 |
1. Отношение общества к внешней природе.
|
|
|
|
1. Отношение общества к внешней природе.
Почти с самого начала развития мелко-буржуазного общества из всех областей промышленности наиболее быстро развивалась торговля (отыскание рынков, перевозка товаров, устройство складочных мест, организация продажи и закупки и т. д. ) Этим, как было указано, объясняется возникновение «торгового капитала», т. е. частичного перехода в руки торгового класса организаторской роли в общественном производстве. В эпоху торгового капитализма продолжалось то же самое, и в результате получилась, наконец, значительная отсталость всех отраслей производства сравнительно со средствами и потребностями торгового капитала.
Наибольшей отсталостью отличалось, конечно, земледелие. Но условия земледельческой техники и всей исторически-сложившейся экономики сельского хозяйства сами по себе не допускали тогда сколько-нибудь быстрого прогресса: феодальные отношения, как мы видели, отличаются, вообще, большим консерватизмом, а крепостные, кроме того, страшным угнетением трудящихся, подавляющим всякое развитие. Поэтому о земледелии придётся говорить особо: значительные технические реформы в изучаемую эпоху произошли не в его области.
Стремление найти рынки для городской промышленности повело, как известно, ко множеству дальних путешествий, которые увенчались открытием неизвестных прежде европейцам стран с неизмеримыми природными богатствами: целой Америки, значительной доли Африки, юго-восточной Азии, сотен больших и малых островов. Вслед за грабежом новооткрытых стран или рядом с ним шла их колонизация избыточным населением Европы и производительная эксплоатация их природных богатств частью свободным, частью крепостным и рабским трудом...
|
|
|
Производство новооткрытых стран вошло в сферу деятельности торгового капитала. Их рынки предъявили такой сильный и с такой скоростью возраставший спрос на произведения обрабатывающей промышленности, какого не могло удовлетворить домашне-капиталистическое и ремесленное производство, технически раздробленное на мелкие предприятия и, благодаря этому, неспособное быстро расширяться. Между тем, обширные средства, концентрированные в сфере торговли, допускали сами по себе громадное, соответственное потребностям рынков, расширение перевозочно-торговой промышленности.
Для торговой промышленности продукты других отраслей производства являются «материалом», совершенно так же, как для ткацкой – продукты прядильной, для сапожной – продукты кожевенной и т. д. Если бы прядильное производство в своём развитии отстало от ткацкого, тогда ткачи, не получая достаточного количества пряжи, должны были бы бесплодно терять часть своей рабочей энергии или же позаботиться об увеличении размеров прядильного производство. Точно также перед торговым капиталом стояла такая дилемма: либо остановиться в своём развитии, либо постараться о надлежащем расширении обрабатывающей промышленности. И торговый капитал обладал достаточными силаси, чтобы осуществить второе.
В каком же направлении должен был действовать торговый капитал, чтобы повысить производительность труда в обрабатывающей промышленности?
Состояние промышленной техники было таково: развитие мелкого производства, можно сказать, закончилось; почти каждое сложное ремесло, производящее целый ряд продуктов, раздробилось на несколько мелких ремесел, производящих в отдельности продукты только одного рода; были созданы технически наиболее совершенные для такого производства орудия. Дальше этого производство почти не могло идти, оставаясь разделённым в мелких предприятиях. Необходимо было организовать крупные предприятия, в которых разделение труда должно было принять сравнительно широкие размеры, превратившись из общественного в техническое, так как для общественного разделения труда дальнейший прогресс, при данных условиях, представлял слишком большие трудности.
|
|
|
2. Развитие Общественных отношений производства в эпоху мануфактурного капитализма.
а) Социальные условия возникновения мануфактур.
Отметив основные технические условия совершавшихся в обществе изменений, следует перейти к наиболее существенным экономическим условиям возникновения новых форм производства.
Прежде всего, так как мануфактурное производство организуется в крупные предприятия, то оно предполагает объединение в руках отдельных организаторов значительного количества средств производства (или денег, на которые в меновом обществе всегда могут быть приобретены средства производства). Торговые капиталисты обладали этими средствами. Напомним в общих чертах, тот процесс, путём которого создавались богатства торговых капиталистов – процесс первоначального накопления капиталов.
В эпоху феодализма и крепостного права значительные богатства возникали в руках феодалов из эксплоатации подневольного труда. При захвате и колонизации новых стран во времена торгового капитала европейцы обыкновенно организовали там крепостные и рабовладельческие отношения, которые, путём такой же эксплоатации, вели к накоплению громадных богатств. Войны и грабёж нередко являлись средством дальнейшего объединения создавшихся этими способами состояний.
Ремесленная промышленность городов была организована так, что долгое время не допускала значительного накопления. В общем, при обмене между крестьянско-феодальной деревни и ремесленно-торговым городом различие в степенях культуры, и особенно значительная сплочённость промышленных организаций города – должны были приводить к тому, что город систематически обирал деревню – покупал её продукты ниже их стоимости. Торговый класс, как посредник в обмене, выигрывал при этом больше всех, эксплоатируя в свою пользу и забитость крестьянина, и расточительность феодала. Таким образом, крестьянский труд превращался в городской капитал. Вслед за крестьянством и феодалами торгово-ростовщиеский капитал подчинил себе также ремесленников: домашняя капиталистическая форма производства оставляет всякому мелкому производителю лишь необходимые средства для поддержания предприятия, а прибавочный труд идёт в пользу торгового капитала.
|
|
|
Итак, по различным руслам поток накопления направлялся к одной цели – к возрастанию торгового капитала.
Самую ничтожную роль в процессе образования тех богатств, которые положили начало промышленному капитализму, могло играть прямое сбережение мелких производителей, которому буржуазная политическая экономия приписывала преобладающее значение в деле первоначального накопления капиталов. Она утверждала, что все или, по крайней мере, бо́ льшая часть капиталов произошла из личного труда самих капиталистов или их предков; будучи бережливы, они потребляли не всё, что зарабатывали, и то, что накопляли, передали потомкам; те прибавили к этому свои сбережения и т. д. Нелепость такого представления сразу выясняется, если сравнить громадные капиталы промышленных предприятий с грошовыми размерами тех сбережений, какие фактически возможны для мелкого производителя даже при самых благоприятных условиях.
Далее, крупное производство мануфактур нуждалось в опытных организаторах, самой жизнью подготовленных для такой роли. Класс торговых капиталистов удовлетворял этому требованию. Не говоря уже о том, что торговый капитал был организатором собственного товарного хозяйства, которое являлось, в среднем, скорее крупным, чем мелким предприятием, – будущий промышленный капиталист подготовлялся к своей новой деятельности ещё иным путём – он захватил в свои руки значительную долю организаторского дела по ведению мелких промышленных предприятий; как было выяснено, торговому капиталисту фактически принадлежал высший надзор и контроль за производством многих мелких предприятий, объединяемых его капиталом по способу «домашней системы капиталистического производства».
|
|
|
Далее, исполнительный труд в чисто-капиталистических предприятиях выполняется наёмными работниками. Наёмным работником не могут являться крепостной или раб: они не имеют права располагать своей рабочей силой, так как она принадлежит не им самим, а их владельцам; только лично свободный работник самостоятельно распоряжается своей рабочей силой и может продавать её.
Но свободный работник не станет продавать своей рабочей силы, если у него есть какие-нибудь иные средства к жизни. Обладая всеми необходимыми средствами производства – орудиями, материалами, мастерской – он не пойдёт наниматься на чужую работу, а будет вести собственное предприятие. Следовательно, для промышленного капитала нужен работник, лишённый собственных средств производства или, как принято говорить, «свободный» от них.
Человек, свободный от личной зависимости и от средств производства, называется пролетарием.
Освобождение крестьян от земли и от крепостных отношений, происходившее в больших размерах в конце средних веков и в начале нового времени (в позднейшую эпоху торгового капитализма), было основным источником пролетариата.
Ещё раньше, чем такое освобождение совершилось формально, законодательным путём, жизнь в значительной мере осуществляла его фактически, в форме массовых побегов от земли. Энергичная эксплоатация крепостных феодалами, как было указано, приводила очень нередко к полному разорению крестьянских хозяйств и повсюду сделала положение прикреплённых к земле крестьян невыносимым. В деревне тогда остаются лишь более пассивные натуры, которые способны мириться с возрастающим гнётом извне и не уменьшающимися давлением традиций внутри семьи. Личности же активные, энергичного типа – таких, конечно, меньшинство – покидают деревню. Значительная часть их обращается в бездомных бродяг, а другие, которые хотят жить честным заработком, устремляются в города.
Формальное освобождение крестьян лишь облегчало и ускоряло процесс образования пролетариата. В Англии, где даже не было общегосударственного акта освобождения, крепостное право исчезало само собой очень рано, отчасти, вследствие энергичного сопротивления крестьян, отчасти, вследствие большой выгодности наёмного труда сравнительно с крепостным. Там зависимого крестьянина сменил частью арендатор земли – фермер, частью бесхозяйный батрак или полубатрак. Если фермер платил плохо, то земледелец (лэндлорд) сгонял его и передавал аренду другому. Таким образом, аренда переходила в руки более состоятельных фермеров, которые платили больше и исправнее. Множество крестьян при этом отрывалось от земли.
|
|
|
Большое значение в деле обезземеливания крестьян имело «огораживание» общинных земель – явление, происходившее одинаково и в Англии, и на континенте. Стремясь к увеличению своих доходов и опираясь на формальные права, а в сущности – на грубую силу, землевладельцы отнимали у крестьянских общин те земли, которые издавна находились в общинном пользовании. Не трудно представить себе, в какой мере такая экспроприация подрывала крестьянское хозяйство и содействовала обращению крестьян в пролетариев.
Если землевладельцу было выгодно заменить крестьянское земледелие скотоводством, то он прямо сгонял со своей земли всех крестьян и поселял вместо них скот, при котором требовалось ничтожное количество наёмных рабочих. Так было особенно в Англии XVI – XVII века, когда, благодаря сильному спросу со стороны голландской, а затем развивающейся английской шерстяной промышленности, цена шерсти значительно поднялась. Разведение овец стало очень выгодным делом, и дворянство энергично принялось обращать крестьянские пашни в пастбища – на место сотен тысяч крестьян были поселены миллионы овец.
Именно в Англии – стране с самым сильным и быстрым развитием промышленного капитализма – совершилось наиболее полное обезземеливание крестьян. Там этот процесс продолжался более 300 лет (главным образом XVI – XVII века), и дело дошло до того, что крестьяне — собственники почти совершенно исчезли–вся земля находится в руках лэндлордов.
Далее, источником пролетариата явилась, как было выяснено, конфискация королями и князьями имуществ духовенства и ремесленных корпораций, оставившая без призрения массы бедных, которые прежде кормились на счёт этих учреждений. Далее, подобное же значение имело распущение феодалами их многочисленной дворни. Оно было неизбежным результатом тех изменений в психологии феодалов, которое повлекло за собой развитие денежного хозяйства вообще, и, особенно, развитие торгового капитала. Прежде главной силой феодала была многочисленность подвластных ему людей, и для него было как нельзя более естественно стремление окружать себя громадною свитою, тем более что при натуральном хозяйстве куда было и девать излишки продуктов феодального хозяйства, как не скормить дворне и другим паразитам (напр, граф Варвик, «делатель королей», живший в Англии конца XV века, ежедневно кормил на свой счёт 30. 000 человек). Когда же главной силой феодала стали деньги, он распустил «людей».
Разорившиеся мелкие ремесленники составляли один из источников пролетариата, важный не столько с количественной, стороны, сколько с качественной: в лице бывших ремесленников промышленный капитал имел перед собой обученную, с самого начала пригодную к систематическому труду рабочую силу, которая легко приспособлялась к целям капитала, тогда как пролетариев-беглецов из деревни, пролетариев-бродяг, пролетариев-нищих, пролетариев, вышедших из паразитического класса дворовых, надо было ещё приучать, приспособлять с большими усилиями. Количество разоряющихся мелких ремесленников, вначале сравнительно небольшое, чрезвычайно возрастает впоследствии, когда ремеслу приходится конкурировать с развивающимся крупно-капиталистическим производством.
Аналогичное значение имели, как один из источников рабочего пролетариата мануфактур, ремесленные подмастерья и ученики, наёмные работники мелких ремесленных предприятий.
Так совершалось различными путями необходимое для возникновения и развития промышленного капитализма «первоначальное накопление наёмной рабочей силы».
Стихийный характер общественного развития при меновых отношениях сказался, между прочим, в том факте, что «первоначальное накопление наёмной рабочей силы» совершалось в количестве не соответствовавшем потребностям промышленного капитала, обыкновенно далеко их превосходившем. Так, в Англии XVI – XVII веков оказались целые сотни тысяч людей, которых не могла поглотить промышленность. Принуждённые вести бродяжескую, паразитарную жизнь, они представляли серьёзную угрозу для общественного спокойствия. Против них принимались самые энергичные меры: их клеймили, били кнутом, отрезали уши, наконец, за особенное упорство их вешали, но все это недостаточно помогало. По существу, меры эти имели то значение, что дисциплинировали бездомный пролетариат для потребностей развивающегося капитала, воспитывали бесхозяйственные элементы общества в том направлении, какое соответствовало стремлениям новых организационных классов. Прочем, дело не всегда сводилось к подобным приёмам воздействия. В конце XVI века английское правительство установило налог на высшие классы в пользу бедных; и это сделано было для того, чтобы посредством законного паразитизма сколько-нибудь обеспечить для землевладения и капитала безопасность от паразитизма незаконного в его грубых формах в форме грабежа, воровства и т. под., – также для того, чтобы предупредить вымирание работников, которые всегда могут понадобиться капиталу.
В тех немногих странах, где крепостное право удерживалось очень долгое время, промышленный капитал при своём возникновении испытывал наоборот, недостаток в свободной рабочей силе. Приспособляясь к условиям, промышленный капитал организовал там мануфактуры с крепостным трудом; но недостатки крепостного труда в этом случае оказалось так значительны, его производительность – так слаба, что сами капиталисты бывали принуждены обращаться к государству с петициями об освобождении их крестьян.
Наличность подготовленных организаторов, первоначальное накопление капиталов и наёмной рабочей силы – вот совокупность условий, при которых возможен промышленный капитализм.
|
|
|
