Ранняя история современных кельтских королевств 7 глава

Изоляция отшельнических убежищ обеспечила их сохранность, а простота архитектуры может легко ввести в заблуждение относитель­но строительной техники ранней ирландской церкви. На более удален­ных островах мог использоваться только местный камень, и притом такой, который легко отслаивался, так как находившиеся в распоряже­нии отшельников инструменты исключали возможность настоящей камнедобычи. В целом эта техника на удивление искусна: необрабо­танные каменные плиты аккуратно выкладывались на кронштейне, образуя свод, с таким расчетом, что верхняя часть выдавалась немного наружу, чтобы предохранять от дождя. Сlochain, раскопанные Ф. Анри на острове Северный Инишкей⁶⁴ в стороне от западного побережья графства Мэйо, являются небольшими искусными сооружениями, а на примере хижин на Скеллиг Михаел мы видим, что в качестве лесов здесь использовались камни, выступающие на фасаде сlochan и состав­ляющие подобие винтообразной лестницы⁶⁵. Все сlochain внутри совер­шенно сухие, а самые большие из них могли спокойно вмещать более двенадцати человек. [217]

С другой стороны, профессор О'Келли недавно блестяще показал⁶-, что наиболее доступный Чeрч Айлснд у берега Керри неподалеку от Валенции, где местное братство могло рассчитывать на помощь монахов с другого берега, подходящие строительные камни привозились мо­рем, и в результате воздвигались более сложные сооружения. В самой Ирландии сохранилось лишь несколько ранних церквей, но среди них — небольшая церковь Килмакедара и так называемая молельня Галларус, находящаяся до сих пор в превосходном состоянии (см. илл. 42). По ним мы можем судить об искусстве строителей и их умении возво­дить более сложные конструкции⁶⁷. Эти церкви в плане не круглые, а четырехугольные, только с закругленными углами. Внутренний свод Галларуса сконструирован таким образом, чтобы уменьшить расстоя­ние между опорами сводчатой крыши. Дверные проемы и внутренний скос крошечных окон также служат для архитектурных целей. Камин уложены так, что дождевая вода стекала снаружи, а внутри было сухо. [218] [219]

Технология возведения всех ранних ирландских церковных соору­жений исключала возможность больших построек. Эти ирландские церкви, маленькие, либо стоящие отдельно, либо представляющие со­бой комплекс зданий, находят ближайшие аналоги в традиции ран­них армянских церквей, являвшихся скоплением небольших построек. В Ирландии этот тип построек можно проследить на примере монас­тырских поселений на острове Инишмеррей у побережья Слайго, посе­ления на Скеллиг Михаел; группы более поздних строений, известных под названием «Семь Церквей» на острове Аранмор в заливе Голуэй [илл. 44], а также церквей в Ардморе (см. илл. 45) и Клонмакной-се. С норманнским завоеванием и появлением в Ирландии цистерианского ордена (см. ниже с. 250) все изменилось. Архаические архитек­турные ирландские традиции почти полностью ушли в тень, усту­пив новым архитектурным стилям, примером которых могут служить [220] впечатляющая норманнская церковь Кашеля и аббатства Меллифонт, Джерпойнт и Бойл (см. илл. 25, 46, 47, 48).

Отшельников⁶⁸ часто отождествляли с калди*, с которыми у них было много общего; однако истинное происхождение калди до сих пор неизвестно. Их название, по всей видимости, первоначально означало «товарищ Бога» (ср. лат. соте») и стало употребляться в смысле «кли­ент», «зависимый человек», возможно, по аналогии с юридическими отношениями⁶⁹. Такая организация, как предполагает термин, не обла­дала четкой структурой и, вероятно, варьировала в зависимости от местных условий. Так, по крайней мере, в Шотландии она представля­ет собой сравнительно позднее явление. Ранний «Устав Отшельников», [221] [222] [223] [224] известный как «Устав Колумкилле», предписывает им жить в одиноче­стве в пустынных местах вблизи главного монастыря; тем не менее термин «Отшельническая реформа» не заключает в себе специального значения. Некоторые документы, такие как «Устав Таллахта»⁷⁰, свиде­тельствуют лишь о том, что уставы некоторых монастырей иногда фор­мулировались аббатами чрезмерно строгого нрава⁷¹.

