Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Сознание и контроль действия 4 глава


наряду с ресурсами относительно низкоуровневых, модально-специфи­ческих механизмов постулируется существование центрального пула ре­сурсов, связанного с работой префронтальных механизмов коры. Эти представления все больше начинают напоминать соответствующие структурные модели памяти и оперативной обработки информации, ко­торые мы рассмотрим позднее (см. 4.4.2 и 5.2.3).

Эмпирической основой для выводов о существовании общих для двух задач ресурсов обработки служат данные об их интерференции при со­вместном выполнении по сравнению с контрольными условиями вы­полнения каждой из этих задач в отдельности. При этом, конечно, крайне трудно разделить структурные и энергетические компоненты. Пример структурной интерференции можно найти в экспериментах ка­надского психолога Ли Брукса (Brooks, 1968). Он просил испытуемых представить себе букву, показанную на рис. 4.10А. Затем им предлага­лось мысленно двигаться по краю буквы в указанном стрелкой направ­лении, отмечая каждый раз направление поворота. В трех группах испы­туемых отчет о направлении поворотов должен был даваться тремя различными способами: указанием одной из двух букв в специально подготовленном бланке (рис. 4.10Б), нажатием левой или правой ногой на педали и, наконец, просто произнесением вслух «да» и «нет» при по­вороте налево или направо. В другой серии испытуемые должны были удерживать в сознании хорошо знакомую фразу типа «Лучше синица в руке, чем журавль в небе» и, переходя от слова к слову, определять по отношению к каждому из них, является ли оно существительным. По ходу мысленного движения отчет должен был даваться теми же тремя способами. Результаты показали, что интерференция имела селектив­ный характер: если визуализация резко затрудняла отчет в форме зри­тельного поиска, то сканирование предложения отрицательно интерфе­рировало с вербальными ответами.



 

Y N
Y N
Y N
Y N
Y N
Y N
Y N
Y N
Y N
Y N
Y Y Ν Ν

290


Рис. 4.10. Исследование интерференции визуализации и формы отчета: А — фигура Брукса (звездочкой отмечено начало движения); Б — отчет в форме поиска и подчерки­вания наклоненной буквы F («да») или N («нет»).


В настоящее время исследования интерференции нескольких задач используются главным образом при поиске структурных компонентов рабочей памяти, заменившей в некоторых современных моделях перера­ботки информации человеком блок кратковременной памяти (см. 2.1.3 и 5.2.1). Эти исследования выявили ряд особенностей интерференцион­ных процессов, неожиданных с точки зрения представления о ресурсах. Так, оказалось, что задача визуализации Брукса может сильнее интерфе­рировать с задачей акустического слежения за движущимся объектом, чем с задачей визуального обнаружения изменений цвета экрана. При­чиной более выраженной интермодальной интерференции является су­ществование общих пространственно-действенных компонентов в коор­динационной структуре двух первых задач. Центральный пул ресурсов внимания рассматривается иногда как принадлежность так называемо­го центрального исполнителя — иерархически наиболее высокой инстан­ции модели рабочей памяти. Однако гомогенность структуры и функций центрального исполнителя в настоящее время также серьезно оспарива­ется (см. 5.2.3).

Продолжающиеся теоретические споры ничего не меняют в том фак­те, что сами исследования интерференции имеют чрезвычайно важное практическое значение. Анализ интерференции при одновременном (multitasking) или быстром последовательном (task switching) выполнении двух и более задач лежит в основе проектирования многих рабочих мест (см. 4.4.2). Особенно важен анализ процессов интерференции при созда­нии дисплеев и систем адаптивной поддержки оператора (см. 7.4.4). Так, после начала гражданского использования спутниковых средств ориен­тации в пространстве (GPS — global positioning system) появилась возмож­ность создания навигационных систем для автотранспорта. При этом первоначально водителю показывалась на дисплее карта местности с обозначением его собственного положения и локализации цели. Из-за того, что ориентация этой карты зачастую не совпадала с актуальным направлением движения машины, водитель должен был время от време­ни осуществлять операцию мысленного вращения карты в пространстве (см. 5.3.1). Эта операция оказалась совершенно несовместимой с основ­ной деятельностью — управлением автомобилем и зрительным контро­лем окружения. Поэтому в современных навигационных системах для уменьшения подобной нежелательной интерференции используется го­лос в сочетании с предъявлением упрощенных, эгоцентрически локали­зуемых зрительных указателей.


