Ты меня, браток, не трожь, у меня в кармане нож

 

— Нож — это всего лишь заточенный кусок металла.

Игорь Скрылев

 

—...Казалось бы.

Андрей Кочергин

 

Нож постепенно становится не только рацио­нальным и достаточно универсальным рабо­чим инструментом на каждый день, но и мощным средством самообороны, дающим человеку шанс выжить в условиях преступных посягательств.

В этой связи «рынок» очень живо отреагировал на появившийся «потребительский» интерес. Моментально появились зарубежные и отечественные преподаватели, школы и стили применения ножа. Как же разобраться в этом пестром многообразии, при условии того, что каждый мастер считает свой стиль самым правильным, а школу — самой авторитетной и нисколько не скрыва­ет этого?

Задача, мягко говоря, не простая, а учитывая, что мно­гим приходится делать подобный выбор впервые, про­сто архисложная!

Но есть очень доступные критерии определения по­лезности любого явления: здравый смысл и прагматич­ный подход.

Зачем вам нужны эти брутальные знания? Очевидно, для овладения системой противодействия противнику, зачастую вооруженному. Данное противодействие не мо­жет быть легким, потому что, взяв в руки оружие, хотя бы тот же нож, вы моментально попадаете на грань, где балансируют ваша жизнь и жизнь другого человека, ка­ким бы негодяем он ни был! Ранить или убить человека очень сложно, чтобы сделать это, вам придется пересту­пить через огромный пласт заложенных с детства мо­рально-этических норм, брезгливость и просто страх. Бо­лее того, применение оружие неминуемо будет рассмот­рено в суде и так далее.

Верите ли вы теперь в то, что можно легко научить­ся драться ножом? Как можно легко научиться тому, против чего протестует все человеческое естество?!

Что именно вы считаете угрозой, готовы ли вы к внешней агрессии, что вы о ней знаете и как собирае­тесь ей противостоять? И почему именно нож должен решить эти ваши проблемы? Чему именно вы должны научиться при обращении с ножом, исходя из предпо­лагаемой внешней угрозы?

Как проверяют в данной школе степень готовности обучаемого, может быть, по уровню владения искусством хореографии?! Что должно убедить вас в правильном вы­боре школы, исходя из вышеперечисленных моментов, подлежащих осознанию и последующему осмыслению?

Данные размышления, не профессиональные, но вполне здравые, способны уберечь вас от попадания в какую-либо экзотическую «группу здоровья», где вам в свободное от работы время в легкой и увлекательной манере преподнесут несколько эффектных «па» с ору­жием в руках и произнесут несколько авторитетных имен отцов-основателей данного направления.

Но запомните одно крайне важное уточнение. Не за­платив за ужасные знания ужасную цену, вы скорее всего получите игрушечные перчатки из дерматина, оплатив в кассе за эксклюзивные лайковые. Не обманывайтесь, в деле боевой подготовки — а в части применения ножа вы столкнетесь именно с ней! — не бывает укороченных пу­тей, облегченных лазеек и скидок по знакомству.

Мы начали изучать действия боевым ножом более пят­надцати лет назад. Уникальность ситуации заключается в том, что изначально исследования носили исключительно военный характер, где в силу тактики армейских спецпод­разделений нож был скорее средством внезапного пора­жения живой силы противника и не подразумевал контак­та, встречной атаки с использованием ножа.

Здесь стоит заметить, что если профессионал ввязался в такого рода схватку, то он, видимо, не совсем и профес­сионал, не достаточно подготовлен в тактико-технической части применения более эффективных видов оружия.

Созданная система боевой подготовки НДК-17 — это комплексный продукт, направленный прежде всего на психическую готовность и техническое совершенствова­ние приемов применения оружия, ножа в том числе.

Военная система не вполне подходила для решения задач, относящихся к самообороне, и не имела, возмож­но, самого важного для улицы компонента, не учила сим­метричному, обоюдному бою с ножом. Я ведь сказал уже, что в армии это не нужно, военный профессионал не имеет права доводить подавление противника до драки, нет у него для этого ни времени, ни тактической возмож­ности, ни права нарушать режим секретности.