Ирландский документ, известный как Catalogus Sanctorum, якобы современный аскетам V века, но на самом деле составленный в IX или даже X веке⁷², разделяет святых Ирландии на три класса, помещая св. Патрика в первый разряд, основателей крупных монастырей — во второй, а третий разряд, как сообщается, составляют «те, кто обитают в пустынях и живут травами, и водой, и подаянием, и не имеют ничего своего». В действительности это не отражает хронологический поря­док. Эти аскеты и отшельники были современниками великих святых VI века⁷³, а термин «отшельническая реформа» несколько некорректен. Это движение отражает мощное влияние восточного аскетизма, обна­руживаемое в Галлии, где Григорию Турскому были известны отшель­ники в лесу Ла Перш и в других местах; и в Бретани на маленьком архипелаге у берега Пемпольского полуострова на севере⁷⁴ и даже в провинции Галисия в Северной Испании; однако тихий созерцатель­ный образ жизни был наиболее характерен именно для западной кельт­ской церкви, и в конечном итоге послужил толчком к развитию осо­бого жанра отшельнической поэзии, уникальной по чистоте и просто­те личной преданности Богу и любви ко всем проявлениям природы (см. ниже с. 279).

Была неизбежна борьба за первенство между епархиальной цер­ковной системой традиции Патрика⁷⁵ и «федерацией монашеских об­щин»⁷⁶, монастырской системой так называемой «кельтской церкви» — где первая опиралась на освященный временем порядок и высочайший престиж, которым она пользовалась в континентальной церкви, а вто­рая представляла собой инновацию, твердо укрепившуюся в Ирлан­дии. Мы мало что знаем о начале этой борьбы, большей частью из-за того, что о св. Патрике не упоминает ни один сторонний автор. О нем не говорят ни Гильдас, ни Беда. У Адамнана нет ни слова про Патрика или его церковь, то же и у Колумбана. Однако в VII веке у нас появля­ется «Житие Патрика», написанное Муирху, подчеркивающее ведущую роль святого в возникновении церкви Армы; а Метоir Тирехана, опре­деляя размеры его епархии (раruchia), в действительности отождест­вляет ее со всей Ирландией. Борьба за верховенство в ирландской цер­кви шла полным ходом, и к IX веку престиж Патрика и церкви Армы чрезвычайно повысился. «Век Святых» все еще жил в памяти и был [225] бесценен как для духовной истории ирландского народа на родине, так и для его интеллектуального влияния за границей. Но он больше не обладал первостепенным значением в официальных кругах.

Результат этой борьбы зависел от принципа единства. Отсутствие какой-либо формы централизованной организации в кельтской церк­ви, как и в раннеирландской политической системе, сделало ее уязви­мой и, конечно, подготовило ее вытеснение сильной централизованной властью. Это и произошло после завоевания Ульстера, могуществен­нейшего королевства Ирландии того периода, династиями Уи Нейл-лов (см. выше с. 85 и ел.), причем все они номинально подчинялись ⁷⁷ своему верховному королю в Таре. До этих пор в Ирландии не было центральной доминирующей династии. Из ирландских законов можно сделать вывод, что высшей инстанцией королевской власти в Ирлан­дии в ранний период был король провинции⁷⁸. Так называемый «вер­ховный король» (аrd-ri Ирландии — чистый вымысел, созданный позд­нее в пропагандистских целях в поддержку династии Тары. Эта задача оказалась не такой уж сложной, так как с завоеванием Ульстера Уи Нейллы также завладели Эмайн Махой, древней столицей уладов в двух милях от Армы. С этих пор целиком к услугам Уи Нейллов были как древняя унаследованная устная культура Эмайн, так и новая письмен­ная латинская культура, усердно культивируемая в Арме. Их куль­турная политика базировалась на почитании св. Патрика и первых па­мятниках письменности, создавших древнюю вымышленную верхов­ную королевскую власть в Ирландии и поддержавших эту иллюзию всей мощью могущественной церкви.

