Нарушения пищевого поведения (пищевые аддикции)

Пищевое поведение человека оценивается как гармоничное (адекватное) или девиантное в зависимости от множества параметров, в частности, от места, занимаемого процессом приёма пищи в иерархии ценностей индивида, от количественных и качественных показателей питания, от эстетики. Извечным вопросом о ценности питания становится вопрос о связи питания с жизненными целями («есть, чтобы жить и жить, чтобы есть»), а также учёт роли пищевого поведения окружающих для становления некоторых личностных характеристик (например, гостеприимства).

Под пищевым поведением понимается ценностное отношение к пище и её приёму, стереотип питания в обыденных условиях и в ситуации стресса, ориентация на образ собственного тела и деятельность по его формированию [51, с.104].

Учитывая существенное влияние на оценку адекватности пищевого поведения транскультуральных особенностей человека, отметим, что значимость приёма пищи в различных культурах у людей разных национальностей различается. Так, в соответствии с дифференциально-аналитической концепцией N.Peseschkian питание является одной из основных составляющих восточной психологической модели ценностей, в рамках которой вырабатывается собственный образ красоты тела (как правило, привлекательнее и здоровее считается полный, упитанный человек с хорошим аппетитом) и отношение к тому, как и сколько ест ребёнок или взрослый. Нормальным поведением в период стресса рассматривается повышение аппетита и усиленное питание («сначала поешь – потом поговорим о проблемах») и так называемый феномен «заедания стресса». На уровне бытовых отношений оценка высшей степени гостеприимства сопряжена с представлением большого количества продуктов питания. В западной психологической модели ценностей питание само по себе не является ценностью и гостеприимство не включает в обязательном порядке процесс питания. Ценностью является контроль за приёмом пищи, ориентация на иные стандарты красоты и эстетики – стройность, худоба, спортивность в противовес упитанности в рамках восточной модели.

По мнению Е.В.Змановской, пищевая зависимость является опасной универсальной формой аддиктивного поведения. Она указывает на то, что пища – самый доступный объект злоупотребления. Пища служит повышению настроения и самочувствия. Систематическое переедание или, напротив, навязчивое стремление к похуданию, вычурная избирательность в еде, изнурительная борьба с «лишним весом», увлечение всё новыми и новыми диетами – эти и другие формы пищевого поведения весьма распространены в наше время. Стиль питания отражает аффективные потребности и душевное состояние человека.

В русском языке широко отражена связь между любовью и питанием: «Любимый – значит сладкий. Желать кого-то – значит испытывать любовный голод. Завоевать чье-то сердце – значит завоевать чей-то желудок». Данная связь берёт начало в младенческих переживаниях, когда сытость и комфорт сливались воедино, а тёплое тело матери при кормлении давало ощущение любви.

Фрустрация витальных потребностей в раннем возрасте с большой вероятностью приводит к проблемам в развитии ребёнка. Х.Брах видит причину пищевых аддикций в нарушениях ранних взаимоотношений между младенцем и матерью [27, с.131]. В частности, мать может заботиться о младенце в соответствии с её собственными потребностями, а не с потребностями ребёнка. Когда сигналы ребёнка не получают подтверждающих и действенных откликов, ребёнок не может вырабатывать здоровое ощущение самости. Вместо этого ребёнок переживает себя как просто продолжение матери, а не как полноправное автономное существо.

Не менее важно эмоциональное состояние матери во время кормления младенца. Результаты исследований Р.Спиц подтвердили тот факт, что регулярное, но безэмоциональное кормление не отвечает потребностям младенца. Если младенцы детского дома оставались более 5 месяцев в таком режиме, четверть из них умирали от нарушений пищеварения, остальные демонстрировали тяжёлые душевные и физические нарушения. Если же количество сиделок увеличивалось настолько, что каждый ребёнок при кормлении брался на руки и кормление сопровождалось улыбкой, то нарушения не возникали или исчезали. Таким образом, кормление младенца является коммуникативным процессом [27, с.131].