4.2.3 Проблема интеграции признаков

В итоге цикла исследований зрительного поиска упоминавшаяся нами выше ученица Бродбента Энн Трисман разработала в 1980-е годы ради­кально отличающуюся от найссеровской концепцию предвнимательной и фокальной фаз обработки. По Найссеру, предвнимание ведет к выде­лению очень грубой, но все-таки связной репрезентации объектов, ко­торая сопровождается чем-то вроде неотчетливого осознания («перцеп-


291


ция» в понимании Вундта и еще раньше Лейбница). Согласно трактов­ке Трисман, предвнимание совершенно не похоже на то, что нам извест­но из интроспективных наблюдений — отдельные сенсорные признаки физических объектов находятся здесь в «свободно плавающем» состоянии. Функция фокального внимания состоит, по ее мнению, в конъюнктив­ ной интеграции этих признаков и воссоздании объектов. На основе этих представлений были выдвинуты гипотезы об особенностях процессов зрительного поиска и перцептивной организации (напомним, что вы­деление фигуры из фона считается типичной функцией предвнимания).

Перед тем как обратиться к этим гипотезам, рассмотрим основные понятия, используемые для описания поиска. Задачи поиска предпо­лагают нахождение целевого объекта среди дистракторов. О характере поиска судят по зависимости времени реакции от числа дистракторов. Если их количество не влияет на время поиска, то говорят о параллель­ ном поиске. Он характерен для предвнимательной обработки (целевой объект сам «бросается в глаза»). Если время поиска растет с числом ди­стракторов, то говорят о последовательном поиске. В этом случае важ­но сравнить функции времени реакции для положительных (целевой объект присутствует в дисплее — ответ «да») и отрицательных (целевой объект отсутствует — ответ «нет») проб. Параллельность этих функций свидетельствует о последовательном исчерпывающем поиске. Иными сло­вами, можно предположить, что в положительных пробах, как и в отри­цательных, просматриваются все находящиеся в дисплее объекты, то есть поиск продолжается даже после того, как целевой объект обнару­жен. Статус этой стратегии не вполне ясен, но часто ее также считают признаком предвнимательной обработки. Наконец, если обе функции не параллельны, причем наклон функций отрицательных ответов при­мерно в два раза больше, чем положительных, то говорят о последова­ тельном самооканчивающемся поиске. Здесь, очевидно, в положительных пробах в среднем просматривается в два раза меньше объектов, чем в отрицательных, а значит, нахождение цели сразу ведет к прерыванию поиска и ответу. Эта стратегия свидетельствует о внимательной обработ­ке каждого объекта17.

Теперь можно перечислить основные предсказания теории интег­ рации признаков Трисман:

1) если искомый объект отличается одним признаком, то его поиск
может происходить без участия внимания — параллельно;

2) если объект отличается конъюнкцией двух или более признаков,
его поиск предполагает последовательный внимательный просмотр
объектов;

17 Нужно сказать, что основой подобного анализа служит метод аддитивных факторов Сола Стернберга (см. 2.2.3). В дальнейшем мы подробно проанализируем исследования 292    процессов поиска в памяти, базирующиеся на той же логике (см. 5.1.2).


3) различение текстур и выделение фигуры из фона возможны на
основе отдельных признаков, но не их конъюнкции;

4) при отвлечении внимания «свободное плавание» признаков раз­
ных объектов будет приводить к иллюзорным конъюнкциям (типа зеленой
розы с красными листьями, хотя в случае знакомых предметов память
может корректировать комбинации признаков).

Эти предположения были подтверждены в ряде экспериментов с буквенно-цифровыми стимулами, текстурами и условными изображе­ниями лиц. Типичный результат иллюстрирует рис. 4.11. Мы легко на­ходим отличающийся от остальных объект на основании признака цвета или, в конкретном примере (А), ориентации, однако поиск на основании конъюнкции этих же признаков (Б) превращается в медленный процесс последовательного перебора. Качественные особенности результатов таких экспериментов — последовательный самооканчивающийся поиск для конъюнкций и параллельный поиск в случае отдельных признаков — сохраняются при уменьшении размеров участка дисплея, на котором предъявляются объекты. Следовательно, в основе интеграции лежат не движения глаз (их число и амплитуда сокращаются при уменьшении уг­ловых размеров зоны поиска), а скорее движения «мысленного взора». Было показано также, что выявленные закономерности сохраняются при изменении степени сходства релевантных и фоновых объектов. Так, например, найти латинскую букву R в контексте Q и Ρ оказалось гораздо сложнее, чем найти ее среди букв В, хотя R более похожа на В, чем на Q или на Ρ в отдельности. Трисман объясняет это тем, что R



