б) Синдикаты предпринимателей.

       Когда противоречие между развитием производительных сил и общественными формами, усиливаясь, стало принимать характер очень тягостный для самой буржуазии: чрезмерно обострённая убийственная конкуренция, кризисы, – тогда класс капиталистов понемногу начал приступать к борьбе с задевающими его неудобствами капиталистических отношений.

       Средством борьбы в этом случае является для предпринимателей объединение, организация. Путём организации капиталисты стремятся парализовать влияние той анархии производства, которая лежит в основе чрезмерной конкуренции, кризисов и т. д.

       Организовавшись в союз, предприниматели известной отрасли промышленности стараются нормировать её производство, подчинить его определённым правилам. Такие союзы предпринимателей называются синдикатами или картелями (их высшая, наиболее развитая форма – трестами).

       Первая попытка организовать синдикаты относится ещё к 60-м годам нашего (XIX) века. Но решительным толчком к выступлению на сцену новой формы организации послужил кризис 1873 и последующих годов. С тех пор во многих капиталистических странах синдикаты успели сделаться крупной общественной силой.

       Почва для возникновения синдикатов подготовлялась усиленной концентрацией капиталов, уменьшением числа предприятий и возрастанием их размеров. Если объединение капитала данной области производства в руках немногих предпринимателей ещё не совершилось, если существует ещё много сравнительно мелких предприятий, то объединение предпринимателей в союз, во-первых, очень трудно, во-вторых менее прочно. Всем предпринимателям данной отрасли столковаться тогда почти невозможно и, значительная часть их остаётся вне организации; а в таком случае картель не в состоянии выполнить своей задачи – нормировать, регулировать производство. Вообще, картель есть союз крупных предпринимателей.

       Что касается до самой формы картельного объединения, то она в значительной степени подготовлена была акционерными товариществами, которые уже представляют из себя своего рода союзы капиталистов.

Одним из важнейших условий, облегчающих объединение предприятий в синдикаты, является покровительственная система в промышленном законодательстве, – избавляя фабрикантов данного государства от иностранной конкуренции, ставя их в исключительное, привилегированное положение, представляя им в монополию внутренний рынок, протекционизм создаёт наиболее благоприятные условия для организации синдикатов. При господстве протекционизма, синдикат может вполне устранить конкуренцию и даёт наибольшие выгоды вступившим в него капиталистам. При свободной же торговле конкуренция иностранных предпринимателей, которых трудно присоединить к синдикату, значительно уменьшает выгоды синдиката для его членов: синдикат не обладает монополией производства, следовательно, не может и нормировать производство, произвольно определять его размеры и цены его продуктов. Вот почему в странах протекционизма, каковы, напр., Соединённые Штаты, картельная система развивается особенно быстро. Тем не менее, протекционизм не есть необходимое условие возникновения синдикатов. Так, даже в Англии, где существует наибольшая свобода торговли, после 1873 года основалось большое число картелей, между которыми есть не мало весьма богатых и могущественных. При свободной торговле легче могут возникнуть международные синдикаты.

       Первые шаги развития картелей сопровождались множеством неудач, крушений, распадений. Воспитанные среди экономической анархии, проникнутые духом «свободной» конкуренции, члены картелей зачастую обнаруживали полную неспособность к соблюдению дисциплины, к организованному ведению дела. Они или нарушали открыто общие постановления, или обходили их с помощью различных уловок, и страдали как раз те члены, которые добросовестно подчинялись установленным ограничениям. И теперь ещё многие синдикаты погибают от этой причины.

        Другая, ещё более важная причина гибели многих картелей заключалась в том, что им не удавалось приобрести действительной власти над производством своей отрасли. Когда оставшееся независимыми конкуренты расширяют своё производство, карательная организация теряет всякий смысл существования; для её членов весьма невыгодно подчиняться ограничениям, которые только дают преимущество их врагам; установление картелем рыночных цен становится прямо невозможным. Особенно гибельно для синдиката, если самые сильные предприниматели данной отрасли, в сознании своего могущества, не желают присоединиться к нему. Опыт показывает, что синдикат может диктовать цены только тогда, когда в его руках находится ⅔  – ¾ всего рынка.