Следовательно, нарушенное пищевое поведение, прежде всего, может быть связано с нарушенными ранними отношениями со значимыми объектами, с переживанием дефицита защищённости и любви. Личность как бы изначально утрачивает способность ощущать сытость и удовлетворенность. Пища, подобно наркотикам, бессознательно выбирается для защиты от инфантильных аффектов (например, депрессии и страха). Вследствие этого затрудняется контроль над употреблением пищи. Человек может неконтролируемо поглощать пищу, или, напротив, тратить все силы на то, чтобы контролировать свой аппетит.

Данное поведение формируется на фоне того, что современные средства массовой информации буквально навязывают в качестве идеала образ худощавой красавицы. Во многих культурах еда очень изобильна, что также создаёт условия для неадекватного пищевого поведения. По мере повышения уровня жизни увеличивается и частота нарушений пищевого поведения.

В целом, пищевые аддикции не представляют серьёзной опасности для личности и общества. В то же время, такие крайние варианты пищевой зависимости как нервная (невротическая) анорексия (греч. – «отсутствие желания есть») и нервная (невротическая) булимия (греч. – «волчий голод») представляют чрезвычайно серьёзные и труднопреодолимые проблемы. Общими для этих двух основных нарушений пищевого поведения являются такие параметры, как:

1) озабоченность контролированием веса собственного тела;

2) искажение образа своего тела;

3) изменение ценности питания в иерархии ценностей.

Нервная анорексия представляет собой расстройство, характеризующееся преднамеренным снижением веса, вызываемым и поддерживаемым самим индивидом. Название «нервная анорексия» может вводить в заблуждение, поскольку оно наталкивает на мысль, что центральной проблемой в данном случае является потеря аппетита. Фактически же проблема связана с фанатическим стремлением к стройности и подавляющим страхом стать толстой. Поведение при нервной анорексии может выглядеть как отказ от еды или резкие ограничения в питании. Например, дневной рацион девушки может состоять из половинки яблока, половинки йогурта и двух кусочков печенья. Это также может сопровождаться вызыванием рвоты, приёмом слабительных средств, чрезмерной физической активностью, употреблением средств, снижающих аппетит. При этом наблюдается выраженная потеря веса. Характерна одержимость специфической сверхценной идеей – иметь астеническое телосложение. Расстройство, как правило, начинается перед пубертатным периодом, приводит к нарушениям полового развития, включая замедление роста тела, которое при ремиссии часто бывает обратимым.

Как было сказано, отказ от пищи связан, как правило, с недовольством своей внешностью, избыточной, по мнению самого человека, полнотой. Учитывая тот факт, что определение объективных критериев полноты в значительной мере затруднено в связи с существованием эстетического компонента, приходится говорить о значимости параметра адекватности и неадекватности восприятия собственного тела («схемы тела»), ориентации на собственное мнение и представлении о нём или рефлексию и отреагирование на мнение референтной группы. Часто основой нервной анорексии служит искажённое восприятие себя и ложная интерпретация изменения отношения окружающих, основанного на изменении внешности. Данный синдром носит название дисморфоманического синдрома. Однако формирование нервной анорексии возможно и вне данного синдрома.

Выделяют (В.М.Коркина) четыре стадии нервной анорексии: 1) инициальная; 2) активной коррекции; 3) кахексии; 4) редукции синдрома. В инициальной стадии индивид выражает недовольство преимущественно избыточной, по его мнению, полнотой либо всей фигуры, либо отдельных частей тела (живота, бёдер, щёк). Он ориентируется на выработанный идеал, стремится к похуданию с целью подражания кому-либо. На стадии активной коррекции, когда нарушения пищевого поведения становятся очевидными для окружающих и происходит становление девиантного поведения, индивид начинает прибегать к различным способам похудания. Прежде всего он выбирает ограничительный пищевой стереотип, исключая из пищевого рациона отдельные высококалорийные продукты, склоняется к соблюдению строгой диеты, начинает использовать различные физические упражнения и тренинги, принимает большие дозы слабительных средств, использует клизмы, искусственно вызывает рвоту с целью освобождения желудка от только что съеденной пищи. Ценность питания снижается, при этом индивид не способен контролировать своё речевое поведение и постоянно в общении возвращается к теме похудания, обсуждения диет и тренингов. На стадии кахексии могут появляться признаки дистрофии: снижении массы тела, сухость и бледность кожных покровов и иные симптомы [51, с.105].