Именно эти размышления подвигли нас в 1996 году создать тактико-техническую базу нового — ага, назад в будущее! — вида спорта, представляющего собой полноконтактные бои с ножом. Сразу оговорюсь, да и писал уже о том, что мы совершенно уверены в невозможности выдумать новую систему мордобоя или систему при­менения холодного оружия, пусть даже с самыми бла­гими намерениями. Слишком много людей слишком много тысяч лет раздумывали над «остроумными» спо­собами уничтожения себе подобных... Единственное, что можно изобрести, так это новые правила соревнований и содержание методики подготовки, но ведь именно они, если верить спортивной науке, и определяют появление нового вида спорта! Именно так мы отличаем вольную борьбу от греко-римской, — по правилам соревнований и вытекающей из них методике подготовки.

Итак, перед группой исследователей встала задача: на имеющемся материале создать полноконтактный, а зна­чит, максимально приближенный к реальности вид спор­та — бой противников на ножах. Ни много и ни мало!

Как уже не раз упоминалось, психическая готовность есть главнейшая любого вида спортивной и боевой под­готовки. Единственный действенный способ ее укрепить заключается в том, чтобы заставить человека сражаться, преодолевая боль и страдания, осознавая всю реальность предполагаемой опасности, но не теряя самообладания и оставаясь при этом в достаточных физиче­ских кондициях.

 

Эти соображения подвигли нас на исследование японского опыта применения ножа — тан-то. Почему именно танто? Да прежде всего в силу удивительно стройной системы психотактиче­ского тренинга древних боевых школ (рю) Японии Иккен хиссацу — одним ударом наповал, так звучала наступательная доктрина подлинного самурая. Никаких несущественных движений, лаконично и сдер­жанно, собранно и крайне целеустремленно, никакой траты времени на «хореографические зарисовки», вперед и только вперед. Лучшая оборона — это нападение!

Помимо психической составляющей, не приемлю­щей права на поражение и требующей абсолютной са­моотдачи, мы изучили и взяли на вооружение основные технические элементы танто дзюцу. Это стойки (камаэ) и первичная техническая база (кихон).

В процессе эволюции за эти годы в нашем арсенале от техники первоисточника остались лишь хват ножа и правосторонняя стойка с положением спины и головы, а добавился биомеханический анализ и более чем дли­тельные исследования, направленные на очистку движе­ния в поиске максимальной скорости, представляющей собой воплощение кинетической энергии.

Осталась неизменной и психическая доктрина саму­раев прошлого, которая нас более чем устраивает. Мы не стремимся к победе, мы всего лишь лишили себя права на проигрыш.

«Что это значит, чем именно победа отличается от от­сутствия проигрыша?» — спросите вы. Согласимся, что данные понятия практически тождественны, но победа любой ценой слишком утомительна для психики и вы­зывает подсознательные сомнения в своих силах. Невоз­можность проиграть означает, что бойцу с первых секунд его появления в зале доказывают, что лучше рухнуть без чувств, сражаясь, чем проявить малодушие и оскорби­тельную слабость.

Мы сражаемся скорее с собственными слабостями, чем с противником, решившим нас в них убедить. Имен­но по этой причине мы сознательно не прибегаем к средствам защиты, оставив лишь паховые протекторы и ка­пу на зубы.

Деревянный танто фирмы Kwon — это серьезный клинок, способный при уколе пробить куртку кимоно и оставить более чем настоящую дыру в теле, а при «лег­ком порезе головы» зачастую течет настоящая кровь.

Оценки в подобных боях крайне просты. Иппон, то есть чистая победа, или 4 очка, дается за технически гра­мотный, мощный порез шеи, укол грудной клетки, оста­вивший след на теле, и такой же грамотный укол спи­ны. Вазари, то есть полпобеды, или 2 очка, присуждает­ся за порез головы, укол брюшной полости или за не вполне качественные движения, давшие бы иппон при безупречном выполнении. Есть еще юко, или одно очко.

При потере ножа бой ведется иными средствами, включаются руки, ноги, голова и все что угодно, за ис­ключением пары запрещений, принятых в танто дзюцу. Нельзя колоть танто в голову и выдавливать глаза. Ах да, мы еще запрещаем бить в затылок, это, наверное, очень больно. Все, что не запрещено, — разрешено! Только та­кой кровожадный подход способен показать бойцу сте­пень его боевой готовности и психической устойчивости, причем не на умозрительных тестах, а в процессе реаль­ной схватки с болью, ужасом и противником, не имею­щим права на трусость.

Как вы думаете, много ли народу с песнями и пля­сками кинулось к нам в залы, для занятий этим, мягко говоря, не самым нежным видом единоборств? Мы и не ждали обвальной популярности, но, как выяснилось, зря не ждали. Если в самом начале занятий танто дзюцу кои но такинобори рю (IUKKK) у нас было всего семь чело­век в Питере, то сейчас имеются и три зарубежных от­деления в Голландии, США и Мексике и более чем востребованные и заявившие о себе группы в Москве, Риге, Тирасполе, Челябинске и том же Питере, не считая на­ших новых отделений, лишь недавно получивших серти­фикаты.

Удивительно, но данная разновидность танто дзюцу не нашла понимания в Японии и была охарактеризова­на как пропаганда насилия, что немало нас повеселило. Майкл Канн (ФРГ), Давид Дрепак (Израиль), Любомир Врачарович (Сербия), профессор Сотис (ЮАР), Ричард Бустилло (США), профессор Родольфо Альварес (Мекси­ка) — вот перечень специалистов экстра-класса, высоко оценивших этот российский проект танто дзюцу. Хотя тот же Майкл Канн уточнил, что на большей части тер­ритории Европы не то что преподавать, но показывать это будет запрещено, потому что насилие... Россию он, видимо, в состав Европы не включает.

А мы и не скрывали, что танто дзюцу кои но таки-нобори рю — это для тех, кто любит погорячее. В России таких оказалось немало! Как я обычно добавляю, скорее всего в дурдоме упал забор!

Ладно, вернемся к ножу, который как средство вы­полнения боевой задачи... практически не применяется! Это прежде всего определяется типом военных кон­фликтов новейшего времени, а именно отсутствием крупных войсковых операций и глубоко эшелонирован­ных рубежей обороны, при преодолении которых не­минуемо заканчивается боекомплект и в ход вступают средства рукопашного боя, малые саперные лопаты, но­жи и все, что только может помочь бойцу драться в чужом блиндаже и окопе.

Но кто сказал, что войны теперь будут исключитель­но партизанскими, когда противники месяцами не ви­дят друг друга и о симметричном огневом контакте можно говорить скорее как об исключении, чем как о повседневных буднях. К слову сказать, наш вероятный противник не поменялся по сию пору, а Китай вообще выходит на первое место в регионе по военно-политиче­скому потенциалу. В условиях же диверсионной войны снайперская винтовка гораздо результативнее АК-74, а о ноже и речь вроде как не идет... почти не идет.

Пока не идет, потому как этот «заточенный кусок металла» был и останется спутником любого солдата, начиная с бронзового века и по сию пору. То, что в ар­мии и спецслужбах практически не осталось специали­стов по бою с ножом и бою против ножа, есть скорее пробел в боевой подготовке, чем естественное требова­ние объективной реальности. Ведь нож никуда не ушел из карманов среднестатистического уголовника и уж точно не имеет равноценного тактического заменителя в случаях реальной силовой борьбы с вооруженным про­тивником или при его уничтожении в условиях крити­ческой дистанции с соблюдением режима секретности. О выполнении специальных, диверсионных и разведы­вательных задач и говорить не приходится, тут любая дополнительная возможность более гибкого решения поставленной боевой задачи зависит прежде всего от профессионального выбора арсенала. Мы не призываем превозносить и абсолютизировать нож, мы предлагаем взглянуть на него свежим взглядом, не более!

Если прогнозировать ренессанс ножа в специальных и армейских подразделениях и позиционировать его как оружие ближнего боя, то прежде всего мы обязаны классифицировать перспективные боевые задачи, пред­положительно выполнимые при помощи ножа и дру­гих типов оружия, близких к нему по конструктивным особенностям.

 

К ним относятся блиндажный бой, схватка в окопе, в условиях ограниченного маневра, против агрессивного, хорошо физически подготовленного противника и при обоюдном отсутствии боевого комплекта для огнестрель­ного оружия.

Уничтожение живой силы противника в условиях ре­жима секретности и нейтрализация незапланированных свидетелей деятельности диверсионных подразделений, действующих в тылу.

Снятие часового, когда невозможны иные техниче­ские решения.

Экспресс-допрос.

Парамедицинская помощь в условиях отрыва от базы.

Пополнение пищевого рациона в глубоком рейде.

И наконец, пресечение преступных посягательств, на­правленных на военнослужащего в условиях его пребы­вания вне части.

Более того, сама возможность изучения приемов и методов обезоруживания противника, действующего но­жом, возникает лишь в случае максимального представ­ления об особенностях работы с этим видом оружия. Так, чтобы всего лишь понять, что от пули очень трудно уйти, нужно научиться изрядно стрелять. Только в этом случае вы, возможно, найдете хоть какой-то путь к спа­сению под огнем противника, не витая при этом в соб­ственных или чужих иллюзиях.