       Когда синдикат захватывает действительную власть над своей отраслью производства, то все предприятия, неспособные к объединению, обрекаются на гибель. Своей силой и сплочённостью синдикат беспощадно пользуется для борьбы с противниками. Напр., германский синдикат производителей шинного железа постановил объявить боевые цены против всех, «кто не примкнул к нему». Швейцарский синдикат кружевных фабрик, чтобы смирить непокорных, добился от правительства строгого применения 11-ти часового рабочего дня на фабриках, где прежде была сверх-часовая работа. Он заявил далее, что все служащие у непримкнувших к нему предпринимателей по прошествии 3 месяцев не будут более приниматься на заводы синдиката.

       Развитие картелей шло с поразительной быстротой, но в то же время со строгой последовательностью. В их истории до настоящего времени можно наметить несколько стадий.

       Первая стадия – подготовительная. Составляются слабые соглашения на сравнительно короткие сроки для поддержания цен или для ограничения производства. Делается множество попыток под влиянием ещё неясных стремлений. Неудачи очень часты.

       Затем идёт уже организация настоящих картелей. Заключаются прочные союзы на более продолжительный срок, с целью действовать одновременно и на установление цен, и на ограничение производства.

       Мало-по-малу объединение становиться всё более прочным. Программа картеля расширяется. Захвативши власть над производством, он разделяет рынки между своими членами, основывает центральные места для сбыта товаров, обязывает членов ввести у себя новые технические улучшения и т. д.

       Наконец, уничтожаются последние остатки конкуренции внутри самого союза, последние остатки самостоятельности отдельных предпринимателей. Союз устанавливает все мелочи производства и определяет размеры прибыли, идущей каждому члену. Получается одно гигантское предприятие – трест. Прежние самостоятельные предприниматели являются в нём просто акционерами. Для настоящего времени – это высшая форма картеля.

       И теперь ещё все различия формы картелей встречаются рядом; но всюду наблюдается тенденция к переходу в высшие формы.

       Большое историческое значение имеет появление международных синдикатов (в 1889 году их насчитывалось 11, в 1896 – больше 40), яркое выражение того факта, что развитый капитализм есть явление международное, не знающее национальностей. Из таких синдикатов стоит отметить свинцово-серебряный, руках которого находится ⅔ ежегодной добычи всего серебра на свете и ½ всего свинца; затем табачный, динамитный и др. Нефтяной трест Сев. Америки за последние годы стремился приобрести влияние на русское нефтяное дело; если бы ему удалось овладеть этим последним, то для треста во всём мире не останется конкуренции.

       Число синдикатов в настоящее время считается целыми сотнями.

       Громадные средства, которыми располагают синдикаты, позволяют им быстро применять всякие усовершенствования, которые для отдельных предпринимателей были бы черезчур дороги. На службе у синдикатов находится обыкновенно масса учёных специалистов, и для выработки таких специалистов синдикаты часто устраивают учёные и учебные учреждения. Вообще, технический прогресс ускоряется новой формой организации.

       Далее, само собой понятно, насколько синдикаты ускоряют процесс концентрации капиталов. По данным последних лет табачный, напр., трест поглотил не менее 150 предприятий, нефтяной – около 400, стальной 785. Капитал 447 трестов Сев. Америки исчисляется в 20 миллиардов долларов (38. 000 милл. Рублей).

       На общий ход промышленности синдикаты влияют в том направлении, что придают ему более спокойный, более ровный характер, впрочем, только отчасти. Они сохраняют промышленность от сравнительно мелких потрясений, частных кризисов.