У большинства аддиктов отмечаются утрата контроля, расстройство схемы тела (это касается чаще всего наиболее чувствительных областей – таких, как живот, ягодицы, верхняя часть бёдер). С течением времени утрачивается восприятие голода и насыщения. Почти всегда имеет место низкая самооценка. В ходе заболевания и нарастающей кахексии круг интересов сужается, исчезают социальные связи и нарастает депрессивный сдвиг настроения. Наблюдаются также выраженные ритуалы приёма пищи и навязчивые мысли, касающиеся в основном еды и калорий. Проявляется незначительный интерес к сексу и чрезмерное стремление к успехам.

Диагностическими критериями нервной анорексии являются:

1) снижение на 15% и сохранение на сниженном уровне массы тела или достижение индекса массы тела Кветелета 17,5 баллов (индекс определяется соотношением веса тела в килограммах к квадрату роста в метрах);

2) искажение образа своего тела в виде страха перед ожирением;

3) намеренность избегания пищи, способной вызвать увеличение массы тела [51, с.108].

В развитии нарушенного пищевого поведения участвуют биологические, культуральные, семейные и интрапсихические факторы. Выделяют следующие факторы риска: пубертатный возраст, женский пол (90-95%), сильное влияние идеала худобы (например, у фотомоделей или у профессиональных спортсменов), стресс в связи с высокими требованиями к себе (например, у студенток, изучающих медицину), недостаточная способность воспринимать собственные ощущения, семейные конфликты и слишком тесные взаимоотношения, раннее наступление пубертата, инсулинозависимый диабет.

Данное расстройство считается особенно тесно связанным с проблематикой подросткового возраста. Распространена интерпретация анорексии как «решение проблем путём снижения веса». Согласно этой теории, с помощью голодания физические признаки полового созревания сводятся на «нет», что позволяет девушке «оставаться ребёнком» и уклоняться от свойственных возрасту психосексуальных требований. Возрастные проблемы самоидентичности и автономии (отделение от родителей) переводятся на «поле битвы в области питания», благодаря чему длительно сохраняются симбиотические отношения с семьёй [27, с.133].

Обнаружено, что занятость проблемами еды и веса является относительно более поздним признаком глубоких фундаментальных нарушений концепции самости. Большинство девушек с нервной анорексией имеют непреходящее убеждение, что они «плохие, безобразные, неуспешные». На самом деле данное нарушение чаще встречается у «хороших девочек» – нервную анорексию иногда называют болезнью отличниц. Эти девочки всю жизнь старались соответствовать ожиданиям своих родителей, но неожиданно стали упрямыми и негативистскими в подростковом возрасте. Похоже, что нервная анорексия развивается как попытка самоизлечения, попытка через дисциплину тела выработать ощущение самости и межличностной эффективности.

Семья аноректической личности внешне может выглядеть как гармоничная. В то же время для семьи в целом характерна чрезмерная ориентация на социальный успех, напряжённость, вязкость, чрезмерная заботливость и гиперопека, уход от решения конфликтов. Нарушенное поведение может представлять протест против чрезмерного контроля в семье.

Нервная булимия характеризуется повторяющимися приступами переедания, невозможностью даже короткое время обходиться без пищи и чрезмерной озабоченностью контролированием веса тела, что приводит человека к принятию крайних мер для смягчения «полнящего» влияния съеденной пищи. Индивид ориентирован на пищу, он планирует собственную жизнь, основываясь на возможности принять пищу в нужное время и в необходимом для него количестве. Ценность данной стороны жизни выходит на передний план, подчиняя себе все остальные ценности. По мнению Е.В.Змановской булимия – это поведенческий паттерн, который является следствием ряда причин, и коренится в культуре, где булимия, похоже, распространяется всё шире. Например, люди могут иметь нарушенное пищевое поведение по одной из схем: приступообразное поглощение огромного количества еды (аппетит появляется внезапно); постоянное питание (человек ест, не переставая); отсутствие сытости (человек съедает огромное количество пищи, не ощущая сытости); ночное питание (приступ голода случается ночью).

Корме частых приступов переедания, булимия характеризуется активным контролем веса (с помощью частых рвот или использования слабительных средств). При этом отмечается амбивалентное отношение к приёму пищи: желание есть большое количество сочетается с негативным, самоуничижающим отношением к себе и своей «слабости».

Выделяется несколько диагностических критериев нервной булимии:

1) постоянная озабоченность едой и непреодолимая тяга к пище даже в условиях ощущения сытости;

2) попытки противодействовать эффекту ожирения от съедаемой пищи с помощью таких приёмов, как вызов рвоты, злоупотребление слабительными средствами, альтернативные периоды голодания, использование препаратов, подавляющих аппетит;

3) навязчивый страх ожирения.

Как видно, нервная анорексия и нервная булимия имеют ряд общих черт, вследствие чего можно говорить о едином комплексе нарушений пищевого поведения. В.Д.Менделевич отмечает, что нервная булимия в отличие от анорексии чаще входит в структуру аддиктивного поведения. Если отказ от пищи играет роль болезненного противостояния реальности (существенный параметр патохарактерологического и психопатологического типов девиантного поведения), то непреодолимое влечение к пище может отражать как противостояние (снятие симптомов тревоги, депрессии при невротических расстройствах), так и уход от реальности. При аддиктивном поведении происходит повышение ценности процесса питания и переедание становится единственным удовольствием в скучной, однообразной жизни. Человек избирает для себя питание, как альтернативу повседневной жизни с её требованиями, обязанностями, регламентациями. У него формируется феномен «жажды острых ощущений» в виде изменения пищевого поведения. Например, такой индивид может получать новые необычные ощущения от количества и качества пищи, сочетания не сочетаемых ингредиентов

(огурцов с мёдом, торта с горчицей). Мотивом становится бегство от «опостылевшей» реальности в мир вечного «пищевого удовольствия».

Многие исследователи сходятся во мнении, что представление о своём физическом облике является одной из главных составляющих Я-концепции. Известно, что существует высокая положительная корреляция между удовлетворённостью телом и удовлетворённостью собой [51, с.107].

Развитая система психологической защиты снижает субъективную значимость недостатка внешности вплоть до его трансформации в сознании в положительный признак внешности. И.С.Кон выделяет пять вариантов преломления в «Я» физического недостатка:

1) исправление недостатка путём напряжённых усилий (некоторые больные с ожирением стараются любыми способами снизить вес);

2) уклонение от сознания неприятного качества (некоторые девушки с ожирением считают полноту пикантной);

3) взгляд на весь мир сквозь призму своего несчастья с вытекающей отсюда мнительностью;

4) приспособление к установкам окружающих людей;

5) компенсация недостатка в одной области достижениями в другой [51, с.106].

В то время как анорексическая личность характеризуется большей силой Эго и большим контролем супер-Эго, булимическая – может страдать от общей неспособности задерживать разрядку импульса, базирующегося на ослабленном Эго и ненадёжном супер-Эго. Чрезмерная еда и очистка желудка не являются единственными проблемами, нередко они сосуществуют с импульсивными саморазрушительными сексуальными отклонениями или употреблением наркотиков.

Булимические личности обычно используют межличностные отношения как способ самонаказания. Источником потребности в наказании может быть бессознательная агрессия, направленная против родительских фигур. Эта ярость смещается на пищу, которая поглощается. Люди с пищевой зависимостью в целом не могут регулировать удовлетворительным образом свои отношения, так что они смещают конфликты во взаимоотношениях на пищу. Если анорексические личности удерживают контроль над своими агрессивными чувствами по отношению к людям отказом есть, то булимические – символически разрушают людей путём переедания до тошноты и рвоты.

Булимическая семейная система включает в себя сильнейшую потребность каждого её члена воспринимать себя как «полностью хорошего». Неприемлемые качества в родителях часто проецируются на булимического ребёнка, который становится накопителем всего «плохого». Бессознательно идентифицируясь с этими проекциями, ребёнок становится носителем семейной жадности или импульсивности. В результате фокус внимания смещается с конфликтов между родителями на «проблемного» ребёнка. Исследования подтверждают, что переедание действительно является защитой против бессознательного страха потерять контроль и быть покинутым [27, с.135].

Рассмотренные пищевые аддикции довольно плохо поддаются коррекции. Это может объясняться тем, что пища является слишком привычным и доступным объектом, также важно и то, что в происхождении данного нарушения активно участвует семья, а в обществе доминирует идеал стройности. При оказании помощи личности с пищевой зависимостью важно помочь ей понять психологическое значение нарушенного поведения. Коррекция также предполагает активное вовлечение семьи, прежде всего, в форме семейной терапии. В тяжёлых случаях рекомендуется отрыв аддикта от семьи, медицинское вмешательство и строгий контроль пищевого поведения (и веса) в условиях медицинского учреждения.

Таким образом, нарушения пищевого поведения в виде нервной анорексии и нервной булимии при аддиктивном поведении представляют собой уход от реальности в виде «бегства в тело» (параграф 2.1., рисунок 9). При этом происходит замещение традиционной жизнедеятельности, направленной на семью, работу, увлечения, изменение иерархии ценностей обычной жизни, переориентация на деятельность, нацеленную на собственное физическое и психическое усовершенствование.

Некоторые исследователи отмечают, что синдром нервной анорексии встречается, как правило, при двух типах девиантного поведения: патохарактерологическом и психопатологическом (В.Д.Менделевич). В рамках первого – нарушения пищевого поведения обусловлены особенностями характера человека и его реагированием на отношения со стороны сверстников, при втором – синдром нервной анорексии формируется на базе иных психопатологических расстройств (дисморфоманического, ипохондрического симптомокомплексов и т.д.).

Нервную булимию большинство авторов включает в структуру аддиктивного типа девиантного поведения. Нами были рассмотрены и нервная анорексия и нервная булимия, как нарушения пищевого поведения, представляющие клиническую форму аддиктивного поведения. Это было сделано на основании того, что они имеют ряд общих черт, вследствие чего можно говорить о едином комплексе нарушений пищевого поведения, а также в связи с тем, что и при нервной анорексии и при нервной булимии мотивом нарушений может быть стремление к уходу от реальности, страх перед обязательствами жизни. О пищевой аддикции речь идёт тогда, когда еда используется не как средство утоления голода, когда компонент получения удовольствия от приёма пищи начинает преобладать и процесс еды становится способом отвлечения от чего-то. Анализ этого явления позволяет отметить ещё один момент: в случае, когда нечем занять свободное время или заполнить душевную пустоту, понизить внутренний дискомфорт, быстро включается химический механизм. При отсутствии еды, даже если нет голода, вырабатываются вещества, стимулирующие аппетит.

Таким образом, увеличивается количество съедаемой пищи и возрастает частота приёма пищи, что влечёт за собой нарастание веса, сосудистые нарушения. Данная проблема особенно актуальна в странах с высоким уровнем жизни, наряду с которым в обществе наблюдается высокий уровень стресса. Реально развитие пищевой аддикции и в ситуации доступности еды в связи с профессией (бар, ресторан, столовая).

Другая сторона пищевой аддикции – голодание. Опасность кроется в своеобразном способе самореализации, а именно в преодолении себя, победе над своей «слабостью». Это специфический способ доказать себе и другим на что ты способен. В период такой «борьбы» с самим собой появляется повышенное настроение, ощущение легкости. Ограничения в еде начинают носить абсурдный характер, отсутствует критика своего поведения, происходят нарушения в восприятии реальности [44, с.460].

 

Трудоголизм

Одной из распространённых форм аддиктивного поведения являются сверхценные психологические увлечения [51, с.119].

Увлечением называют повышенный интерес к чему-либо с формированием пристрастного эмоционального отношения. При сверхценном увлечении все характеристики обычного увлечения усиливаются до гротеска, объект увлечения или деятельность становятся вектором поведения человека, оттесняющим на второй план или полностью блокирующим любую иную деятельность. Существенными признаками сверхценных психологических увлечений считаются:

1) глубокая и длительная сосредоточенность на объекте увлечения;

2) пристрастное, эмоционально насыщенное отношение к объекту увлечения;

3) утрата чувства контроля над временем, затрачиваемым на увлечение;

4) игнорирование любой иной деятельности или увлечения.

При сверхценных увлечениях происходит «бегство от реальности» в какую-либо деятельность в ущерб другой и в ущерб гармонии личности в целом.

Всё вышесказанное относится к различным вариантам аддиктивной реализации в рамках данной формы аддиктивного поведения: трудоголизму, гемблингу, компьютерной зависимости, религиозному фанатизму, которые будут рассмотрены нами ниже.

При трудоголизме происходит бегство от реальности в сферу деятельности и достижений. Работа – главное средство выразить себя, реализовать свои планы, надежды, возможности. Только при помощи работы можно приобрести и развить свои способности и таланты. Но с другой стороны – работа нередко превращается в щит от страха и тревог, от внешнего воздействия. В таких случаях человек использует работу как средство убежать от своих проблем и трудностей. Тогда работа трансформируется в зависимость. Главным интересом и увлечением для человека становится его работа или иная деятельность, на поприще которой он пытается достичь совершенства. Если у обычного человека работа является способом повышения собственного престижа, авторитетности, материального благополучия, удовлетворения потребности властвовать и доминировать, или она рассматривается как повинность, то у человека-трудоголика работа становится самоцелью, а не способом достижения чего-либо. Трудоголик сосредоточен на интересующей его деятельности практически постоянно, он не способен отвлечься от мыслей о работе даже на отдыхе или при намеренной смене деятельности. Повышенный уровень роботоспособности, увлечённость процессом деятельности, получение от него удовлетворения являются замещающей деятельностью. «Бегство в работу», как правило, связано с неприспособленностью человека к обыденной жизни, её бытовым требованиям, невозможностью испытывать удовольствие и «маленькие житейские радости» [51, с.120].

Индивида с аддиктивным поведением в виде трудоголизма тяготит серость и однообразие жизни, отсутствие «великих потрясений». Моделируя сложности на работе в своей деятельности и преодолевая их, такой человек живёт полноценной, по его мнению, жизнью, кардинально отличающейся от реальной жизни.

Сверхценные психологические увлечения в виде активной и пристрастной деятельности могут включать не только профессиональную сферу. Человек может быть трудоголиком на поприще хобби. Например, он может формально ходить на основную работу, добросовестно выполнять её, не получая удовлетворения, и при этом ориентироваться на иную деятельность (ремонт своего автомобиля, уход за садом, рыболовство, охота, коллекционирование и т.д.) [51, с.121].

Если трудоголизм становится стилем жизни надолго, то постепенно человек не только теряет друзей, близких, но и «сжигает» своё здровье, свою душу, т.е. постепенно трудоголизм переходит в «выгорание», когда человек сжигает сам себя, изнашивается.

Обществом трудоголики считаются полезными, правильными людьми, их подбадривают и ими восхищаются. Со стороны трудоголизм воспринимается благосклонно, т.к. обществу выгодно, чтобы фанатиков труда было как можно больше. Ведь при этом неизбежны излишки производства, которые сам человек не в состоянии использовать на себя, следовательно, они попадут к другим. Однако для развития самого человека, для его счастья трудоголизм не имеет никаких преимуществ. К тому же, как сказано выше, он ведёт к синдрому «выгорания».

Синдром «выгорания» обществом напротив осуждается, это и понятно – износившийся трудоголик уже не в состоянии работать и отбрасывается как использованный материал. При этом общество видит причиной «изнашивания», неудач на работе самого человека, его неправильное отношение к работе, к клиентам, к коллегам, начальству, да и просто низкий профессиональный уровень.

К признакам трудоголизма относят следующие:

1. После напряжённой работы трудно переключиться на другую деятельность.

2. Беспокойство о работе мешает во время отдыха.

3. Приходится всё время работать, потому что на человеке – вся ответственность за общее дело.

4. Человек считает, что можно чувствовать удовлетворение только во время работы.

5. Человек чувствует себя энергичным, уверенным и самодостаточным только работая или думая о работе.

6. Если человек не работает, то чувствует неудовлетворенность, раздражительность.

7. О человек говорят, что в быту он мрачен, неуступчив, издёрган, раним, но «преображается» на работе.

8. Человек испытывает неудовлетворённость заканчивая какое-то дело от того, что скоро «всё закончится».

9. Заканчивая какое-то дело, человек сразу начинает размышлять о следующем деле, следующем рабочем дне.

10.Человек не понимает смысла отдыха и не испытывает от него радости.

11.Человек избегает состояния «ничегонеделания».

12.Отсутствие работы для человека – только лишь безделье и лень.

13.После работы, чтобы понять, чего хотят близкие, человеку необходимо сделать усилие над собой.

14.Мысли человека даже дома постоянно сосредоточены на работе.

15.Журнальные фотографии, фильмы и программы развлекательного и эротического содержания вызывают у человека раздражение.

16. Рассказы друзей о личной жизни, чувствах, любви кажутся человеку скучными.

17.У человека снижается (или вообще пропадает) сексуальное желание, но он успокаивает себя мыслью: «Сегодня я очень сильно устал. Завтра всё будет по-другому».

18.Для человека характерны слова «всё», «всегда», «я должен».

19.Обычно человек ставит перед собой цели и требования, которых не может добиться.

20.Рассказывая о своей работе, человеку удобнее говорить «мы», а не «я».

21.Неудача на работе – катастрофа для человека.

Суть трудоголизма при аддиктивном поведении состоит в бегстве в работу (при других видах девиантного поведения эта сущность иная). Работа становится средством, которое позволяет хотя бы на время не думать о более серьёзных и более значимых для личности проблемах.

Как и другие зависимости, трудоголизм имеет в своей основе скрытую, глубинную цель. Обычно человек работает прежде всего для того, чтобы обеспечить себя средствами для сохранения жизни – для приобретения еды, одежды, жилья. Когда человек добился этого, у него появляются и другие потребности – получить признание, занять определённое место среди людей. Если человек принимает это за главную свою задачу, возникает риск приобретения зависимости от работы.

Это связано с тем, что человек начинает заниматься тем, что часто навязано обществом, а не тем, чего ему хочется на самом деле. Повышая свой статус, он не испытывает удовлетворения, потому что на самом деле эта цель оказывается чужой, надуманной. В этом случае он начинает испытывать неудовлетворённость, тревогу и начинает прятаться от дискомфорта опять же в работе, испытывая временное облегчение, периодически достигая определённой ступеньки на бесконечной лестнице карьеры. Однажды он получает удовольствие, испытывает состояние эйфории после выполнения работы. Он испытывает ощущение, когда некая невидимая сила несёт его к успеху. В других условиях он не может испытывать это состояние, потому что внутри постоянно неудовлетворён отсутствием собственных интересов, необходимостью «догнать и перегнать».

Такой человек вновь и вновь стремится испытать состояние «потока» на работе. Дома состояние комфорта, удовлетворения не наступает и человек стремится скорее вернуться на рабочее место. А если это по каким-то причинам невозможно, имитирует бурную деятельность. От трудоголиков нередко можно слышать: «Не трогайте меня, я занят …».

По мнению З.Фрейда, в жизни имеет значение только исполнение ранней детской мечты, возникающей до 5 лет. Ребёнок в это время не мечтает о деньгах и власти, виллах и автомобилях, его мечта более проста и более необъятна. Он хочет, чтобы его любили, понимали, хочет быть успешным, ценимым, принимаемым своими родными и близкими, не испытывающим страха, хочет получить удовольствие от жизни. И в конечном итоге, именно эти проблемы оказываются самыми важными и самыми трудноразрешимыми для любого человека, независимого от его материального статуса. Но чем выше материальный статус, тем труднее придти к самопониманию и даже к простому осознанию этих проблем, так как человеку обманчиво кажется: «Вроде бы всё есть? Пройдёт …». И здесь нередко начинается новый виток бегства от проблем.

Другой вариант формирования зависимости связан с преувеличенным ощущением собственной полезности и значимости. Такому человеку чаще всего в детстве внушали: «Чтобы быть хорошим человеком, нужно делать что-нибудь полезное для людей». Вырастая, такой человек испытывает дискомфорт, если поступает по-другому, считает себя плохим, если не занят работой.

Кроме того, поведение подчиняется законам компенсаторного механизма. Поэтому, например, одиночество или другие проблемы в личной жизни могут толкать человека к усиленной сверхурочной работе. Один из вариантов последствий подобной сильной степени поглощённости своей работой может заключаться в том, что все проблемы на работе такой сотрудник воспринимает как личные. Другой вариант дальнейшего развития ситуации: в результате действия стресса из-за перегрузок на работе усиливаются проблемы в семье, ухудшаются взаимоотношения с близкими людьми [69, с.255].

Наиболее часто трудоголизму в наши дни подвержены деловые люди – бизнесмены. Конечно, трудоголики бывают и среди тех людей, которых можно назвать обычными тружениками. Но, в отличие от бизнесменов, они берут на себя ответственность только за собственный участок работы. Деловой человек отвечает за всё дело целиком и множество занятых в нём людей. Он рискует своей свободой, капиталом, имиджем. Таким образом, деловой человек – это не просто трудоголик, а трудоголик, склонный к добровольному принятию непосильной ответственности и ежедневному риску на грани психического срыва.

Категория деловых людей свою активность осуществляет в условиях постоянного риска. Они рискуют всем: своим личным капиталом, статусом, имиджем, мечтами, планами, свободой (действуя в рамках несовершенных законов, им всё время приходится балансировать между сумой и тюрьмой). В этой среде риск потерять здоровье намного выше вероятности всех других потерь. Ранние инсульты, инфаркты, нервные срывы, а также суициды, употребление психоактивных веществ, - уносят гораздо больше жизней деловых людей, чем киллеры и дорожные происшествия, вместе взятые.

По данным исследований, современный деловой человек практически не спит: около 25% из них работают не менее 10-11 часов каждый день. Деловой человек нездорово быстро и далеко перемещается в пространстве и времени, даже не задумываясь о том, насколько опасны такие перемещения для его организма. Одновременно он решает десятки задач.

Как правило, у такого человека практически нет друзей. Зачастую у него нет семьи, хотя он имеет более или менее шикарный дом (или несколько домов), где живут считающие себя его возлюбленными и детьми люди. У него нет истинных привязанностей, их место занимают интересы. И, насколько бы это ни казалось странным, у него нет никаких материальных интересов. Он уже не зарабатывает деньги на то, что ему нужно. Всё это он уже давно заработал. Он вкладывает и тратит их на 99% на своё дело. При этом он считает, что он – это и есть его дело, полностью отождествляя себя с ним. В этом случае его тешит иллюзия, что он тратит их на себя. Всё личное исчезает, остаётся только убеждение: «Всё для дела, всё для победы». Причём в результате получается, что это победа над собой.

Постепенно, теряя здоровье и ощущая нарастание дискомфорта и неудовлетворённости, деловой человек понимает, что деньги не решают проблем, а лишь создают их в огромном количестве или усиливают те, что существовали раньше.

Даже работая по 12-16 часов в сутки человек не станет трудоголиком, если он будет внимателен к себе и своим потребностям. В то же время, даже при не очень высокой загруженности можно стать трудоголиком, если брать на себя исполнение несвойственных функций, стремясь делать всё самостоятельно. При нормальной организации работы свободное время должно быть даже у сверхзанятого человека.

Возможен иной вариант: человек попал в поток и не знает, как из него выбраться. Всякий трудовой процесс можно разделить на этапы. Важно сориентироваться – где заканчивается один и начинается другой этап, чтобы вырваться из круга забот, связанных с работой.

Многие просто имитируют огромную работу и не осознают этого. Не всякий способен признаться себе во внутреннем неуспехе на фоне внешнего успеха.

Ограничить вероятность развития трудоголизма могут помочь следующие рекомендации:

1. Делайте то, чего действительно хотите. Отдавайте себе отчёт, что ваши действия – не бегство от проблем, а реализация ваших желаний.

2. Старайтесь, чтобы большая часть из того, что вы делаете, сопровождалась положительными эмоциями; избегайте скуки и безразличия.

3. Важно не только мечтать, но и предпринимать конкретные шаги.

4. Старайтесь работать только на работе, в рабочее время; переработки и домашние задания могут быть лишь в крайних случаях, как исключения, а не как правило и норма.

5. Стройте правильно время, не связанное с работой. Главная задач

⇐ Предыдущая16171819202122232425Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: