел под деревьями, и я следовала за ним, потянувшись за своим велосипедом, когда он поднял свой. Когда мы выбрались из-под забора-сетки, он опустил его, и металл звякнул.
Мы оседлали велосипеды и поехали по улице, углубляясь в лабиринт Шизуоки.
Он ехал первым, но меня захватил дух состязаний, и я проехала его, обгоняя и лавируя среди прохожих. Он не соревновался, а расслабленно следовал за мной.
Может, это из-за его дружбы с Танакой.
Он не вел себя так раньше, он отличался от тог Томохиро, которого ударила Мию.
Он был похож на ту нежную сторону себя, что обнимала плачущую девушку в парке. Воспоминание вспыхнуло, словно ударили по голове.
Мы остановились на станции Шизуока.
- Отсюда мне на север, в Отамачи, - сказал он.
- А мне на запад, - сказала я. – Недалеко от Суруги.
Он кивнул.
- Проголодалась?
Я уставилась на него. Голод напоминал о себе, но я его почти не замечала.
А он, похоже, знал, о чем я думаю. Он улыбнулся, потом усмехнулся, опустив взгляд и качая головой, словно смеялся.
- Видела бы ты свое лицо, - сказал он сквозь смех. – Словно я попросил тебя прыгнуть с крыши замка Сунпу!
Я покраснела.
- Идем, - сказал он. – На станции есть хорошее кафе.
Я пыталась ухватиться за причину отказаться.
- А твоя девушка не расстроится? – сказала я.
Он склонил голову.
- Девушка?
- Та беременная? Или у тебя еще есть?
Он уставился на меня, а потом захохотал.
- Так об этом уже сплетничают? – выдавил он.
Он, похоже, радовался этому. Я покраснела сильнее, чувствуя унижение.
Когда он увидел мою подавленность, то перестал смеяться.
- О, верно. Ты слышала, что это сказала Мию. У меня нет девушки. А особенно, беременной.
- Но я видела вас. В парке, - сказала я, тут же пожалев об этих словах. Его глаза вспыхнули.
- Так ты все же шпионишь за мной? – сказал он. – Шиори не моя девушка. Она мне как сестра, я пообещал ее маме, что присмотрю за ней. Ученики издеваются над ней, ведь она беременна.
Я не знала, что и сказать.
- Идем уже. Я голоден.
Я все еще пыталась возразить, но он пошел с велосипедом к станции, помахивая рукой, словно не собирался слушать мои возражения.
Я замерла на миг, сжимая велосипед. Я могла уйти домой и оставить его. Но когда он обернулся, чтобы проверить, иду ли я за ним, я поспешила догнать его, словно ноги мне уже не принадлежали.
Я заказала содовую со вкусом дыни, а он – тарелку карри с тонкацу.
- Точно не хочешь чего-нибудь поесть? – сказал он, разделяя деревянные палочки. Я вскинула руку.
- Все в порядке, - сказала я. Он сузил глаза, глядя на меня.
- Я понимаю, - сказал он. – Ты боишься, что я попытаюсь за тебя заплатить.
Жар покалывал на шее.
- Не это, - пробормотала я.
- Нет проблем, - сказал он, - ведь я и не собирался.
- Что?
Он вскинул брови и сверкнул самоуверенной усмешкой.
- Я все же тебя сломал. Так закажи себе что-нибудь, я возмущаться не буду, обещаю.
- Ладно, - проворчала я. Позвав официантку, я заказала миску гюдона. Томохиро начал есть, когда мне принесли заказ, а потому его карри уже остыл. И хотя я настаивала, чтобы он не ждал, он просто гонял карри по тарелке.
Когда моя миска с терияки и рисом прибыла, Томохиро чуть не подпрыгнул на стуле.
- Итадакимас! – завопил он, хлопнув в ладони и набрасываясь на еду.
Ему пришлось запить все это водой, чтобы сглотнуть.
- Я проголодался, - сказал он, но детское звучание этих слов заставило меня фыркнуть. – Пеко, пеко, - слетело с его губ. – Так теперь ты убедилась, что я ни в чем не замешан? – спросил он, его палочки для еды застыли в воздухе.
- Совсем нет, - сказала я. – Но зачем ты так поступаешь со мной, если я видела тебя с Мию? – спросила я. Он вскинул брови и выглядел смятенным.
- Поступаю как?
- Да ладно, как будто ты не помнишь. Ты ждал меня у ворот, а потом прошел мимо, весь такой опасный.
И слишком близко, но это я добавила мысленно. Я смогла в тот раз ощутить запах ванили его шампуня, тепло его плеча, задевшего мое. И потом он смотрел мне под юбку, но нужно ли вспоминать и об этом?
