 |
В) между интеграционными процессами в АТР и национальными приоритетами РФ. 8 глава
|
|
|
|
Более того, для давления на КНДР Вашингтон и Сеул решили в начале 1993 г. провести замороженные до того ежегодные военные учения “Тим спирит”. В ответ 12 марта 1993 г. Пхеньян заявил о приостановлении своего участия в Договоре о нераспространении ядерного оружия, членом которого являлся с 1985 г., и об отказе выполнять ранее подписанное соглашение с МАГАТЭ о проведении инспекций на северокорейских ядерных объектах. Между тем ЦРУ США полагало, что КНДР накопила достаточно плутония для производства нескольких ядерных бомб. Возникла так называемая “ядерная тревога” 1993 г. США предложили КНДР провести переговоры в Нью-Йорке и Женеве, которые не дали никаких результатов. США попытались склонить Пхеньян к капитуляции, пригрозив санкциями ООН. Но Китай уведомил США, что применит против санкций вето в Совете Безопасности ООН. Обстановка стала столь напряженной, что Белый дом весной – в начале лета 1994 г. всерьез обсуждал вопрос о нанесении превентивных ударов по ядерным объектам КНДР с целью помешать Пхеньяну осуществить свою ядерную программу. Смерть Ким Ир Сена в июле 1994 года разрядила обстановку в американо-северокорейских отношениях. Уже в августе 1994 в Женеве представители США и КНДР подписали соглашение об оказании Северной Корее технической помощи в мирном использовании ядерной энергии. КНДР взяла на себя обязательство принять меры для осуществления условий Декларации о создании безъядерной зоны на Корейском полуострове и возобновить диалог с Южной Кореей о нормализации отношений. В апреле 1996 года президенты РК и США выступили с идеей проведения четырехсторонней конференции по урегулированию ситуации на полуострове, имея в виду участие в ней двух корейских государств, США и КНР. В 1997 г. КНДР согласилась приступить к переговорам о проведении конференции по формуле “2 плюс 2”.
|
|
|
Визит В.В. Путина в Пхеньян 19-20 июля 2000-го года открыл новую страницу в истории российско-северокорейских отношений, обнаружил сходство точек зрения по многим вопросам, представляющих взаимный интерес. Он восстановил, по мнению сеульской дипломатии, ситуацию, когда Москва может влиять на Пхеньян и таким образом включиться в процесс сближения двух корейских государств, от участия в котором она фактически добровольно отказалась в 90-е годы ХХ века. Как писала южнокорейская пресса, Россия должна была “постучать в дверь Северной Кореи, чтобы та открылась” для серьезного продвижения дела мира на полуострове. Формат урегулирования отношений между двумя Кореями заместитель министра иностранных дел РК Бан Ги Мун объяснял следующим образом: сначала нужно, чтобы обе корейские стороны решили между собой главные вопросы, прежде всего проблему прекращения военного противостояния; затем в дело вступят США и КНР, которые должны гарантировать исполнение достигнутых договоренностей; далее наступал бы черед вписывания процесса объединения в региональную политику, где важную роль могут сыграть Россия и Япония. Таким образом, процесс урегулирования корейской проблемы должен соответствовать, согласно взглядам официального Сеула, формуле “2 плюс 2 плюс 2”. Важность роли, которую Россия играет в деле объединения двух корейских государств, зафиксирована в Московской декларации, подписанной В. В. Путиным и Ким Чон Иром во время визита корейского лидера в Россию в августе 2001 г.