Из того, что уже сказано, сделаем следующий вы­вод. В случае применения боевого ножа не следует до­водить схватку до обмена или силового противостояния. Стратегическая доктрина большинства юго-восточных систем применения ножа и их американских клонов, твердящая о накоплении множественных повреждений, в реальных боевых условиях должна быть признана несостоятельной в силу скоротечности реального боя и высоких требований, предъявляемых к подавлению ре­ального противника. Задача любого физического подав­ления противника в идеале решается с учетом элемен­та внезапности, простыми и мощными техническими решениями, то есть действиями, способными нейтра­лизовать противника вне зависимости от его экипиров­ки и предварительной подготовленности. Иная тактика грешит картинностью и нерациональностью.

Нож — вершина любой системы рукопашного боя, так как техника его применения лежит в базовой си­стематике стиля и «всего лишь» максимально усилива­ет поражающие способности удара! Теперь взгляните на формальные комплексы упражнений в кун-фу и армей­ский рукопашный бой, и вы поймете, чем именно от­личается российский подход в применении ножа от за­рубежных стилей, уже объективно коммерческих.

Что, неужто не поняли? Тогда я скажу: кровожадно­стью, прямолинейностью и беспощадностью, полным от­сутствием хореографии!

Система прикладного рукопашного боя НДК-17, представляемая российским «Центром прикладных ис­следований», — это даже не «бой с ножом», это скорее система атаки ножом, созданная, впрочем, не без учета тактических возможностей предполагаемого противника.

Вперед и только вперед! До вашей или чужой смер­ти остаются всего два, максимум три движения, не ос­корбляйте эти секунды сомнениями и украшательством!

Если вы довели схватку с применением ножа до свал­ки и силового противостояния, то, скорее всего, вы не имеете ни малейшего представления о прикладном ру­копашном бое!

 

В системе НДК-17 положение корпуса и работа раз­личных частей тела находятся в прямой зависимости от главной задачи, стоящей перед одиночным уколом или порезом: нанести максимально возможное поражение противнику с максимальной скоростью и максимальным давлением в месте пореза или укола. То есть и стойка, и работа рук, ног, корпуса в момент выполнения техниче­ского действия прошли серьезный биомеханический ана­лиз и практическую апробацию, в процессе которых тра­ектории составляющих движений были по возможности сужены до сонаправленности с основным вектором ис­следуемого технического действия. Но самой остроумной находкой данной системы была и остается работа кор­пуса, вкладывающего массу в каждое движение за счет управляемого вращения вокруг вертикальной оси, позво­ляющей при этом сохранить достаточную стабильность в пространстве и свободу перемещения. Данный способ кинетического усиления давления в то же время позво­ляет сохранить достаточную маневренность всей конст­рукции, позитивно влияя на скоростные показатели в це­лом.

Говорил ведь я, что техника — это когда удобно.

Управление дистанцией при атаке с применением ножа возможно лишь при достаточной беспощадности бойца по отношению к возможному исходу ситуации. Поворачиваться и бежать — это практически гарантия удара в спину, а уж работа лицом к лицу с агрессивным противником и вовсе не для слюнтяев.

Реакция на движения противника должна быть пер­манентной, то есть мы должны проявлять АГРЕССИВНУЮ ЗАЩИТУ, агрессивно двигаться, агрессивно реа­гировать руками, агрессивно поворачивать корпус. Ни­каких вялых движений.

 

«Как человек ходит, так он и живет!» — вот вам еще одна любимая фразочка одной лысой образины.

Не кидайтесь на нож, это может сделать лишь Мас­тер высшего порядка, интуитивно понявший, что его скорости гораздо выше скоростей противника. Посто­янно оттягивая противника, заставьте его провалиться, как только он нагрузит переднюю ногу и вытянет руку, захватите его руку с ножом и плотно прижмите ее дву­мя руками к своей груди и животу. Если вы не повеси­те на вооруженную руку супостата весь свой вес, то он обязательно вырвется, или перехватит нож, или...

Короче, кердык вам тогда!

Активно применяйте зубы для фиксации руки, кусай­те за локоть и держите до победного. Обоими руками ухватите за кисть с ножом, и вот противник уже ваш!

На всю эту хрень у вас имеется всего-то пара секунд, засахаритесь — смерть!

Мнение мое — и не обязательно правильное.