Между тем мы видели (см. выше с. 86), что северная ветвь династии Уи Нейллов, обосновавшаяся на Северо-Западе Ирландии, продвига­ясь на восток, завоевала Ориел и угрожала маленькому северному ко­ролевству Дал Риада. Мы также видели, что в V веке ветвь династии Дал Риады пересекла море и основала династию в Юго-Западной Шот­ландии и шотландское королевство Дал Риада, позднее известное как королевство Аргайл. До того времени эти земли, по-видимому, находи­лись под властью пиктов, но традиция не фиксирует никаких столкно­вений между ними, и судя по всему, напротив, новое королевство мог­ло стать результатом мирной колонизации, проходившей с согласия пиктов. Северные Уи Нейллы, поочередно с династией Тары занимав­шие положение главы всего рода Уи Нейллов, должно быть, осознава­ли, что завоевание Ульстера и возникновение церкви Армы неизбежно повлечет за собой образование ветви южных Уи Нейллов с центром в Таре и закрепление за этой ветвью статуса верховных правителей всей Северной и Центральной Ирландии. Соответственно, они стремились [226] к экспансии за море, объединившись с династией Дал Риады в Аргайле (Аirer Goidel, «страна ирландцев»).

Членом рода северных Уи Нейллов, представлявшим эту династию в Аргайле, был св. Колумба. В качестве потенциального наследника королевской власти Тары он обладал высочайшим авторитетом. Он использовал самый надежный способ укрепить мощь нового королев­ства, объединив свое политическое влияние с престижем Дал Риады и основав новый центр для кельтской формы ирландской церкви на Ионе, находившийся, как сама Арма, под королевским покровитель­ством. Именно здесь он короновал Аэдана короной шатландской Дал Риады. Именно отсюда он договорился о мирной колонизации шот­ландских земель с Бруде, сыном Маелхона, королем северных пиктов, которого Беда называет «могущественным королем» (rex potentissimus), и, заручившись поддержкой этих двух королевств, сделал свой монас­тырь на Ионе главой кельтской церкви. Конструктивная государстве-ная деятельность, а также духовные и интеллектуальные качества Ко­лумбы способствовали мирному возникновению того образования, которому в политическом отношении позднее суждено было стать ко­ролевством Шотландия, а в религиозном — главой кельтской церкви в Ирландии, Шотландии и Англии.

О духовной жизни Колумбы мы узнаем большей частью из сочине­ний бардов и из его биографии, написанной Адамнаном. Все поэмы и литературные произведения, приписываемые ему и его современникам, были написаны позднее, возможно, за исключением «Чуда св. Колум­бы из Килле» (Amra Choluimb Chille) (см. илл. 49). Эта поэма написана чрезвычайно искусным аллитерационным стихом⁷⁹, приписывается ир­ландскому барду Даллану Форгайллу и, как считается теперь, действи­тельно была создана в VI веке. Атrа («чудо») представляет собой пане­гирик святому, а причиной ее написания, согласно традиции, стала благодарность Даллана за поддержку Колумбой поэтов Ирландии, которым угрожало изгнание за их чрезмерные требования по оплате своих трудов. Большое количество разрозненных остатков поздней поэзии бардов, якобы написанных при жизни святого, а также литера­турная деятельность, которую традиция приписывала самому Колум­бе, отражает признательность потомков самому замечательному члену династии, прославившейся своим покровительством как поэтам, так и латинской учености.

Уклад монастыря на Ионе был типичен для монашеской кельтской церкви. Колумба был священником и аббатом, но не епископом, и все­гда уступал епископу проведение обедни. Беда (Н. Е. III, 4) сообщает как о характерной черте церкви Колумбы, что ее главой всегда был [227] священник. Аббаты-преемники Колумбы всегда следовали традицион­ной ирландской модели «сонаследования», когда аббат обычно являл­ся членом (соm-оrbа «сонаследник») рода первооснователя монастыря. Церковь Колумбы была ирландской по сути. Самый знаменитый аббат Ионы, биограф святого Адамнан был правнуком двоюродного брата Колумбы и представителем Cenel Conaill северных Уи Нейллов. Выра­зительным свидетельством высокого статуса, коим обладала Иона в ранний период истории, является тот факт, что эта островная обитель быстро стала верховным монастырем «кельтской» церковной конфеде­рации, то есть так называемых «колумбовских» общин в Ирландии, и почти добилась той степени единства, которая могла бы придать им характер устойчивой организации. Силу Ионы подорвали набеги ви­кингов. Монастырь подвергался разграблению в 795, 802 и 806 гг., а в 825 г. все население было перебито. Реликвии Колумбы и юрисдикция над его церквами приблизительно в это время были, по-видимому, раз­делены между Данкелдом, находившимся в безопасных внутренних районах верхнего Тея, и Келлсом в Ирландии. С этих пор центром «кельтской церкви» стал Келлс.