VI. Страна восходящего солнца и Россия. “ Экономический потенциал, роль и влияние Японии в регионе и в мире в целом велико, - отмечал в опубликованной в феврале 1999 г. статье “Россия должна быть активна в АТР” экс-министр иностранных дел РФ И. Иванов. - Вывод однозначен: с Японией, нашим соседом, который, с нашей точки зрения, в будущем многополярном мире, несомненно, займет место одного из важных центров мировой политики, необходимо жить в мире и согласии. А еще лучше – выйти на взаимовыгодное партнерство, чтобы оно содействовало развитию внутреннего потенциала обеих стран по широкому диапазону”. После смены высшего руководства в России в конце 1999 г. строительство нового каркаса российско-японских отношений началось с верхнего яруса: только что назначенный премьер-министром Японии Иосиро Мори первый свой зарубежный визит совершил в Санкт-Петербург, где встретился с недавно избранным президентом РФ В. В. Путиным. Выступая в японском парламенте, И. Мори подчеркнул: “Что касается японо-российских отношений, то наш кабинет не будет вносить изменений в политический курс, направленный на развитие всего спектра этих отношений, включая переговоры о заключении мирного договора”.
|
|
|
В июле 2000 г. состоялся визит российского президента на Окинаву в связи с саммитом “восьмерки”, а также в Токио, где состоялись двусторонние российско-японские переговоры. С новым президентом России японская сторона связывала надежду на то, что удастся вывести японо-российские отношения из “тени прошлого” и, заключив мирный договор, существенно динамизировать их во взаимных интересах. В.В. Путин же был стеснен безответственным обязательством Б. Н. Ельцина заключить мирный договор с Японией в 2000 г., хотя и искренне стремился к сближению двух стран. Новому российскому руководителю пришлось предпринимать титанические усилия, чтобы не ввергнуть отношения между РФ и Японией в серьезный кризис, так как было ясно, что территориальная проблема по многим объективным причинам сейчас не может быть разрешена. На встрече с И. Мори в Иркутске в марте 2001 г. В.В. Путин назвал Совместную декларацию СССР и Японии 1956 года правовой базой российско-японских переговоров по территориальному вопросу и предложил продолжить “поиск путей решения имеющихся проблем”.
В российско-японских современных отношениях, если попытаться классифицировать их содержание, решаются три ключевые проблемы – а) “северных территорий”; б) экономическая; и в) геополитическая. Первой территориальная проблема указана потому, что японцы через нее как через призму рассматривают всю совокупность отношений между двумя странами. Эта проблема родилась в годы “холодной войны” и представляет собой претензии Японии на четыре острова южнокурильской гряды – Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи. Из-за этого территориального вопроса между СССР и Японией, а затем и между РФ и Японией никак не удается заключить мирный договор, который бы подвел итоги их участия во второй мировой войне. В 1956 году, чтобы ускорить подготовку и подписание мирного договора, советский лидер Н. С. Хрущев согласился включить в Совместную декларацию пункт об уступке Японии островов Шикотан и Хабомаи, связав ее с демилитаризацией страны.
|
|
|
13 октября 1993 г. президентом РФ Б.Н. Ельциным была подписана российско-японская “Токийская декларация” о “законности и справедливости” намечавшихся по 2000-й год этапов переговорного процесса “по вопросу о принадлежности островов Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи”. Согласно этому документу, “стороны обязались заключить мирный договор со взаимным учетом позиций друг друга, исходя из юридических и исторических фактов, на основе принципов законности и справедливости. К. Е. Черевко трактовал принцип законности в Токийской декларации как соблюдение действующих договоров и соглашений, а также норм обычного международного права, а принцип справедливости – как необходимость соблюдения юридических (”твердое право”) и не юридических – политических, военных, экономических и других договоров и соглашений (“мягкое право”).
В самом сжатом виде аргументы России при обсуждении с японской стороной вопроса о “северных территориях” можно изложить следующим образом:
- Курильские острова были в ХУII веке открыты и начали осваиваться русскими землепроходцами. Первые сведения о Курильских островах сообщил В. В. Атласов. В 1745 г. большая их часть была внесена в “Генеральную карту Российской империи” в академическом атласе. Первая экспедиция моряков Японии под командованием Т. Могами была организована в 1785 г. Японцы высадились на о. Итуруп, где гостеприимно были встречены русскими, как отмечалось в отчете экспедиции. В указе императора Павла I от 8 июля 1779 г. говорилось, что острова, “простирающиеся от Камчатки… на юг к Японии”, находятся в “обладании” России;
|
|
|
- договоры между Россией и Японией 1855 и 1875 гг. регламентировали пограничные вопросы с целью придания добрососедского характера отношениям двух стран. По русско-японскому договору 1855 г. все Курильские острова к северу от острова Итуруп объявлялись владениями России, к югу – принадлежащими Японии. По договору 1875 г. Россия уступила Японии 18 островов Курильской гряды. В Санкт-Петербурге был подписан “Трактат о промене части острова Сахалин на гряду Курильских островов”, среди которых упоминались Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи. Нападение Японии на Россию в 1904 г. фактически аннулировало предшествующие договоренности двух стран по территориальным вопросам. После поражения России в войне 1904-1905 гг. по Портсмутскому мирному договору эти 4 острова и половина острова Сахалин были закреплены за Японией;
- в 1945 г., после разгрома японских гарнизонов на островах южнокурильской гряды, они вновь, через 90 лет, перешли под юрисдикцию России. Решение о передаче СССР Сахалина со всеми прилегающими островами и Курил было принято союзными державами на Ялтинской конференции 1945 г. и подтверждено ими в документах Потсдамской конференции 1945 г. Принятый в апреле 1945 г. Устав ООН допускал изъятие территорий у государств, воевавших против антигитлеровской коалиции. Одобрив Устав ООН в 1956 г., Япония тем самым признала правомочность вхождения 4-х островов южнокурильской гряды в состав СССР, которые она к тому же потеряла по Сан-Францисскому мирному договору, заключенному с 48-ю государствами антигитлеровской коалиции (согласно этому документу, Япония отказывалась от Курильских островов, как северной, так и южной их гряд);
- в октябре 1956 г. в Москве была подписана декларация о нормализации советско-японских отношений, в которой отмечалось: “Идя навстречу пожеланиям Японии и учитывая интересы японского государства”, Советский Союз “соглашается на передачу Японии островов Хабомаи и Шикотан с тем, однако, что фактическая передача этих островов Японии будет произведена после заключения мирного договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией”. Однако из-за позиции США, негативно отнесшихся к условиям, на которых договорились заключить мирный договор СССР и Япония, подписание этого документа было отложено, а после заключения в 1960 году нового японо-американского договора о безопасности, откровенно направленного против Советского Союза, Москва отказалась от договоренности относительно передачи островов Шикотан и Хабомаи;
|
|
|
- в переговорах по судьбе “северных территорий” российская сторона исходит из того, что потеря четырех островов нанесет существенный ущерб экономике РФ. По данным геологов, только на Итурупе разведаны залежи высокачественных железных, титано-ванадиевых руд, золота, серебра. На Кунашире есть запасы полудрагоценных камней, цинковой и свинцовой руд, стекольного сырья. На островах найдены уникальные редкоземельные полиметаллы – лимонитовые руды самого высокого качества, содержащие титан, фосфор, висмут. Электроэнергетический потенциал Южных Курил оценивается в несколько тысяч киловатт. На шельфе есть и “черное золото”. Только от утраты возможности пользоваться биоресурсами моря вокруг островов ежегодный совокупный ущерб может составить, по подсчетам специалистов, более 6,6 млрд.долл. К этому нужно добавить, что проход торговых судов из портов Сахалина, Хабаровского края и Приморья через проливы Кунаширский, Екатерины и Фриза в Тихий океан станет платным, что потребует еще не менее 500 млн. долл. в год;
- в переговорах возникает и военно-стратегический аспект обладания четырьмя южнокурильскими островами и соответствующими проливами. Без них довольно значительная часть российского военно-морского флота может оказаться запертой в замерзающем Охотском море.
В основе российского подхода к решению проблемы “северных территорий” лежит положение о том, что по прошествии более полувека после окончания второй мировой войны вести речь просто о заключении “мирного договора”, на чем настаивают японцы, было бы анахронизмом. Россия выступает за выработку широкоформатного “Договора о мире, дружбе и сотрудничестве”, который открывал бы перед российско-японскими отношениями долгосрочные перспективы во всех областях. Решение вопроса о 4-х южнокурильских островах, с точки зрения РФ, должно быть:
- взаимоприемлемым;
- не наносить ущерба суверенитету и территориальной целостности РФ;
- отвечать национальным интересам России;
- базироваться на существующих реалиях;
- получить широкую поддержку общественности;
- быть одобренным в соответствии с установленным конституционным порядком высшими законодательными органами обеих стран.
Поиском формулы такого решения, которое соответствовало означенным принципам, занята Совместная российско-японская комиссия по вопросам заключения договора, в рамках которой работают две подкомиссии – по пограничному размежеванию и по совместной хозяйственной деятельности на Южных Курилах. В первой из них японская сторона в последнее время добивается признания Россией “потенциального суверенитета” Японии над островами, не устанавливая временных рамок их передачи (возвращения по японской терминологии). За это власти Страны восходящего солнца обещают сделать все от них зависящее, чтобы подвигнуть своих предпринимателей на более активное сотрудничество с Россией.
Вторая подкомиссия занята обсуждением проблем сотрудничества в южнокурильском регионе, который оказался самым обездоленным даже на плачевном фоне остального российского Дальнего Востока. Вывод в соответствии с “Токийской декларацией” 1993 г. с Южных Курил стрелковой дивизии, артиллерийского полка и полка истребительной авиации не только создал серьезную брешь в обороне границы, но и способствовал депопуляции островов, разрушил транспортную инфраструктуру островов, за которую в основном отвечали военные, и привел к ликвидации многих предприятий.
В соответствии с этим же документом здесь начала активно применяться концепция “совместного хозяйствования”, безвизового посещения островов японскими гражданами, до второй мировой войны жившими на этих отсровах. Бывшее Министерство по делам регионов и национальной политике РФ разработало план создания “свободной экономической зоны” на Южных Курилах, согласно которому здесь отменялись все импортные и экспортные тарифы, а земля и водные акватории сдавались в аренду, в том числе и иностранцам, сроком на 99 лет. Вместе с тем надежда жителей островов на то, что японцы своими инвестициями смогут решить все проблемы региона, вряд ли были оправданными. “ Абсолютно ясно, - писал по этому поводу министр иностранных дел РФ И. Иванов, - что экономическое сотрудничество с Японией, даже самое активное, не решит всех проблем Южных Курил. Рассчитывать следует, прежде всего, на свои собственные силы. И чем активнее мы будем вести эту работу, тем прочнее будет и наша позиция на переговорах с Японией. Центральной задачей является осуществление масштабных, самостоятельных усилий федеральных властей России и администрации Сахалинской области по обеспечению социально-экономического подъема этих территорий”.
Еще одна проблема российско-японских отношений состоит в том, что Япония стремится направлять двусторонние экономические связи и сотрудничество в сферу освоения энергоносителей, добычи природных ископаемых и материалов, отводя РФ по существу роль поставщика сырья. В настоящее время в той или иной форме японская сторона принимает участие в совместной разработке семи проектов, среди которых завершение строительства Бурейской ГЭС, строительство газопровода на Камчатке и т.д. Японцы охотно подключились к строительству газопровода из России в Турцию, проходящего по дну Черного моря. Японский банк международного сотрудничества и частный Fuji Bank предоставили кредит Газпрому в 626 млн. долл., который пошел на оплату поставок и работ японского консорциума, участвовавшего в создании газопровода.
Третья проблема отношений между РФ и Японией связана с изменением соотношения геополитических сил в мире в целом и в АТР, в частности. Среди аналитиков не вызывает сомнения тот факт, что еще долго в ХХI веке мощь Японии будет оставаться приложением к американской военной машине, что ориентация Токио на своего заокеанского союзника будет устойчивой и последовательной. “ Все изменилось с передачей Китаю мантии наиболее вероятного противника Соединенных Штатов, - пишет К. Белл в своей статье. – Поэтому неудивительно, что Япония становится все более надежным партнером США. Двустороннее соглашение 1997 г. укрепило японскую вовлеченность в союз с США в Восточной Азии. Японская элита почувствовала опасность”. Названный документ регламентировал, собственно говоря, не вопросы обороны японской территории, а совместные с американцами военные действия в “прилегающих” к Стране восходящего солнца обширных регионах – на Корейском полуострове, в районе Тайваня и т.д. “ Новая доктрина по существу направлена на то, что Япония делала и раньше, - отмечали по этому поводу М. Машизуки и М. О’Хенлон, - действовать совместно с Соединенными Штатами как лидером, при котором Япония реализовывает функцию помощи”.
Но эта точка зрения, являющаяся официальной как с одной, так и с другой стороны, тем не менее, не является в научной литературе ни единственной, ни превалирующей. С каждым годом набирает все большую силу другой взгляд на события, разворачивающиеся в АТР. Восхождение Китая на вершины сверхдержавности, как считает немалое число аналитиков, заставит Японию сделать стратегический выбор в пользу своего великого соседа. Союз быстро стареющей страны, обладающей невероятной по сложности технологической базой, с молодым полуторамиллиардным гигантом начинается уже сейчас, когда Япония делится с КНР тайнами высоких технологий, ориентирует потоки своих капиталовложений в направлении азиатских государств. Она выдвигает идею создания независимого от МВФ, МБ, США и ЕС регионального резервного валютного фонда для Азии, способного помочь азиатам противостоять воздействию на них эвентуальных финансовых кризисов на Западе. При всем этом следует также учитывать, что Япония во все большей мере становится “азиатской” страной. В 1997 г. японский премьер-министр Р. Хасимото объявил о том, что “пришло время для Японии начать распространять свои ценности”, после чего его страна стала активной защитницей “азиатских ценностей”.
Япония – островной архипелаг, жители которого на уровне политической психологии не воспринимают континентальный Китай как геостратегическую угрозу, ибо их обыденная жизнь уверенно защищена морскими просторами и ядерным флотом союзной Америки. Здесь предпочитают рассматривать КНР в качестве гигантского рынка товаров и капиталов, а не военного протагониста. Но для того, чтобы иметь дело с Китаем на партнерской основе, Япония нуждается в союзниках, каковых у нее в АТР практически нет. Не случайно в конце ХХ столетия Токио объявил о своей “активизации в странах Центральной Азии и Кавказа”. Японский премьер-министр объявил о том, что “Япония имеет особо ностальгическое отношение к этому региону, берущее начало еще со времен существования шелкового пути”. Как это следует из общей стратегии внешней политики Японии, Токио отнюдь не собирается вступать в конкуренцию с Китаем, пробивая в современных условиях эту древнюю дорогу из Азии в Европу. Японцы только хотят подчеркнуть таким образом свое понимание геополитического значения такого пути для ситуации, когда они и китайцы окажутся с американцами по разные стороны баррикады, но вместе с остальной Азией. Нельзя исключать и того, что продвижение на запад японских интересов таким путем имеет в виду также и встречу с Россией не только на Дальнем Востоке, но и в Центральной Азии, где геополитические цели двух стран явно будут совпадать. В целом следует отметить, что Россия, решив территориальные проблемы с Японией, расчистит путь для отношений интеграционного, стратегического, а не только понимающего партнерства с этой страной. Но если РФ не сумеет здраво распорядиться отпущенным ей для этого временем и ресурсами, то практически неизбежно окажется между американским молотом и японо-китайской наковальней со всеми проистекающими из такой геополитической ситуации последствиями.
VII. Индия, Южная Азия и Россия. В начале ХХI века Индия выглядит преодолевающей последствия своего почти трехвекового летаргического сна. Она начинает пересматривать собственные стратегические возможности и потребности. Фокус политического внимания, ранее направленный на внутренние дела, начинает смещаться за внешние пределы. Индия уделяет все большее внимание Персидскому заливу, Средней Азии, Юго-Восточной Азии, Северо-Восточной Азии. Однако в центре внимания этой страны всегда находилась и находится Южная Азия – регион, который включает в себя Индию, Пакистан, Бангладеш, Напал, Шри-Ланку, Бутан и Мальдивские острова. Геостратегическое положение этого региона отличается большим своеобразием: в центре его находится Индия, а остальные государства расположены по бокам субконтинента. Только Индия имеет со всеми другими странами региона общую сухопутную или морскую границу. На долю Индии приходится 73,4% территории Южной Азии, 76,5% населения региона и около 80% производимого в нем валового национального продукта. Сходная ситуация существует и в военном отношении. Естественное доминирование Индии предопределяет геополитический характер межгосударственных отношений в этой части современного мира. Соседи Индии испытывают почти постоянное недоверие к ней, обвиняют в гегемонизме, хотя реальные основания для таких обвинений часто отсутствуют. Будучи парламентской демократией, Индия поддерживает в странах Южной Азии демократические силы и движения, добиваясь там эволюционного перерождения авторитарно-реакционных режимов. Эти и другие причины, в первую очередь религиозные, не только осложняют международные отношения на индийском субконтиненте, но и делают их противоречивыми, конфликтными.
Слабо интегрированная в мировую экономику, полузакрытая и непривлекательная для иностранных инвесторов Индия в 90-х годы ХХ столетия начала показывать высокие и довольно стабильные темпы экономического роста. Огромный внутренний рынок, появление весьма значительного сектора населения, потребляющего по европейским стандартам, позволяют Индии добиваться выдающихся успехов без интеграции в мировое хозяйство. В 2000-м году ВНП ставшей миллиардной по численности населения Индии достиг 540 млрд. долл. Экономический рост с 1995 года составил в среднем 6,5% в год. По оценкам экспертов, к 2010 году Индия практически сравняется по объему экономики, исчисляемому по паритету покупательной способности, с Японией. По данным экспертов “Рэнд корпорейшн”, ВВП Индии (в ценах 1997 г.) достигнет к этому времени 4 трлн. долл. (Китая – 11 трлн.). Если Индия сохранит столь же высокие темпы роста, то у нее есть хорошие перспективы обогнать и высокоразвитые европейские государства. Прогноз ЦРУ США обещает этой стране четвертое место в мире по ВНП в 2020 году. Новая ядерная мощь и талант программистов, дешевизна рабочей силы, сообщество талантливых ученых и инженеров, отрасли высокотехнологичного производства вплоть до успешной реализации ракетной программы, относительная политическая стабильность и массовое применение патентов создали стране новые перспективы. По темпам роста такого показателя как средний срок обучения взрослого населения Индия во второй половине ХХ века существенно обогнала развитые страны и государства южной Европы и Латинской Америки (при всем том, что половина населения в стране остается неграмотной). В соответствии с индексом возможностей использования информационно-коммуникационных технологий Индия занимала в 2000-2002 гг. 54-е из 75 обследованных стран. Для сравнения можно указать, что Сингапур получил по этому показателю 8-е место, Малайзия – 36-е, Индонезия – 59-е, Россия – 61-е, КНР – 64-е. В то же время в Индии необыкновенно остра проблема бедности, в зоне которой на рубеже веков находились 36% населения. В 1998 г. в Индии были зарегистрированы 38 млн. безработных, что превышает число занятых на предприятиях государственного и частного секторов экономии. При этом 71% населения живет в антисанитарных условиях, а 25% не имеют доступа к медицинскому обслуживанию.
В 50-80-е годы ХХ века во внешней политике Индии доминировал “курс Неру” из трех главных направлений:
- выстраивания отношений со сверхдержавами при общем стремлении к равноудаленности и невовлеченности в возможный конфликт между советским и американским военно-политическими блоками;
- укрепления связей с развивающимися странами с целью превращения Индии в лидера зоны Юга;
- усиление доминирующих позиций страны в Южной Азии.
Собственно говоря, этот же курс с некоторыми корректировками Дели продолжает проводить и в настоящее время. Если говорить о первом направлении “курса Неру”, то в прошлом Индия была одной из первых стран в мире, которая смогла использовать борьбу СССР и США для упрочения своих международных позиций. И в постбиполярном мире Индия развивает в отношениях с Российской Федерацией сложившийся в прошлом позитивный опыт. Москва предоставила Индии два атомных реактора, она продала индийской научно-исследовательской организации технологию и некоторые прототипы криогенных ракетных двигателей, продолжала поставлять военную технику и вооружение, пытается расширить традиционные экономические связи. В то же время в российско-индийских отношениях растет удельный вес международно-политических вопросов и проблем, в первую очередь связанных с тем, что обе стороны одинаково отрицательно относятся к тенденциям превращения современного мира в однополярный. Дальнейшему развитию российско-индийских отношений будут содействовать и те многочисленные межгосударственные документы, которые были подписаны во время официального визита в Дели президента РФ В.В. Путина в конце января 2007 г.
В настоящее время Индия активно использует положительные возможности, связанные с изменением в последние полтора-два года внешнеполитического курса США в Южной Азии. Некоторое охлаждение отношений Вашингтона с Пакистаном позволило Дели добиться значительного укрепления двусторонних индийско-американских отношений. Вашингтон даже объявил о проектах сотрудничества между двумя странами в ядерной сфере, “закрыв” глаза на отказ Индии присоединиться к Договору о нераспространении ядерного оружия и проведенные в 1998 г. испытания ядерных зарядов.
Одновременно Индия начала уделять большое внимание нормализации отношений с Китаем, но этому процессу мешают китайско-пакистанское сотрудничество в военной сфере, неразрешенность китайско-индийских территориальных вопросов и т.д. Провозглашенный Дели в конце XX века курс на развитие сотрудничества с Японией западные СМИ некоторые время определяли как стремление сформировать союз, который превосходил бы КНР в экономико-технологической сфере и практически не уступал ей в демографическом отношении. Однако вскоре они должны были признать, что эту идею следовало отнести к разряду скорее желаемого, нежели реализуемого.
Что касается второго направления внешнеполитического курса Индии, то во второй половине 90-х годов ХХ в. заметно снизилось стремление Дели укреплять свой авторитет среди развивающихся стран, что было связано с осознанием недостаточности подобных стремлений для вхождения в “клуб” мировых держав. В этот период Индия фактически утрачивает статус выразителя интересов и лидера неприсоединившихся стран. В связи с этим ее активность в движении неприсоединения ослабла и больший акцент был сделан на отношениях в Южной Азии. А здесь центральную роль с 1947 года играли отношения между Индией и Пакистаном – и по причине наибольшего политического, экономического и военного веса двух стран, и вследствие их постоянного противостояния. Хотя потенциал Пакистана в восемь раз ниже экономического, территориального и демографического потенциала Индии, тем не менее, он стал достаточно мощной державой, способной оспаривать доминирующие позиции Индии.
Внешне самым острым противоречием между двумя странами выглядит вопрос о принадлежности Кашмира. Но еще Дж. Неру отмечал, что кашмирская проблема – симптом, а не болезнь. Само заболевание – это “ненависть Пакистана к Индии”. Уже через несколько месяцев после образования Индии и Пакистана с территории последнего началось вооруженное вторжение патанских племен в княжество Кашмир. Правитель Кашмира обратился за помощью к Индии и объявил свое княжество ее частью. В 1948 г. началась первая индийско-пакистанская война, в результате которой Кашмир оказался разделенным на три части: две трети его территории остались под контролем Индии, северо-западная часть (Азад Кашмир) был подчинен Пакистаном, и еще одну часть княжества пакистанцы передали Китаю. Вторая война между двумя странами вспыхнула в 1965 г. и при содействии СССР (миссия доброй воли) закончилась Ташкентской декларацией, прекратившей вооруженную борьбу. Однако уже в 1971 г. между Индией и Пакистаном вспыхнул новый вооруженный конфликт, в котором последний потерпел крупное поражение и принужден был согласиться на отделение от него Бангладеш. В 1972 году стороны подписали Симлское соглашение, в соответствии с которым обязались решать спорные вопросы только мирным путем. Однако перестрелки и военные столкновения вдоль индийско-пакистанской границы в Кашмире не прекращались, а неоднократно предпринимавшиеся попытки нормализовать отношения до сих пор не увенчались успехом.
|
|
|