Танто дзюцу стиля кои но такинобори рю — это пол­ноконтактные поединки с деревянным ножами танто и с использованием всего арсенала указанного стиля бое­вого каратэ. Поединки проходят в кимоно, практически без защиты и с минимумом ограничений, о которых я уже говорил.

В связи с этим обстоятельством бой в данном виде соревнований является самым реалистичным поединком с учебным оружием. Врач не имеет права снятия бойца без решения судьи на татами.

Оценки, о которых тоже сказано выше, даются без остановки поединка, за мощные, технически грамотные уколы, порезы в определенные правилами летальные зо­ны или за удары и болевые приемы, приведшие к нокау­ту, нокдауну либо сдаче противника.

 

Напомню также, что при потере ножа или при не­желании одного из противников его использовать бой ве­дется любыми средствами, принятыми в хокутоки, вари­анте боев без правил, но с учетом запрещения на про­никающие болевые приемы.

Стиль ножевого боя танто дзюцу кои по такинобо-ри рю является для России первым официальным стилем ведения спортивных поединков с ножом, проводимых в нашей стране с 1997 года по утвержденным междуна­родным правилам.

Какова самая главная цель при симметричной рабо­те с танто? Думаем, думаем — и не смейте подсказывать!.. Неправильно! Главная цель — рука противника с ножом! А что именно позволит вам угробить руку противника, а самому остаться не порезанным? Думаем, думаем — и не смейте подсказывать!..

А вот это правильно!

Умение держать дистанцию. Именно вход в нее, на­несение удара и моментальный выход! Отработка имен­но этого навыка во все времена является главнейшим элементом при освоении боя с ножом.

При симметричной работе с деревянным танто оба бойца должны стараться выбить нож из руки противни­ка или покалечить его кисть!

Поверьте, стоять столбом перед противником у вас не получится, движение сразу должно приобретать и аг­рессию, и скорость. В каждой атаке надо делать не ме­нее двух движений, кисть противника можно как колоть, так и резать. Нельзя прятать руку с ножом за спину и стоять!

Обработка руки, тем более при отсутствии у нас средств пассивной защиты, — это более чем щекотно. Хо­тите попробовать? Если вы реально обработали руку противника, то это значит, что пальцы его сломаны, предпле­чье разбито. Следующая цель — иппон, чистая победа, присуждаемая за укол в грудь или порез шеи. Если же ваши действия не имели таких последствий, то прежде всего потому, что атака вооруженной руки противника была куда более косметической, чем реальной.

Мы специально завысили требования к данной атаке, дабы не превращать поединок в оценочный бой. Именно в силу максимального приближения к реальности мы убрали всю пассивную защиту, тем более кисти и головы!

Кстати, атака кисти, законченная вылетевшим клин­ком и явной травмой противника, может быть оценена на юко, что бывает крайне редко! У нас победы явные, часто отмеченные кровью, а не «спортивные».

Как-нибудь взгляните на мою правую кисть в районе запястья и на шею справа... В общем, я еще с вами... что означает, что я, видимо, не погиб в том бою. И хрен за­ставишь меня бегать от противника, а не наоборот!

Как я дрался тогда со сломанным лицом и переломан­ными ребрами? Обыкновенно! Банзай, мля, и на амбра­зуру! Детали смотрите в истории болезни.

Ничего особенного, хотя кровь лилась как из лейки. Для того чтобы порезать именно сухожилия, порез дол­жен быть нанесен именно с внутренней стороны, а иди-ка туда доберись. У меня развалили запястье сразу за большим пальцем, мяса там оказалось гораздо больше, чем ожидалось, порез был «взрослым», но даже он не рас­сек связки тотально.

Так что мэцкей сутеми и вперед. Хотите быть съеден­ными — сделайте мне больно.

На нож следует идти только двумя руками и только двумя руками. Эта уверенность пришла ко мне вовсе не в результате глубоких философских размышлений, а в процессе самого что ни на есть дарвинистского естест­венного отбора. Ни одной версии тактико-технических действий я не высосал из пальца, все, я настаиваю, бук­вально все, что я применяю в бою и чему учу, имеет до­статочную доказательную базу. При этом я вовсе не хо­чу сказать, что это истина в последней инстанции.

Вы хотите попробовать порвать трахею? Почему нет, возможно, вы умеете это делать быстрее, чем я и все, кто меня окружает. Вы выдавливаете глаз быстрее, чем я ору­дую ножом, — вполне возможно, можете удержать режу­щую вас руку одной рукой, а не двумя, — очень хорошо.