Как мы увидим, были и другие, более существенные причины сни­жения авторитета церкви Колумбы. На протяжении VI века с усилени­ем и консолидацией власти королей Тары главенствующее положение в Ирландии занял культ св. Патрика, и как результат значение Армы — [228] егоглавного святилища — необычайно возросло. Биография свято­го, вышедшая из-под пера Муирху, и Мemoir Тирехана, написанные в интересах Армы, способствовали укреплению культа св. Патрика, а настойчивость, с которой Муирху подчеркивает соблюдение этим святым обряда празднования Пасхи в Таре, говорит о стремлении к церковному единству, полностью согласующемся с политикой Рима. Многочисленные произведения, сегодня рассматриваемые как постпат-рикианские подделки, но выдававшиеся за современные св. Патрику документы, говорят о существовании мощного движения, опиравше­гося на монастырские скриптории, главной целью которого было воз­величивание святого, прибывшего в Ирландию не в качестве основа­теля монастырей, а как непосредственный посланник епископальной церкви, поддерживаемой Римом и Галлией и уже укоренившейся в Бри­тании.

Разногласия по поводу принципов организации и управления, ко­торые были характерны для ранней церкви как в Галлии, так и в Ир­ландии, наблюдались не только в этих странах. Они существовали во всех кельтских странах, островных и континентальных. Эти расхожде­ния в VI веке привели к спору, обычно называемому «спором о Пасхе», так как предмет его составляла дата празднования Пасхи. Ортодоксаль­ная церковь официально приняла практику датировки Пасхи, установ­ленную в 457 г. Викторием Аквитанским. Кельтская церковь, с другой стороны, справедливо гордясь своей длительной историей и автори­тетными памятниками, предпочитала придерживаться традиций, пере­данных ее учителями. В действительности получившийся в результате долгий и жаркий спор касался отнюдь не поверхностных деталей, как могло бы показаться. Суть его лежала гораздо глубже, и речь шла о борьбе римской церкви, с одной стороны, за установление церковного единства под своим верховенством, которое одно могло обеспечить сохранение ортодоксального христианства на Западе; и о борьбе кельт­ской церкви, с другой стороны, за сохранение своей духовной незави­симости и права придерживаться своих древних и освященных тради­цией обычаев.

На нашем острове этот предмет обсуждался в разных землях неза­висимо друг от друга. В высшей степени значимо, что юг Ирландии, всегда поддерживавший прямые контакты с континентом, первым при­нял римское уложение. Письмо Куммиана, вероятно бывшего аббатом Дарроу, Сегену, епископу Ионы (623-652 гг.), подразумевает, что уже к 629 г. большая часть Юго-Восточной Ирландии празновала Пасху в соответствии с римским обычаем. Письмо сохранилось до наших дней⁸⁰, хотя текст сильно поврежден, и это единственный дошедший до [229] нас документ о споре о Пасхе, написанный в Ирландии. Чтобы нанести своим противникам окончательное поражение, проримская партия по­слала своих представителей за инструкциями в Рим — что говорит о постоянном сообщении с континентом,— и в 636 г. юг Ирландии при­соединился к «новому уложению, недавно присланному из Рима». Ин­тересно отметить, что в этом они опередили кельтскую церковь в Бри­тании. Более того, прошло около шестидесяти лет до принятия этого обычая Северной Ирландией.

История нортумбрийской церкви пестрит разнообразными событи­ями. Эдвин, английский король объединенной Берникии и Дейры, был обращен св. Паулином из Кентербери в 627 г. После его смерти трон унаследовал Освальд, в правление Эдвина находившийся в изгнании в Шотландии. После своего восшествия на престол он пригласил свя­того Айдана из Ионы и возродил в Нортумбрии церковь Колумбы. Освальду наследовал его брат Освиу, разделявший его северное изгна­ние; но Освиу женился на дочери Эдвина, приверженице римской фор­мы христианства, в которой ее наставлял Паулин. Сосуществование двух укладов при нортумбрийском дворе создало невозможное поло­жение и было разрешено на синоде в Уитби в 663 г. королем Освиу в пользу Рима.

Св. Паулин был направлен в Кентербери непосредственно из Рима, и после синода в Уитби следовало ожидать, что нортумбрийская цер­ковь предпримет попытку привести в подчинение Риму все церкви Колумбы. Беда сообщает, что нортумбрийский монах Эгберт долго и безуспешно стремился к этому в Ирландии, и вероятно, восстановле­ние в конце VII века епископской кафедры в Уитхорне в Голуэе, став­шего к этому времени англосаксонской территорией, задумывалось как основание центра давления на Ирландию. Его первым епископом был Пектельм, ученик Альдхельма из Малмсбери, состоявший в пере­писке с Бедой. Начиная с 686 года и в течение двух последующих лет аббат Ионы Адамнан гостил при дворе короля Альфреда, своего друга (amicus) и воспитанника (alumnus), на тот момент правившего Нортумбрией; видимо, по этой причине его симпатии оказались на стороне римского уложения. В результате он присоединил свои усилия к стара­ниям монаха Эгберта в Ирландии, и, как говорит Беда, «он привел почти всех, кто не был под верховенством Ионы, к кафолическому единству». Победа римской партии в Ирландии была, вероятно, за­креплена на синоде в Берре около 697 г., на котором председательство­вал сам Адамнан. Адамнан и Эгберт затем отправились на Иону, где вскоре после этого Адамнан скончался (704 г.), но в 716 г. остров Иона праздновал Пасху по римскому образцу. В том же году король южных [230] пиктов после переговоров с нортумбрийским аббатом Кеолфритом из Ярроу изгнал из своего королевства клир «церкви Колумбы». Статус главы ирландской церкви теперь перешел от Ионы к Арме. Победа церкви св. Патрика и аббатства Армы была полной.

В Уэльс и континентальные кельтские церкви ортодоксальный обы­чай пришел позже. Беда ничего не говорит об обращении Уэльса в хрис­тианство, но посвящает длительное повествование попыткам св. Авгус­тина Кентерберийского добиться подчинения Уэльса. Беда говорит, что Августин совершил две поездки на запад, чтобы побеседовать с британскими епископами и умолить их сохранить кафолическое един­ство «с собой» и «вместе с ним», чтобы проповедовать Евангелие языч­никам (gentibus), то есть саксам. После их отказа он уехал, предсказав, что было равносильно проклятию, что им воздается от рук их вра­гов,— предсказание, которое, как считает Беда, сбылось в битве при Честере в 616 г. Беда — наш единственный источник в этой истории, которую он рассказывает в стиле саг, разделив на три эпизода и, очевид­но, позаимствовав все это повествование из устной традиции. В дей­ствительности валлийцы не принимали римской власти в лице архи­епископа Кентерберийского по крайней мере на протяжении жизни еще целого поколения и после смерти Беды, а в Корнуолле вплоть до X века. Континент, естественно, принял реформированную Пасху рань­ше Британии — испанская Галисия уже в 633 г., а в кельтских монасты­рях Центральной Европы реформа была по большей части принята к VIII веку; однако перемены проходили очень медленно, а древние обы­чаи умирали с трудом. В 818 г. крупное аббатство Ландевеннек в Бре­тани при своем аббате Матмоноке подчинилось приказанию Людови­ка Благочестивого оставить кельтские обычаи и принять римскую тон­зуру и Устав св. Бенедикта, а за ним последовали остальные бретонские монастыри.

Одним из самых впечатляющих обстоятельств в истории кельтской церкви является отсутствие в ней мучеников. Даже спор о Пасхе про­текал достойно и не нанес морального урона ни одной из сторон. Бо­лее того, он породил целый свод сочинений приверженцев обеих пар­тий, ставший для нас основой для изучения духовной истории этого периода. В документах, созданных представителями так называемой «римской» партии, мы обнаруживаем первые следы влияния континен­тальной литературной традиции той эпохи — появление хронологии и исторических произведений в виде местных хроник и осознание важно­сти точности в документации. Важнейшей ирландской компиляцией соборных уложений и канонического права было «Собрание гиберний-ских канонов» (Collecnio Canonum Giberniensis), появившееся в Галлии в [231] VIII веке. Впрочем, еще до того эта книга была известна и переписыва­лась в Бретани. Компендиум был составлен в Ирландии, а копии и версии размножались в начале VIII века членами «римской» партии⁸¹. Создатели письменных памятников «ирландской церкви», несомненно, вдохновлялись желанием сформулировать традиции, правила и идеа­лы, переданные от учителей, верность которым они и пытались сохра­нить. Литература ирландской церкви не представляет собой произ­ведений опытных теологов и не является образцом схоластики; но в Уставах, таких как Устав Таллахта, так называемом Уставе Колумкилле, составленном Колумбаном из Боббио, и в Пенитенциалиях явствен­но ощущается дух религиозности ранней кельтской церкви, который диктует суровый распорядок монашеской жизни.

Наиболее значительным результатом этого спора в литературе ста­ло создание житий кельтских святых, их деяний, обстоятельств их рож­дения и смерти, их чудес — без которых в тот некритический век не мог быть установлен ни один культ, не мог завоевать популярность ни один святой или святилище. История житийной литературы на континенте началась одновременно с самим христианством. Самой ранней формой были, возможно, «Деяния апостолов» в Новом Завете. Позднее из это­го жанра развилась поминальная служба, естественное приспособле­ние к христианским потребностям панегирических и элегических речей языческих времен. Знаменитые христианские примеры — погребальная речь (поминальное слово) христианского ритора Паката, посвященная св. Паулину Ноланскому (ум. 431 г.), а на западе поминальная служба св. Илария Арльского по св. Онорату, основавшему в начале V века монастырь Лерин⁸². Уже между 356 и 362 гг. св. Афанасий использовал форму повествования, ставшую популярной со времен греческих рома­нов, и блестяще применил ее в своем «Житии св. Антония», а постоян­ное место житий в агиографии было закреплено «Житием св. Марти­на», принадлежащим перу Сульпиция Севера.

Древнейшее дошедшее до нас «Житие св. Патрика» было написа­но Муирху (см. выше с. 229), который во Введении говорит, что пи­шет в новой форме, преподанной его «отцом» Когитосом. Вероятно, это ссылка на «Житие св. Бригиты», написанное Когитосом ранее в VII веке⁸³. Ввиду повествовательной формы «Жития св. Патрика» Муирху ссылка автора на «новый стиль» предполагает, что подобный нарративный жанр уже достиг Ирландии и вытеснил более древнюю форму деяний. Школа Армы, приверженцем которой был Муирху, уже испытывала влияние новейших литературных веяний.

Классическое произведение житийной литературы «кельтской» пар­тии — «Житие св. Колумбы»⁸⁴, написанное Адамнаном, его дальним [232] родственником и преемником на посту аббата. Строго говоря, это со­чинение сложно назвать биографией; оно не представляет собой еди­ного повествования, разделяясь на три части. Первая состоит из про­рочеств святого, вторая — из его чудес, а третья — из откровений. Ко времени его написания, вероятно, между 685 и 689 гг.⁸⁵, эта литера­турная форма уже устарела, уступив место нарративным моделям, став­шим популярными благодаря Афанасию и Сульпицию Северу. Впро­чем, Адамнан был знаком с поздней нарративной формой агиографии, поскольку «Житие св. Германа», написанное Констанцием, было уже известно в Ирландии и цитируется в «Житии» самим Адамнаном (II, 34). По стандартам того времени Адамнан был высокообразован и мог считаться интеллектуалом. Он был хорошо знаком с литературой, по­пулярной на континенте⁸⁶. В другом своем сочинении, «О святых мес­тах» (De Locis sanctis)⁸⁷, он рассказывает о том, что узнал от галльского епископа Аркульфа, который был вынужден высадиться на Ионе, сбив­шись с курса во время своей поездки из Восточного Средиземноморья после посещения Иерусалима и многих других «святых мест». Беда знал это произведение, которое Адамнан подарил королю Альдфриту Нор-тумбрийскому, и очевидно, высоко его ценил, поскольку он рассказы­вает об обстоятельствах его написания (Н. Е. v 15) и приводит некото­рые детали его содержания, добавляя, что король приказал сделать с этой книги множество списков, а ее автор был отпущен с богатыми подарками. Весь этот рассказ свидетельствует о пробудившемся в кельт­ских странах интересе к географии современного мира, в который боль­шой вклад, должно быть, внесли путешествия реregrini («странников»), как доказывают повести Адамнана об Аркульфе и Дикуйла о Фиделисе (см. ниже с. 236).

«Житие св. Колумбы», написанное Адамнаном, представляет собой ценное историческое произведение. Как все агиографы того времени, он писал преимущественно в назидательных, чем в исторических це­лях. Однако его упоминания исторических личностей и событий обла­дают редкой для своего времени точностью и актуальностью, и не­смотря на то что многие из них туманны и невероятны, в целом он дает нам самую достоверную картину жизни ранней церкви в Британии до появления произведений Беды⁸⁸. Несомненно, это самый замечатель­ный текст, дошедший до нас от древней кельтской монастырской цер­кви Ирландии.

Самым известным и влиятельным приверженцем кельтского уклада был св. Колумбан. Он первым вынес спор о Пасхе за пределы Британ­ских островов и защищал кельтские порядки перед Святым Престолом в ряде писем к папам Григорию I и Бонифацию IV⁸⁹. Эти письма остаются [233] уникальным источником по ирландской позиции в споре о Пасхе. Св. Колумбан был также самым знаменитым из ранних реге§пш, лю­дей, которые, как св. Колман из Линдисфарна, покидали свою родину с группой сторонников в поисках религиозного идеала и основывали религизные общины со строгой дисциплиной в отдаленных землях. Св. Колумбан был по рождению лейнстерцем, членом братства св. Комгалла в Бангоре в графстве Даун, но около 590 г. он с двенадцатью учениками отправился на континент в качестве реregrini, пройдя через Западную Галлию в Бургундию. Там он поселился уединенно в лесу Аннегрей, а позднее основал два других религиозных сообщества в Люксее и Фонтене, первое из которых стало знаменитым центром уче­ности; но отношение св. Колумбана к спору о Пасхе и его прямо выска­занные взгляды о необходимости более строгой дисциплины сделали его непопулярным как при дворе, так и среди бургундских епископов, и он был вынужден оставить эту страну, отправившись к дворам Нейстрии и Австразии, а затем в Швейцарию.

Некоторое время он жил неподалеку от Брегенца в обществе своего ирландского друга и ученика, св. Галла, который следовал за ним во всех его странствиях из Бангорского монастыря. В конце концов св. Галл решил поселиться в Швейцарии, а на его могиле был основан монастырь, ставший знаменитым центром учености, до сих пор нося­щий его имя и обладающий одной из самых ценных библиотек в Евро­пе⁹⁰. Сам Колумбан пересек Альпы и прибыл в Ломбардию, куда он был приглашен королем и королевой, подарившими ему для поселения долину в Апеннинах. Здесь его долгая Одиссея завершилась основани­ем монастыря Боббио, не менее знаменитого своей ученостью, чем Санкт-Галлен. Оба монастыря стали важными сборными пунктами ирландских реregrini, державших путь в Рим. Интересное «Житие св. Колумбана» было написано Ионой, ставшим монахом Боббио в 618 г. и, должно быть, лично знавшим многих сподвижников святого⁹¹.

Влияние св. Колумбана на цивилизацию Западной Европы сравни­мо с влиянием св. Колумбы⁹². В частности, его влияние, сказывавшееся на континенте через основанные им монастыри, стало главным фак­тором в развитии интеллектуальной жизни раннего Средневековья. Более того, толчок, который эти монастыри дали к развитию учености, книжности и реализации того интеллектуального потенциала, который несет с собой революция, производимая письменным словом, выходит далеко за пределы собственных литературных достижений св. Колум­бана. Он был последним и величайшим представителем кельтского мо­нашества в его самой строгой форме, включавшей требование аббат­ского контроля над монашеской администрацией. [234]

Колумбан не был оригинальным мыслителем или глубоким ученым, но его влияние, как и влияние его великого тезки Колумбы, следует оценивать скорее по его практическим достижениям, чем по литера­турным трудам. И все же он вовсе не отставал от стандартов латинской образованности того времени, а его стиль все еще сохраняет свою силу, впечатляя энергичной и прямой риторикой. Устав св. Колумбана⁹³, несомненно, по большей части составлен им самим, являясь первым дошедшим до нас уставом ирландского происхождения. Хотя он и был написан на континенте, но отражает уклад ирландской церкви и, веро­ятно, воспроизводит «Устав» знаменитого монастыря Бангора, осно­ванного св. Комгаллом, в котором Колумбан проходил свое обучение. Он используется для руководства духовной жизнью киновийных об­щин, вводя принцип абсолютного повиновения, постоянный труд, не­прерывный аскетизм и благочестивые упражнения. Свод исповедаль­ных правил, приписываемый св. Колумбу, также в основном опирается на предшествующую традицию ирландских пенитенциалиев⁹⁴, но при­дает особое значение частоте личной исповеди.