 


 


Рис. 4.11. Основной результат, положенный в основу теории интеграции признаков: А. Нахождение объекта по одному-единственному признаку («горизонтальный объект») осуществляется быстро и не зависит от числа дистракторов; Б. В случае конъюнкции признаков («черный вертикальный объект») время поиска замедляется и начинает зави-сить от дистракторов.


293


является конъюнкцией признаков Q и Р. В специальных эксперимен­тах с использованием разноцветных букв были получены и ожидавши­еся иллюзорные конъюнкции.

Воспринимаемая нами феноменально картина предметного окру­жения, с точки зрения теории интеграции признаков, возникает либо в результате синтезирующей активности внимания, либо восстанавливав ется в знакомых условиях из памяти. Когда ситуация незнакома и вни­мание отвлечено, речь может идти только о случайных сочетаниях от­дельных сенсорных элементов. Дальнейшая судьба этого наиболее радикального из существующих вариантов концепции творческого син­теза, видимо, зависит от того, насколько общими являются результаты, полученные в условиях, которые максимально способствовали возник­новению именно таких иллюзорных эффектов18. Перед тем как обратить­ся к анализу этой теории, следует отметить, что проблема интеграции признаков интенсивно обсуждается и в нейрофизиологических работах, где для ее решения иногда предлагаются совсем другие механизмы.

В науках о мозге интерес к «связыванию» (binding) признаков также возник в 1980-е годы, когда стало окончательно ясно, что разные сен­сорные признаки обрабатываются в различных участках затылочных до­лей коры (см. 3.1.3). При наличии в поле зрения нескольких объектов с разным набором признаков это ставит проблему установления принад­лежности признака и объекта. Возможное решение этой проблемы, предложенное немецкими нейрофизиологами К. фон дер Мальсбургом и Вольфом Зингером, заключается в синхронизации работы нейронов, обрабатывающих в различных частях зрительной коры признаки одного и того же объекта (например, Singer, 1999). Иными словами, нейроны, регистрирующие признаки одного объекта, должны разряжаться в фазу, другого объекта — с определенным сдвигом по фазе и т.д. Исследования с микроэлектродным отведением активности нейронов зрительной коры животных показали, что предъявление объектов приводит к появлению на фоне спонтанной ритмической активности с частотой 1 —30 Гц крат­ковременных «веретен», синхронизированных разрядов в области 35—70 Гц (то есть примерно в диапазоне гамма-ритма ЭЭГ). Эти высокочастот­ные веретена и могли бы кодировать принадлежность набора одновре­менно обрабатываемых в разных участках коры признаков определенно­му объекту.

Против этой красивой гипотезы свидетельствует несколько фактов. Во-первых, веретена синхронизированной активности, охватывающей обширные участки зрительной коры, не всегда вовлекают как раз те ней­роны, которые наиболее явно кодируют признаки. Во-вторых, веретена

18 Ошибки иллюзорных конъюнкций особенно часто наблюдаются у пациентов с по­ражениями теменных отделов мозга, в особенности при синдроме Балинта (см. 3 4 2 и 4 1.3). Поскольку при этом синдроме осознанно воспринимается лишь один из несколь­ких присутствующих в поле зрения предметов, смешение признаков нескольких из них свидетельствует об имплицитной обработке, по крайней мере, части невоспринимаемых 294   предметов.


возникают только в ответ на движущиеся объекты и поэтому вероятнее всего связаны с отслеживанием движения объектов, а не с более общей задачей интеграции признаков (Tovee, 1996). Последовательность собы­тий, следовательно, скорее может выглядеть следующим образом. Ин­формация о предметном окружении подвергается мощной оптической фильтрации уже на входе в зрительную систему, так что лишь фовеаль-ная (2°) и в меньшей степени парафовеальная (8°) стимуляция, чаще все­го соответствующая всего лишь одному объекту, должна быть немедлен­но обработана. Эта обработка элементарных признаков осуществляется в затылочных отделах коры чрезвычайно быстро (10—20 мс), после чего информация передается в дорзальный поток (задняя теменная кора) для локализации и в вентральный поток (нижняя и средняя височная кора) для возможной идентификации объектов (см. 3.4.2). Последняя задача может требовать связывания признаков посредством селективного вни­мания, поддержанного информацией из памяти («красное яблоко» и «зе­леные листья»).

Теория интеграции признаков Трисман, при всей необычности ле­жащих в ее основе допущений, удивительно хорошо выдержала 20-лет­нюю экспериментальную проверку. Едва ли не главным затруднением для нее оказались подчас очень плоские функции зависимости време­ни поиска от общего числа дистракторов. Иногда их наклон составляет только 10—20 мс на дистрактор, что формально означало бы проверку до 100 объектов в секунду при поиске определяемых конъюнкцией при­знаков целевого объекта. Эту проблему решает модель ведомого поиска (Guided search), разработанная гарвардским психологом Джереми Воль­фе (например, Wolfe, 2003). По его мнению, подтверждаемому анали­зом движений глаз испытуемых, просмотр элементов дисплея не яв­ляется вполне случайным, а направляется (ведется) некоторым знанием о характеристиках целевого объекта. Это позволяет сокра­щать перебор. Например, если нам нужно найти конъюнкцию двух признаков — красный вертикальный прямоугольник среди красных и черных, вертикальных и горизонтальных прямоугольников, то мы мо­жем заранее, в режиме «сверху вниз» настроиться на красные объекты и искать главным образом среди них. С учетом возможности такой стратегии пред настройки, оцениваемая скорость поиска вновь прибли­жается к реалистическим 30—50 мс на объект19.

В том, что касается понимания предвнимательной и внимательной фазы, взгляды Вольфе лишь незначительно отличаются от представле-

19 «Ведомый» не означает в данном случае «управляемый» или «находящийся под про­
извольным контролем», так как за исключением упомянутых ограничений на перебор
сам поиск осуществляется вполне случайным, анархическим образом. Наблюдаемое со­
кращение перебора объектов в зрительном поиске в каком-то смысле напоминает сокра­
щение зоны обследования при поиске крысой пути в лабиринте в классических экспери­
ментах Толмена и Креча (см. 1.3.3). Общим в этих двух примерах является массивное уча­
стие уровня пространственного поля С (заднетеменные отделы коры)                                         295


ний Трисман. В обоих случаях считается, что различные признаки объек­тов параллельно репрезентированы в большом количестве (кортикаль­ных) пространственных карт. Если задача поиска задает только один та­кой признак, то его репрезентация активируется и соответствующая пространственная карта сразу же выделяется из числа остальных: целе­вой объект (вернее, сначала его положение) как бы «бросается в глаза», иными словами, сразу видится как фигура на фоне. Акт внимания со­стоит в быстром объединении информации о признаках, приписанных данному месту во всем множестве карт. Если целевой объект задан конъ­юнкцией признаков, то здесь одновременно активируется несколько пространственных карт. По мнению Трисман, задача решается тогда внимательным перебором с последовательной проверкой признаков каждого объекта, вплоть до нахождения целевого. В модели Вольфе предполагается, что при активации нескольких карт они накладывают­ся друг на друга и поиск ведется среди тех «имплицитных объектов», местоположение которых маркировано максимальной активацией. Ве­домый таким образом последовательный поиск позволяет обнаружить целевой объект, определить в явном виде его признаки и на этой осно­ве идентифицировать.

При столь критической роли «базовых признаков» в организации поиска большое значение имеет вопрос о их природе и о том, как имен­но они используются в процессах селекции. Этому вопросу было посвя­щено значительное число исследований, проведенных как с задачами зрительного поиска, так и в ситуациях возникновения перцептивной организации в текстурах. В настоящее время в литературе насчитывает­ся около дюжины подобных базовых признаков (Wolfe & Horowitz, 2005). К ним, в частности, относятся признаки, выделяющие целевой объект в силу различия светлоты, ориентации, величины, непрерывности контура, кривизны контура, положения в третьем измерении простран­ства. Чрезвычайно эффективны также разнообразные признаки относи­тельного движения, например, гештальтпсихологический признак «об­щей судьбы» (см. 1.3.1). Не совсем понятно, правда, можно ли говорить во всех этих случаях просто о признаках.

Так, для параллельной обработки часто используются относительно грубые признаки текстур, которые нельзя путать с признаками формы объектов (см. подробнее 3.3.1). Вместе с тем они не совпадают и с эле­ментарными сенсорными признаками, выделяемыми первичными отде­лами зрительной коры. По сравнению с первичной сенсорной обработкой в таких отделах, как VI, речь идет о более продвинутой стадии репрезен­тации пространства и даже в какой-то степени объектов в нем. Об этом говорят данные о возникновении при зрительном поиске эффектов, ана­логичных эффекту превосходства объекта (см. 3.3.3, 4.1.3 и 5.3.2). Эти эффекты свидетельствуют об учете трехмерности телесных объектов и их

ориентации по отношению к возможным источникам освещения. О дос-296




 


 


     
 




 


Рис. 4.12. Фигуру, напоминающую букву L, проще найти слева, чем справа (А), посколь­ку, с точки зрения перцептивной интерпретации (Б), слева она воспринимается как фи­гура на фоне, а справа — как фрагмент более обширной перекрытой поверхности (по Не & Nakayama, 1992)


таточно высокой компетентности предвнимательного зрения в оценке положения объектов в трехмерном окружении говорят, например, экспе­рименты американского психофизиолога, специалиста по зрительному восприятию Кена Накаямы и его коллег (Не & Nakayama, 1992). В неко­торых из них использовались фигуры типа представленных на рис. 4.12А. Здесь проще найти фигуру L в левой, чем в правой части рисунка. Дело в том, в конфигурации, показанной справа, L воспринимается лишь как видимый фрагмент более обширной, но частично перекрытой поверхно­сти. Впечатление разной глубины дополнительно усиливалось в этих эк­спериментах стереоскопическим предъявлением объектов (реконструк­ция восприятия показана на рис. 4.12Б). Таким образом, анализ данных о зрительном поиске в сложных сценах вызывает сомнение в примитив­ности «базовых признаков» и даже в том, что речь должна идти о призна­ках, а не о предметной сегментации сцены (см. 4.4.1). Подобные сомне­ния отражают общий недостаток теорий, возникших в контексте позитивной трактовки внимания — они явно недооценивают сложность процессов, разворачивающихся в режиме предвнимательной обработки.

Одним из интересных направлений, возникших по сути дела уже в 21-м веке, является изучение так называемого послевнимания. Предвни-мание, как мы видели, связано с чем-то вроде многократно упоминав­шегося нами амбьентного зрения — относительно низкоуровневого восприятия трехмерной сцены с недифференцированными («импли­цитными» — Вольфе) или рассыпанными на составные признаки (Трис-ман) объектами. Обращение внимания на объект ведет к интеграции (Трисман) или экспликации (Вольфе) признаков и идентификации объекта. При этом объект описывается значительно более детально, чем


297


это было бы возможно лишь при конъюнктивном связывании «базовых признаков». Совершенно очевидно, что эффекты селективного внимания к некоторому объекту ведут — в форме обратных связей, «сверху вниз»— к изменению обработки в первичных сенсорных зонах коры (см. Nyberg, 2002, а также 3.4.2 и 4.1.2). Но что происходит с репрезентацией объек­та, когда фокальная обработка заканчивается и мы переходим к деталь­ному анализу другого объекта либо осуществляется глобальная смена задачи?

Вольфе и его коллеги (Wolfe, Kiempen & Dahlen, 2000; Horowitz, 2005) попытались разобраться в этом вопросе, используя методику повторного поиска. В стандартных задачах на зрительный поиск цели и дистракто-ры меняются в каждой пробе. В задаче повторного поиска испытуемо­му многократно, иногда по 300 и более раз, показывается один и тот же дисплей (он мог включать в разных сериях от 5 до 20 изображений раз­личных предметов). Перед каждой пробой испытуемому называется предмет, который может быть показан с вероятностью 50%. Задача со­стоит в проверке присутствия этого предмета. Казалось бы, в этих ус­ловиях должно возникать быстрое научение и задача могла бы решать­ся за все меньшее время. Однако никакого улучшения поиска не происходит. Даже тогда, когда лишь очень небольшое число хорошо знакомых объектов явно видны в поле зрения, некоторая «воронка» препятствует доступу к более чем одному объекту20. Поэтому при необ­ходимости подтвердить присутствие одного из этих объектов развора­чивается последовательный внимательный поиск, как если бы обследо­вался совершенно незнакомый дисплей. Зрительный поиск, как считают Джереми Вольфе и Тодд Хоровиц, разворачивается в «вечном настоящем времени» (eternalpresent tense). Уход внимания с объекта просто возвра­щает его в предвнимательное состояние, иными словами, «послевнима-ние» = «предвнимание».

Эти исследования расширяют список ситуаций, в которых взаимо­действие с предметной ситуацией не ведет к ее лучшему запоминанию. Первым из таких примеров были особенности так называемого «вос­приятия для действия», рассмотренные в предыдущей главе (см. 3.4.1). В следующей главе (см. 5.4.1) будут приведены дальнейшие примеры, включающие классический эффект незаконченного действия, обнару­женный в самом конце 1920-х годов ученицей Левина Блюмой Вуль-фовной Зейгарник (1900—1988). «Эффект Зейгарник» заключается в том, что имеющая отношение к действию информация сохраняется лишь до тех пор, пока действие не окончено. Эти работы обычно рассматривают­ся как исследования влияния мотивации на память, но мы уже неодно­кратно отмечали особенно тесную связь феноменов внимания и моти­вации (см. 4.1.1 и 9.4.3). В этом смысле можно в самом предварительном

2(1 Упоминая «воронку», Вольфе как бы возвращает дискуссию о ранней и поздней се­лекции к ее началу. Нам кажется, что для выявления эффектов перцептивного научения нужно проводить опыты с осмысленными предметными сценами, а не со случайными коллажами объектов. В этих условиях можно было бы скорее ожидать возникновения пред-внимательной семантической обработки и постепенной оптимизации поиска, свидетель- 298   ствующей об имплицитном запоминании (см. также 3.3.3 и 5.4.2).


плане рассматривать последние результаты Вольфе и его коллег как про­явление эффекта законченного действия: когда действие поиска целево­го объекта заканчивается, релевантная информация забывается и поэто­му при повторном поиске все приходится начинать сначала (см. 5.4.1)21.

Давно назревший поворот в дискуссии о механизмах зрительного поиска наметился в связи с результатами новых экспериментов группы Накаямы (Wang, Kristjansson & Nakayama, 2005). Целевые объекты зада­вались здесь конъюнкцией разнообразных признаков — цвета, светлоты, размера, формы и «топологии» (наличие внутреннего отверстия). В каж­дой пробе, однако, такое сочетание могло быть своим — искать нужно было лишь объект с некоторым уникальным сочетанием признаков. При этих условиях, в частности, невозможна предварительная, «сверху вниз» активация «нужных» стимульных измерений. Иными словами, как тео­рия интеграции признаков, так и теория ведомого поиска предсказыва­ют медленный последовательный поиск, зависящий от числа дистрак-торов. Тем не менее поиск во многих случаях оказался практически параллельным. Авторы исследования склонны искать объяснение не в тех или иных способностях внимания, а в специфике процессов перцеп­ тивной организации, разбивающих сцену на группы объектов, с которы­ми мы потом последовательно и работаем (см. 1.3.1 и 4.2.2). Чем едино­образнее организация сцены в целом, тем ближе параметры поиска приближаются к предельному случаю параллельного обнаружения цели или отсутствия таковой (в отрицательных пробах).

4.3 Автоматические и контролируемые процессы

4.3.1 Внимание как внутренний контроль

Позитивная трактовка внимания, потеснившая представление о фильт­рации, подчеркивает, что внимание к объекту существенным образом меняет его репрезентацию, например, ведет к интеграции признаков и узнаванию. Процессы вне фокальной зоны внимания (а равно вне со­знания, так как внимание и сознание здесь синонимичны) характери­зуются при таком подходе очень поверхностно — они «не испытывают преимуществ активной обработки». Что изменится, если попытаться

21 Мы упоминаем здесь лишь сам глобальный принцип модуляции восприятия, опе­ративного запоминания и забывания в зависимости от расчлененности деятельности на относительно дробные сегменты, или действия. При более детальном анализе можно ожидать сохранения фрагментарных следов использовавшейся для выполнения закон­ченного действия информации в виде эффектов имплицитной памяти, или прайминга (см. 5.1.3 и 5.4.1). Такие эффекты, оптимизирующие зрительный поиск в серии последова­тельных проб, действительно были обнаружены в последнее время (Peterson et al., 2001).    299

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...