При этом я совершенно не пытаюсь иронизировать. Спор безоснователен, мне бы очень не хотелось, чтобы люди, подозревающие о моем существовании, представ­ляли меня эдаким суперменом, неуязвимым и непороч­ным, обладающим некими тайными знаниями.

Все, что я изучал, и все, что я умею, было сделано для меня, любимого. Признаюсь, я был даже заинтригован, когда году этак в девяносто пятом ко мне обратились с просьбой о методической помощи, ссылаясь при этом на всю ту работу, которая не прекращается вот уже чет­верть века. Поначалу я даже не знал, что делать с этой просьбой.

Спросите, зачем это я так пространно про себя?.. А вот зачем. Кого-кого, а уж себя-то я точно не подведу!

Прежде чем утвердится в необходимости перехода на максимально плотный захват режущей руки, я столько раз получил в брюхо этим самым танто, что шишки дав­но не рассасываются, а синяки уже и не вскакивают. Ес­ли что и бывает, так это сразу ссадина с кровоподтеком.

Приходили как-то мастера одного из русских направ­лений, — как известно, я не обсуждаю и не критикую коллег, потому без имен и конкретного адреса, — с желанием продемонстрировать технику отбора ножа. Я об­радовался несказанно. Ну, думаю, сейчас наверняка что-нибудь свежее увижу.

К сожалению, не увидел. Не было ни одной попытки отобрать у меня нож, сколько-нибудь достойной внима­ния. Их работа слишком сильна завязана на то удивле­ние, которое они всегда надеются вызвать своими пред­варительными действиями. Но я человек далеко не любо­знательный, вникать в суть телодвижений и поражаться их красоте не стал, в итоге попросил просто забрать нож из вытянутой неподвижной руки вашего покорного слу­ги. Мастера попробовали и, получив как следует ладош­кой по лбу, логическим путем пришли к выводу, что их система работы против ножа, конечно же, хороша, слов нет, но она рассчитана на непрофессионалов.

Вот и слава богу, занимаются люди, ищут свои пути, это же замечательно. Авось и найдут, а пока Андрей Ко-чергин может контролировать нож противника только двумя руками, при этом как можно более плотно при­жимаясь к корпусу противника, сковывая его движения и управляя его балансом, пряча голову в плечи и практи­чески под руку супостата.

Да, при этом можно слегка получить по головушке, на что мне, в сущности, наплевать, да, могут быть по­пытки захвата, но мой центр тяжести в этом вот кон­кретном случае, при описанной боевой стойке, располо­жен намного ниже, чем его. До горла и глаз ему не до­браться, потому что я сам активно делаю именно это, соответственно, знаю, как снизить вероятность по­добных действий. И самый главный аргумент в любом контрдействии должен заключаться в превышении ва­ших сил и средств, так что одна пустая рука против руки с ножом... ну, как-то очень вяло смотрится.

 

Кстати, если уважаемый читатель последует моему со­вету в борьбе против ножа, то лучше забудьте об ударах после захвата вооруженной руки противника. Слишком уж велика ответственность, слишком мала вероятность того, что в этой динамичной ситуации вы сумеете гаран­тированно ранить противника. Возможно, впрочем, ис­пользование зубов, причем кусать надо руку. Это еще ку­да ни шло, а так рекомендую проводить обыкновенный забор ножа двумя руками, эта метода достаточно проста в техническом плане.

У меня занимается, точнее сказать, занимался, один мальчик весом 120 кг, становая — 270 кг, жим от гру­ди — 160 кг. Он рукой так нежно накрывал мою бритую голову, что я свет переставал видеть, но даже у него не хватало силы в кисти сопротивляться забору ножа, про­водимому двумя руками.

Еще раз напомню, что мы забираем нож вовсе не у сон­ного и недвижно стоящего партнера, а у человека, который так и норовит истыкать вас заточенной палкой, причем де­лает это со всей дури. Честное слово, ни капельки не пре­увеличиваю, хотя и не пытаюсь кого бы то ни было в чем-то переубедить, у каждого свой путь, и это замечательно!

Да, в кои не оцениваются не тотальные порезы и уко­лы кисти, выбитый нож, разбитая рука, но это как раз и есть стимул не скакать на дистанции, а работать имен­но с противником. Не стоит превращать полноконтакт­ный бой с ножом в аналог спортивного фехтования, ве­дущегося ради оценки, порой ничего не значащей. Это не камень, а вы не огород.

Да, приводил я уже эту поговорку, ну и что с того?! Люблю я ее, да и все тут.

