 |
письмо. Операция. Любовь зла. – как тебе не стыдно, таким способом карьеру делать? Что он, шпион какой? Нет! На хорошем счету переводчик. Есть люди, которые занимаются шпионами. Пусть они делают свою работу, а ты делай свою. Не позорься перед людьми, вал
|
|
|
|
– Ну, что, грянем?!
– Грянем!
К ватаге подходит статный смуглый юноша в военной форме в звании лейтенанта.
– Привет, певцам! Как всегда поем?!
– Здорово, Энрике! Присоединяйся к нам. Конечно, поем!
Энрике присаживается. И не сводит глаз с белокурой девушки. Высокий кудлатый парень с гитарой говорит Наташе.
– Вы вместе с Энрике исполните нам, пожалуйста, что-нибудь эдакое!
Наташа берет лежащую рядом с ней гитару и устраивается поудобнее на скамеечке.
– Нашу любимую? Эту? «Как я люблю тебя тысячу раз»?
– Точно!
Энрике ждет, пока не начинает играть Наташа, и тогда тоже трогает струну.
В скромно обставленной комнате Мария смотрит телевизор. Володя, стоя на цыпочках на стуле, вставляет в люстру лампочку.
– Влади, – не оборачиваясь, зовет его жена.
Володя занят своим делом.
– Я к тебе обращаюсь, Бобо, – якобы сердится Мария, – Ты меня слышишь? Понимаешь? Или к тебе особое обращение, по-испански, требуется?
– Бобо слушает, хотя я не бобо, не дурачок, то есть.
– Ты знаешь? – Энрике тебе уже говорил, что собирается ехать на Кубу? В Лурдес. Он же электронщик. Со знанием языка. Это по его специальности.
– Нет, еще не говорил, – Владимир включил магнитофон. Зазвучала мелодичная кубинская джазовая музыка.
– Загорелся! «Обязательно, – говорит, – поеду. Это ж наш аванпост! И мой долг Родину защищать! »
– Правильно говорит. Пусть едет. Посмотрит, где мы там с тобой когда-то гуляли. Помнишь?
– Всё, всё помню, родной! – обняла мужа Мария, – «Репарто Коли», Малекон, парк Художеств… Все помню!
А во дворе ребята Наташа и Энрике в две гитары задорно поют песню Юрия Визбора «Турбины ТУ»:
– За орденами в Душанбе два капитана К! Г! Б! Всю ночь таранят темноту турбины ТУ, турбины ТУ!
|
|
|
Наташа смотрит многозначительно и игриво на Энрике, который улыбается ей в ответ. Ребята им хором подпевают.
В столовой сидят за бутылочкой водки двое седых мужчин, журналист газеты «Красная Звезда» Альберт Потапкин и тоже полковник в отставке Артем Яхонтов и предаются воспоминаниям о своих таких уже далеких годах пребывания на Кубе. Артем хитро прищуривается.
– А мне, знаешь, как удалось, провезти попугая с Кубы? Я в Марокко купил килограмм апельсин и в «Шереметьево» сунул их под нос таможенникам, а попугай мой сидел в это время напичканный димедролом в мешочке у меня подмышкой, на растяжках, ну как в кобуре пистолет. Таможеннику я апельсины со скандалом отдал, зато от попугая его внимание отвлек. И провез. Этот попугай у меня долго жил пока его один мой гость на вечеринке ветчиной не угостил.
– Вот был еще случай. Чтобы провести попугая, один парень накачал его кагором и посадил попку в самолете на полке для ручной клади под или шесть соломенных шляп. Попугай молчал всю дорогу, а когда приземлились и стали готовится к выходу, парень с ужасом увидел, что попугай за время перелета прогрыз насквозь все шесть или пять шляп. Вот, оказывается, почему он, паразит, все время молчал. Делом занимался. Времени зря не терял.
– Да, старик, я знаешь, кого здесь недавно встретил около метро «Текстильщики»? Володьку Ершова! Помнишь? Того, что на кубинке в шестьдесят восьмом году женился? Помнишь эту историю о настоящей, верной, чистой, преданной всепобеждающей любви. Ведь к этой кубинке столько наших генералов и адмиралов клеилось. Но эта кубинка всем от ворот поворот! И Володька этих генералов и полковников так отшивал! Вот поэтому–то он до сих пор майор, когда все его однокурсники уже полковники и генералы.
– Да ты что? На самом деле? И вы друг друга узнали?
– Узнали! Еще как! И жена его…. Такая гранд-дама. Величава! Идея! Ты же корреспондент «Красной Звезды». А напиши в своей газете статейку об этом удивительном случае! Напиши про ту международную, интернациональную, молодежную свадьбу в «Репарто Коли».
|
|
|
– Я бы написал, но, чтобы написать, надо бы освежить в памяти те дни, хорошо бы с Ершовыми встретиться и побеседовать. Как они к этому делу отнесутся? А ты его адрес, телефон не взял?
– Не взял, дурак я. Как-то в спешке все произошло.
– Но ничего. Я тебе дам телефончик моего приятеля из ФСБ. Он тебе кого угодно разыщет. Идет?
– Это уж в крайнем случае. Сначала я попробую Ершова по своим каналам разыскать. У меня есть база данных. Купил по случаю в электричке. Какой-то ханурик ходил и предлагал за сто рублей дискету с телефонами всех жителей Москвы и Подмосковья. Я и купил. На всякий случай. Вот теперь и попробую этой дискеткой воспользоваться. Как только их найду, тебе сразу перезвоню. А мысль твоя интересная. Ну, давай! Бриндемос! Выпьем за нашу Кубу!
Приятели запели чуть охрипшими голосами:
– Небо надо мой, небо, небо надо мной как сомбреро, как сомбреро!
Берег золотой, берег золотой, Варадеро, Варадеро!
Куба далека. Куба далека. Куба рядом!
Это говорим, это говорим мы!
Дома журналист вставляет дискету в компьютер и обнаруживает, что в Москве и Подмосковье проживает много Ершовых.
– Девяносто девять Владимиров Ершовых! А отчества его я не помню. Придется обзванивать всех по очереди.
Он набирает первый номер телефона.
– Извините, это квартира Владимира Ершова?
– Да, а кто его спрашивает? – отвечает ему женский голос.
– Скажите, а Владимир бывал когда-нибудь на Кубе? Я разыскиваю своего товарища. Я, полковник, в свое время тоже был военным переводчиком на Кубе.
– Нет, никто у нас на Кубе не бывал.
– Извините.
– Не за что.
Журналист звонит по второму телефону:
– Простите, это квартира Ершовых?
– Да. А что Вам надо?
– Я ищу приятеля своего, Владимира. Мы с ним в семидесятых годах служили вместе на Кубе.
– Проснулся! Мой отец уже умер, но он никогда на Кубе не был. Это точно. Привет!
После нескольких часов поиска, сделав более шестидесяти звонков, журналист услышал в трубке приятный голос женщины с легким акцентом:
|
|
|
– Да, мой муж был на Кубе переводчиком.
– А Вас зовут, случайно, не Мария?
– Мария. Я супруга Владимира Максимовича.
– А я… я Альберт, Альберт Потапкин. Может, вспомните? Я жил рядом с домом Володи в районе «Репарто Коли». Ну там, где жили наши военные советские советники, специалисты и переводчики.
– Не могу так сразу вспомнить. Извините. Столько времени с тех пор прошло.
– Мария, а когда Владимир Максимович будет дома? Я хотел бы с Вами встретиться. Надо бы поговорить. Это можно? Вы не возражаете? Я корреспондент газеты «Красная Звезда».
– Я думаю, можно. Он вечером придет со службы. Перезвоните ему часиков в девять и договоритесь. Только мы не в Москве живем.
– Я знаю. Отлично! Я Вам перезвоню вечерком. Нам есть, что вспомнить, о чем поговорить. Очень, очень рад Вас, Марусечка, слышать. Столько лет! Куба! В общем, до встречи! Привет Владимиру Максимовичу от Потапкина Альберта! До свидания!
– Передам. Звоните, Альберт. Володя будет рад. Hasta pronto, – по-испански попрощалась Мария.
– Hasta la vista, – тоже по-испански отвечает ей радостно Илья и, потирает удовлетворенно руками, – Получилось!
Журналист едет на электричке в подмосковный городок на встречу с Владимиром Максимовичем Ершовым и его супругой. Задумчиво смотрит в окно.
– Интересно, как они отнесутся к моему предложению?
И вот перед ним сидят на диване его знакомые по Кубе. Мария. обхватила руками левую руку мужа, прижалась к нему, склонив голову ему на плечо. Потапкин включает диктофон и ставит его на стол перед Владимиром Максимовичем.
– Не страшно? Или, может, без него?
– Нет. Не из пугливых! Можно начинать?
– Включаю, – Альберт не может оторвать глаз от этой удивительной супружеской пары.
Вскоре, – Начинает свой рассказ Владимир, – после окончания Института военных переводчиков, весной, или, может, уже летом, не помню, тысяча девятьсот семидесятого года я, новоиспеченный молоденький лейтенант, был направлен в качестве военного переводчика для выполнения интернационального долга в мою первую и последнюю служебную загранкомандировку. Ничего мне после Кубы не светило и уж не светит. А и ладно! Итак, я летел на Кубу в огромном, по тем временам, турбореактивном «Ту-114», с большими планами на будущее…
Владимир Максимович, ласково поглаживает смуглую руку прильнувшей к нему его верной супруги.
|
|
|