       Но устранить мировые кризисы картельная организация не в силах, что видно из следующих соображений. Пока в синдикаты организовались не все предприятия, до тех пор об устранении всеобщих кризисов, очевидно, не может быть и речи. Но и тогда, когда все отрасли производства организуются в отдельные синдикаты, и тогда экономическая анархия не устраняется. Конкуренция принимает только новую, быть может, ещё более тяжёлую форму, чем прежде. Между организациями отдельных отраслей производства завязывается ожесточённая борьба. Каждый синдикат, будучи монополистом в своей области, стремится к бесконечному повышению цен на свои товары; другие препятствуют ему в этом, преследуя, с своей стороны, аналогичные цели; исход борьбы зависит от соотношения сил синдикатов. Чтобы судить о напряжённости, об отчаянном характере этой борьбы, надо принять во внимание, что одни отрасли промышленности доставляют другим средства производства, что между всеми отраслями существует теснейшая взаимная связь и зависимость. Синдикат, положим, хлопковых плантаторов значительно повышает цены на хлопок; между тем, прядильноткацкий синдикат поставлен в необходимость либо принять невыгодные для него цены на хлопок, либо на неопределённо время прекратить производство. В первом случае, дела этого синдиката должны значительно ухудшиться, и ему рано или поздно не миновать окончательного крушения в борьбе с более сильными синдикатами. Во втором случае, получается как бы стачка двух синдикатов друг против друга, тот, который потерпит поражение, должен потерять свою самостоятельность; а время этой борьбы является временем страшного экономического кризиса, поражающего всё общественное хозяйство.

       В настоящее же время при общих кризисах производства картели терпят колоссальные убытки, в полном соответствии с колоссальностью своих капиталов. Так, в 1903 г. потери на курсе для 100 главных картелей Сев. Америки составляли 1754 милл. Долларов или 3300 милл. рублей, около 44% общей стоимости акций.

       Но если картельная организация и не может устранить всеобщих кризисов, то всё-таки предпринимателям она даёт возможность легче их переносить. Нельзя сказать того же по отношению к рабочим. В самом деле, против перепроизводства картели борются путём сокращения производства, и благодаря уже этому одному, спрос на рабочие руки сокращается. А технический прогресс, ускоряющийся при новой форме организации, ещё более содействует расширению капиталистического резерва. Кроме того, громадная экономическая сила синдикатов в значительной мере направляется и прямо против рабочих союзов, хотя она же служит и побуждением к их развитию. На борьбу против рабочих организаций тресты могут тратить и в действительности тратят громадные средства, так что бороться с ними не без шансов на успех могут только крупнейшие организации профессиональные, да ещё, разумеется, политические рабочие партии, путём давления на государство.

       Чрезвычайно уменьшая число предприятий, синдикаты облегчают тем самым ведение фабричного законодательства – благоприятное условие для экономического прогресса.

       О том, насколько благоприятно влияет картельная организация на прибыль капиталистов, можно судить по следующему примеру. Между тем, как, вообще, на Западе прибыль в 5-7% считается уже очень высокой, дивиденд международного динамитного треста, объединившего всё более крупные динамитные фабрики земного шара, составлял в 80-х годах от 8 до 15%.

       Дивиденд громадного нефтяного треста Сев. Америки за 8 лет (1896 – 1903) при нарицательном акционерном капитале в 100 миллионов долларов (190 милл. рублей) составлял ежегодно от 31% до 48%, в среднем 39%.

       Влияние новой формы организации на цены большей частью, неблагоприятное для потребителей – синдикаты поднимают цены, обменивают свои товары не на равное по стоимости, а на большее количество других товаров, наприм., денег. Но когда и другие товары попадут в руки синдикатов, когда синдикаты охватят большую часть производства, тогда равновесие цен должно опять восстановиться; по крайней мере, средние цены на товары синдикатов должны придти к норме, потому что монополии будет противопоставлена монополия. Однако, и теперь уже не всегда картели повышают цены. Картели высшего порядка могут процветать и без повышения цен, даже иногда понижают их, чтобы расширить спрос. Нефтяной трест Северной Америки, захватив рынок в свои руки, понизил цены на нефть. Чем лучше, обширнее, технически совершеннее поставлено производство синдиката, тем скорее от него можно ожидать понижения цен.

       Среди класса капиталистов синдикаты порождают резкую противоположность интересов между организованной и неорганизованной его частью. Отдельно стоящие предприниматели ведут ожесточённую борьбу против угрожающих им гибелью синдикатов, обиваются законов, враждебных новой форме организации, восстанавливают против неё общественное мнение и т. п. Но в конце-концов всё оказывается тщетным: сила синдикатов возрастает.