Да уж, воистину, «нет ничего проще», чем работа против ножа! Этак вот берешь и целых десять секунд работаешь, а потом вдруг перестаешь по вполне объек­тивным причинам.

 

Я ем палочками уже лет семь. Однажды в горо­де-герое Челябинске вел мастер-класс, среди все­го прочего показывал и защиту от ножа. Ассистиро­вал мне один очень одаренный телохранитель, су­хой, длинный и злобный, взрывался парень, как надутая грелка. Он почему-то захотел поработать стальным макетом ножа, вырубленным из листово­го металла. Я, как правило, не вникаю, чем работа­ют противники, скорее наоборот, чем труднее зада­ча, тем веселее. Короче, «убить»-то он меня не убил, но палочками я не ел чуть больше месяца, и это с учетом того, что «нож» был тупой, как мой затылок. Пальцы в месиво...

 

Вывод в том, что говорить всерьез о результативной работе против ножа без надлежащей тренировки может человек, которого всерьез никогда не резали. Никого не хотел поддеть, как всегда, всего лишь высказывал свое мнение, не обязательно правильное к тому же.

Прежде чем рассуждать о первом движении, следу­ет выяснить, зачем именно вы достали нож, что убедило вас прибегнуть к помощи оружия. Если противник воо­ружен, то основной целью атаки будет его правая рука, удерживающая оружие, то есть сначала необходимо оградить от опасности свою жизнь, а уж потом думать о гарантированном пресечении нападения, добивании, го­воря короче.

Если противников много и они не вооружены, то весьма эффективными оказываются неамплитудные по­резы лица. Опасность для жизни минимальная, а вид развалившейся щеки очень отрезвляет даже самые возбуж­денные головы. Резать при этом надо не самого мощно­го или агрессивного, как советуют большинство «зубров», авторов советских прикладных методик, а самого ближ­него. Рекомендую избегать захватов, перемещаясь с этой целью кольцеобразными траекториями вокруг всей груп­пы, стараясь выстроить противников в линеечку.

Если противник значительно вас мощнее, но один и без оружия, то порежьте протянутую к вам руку и ткни­те в наружную часть бедра или ягодицу. Догонять он вас уже не будет, но и хворать супостату долго не придется. Избегайте наносить, а тем более получать внутренние по­резы бедра. Рассечение бедренной артерии — неминуе­мая смерть!

Помимо спортивных поединков танто дзюцу на ба­зе данного стиля разработана отечественная система применения боевого ножа — НДК-17. Данная приклад­ная система боевой подготовки отличается от спортив­ных поединков тактической направленностью, которая избегает самой возможности симметричных контактов с ножом и исповедует техническую лаконичность. На­учным коллективом «Центра прикладных исследований» разработаны и внедряются отечественные методики обу­чения специальных подразделений в части огневой под­готовки, прикладного рукопашного боя, тактики и груп­пового взаимодействия. Результатом совместной научной работы со специалистами Военного института физиче­ской культуры является боевой нож НДК-17, признан­ный ведущими отечественными и зарубежными специа­листами одной из самых заметных современных разра­боток в области холодного оружия.

НДК-17, или нож диверсионный Кочергина, конст­руировался с вполне определенной целевой установкой — нужен был нож, который отвечал бы всем тре­бованиям, предъявляемым к оружию в системе при­кладного рукопашного боя, разработанной санкт-петер­бургским «Центром прикладных исследований».

Разработчики искали именно конструктивные спосо­бы повышения режущих качеств ножа и максимально­го увеличения останавливающего эффекта при производ­стве укола.

Немного предварительного анализа.

Проблема в том, что создание современных ножей в большей степени носит уже технологический, нежели именно конструктивный характер. В основном в наше время выпускаются такие ножи, форма клинка которых имеет не столько функциональный или практический ха­рактер, сколько привлекает потенциального покупателя новизной линий и броскостью подачи. Для боевого но­жа столь странные целевые установки вообще неприем­лемы. В итоге ножи, стоящие сегодня на вооружении в различных армиях, являются либо модифицированными копиями ножей разведчика времен Второй мировой, ли­бо, не мудрствуя лукаво, вариациями на тему кинжалов. Имеющиеся на сегодня в нашей армии HP и НРС, — это, скажем так, просто крепкие клинки, а во втором слу­чае еще и стреляющие, непонятно, впрочем, зачем. Ведь в подразделениях разведки имеются более подходящие для этих целей средства ведения огня и приборы бес­шумной стрельбы.