Я подумала, что зря я это сказала. Улыбка Томохиро погасла, он смотрел с беспокойством. Его глаза смотрели в пустоту вдали, словно он был не здесь. Я хотела забрать слова обратно, но было поздно.
Тишина давила на меня, напряжение сжимало шею, спускалось по спине.
- Это не важно, - слабо сказала я, но это не помогло. Томохиро поглощал карри.
- Я хотел, чтобы ты держалась от меня подальше, - сказал он, но голос словно принадлежал не ему. Он был слишком холодным и отстраненным, как в школе.
- Почему?
- Но Ичиро рассказал тебе? Я постоянно попадаю в драки. А потому от дружбы со мной у тебя будут лишь проблемы, - но была ли причина такой? Я больше не верила тому, что он говорил таким тоном.
Я фыркнула.
- Почему ты беспокоишься о том, будут ли у меня проблемы?
- Почему ты во всем видишь вызов? - Томохиро вскинул голову. – Ладно. Может, мне не стоило смотреть на тебя у ворот, но это ты преследовала меня до Торо.
- Но ты сам дал мне повод.
- Я и не собирался тебя так интересовать, - он резко опустил палочки, и мне уже расхотелось есть рис. – Разве я не говорил тебе держаться подальше?
- Ха, - фыркнула я. – Словно не из-за тебя взорвалась моя ручка. Будто не ты обманул Мию, как последний мерзавец! – он мрачно усмехнулся, словно наслаждался всем этим возмущением.
- А ты поверишь, если я объясню? – сказал он, меня окатило стыдом, когда я осознала ошибку.
- Ты соврал, - сказала я. – Другой девушки ведь не было? И ты соврал Мию, сказав, что она тебе не нужна. Почему ты решил бросить ее, если больше никого нет, а ты все еще беспокоишься о ней? Как тогда мне поверить, что ты можешь говорить правду?
Официантка пришла, и Томохиро отдал ей деньги, пока я считала свои йены.
- Как бы там ни было, - сказал он. – Думай, что хочешь, но я просил тебя держаться подальше, - он поднялся и забрал сумку. Он какое-то время смотрел в пространство перед собой, и я не могла поднять на него взгляд, стыдясь того, что пошла в кафе с таким, как он.
Он глубоко вдохнул и выдохнул.
- Но так было раньше, - сказал он.
- Раньше?
Он покачал головой.
- Ты же не слышишь предупреждение, и я решил, что ты вообще не слышишь, - он вскинул голову и усмехнулся, челка открыла его глаза. – Приходи в Торо еще. Мне понравилось общение во время рисования.
Он покинул кафе, о чем возвестил звон колокольчика на двери, а мне казалось, что голова кружится, я теряю равновесие.
И только через пару мгновений я поняла, что он все же заплатил за меня.
Глава 5:
Когда я покинула кафе, лепестки вишни кружились уже в темноте, мерцая в свете фонарей. Цветы быстро опадали, ускользая из лучей света и исчезая.
Когда я первый раз сказала бабушке, что буду жить в большом доме, она отреагировала восторгом. Но большие дома в Японии были многоквартирными, здесь не было никаких дворецких.
Я пришла автоматические двери здания, и яркие золотые огни холла стали острым контрастом с темной улицей. Я запихала в лифт велосипед, и когда я принялась открывать дверь, послышались громоподобные шаги Дианы, дверь открылась.
- Кэти, - сказала она, затягивая меня внутрь. – Я места себе не находила! Я уже в полицию звонить хотела, знаешь ли. Я думала, уже что-то случилось.
- Я умею кататься на велосипеде, - сказала я.
- Почему ты не позвонила? Ты хоть знаешь, который час?
- Прости, - сказала я. – Не знала, что уже так поздно.
Диана вздохнула и потерла виски. Она резко замерла и пробежала кончиками пальцев по лбу.
- Думаю, ты все же прибавила мне морщин, - сказала она и отправилась к зеркалу в ванной.
- Ты драматизируешь, - сказала я, а она разглядывала и растягивала кожу.
- И где ты была? Даже если у тебя была уборка, ты не пришла бы так поздно.
- Эм, - время, проведенное в Торо Исэки, казалось таки ценным, что я не захотела говорить о нем другим. – Гуляла. С другом.
- Юки? А разве она не ходит по средам на вышивку?
Черт.
- С другим другом, - я чувствовала, как пылают щеки.
- Кэти, происходит что-то, о чем ты не хочешь мне рассказывать?
Волоски на шее зашевелились. Я не хотела этот разговор.
- Ты была в хост-клубе с пивом и красивыми мальчиками? Патинко? Наркотики?
|
|
|
