б) Рента.

       Как было выяснено, та доля прибавочной стоимости, которую берёт землевладение и которая называется земельной рентой, имеет стремление непрерывно возрастать с развитием промышленной жизни. Обусловливается это тем, что промышленное развитие общества, увеличивая спрос на землю для всякого рода предприятий, увеличивает тем самым монопольную силу землевладельческого класс, его власть над остальным обществом и позволяет этому классу присваивать всё более значительную часть производимой прибавочной стоимости.
       Таким образом, как бы быстро ни происходило возрастание прибыли капиталистов, рента возрастала бы ещё быстрее. Однако, не без борьбы промышленно-торговая буржуазия подчинялась такому положению вещей. Она всеми силами противодействовала возрастанию ренты на землю, понижающему прибыль.
       Борьба ренты и прибыли велась в самых разнообразных формах всюду, где встречались лицом к лицу интересы землевладельца и капиталиста. Её простейшая форма – борьба капиталистического фермера с лендлордом за арендную плату. Здесь всё, чего фермер может только достигнуть, это сохранение за собой обычной предпринимательской прибыли; но даже это не всегда ему удаётся: благодаря тому, что из земли трудно без убытков вынуть вложенный в неё капитал в виде строений, улучшений почвы и т. п., фермер иногда оказывается вынужден мириться с таким повышением арендной платы, которое ниже обычной нормы урезывает его прибыль.
       Когда возрастание земледельческой ренты доводит хлебные цены в стране до чрезмерной высоты, повышая тем самым цену рабочей силы и ещё более понижая прибыль, тгоода для промышленно-торгового капитала становится выгодным и целесообразным бороться с рентой путём ввоза хлеба из других стран: в низко развитых земледельческих странах, где рента ещё не успела достигнуть большой высоты, где производство хлеба обходится дёшево благодаря дешевизне рабочих рук, цены на хлеб сравнительно низки, и ввоз этого дешевого хлеба в развитые страны с высокой рентой сильно урезывает ренту.
       Против такого приёма борьбы землевладельческий класс пускает в ход свою политическую силу: добивается высоких пошлин на привозимые земледельческие продукты, иногда – прямого запрещения их ввоза. Так, в Англии весьма долго держались «хлебные законы», допускавшие ввоз хлеба лишь в тех случаях, когда цена на хлеб на внутреннем рынке достигла известной, весьма высокой нормы. Против политической силы буржуазия могла пустить в ход только подобную же силу; на этой почве разгорелась борьба капитала и землевладения, как целых более или менее сплочённых общественных классов. Английская буржуазия победила в этой борьбе и в 1844 г. добилась свободного ввоза хлеба. В результате земледельческая рента была остановлена в своём возрастании, даже на время довольно сильно понизилась.
       Этим не ограничился победоносный капитал в своём торжестве: он колонизовал обширные, в высшей степени плодородные, чернозёмные равнины Сев. и Южн. Америки, Австралии, Южной Африки, связал их с европейскими рынками посредством усовершенствованных путей сообщения и организовал эксплоатацию их плодородия при помощи весьма совершенных технических приёмов, причём важную роль сыграла земледельческая машина. Высокая производительность земледельческого труда в этих странах привела к наводнению мирового рынка дешёвым хлебом. Это было страшным ударом для земледелия старых капиталистических стран; и так как прибыль, по закону стремления к равной годовой норме, резко измениться не могла, то удар всего тяжелее отозвался на ренте этих стран: её возрастание было так сильно замедленно, что далеко не могло идти наравне с возрастанием прибыли. По Джиффену, цифра земледельческой ренты в Англии даже несколько понизилась с 1843 г. по 1893 (с 42. 127. 000 ф. стерл. до 41. 682. 000 ф. стерл. ).
       Но если европейские землевладельцы испытали понижение ренты, то новые землевладельцы чернозёмных стран стали за то получать громадную ренту, и суть дела не изменилась: общая сумма земледельческой ренты продолжала сильно возрастать. Понижение ренты было одной из главных причин той громадной задолженности европейского землевладения, которая развилась за последние десятки лет. Другой важной причиной была потребность в улучшении земледельческой техники, возникшая из тяжёлой конкуренции; на улучшение земли и способов производства требовались капиталы и их землевладельцы должны были занимать. Задолженность эта привела к тому, что значительная часть ренты уплачивается в виде процента за долг кредитным учреждениям, которые, таким образом, понемногу заменяют прежних получателей ренты.

       Что касается до ренты не-землевладельческой – с земли под строениями и т. п., то она и в Европе не испытала остановки в своём возрастании. В Англии, напр., за 50 лет с 1843 по 1893 г. – она возросла, по меньшей мере, раза в 3. Особенно быстро увеличивается она в больших промышленно-торговых городах; по мере расширения города плата за наём зданий в центральных его частях доходит до громадных размеров, и её возрастание приходится именно на ренту, потому что прибыль на капитал, вложенный в постройку зданий, остаётся прежней.

       В отдельных случаях размеры подобной ренты становятся почти невероятны: в центральных частях самых больших капиталистических городов, вроде Лондона, Чикаго, цена квадратной сажени земли измеряется десятками тысяч рублей.