Теперь приведу краткое техническое описание ножа НДК-17.

Это мощный режущий инструмент, имеющий ком­бинированный тип клинка. Гильотинная часть создана по типу сапожного ножа и призвана выполнять схожие функции резака и резца. Основная часть лезвия выполнена с наклоном к осевой линии рукоятки, что позво­ляет создавать повышенное давление при разрезании верхним углом. На этой части режущей кромки име­ются пропилы, призванные создавать дополнительную силу трения при ходе клинка по цели. Нож имеет од­ностороннюю заточку на обеих частях лезвия, что по­вышает точность реза при протяжке клинка на себя и увеличивает устойчивость лезвия с малым углом заточ­ки при фронтальном уколе.

В заводском варианте рукоятка ножа выполнена в квадратном сечении для надежности его захвата и обтя­нута наборной кожей.

При конструировании изделия НДК-17 разработчи­ки учитывали необходимость его правильной баланси­ровки. Центр тяжести ножа должен располагаться на награнице соединения клинка и рукояти, это абсолютно необходимое условие, обеспечивающее маневренность клинка при порезах и уколах.

 

Так, если центр тяжести выносится на клинок, то нож приобретает преимущест­ва при рубке, не свойственные этому типу оружия, но теряет возможность быстрого реагирования на движе­ния кисти, значительно уменьшается давление при по­резе. Это происходит в связи с появлением значительного плеча рычага, если рассматривать верхний обрез рукояти как точку приложения сил. Так, число «17», присутствую­щее в обозначении изделия, означает первичную длину клинка, утвержденную в названии проекта, но умень­шенную в процессе апробаций до 150 мм, что обеспе­чило значительно лучшую маневренность и баланс.

Клинок должен иметь достаточную прочность и вы­сокие режущие качества лезвия. Этот компромисс край­не труден, так как стали, имеющие высокую твердость и, как следствие, высокие режущие свойства, зачастую подвержены сколам, не обладая достаточной износостой­костью при использовании. Название выбранной марки стали приводить не буду, пусть это останется нашей ма­ленькой тайной, да и надо ли оно вам?

Рукоятка должна отвечать сложным эксплуатацион­ным условиям, позволяя осуществлять плотный хват и позиционирование клинка без визуального контроля, по­лагаясь лишь на кинестетический анализ при удержании. По этой причине была выбрана рукоятка именно пря­моугольного сечения, обтянутая наборной кожей, пре­красным гигроскопичным материалом. Итоговой про­веркой при испытаниях рукоятки были порезы свиной туши в условиях, когда рукоять была облита свежим яй­цом, аналогом пота и крови. Рукоять, за счет указанной формы, четко позиционировалась в хвате, хорошо удерживалась даже при резком вынимании и не выскальзы­вала при уколах и порезах, несмотря на значительные по­тери в трении, специально вызванные при помощи об­работки яйцом. Гарда практически отсутствует и носит скорее технологический характер, связанный с крепле­нием рукояти. Последние исследования ЦПИ убедитель­но доказывают, что гарда, усложняя маневр ножом и не позволяя полностью использовать при порезах всю дли­ну режущей кромки, не помогает руке в хвате и не спа­сает кисть от порезов при симметричном бое с исполь­зованием ножа, то есть носит скорее декоративный, а значит, надуманный характер.

Конструирование ножен было, пожалуй, одной из са­мых сложных и длительных по выполнению задач, стоя­щих перед разработчиками. Посудите сами: нож дол­жен плотно сидеть на любом виде экипировки, не из­давать звуков при беге и прыжках и в то же время легко и молниеносно выниматься. Представленный вариант ножен — это убедительный итог более чем трехлетних изысканий.

Не стоит уточнять, что покрытие боевого ножа обя­зано иметь маскирующие свойства и защищать клинок от коррозии. В процессе выполнения этой части изыска­ний были опробованы и изучены все доступные спосо­бы как; воронения, так и покрытия клинка и рукояти за­щитными составами. Наиболее простым и практичным оказалось эпоксидное чернение, широко применяемое в оружейной практике как у нас в стране, так и у веду­щих зарубежных производителей, таких как Cold Steel и Ka Bar.

Режущая кромка — самая главная часть клинка, его основная рабочая зона. Именно конструкция лезвия позволяет определить назначение и практическую ценность любого ножа. В данном случае выбрана стамесочная, то есть односторонняя заточка, и вот почему. Им

⇐ Предыдущая78910111213141516Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: